Известно, что национальная безопасность зависит прежде всего от избранной стратегии и способности воплотить ее в жизнь. Поиск “Русского пути” неизбежно связан с особенностями экономики России существующей и концепциями экономики будущей. Необходимо ясно сказать, прежде всего ввиду новых международных реальностей, что нам нужна самодостаточная национальная экономика. Этот тезис отнюдь не исключает того, что такая экономика должна быть интегрирована в международную экономику. Совсем наоборот: она в полной мере должна соответствовать нынешнему этапу международного разделения труда и научно-технической революции, в том числе реалиям мирового рынка. Но при этом необходимо, чтобы она была национальной и самодостаточной, т.е. представляла собой полноценный самостоятельный комплекс, который на равных условиях сотрудничает и соревнуется с экономикой развитых государств.

Подчеркнем, что успех в этом соревновании сегодня выражается не в “тонно-километрах”, а в качестве, наукоемкости экономики (а значит, и экономичности, конкурентноспособности и т.д.). Кстати, степень переработки, наукоемкости непосредственно отражается и на стоимости продукции, увеличивая ее в 10, 100, даже 1000 раз и, прежде всего в 25—30 отраслях, определяющих мировой уровень научно-технического прогресса: микроэлектронике, программном обеспечении, биотехнологии, средствах связи и т.д. Уже в 1985 г. стоимость только информационных ресурсов в развитых странах превосходила стоимость ресурсов топливно-энергетического комплекса. Хотя, разумеется, и топливо, и “тонно-километры” необходимы как база, на которой только и могут вырасти наукоемкие отрасли.

В этой связи не может не обнадеживать то, что в правящей элите наконец-то вызрело понимание важности этой проблемы. В декабре 1999 г. В.Путин, например, признал то, что активистами нашего Движения пропагандировалось уже 10 лет: “Напомню некоторые основные черты (постиндустриального общества — авт.):

Это изменение экономической структуры общества: снижается удельный вес материального производства и возрастает доля вторичного и третичного секторов. Это постоянное обновление и быстрое внедрение передовых технологий, увеличение выпуска наукоемкой продукции (добавим: сокращение материало- и энергоемкой — авт.). Это бурное развитие информатики и телекоммуникаций (добавим: эти отрасли стали определять уровень научно-технического прогресса — авт.)… Это, наконец, лидерство человека. Именно человек, высокий уровень его образования, профессиональной подготовки, деловой и общественной активности становится главной движущей силой развития, движения вперед”.

Именно человек — всегда подчеркивали мы в нашем Движении — главный капитал, главный ресурс развития нации и государства. Человек, уровень его культуры, духовности, образования, профессионализма, его гражданского самосознания.

Вторая часть проблемы — социальная. Именно она чаще всего и становится предметом внимания ученых, особенно марксистов. Не могут обойти, естественно, этот вопрос и другие партии и движения, ученые и политики. Здесь можно согласиться с идеями С.Федорова о том, что “поиск национальных идей, не связанных с трудом, с подъемом современной экономики, есть идеологическое оболванивание людей, не больше”. Не можем согласиться лишь с тем, что выход только в экономике. И в этом мнении мы не одиноки. Примечательно суждение предпринимателя А.Панкина, который при всех своих “капиталистических” взглядах считает, что “Россия по своему духовному строю не может принять достижение материальных благ как конечную цель. Происходящее сегодня — не борьба за выбор экономической модели, а решающий перелом национальной жизни. Капитализм и свободное общество должны сдвинуть нас с мертвой точки в экономике, открыть новые возможности в обретении себя и освободить творческие силы личности. Сейчас это может стать нашей национальной идеей”.

Не надо только забывать, что рыночная экономика не работает при слишком большом внимании к личности. Индивид — усредненный атом, частица “человеческой пыли” на рынке, он лишен уникальности. Чем “чище” свобода рынка, тем меньше степень уникальности личности. И еще. Нетрудно заметить, что социальная составляющая непосредственно связана с экономикой: новая экономика не может опираться на неграмотных, несвободных, бездуховных и нищих сограждан. Такие люди ей просто не нужны.

Так какая экономика сегодня нужна обществу? Насколько она должна соответствовать нематериальным потребностям личности? Каково ее соотношение с другими сферами жизни человечества в целом? Вопрос гораздо глубже, чем просто отношение к средствам производства. Взять, например, такую сторону, как добровольность (а значит и творчество) в процессе производства. Ведь проклятая проблема отчуждения человека в процессе фабричного труда не решается просто изменением отношений собственности — но не можем же мы вернуться к труду ремесленника.

Очевидно, что простой ответ на вопрос — социалистическая или капиталистическая экономика — сегодня не устраивает большинство наших граждан. Они эмпирически, опытным путем пришли к заключению, что прежняя экономика малопривлекательна. Еще хуже нынешняя. Но мы не хотим сейчас сводить проблему к выбору меньшего из двух зол, мы говорим о выборе пути. Нужна третья модель экономики — и рыночная, и социально ориентированная, т.е. экономика рыночного социализма, (или государственного капитализма?) где совмещались бы плюсы и достоинства обеих систем. Но, главное, — такая экономика должна служить общенациональным интересам в широком смысле и государственным интересам — в узком смысле, — и в то же время интересам личности. Искусственно разрывая интересы общества, нации, государства и личности, нынешние экономисты заводят проблему в тупик, ибо невозможно решить экономические проблемы личности, не решив экономических проблем общества и нации. А также, если хотите, и проблем этносов, больших и малых. Вспомним Л.Н.Гумилева: “... говоря об этносе, мы будет иметь в виду коллектив людей, который противопоставляет себя всем другим таким же коллективам исходя не из сознательного расчета, а из чувства комплиментарности — подсознательного ощущения взаимной симпатии и общности людей, определяющего противопоставление “мы — они” и деления на “своих” и “чужих””.

Такая конвергенция, а точнее — синтез преимуществ различных систем, отнюдь не изобретение последних десятилетий, а закономерный, естественный процесс социальной жизни. Каждый раз в истории вслед за “забеганием” новых форм общественно-политического устройства, взрывающих прежнее соотношение между базисом и надстройкой, следует неизбежный “откат”, закрепление нового соотношения. Так было во времена всех революций, включая и пролетарские.

В экономике сегодня речь может идти только об экономической стратегии, базирующейся на опережающем развитии научно-технического потенциала (НТП) общества, прежде всего, в наукоемких отраслях, определяющих научно-технический прогресс. Этот вывод уже стал банальным (в отличие от середины 90-х гг., когда те, кто разделял эту точку зрения, выглядели “оригиналами”). В Индии, стране, где значительная часть населения неграмотна, ежегодный объем экспорта программного обеспечения составляет несколько миллиардов долларов США. В отличие от Индии, российские высококвалифицированные программисты вынуждены перебиваться случайными заработками или заниматься промыслом, несовместимым с законом. Многочисленные российские программисты выезжают на работу в другие страны, особенно в США. С другой стороны, известно, что капитализация корпорации Microsoft давно превысила стоимость крупнейших нефтяных компаний. В структуре активов, лидирующих на международных рынках корпораций, все более возрастает доля нематериальных активов в виде научных разработок, новейших технологий, НОУ-ХАУ, патентов и лицензий. Также не является секретом, что в новом столетии будет править тот, кто владеет и управляет информацией. Век информации будет принадлежать странам, обеспечившим себе конкурентное превосходство в области информационных технологий.

В этом смысле разумная экономическая стратегия России сегодня — концентрация усилий на тех наукоемких направлениях и отраслях промышленности, которые определяют уровень мирового НТП и в которых у России есть конкурентные преимущества. Т.е. речь идет о том, что важнейшим критерием при разработке экономической политики должен стать критерий эффективности (в данное время — наукоемкости и конкурентноспособности), а не форм собственности или иные идеологические критерии.

Иными словами, если прежде об экономической политике реформаторов можно было говорить только в чисто идеологическом смысле (разгосударствление, устранение решающей роли государства, пусть даже во вред обществу), то теперь наступило время разработки реальной экономической политики. Это был вынужден признать и В. Кириенко, недвусмысленно сказав даже о “новой экономической политике”. Еще яснее эта тенденция проявилась в правительстве Е.Примакова. Настолько, что осенью 1998 г. даже вызвала яростную критику либералов и СМИ, которые увидели в ней возврат к командно-административной экономике. На деле все обстояло проще: Правительство Е.Примакова стало избавляться от идеологических догм рыночной экономики. Иными словами, в обществе уже просматриваются некие общие тенденции, не зависящие ни от идеологической, ни от политической конъюнктуры.

Информационная революция в корне изменила представление об обществе. Новое поколение в России — это не поколение “Пепси”, это поколение Интернета. Реакция на агрессию против Югославии показала, что молодежь отнюдь не аполитична, но она не хочет и не будет верить догмам. Поэтому политическое “фиксирование” отката, недопущение того, чтобы политическими средствами превратить естественный откат в искусственный возврат к дореформенным временам — чрезвычайно важная практическая задача, реализуемая, прежде всего, через те политические силы, которые олицетворяют собой тенденцию отката.

Вместе с тем, нельзя не заметить, что вместо политической и экономической долгожданной стабильности в политике стала преобладать тактика “толчков-рывков”, в основе которой лежало стремление Президента и части элиты политико-административными (а не экономическими) средствами установить нужное им равновесие.

Собственно об экономике, о стратегии в этих условиях не думали. Как и о социальных последствиях также. Проблемы кризиса управления, мировоззрения также на время уступают место тактическим (кадровым) задачам.

Во многом реалистичная модель управления экономикой уже разработана, в том числе и специалистами в области управления.

Совершенно очевидно, что в стране начался переход к новой модели развития. Это, с точки зрения теории управления, означает переход от одной системы управления к другой. Вместе с тем руководителями в этот период стали люди, которые, не понимая фундаментальных принципов управления, оказались неспособными управлять переходным процессом. Им не удалось построить алгоритм управления таким сложным объектом, как экономика России.

А, между тем, банальная истина о том, что высшая цель всякой государственной политики — cоздание условий, необходимых для устойчивого развития общества, его структур и институтов — забыта, как и ответственность Власти, прежде всего правительства, за такую работу. Эффективность политики может оцениваться по-разному, но очевидно, что одних только финансовых характеристик для оценки недостаточно. А ведь именно такой подход — финансовый — мы находим в докладе В.Черномырдина и проекте его последнего бюджета на 1998 г. Не изменилась ситуация и при С.Кириенко. Нотки государственности, которые стали звучать в их выступлениях в 1998 г., похоже, навязывались им обстоятельствами, возникали помимо их воли, вопреки всему ходу их мыслей, т.е. объективными реальностями российской экономики.

Надо вспомнить о начале “реформ”, процесса бездарных преобразований. Хотя бы для того, чтобы напомнить нынешним либералам о том, кто конкретно виноват в развале экономики великой страны. Напомнить, что ни один из отечественных экономистов не оценивает положительно деятельность Е.Гайдара — Д.Сакса (или наоборот?). Е.Гайдар и Д.Сакс следовали рекомендациям МВФ, не понимая (!?), что с начала 80-х годов. МВФ был занят исключительно выколачиванием долгов у государств с дефицитными бюджетами. Программы МВФ — это не программы реформ, а программы приведения к необходимой кондиции бюджетов стран-должников, чтобы те могли погасить свою задолженность. Чтобы понять, что МВФ сделает с Россией, нужно было посмотреть на “его работу” с другими странами.

Задумаемся о самом термине “реформа”. Ведь реформа предполагает улучшение работы государственных и общественных систем и в конечном счете улучшение условий жизни граждан. В любом случае, при любых обстоятельствах результатом реформ должны быть прогрессивные изменения, создание нового качества жизни.

Так, реформы Петра I привели к созданию мощного централизованного государства, появлению новых государственных институтов, огромной Империи вместо феодального Московского государства. Реформы Ф.Д.Рузвельта в США привели к резкому усилению роли государства. При этом в принципе не важно, в рамках какой общественной системы произошли эти изменения: в современной Японии — в рамках капиталистической, в Китае — социалистической, в Индии — государственно-капиталистической и т.д. Суть в том, что произошли прогрессивные изменения. Так, за годы реформ в Китае ВВП вырос на 500%, а потребление на душу населения на 350%. Аналогичны результаты реформ и в Японии, и в Индии, да и в других странах.

В России же “реформы” 90-х годов вылились в хаотическую борьбу за власть различных группировок. Они по сути дела даже не представляли сколько-нибудь заметных социальных слоев. За исключением одного — коррумпированной компрадорской “люмпен-буржуазии”, ориентированной на личное обогащение, любыми способами, невзирая ни на какие обстоятельства, интересы государства, народа, даже узкоклассовые интересы.

А между тем ситуация в экономике в 1999 г. начала меняться. Очевидно, что накануне парламентских выборов 1999 года замечать, а тем более анализировать эти изменения по политическим мотивам всерьез не хотелось. Любой позитив рассматривался как политическая поддержка нового премьера В.В.Путина и “кремлевской комарильи”. А зря, ибо в очередной раз политическая конъюнктура заставляла закрывать глаза на реальные процессы.

Каждый в стране испытал на себе катастрофические результаты кризиса 17 августа, но больше всех он ударил по тем из нас, кого стали называть представителями “среднего класса”. Особенно в Москве, где непосредственно пострадали сотни тысяч граждан! Такого удара по дееспособной части собственного населения не наносило ни одно правительство. По сути дела оно сделало главное — все перестали верить экономической политике правительства, оно полностью лишилось политической и общественной поддержки.

Сохранилась и старая болезнь — отсутствие оборотных средств. Этот дефицит душит предприятия, заставляет их искусственно завышать цены, снижает уровень жизни, но главное — катастрофически влияет на их развитие, фактически делает его невозможным. Так, обеспеченность экономики денежными средствами остается критически недостаточной (монетизация ВВП оценивается на уровне 15,0%, в то время как в Польше — более 37,0%, США — 61,0%, Германии — 66,0%, Чехии — 75,0%). Совершенно естественно при этом, что просроченная кредиторская задолженность предприятий реального сектора экономики возросла более, чем на 100%. Очевидно, что даже дозированное, контролируемое вливание безналичных средств в экономику ведет к ее оживлению. Почему это не делается?

Да, потому что с инфляцией можно бороться двумя основными способами. Во-первых, повышая количество и качество товаров и услуг, т.е. развивая экономику, а сегодня это прежде всего наукоемкие области, образование, культура, наука. Либо, во-вторых искусственно сдерживая объем денежной массы, сокращая его умышленно до объемов, когда деньги становятся главным дефицитом. Понятно, что второй способ проще. Он в последние годы преимущественно и используется всеми правительствами.

Таким образом можно констатировать, что последствия августовского кризиса 1998 г. до конца преодолеть не удалось ни в экономической, ни в финансовой области, что, в принципе, естественно, ведь корни этого кризиза — в экономической политике правительств Гайдара—Черномырдина. Вопрос, когда мы сможем избавиться от этой модели совсем? Вот что главное!

С восстановлением финансового суверенитета тесно связана проблема задолженности. Не может не настораживать, что по-прежнему недоимка по платежам в федеральный бюджет в 1 полугодии 1999 г. возросла (в 1,1 раза и превысила 170 млрд. руб.). При этом совокупная задолженность по налоговым доходам федерального бюджета достигла 320 млрд. руб., в том числе штрафы и пени — около 150 млрд. Рост задолженности свидетельствует о том, что эта задолженность безнадежна. Для бюджета это скорее всего потерянные деньги. Так, может быть решить эту проблему вместе с проблемой нехватки оборотных средств? Естественно, в соответствии с приоритетами государства, т.е. на приоритетных направлениях (а это по мнению участников Движения “Духовное наследие” — наука, образование, культура, здравоохранение) ликвидировать задолженность и нехватку оборонных средств. Это немедленно даст толчок развитию приоритетных отраслей. Но не только появится экономическая перспектива. На Западе уже стало общепризнанным фактом, что новые рабочие места (что, немаловажно, — высокооплачиваемые) создаются быстрее всего именно в приоритетных областях: науке, образовании, здравоохранении, культуре. Что также важно — экономическая отдача выше всего именно в этих отраслях человеческой деятельности. Она выше в 2—3 раза, чем в целом по промышленности!

В этой связи важна проблема имеющихся ресурсов, прежде всего, оперативных, тех, которые можно взять и использовать быстро.

На наш взгляд, необходимо в корне поменять приоритеты бюджетной политики. В 1999 г. приоритеты правительства в первом полугодии очевидны: снижение социальной напряженности, установление контактов с регионами, внешнеполитическая респектабельность. Менее приоритетными для правительства в первом полугодии были следующие области:

• расходы бюджета на национальную оборону составили 40,04 млрд. руб., или 42,7% от годовых назначений. При этом задолженность федерального бюджета по ряду выплат военнослужащим и гражданскому персоналу в первом полугодии 1999 г. в размере 9,7 млрд. руб. не возмещена;
• производственно-хозяйственный комплекс, включая аграрный сектор, профинансирован на 11,8 млрд. руб., или 46,8% от годовых бюджетных назначений.

И совсем не приоритетными в нашем государстве считаются такие направления государственной политики, которые во всем мире являются наиболее приоритетными. Они профинансированы от годовых бюджетных назначений менее чем на 35%. К ним, в частности относятся:

• фундаментальные исследования и содействие научно-техническому прогрессу — 32,4%;
• судебная власть — 32,4%;
• культура, искусство и кинематография — 27,2%;
• здравоохранение, физическая культура и спорт — 33,6%.

Это, очевидно, еще более программирует наше отставание.

Такое пренебрежение свидетельствует только об одном: правящая элита не понимает основных тенденций развития современного общества, не сделала за последние 20—25 лет принципиальных выводов. В том числе и о потенциале развития, которые до сих пор не используются правящей элитой России, как и не использовался правящей элитой СССР. И прежде всего это богатство — наши люди, огромный культурный, научный, духовный и образовательный потенциал Нации. Он сопоставим с другим уникальным потенциалом нашей Родины — природными ископаемыми, — когда на каждого из наших сограждан приходится в 10 раз больше природных богатств, чем на среднего жителя Земли. Сегодня именно этот ресурс Нации определяет ее будущее. Человеческая цивилизация вступила в новый этап — информационный — научно-технической революции, когда именно эти возможности будут определять будущее место государства и нации в мире: быть ли ей мировым научно-техническим лидером либо сырьевым полуколониальным придатком.

На Западе это давно поняли. Там уже более десяти лет в полной мере понимают последствия нынешнего информационного этапа НТР. Там уже многие годы знают, что особое значение образования, науки, культуры не прихоть, а неизбежность. Именно поэтому вот уже многие годы в США и других развитых странах больше всего внимания и денег выделяется этим областям. Даже в одной из земель ФРГ — Баварии — денег на образование, науку, культуру — выделяется больше, чем во всей России. И в ближайшие годы планируется еще добавить! А в США — все дополнительные средства бюджета инвестируются в образование и науку. Именно этим объясняется многолетний прирост их экономики, рост заработной платы, стремительное создание новых рабочих мест. Новые рабочие места, могут создаваться преимущественно в новых областях экономики. Как правило, это образование, информатика, связь, культура.

Стоит ли говорить теперь, почему их товары конкурентоспособнее? Почему их военные технологии — от обычных вооружений до космических — претендуют на превосходство? Почему они не стесняются требовать признания своего мирового лидерства и своих ценностей, пытаясь влиять и на культурную, и на духовную жизнь нашего общества.

В новом бюджете на 2000 г., правда, сделан определенный шаг. Заявлено, например, о формировании Бюджета развития России в объеме около 27 млрд. руб. Большую часть этих средств предполагается потратить на инвестирование экспортно-ориентированных и импортозамещающих проектов. Но в целом приоритеты государства, к сожалению, и в бюджете на 2000 г. не изменились. Судите сами:

Похоже, мы так ничему и не научились.

Таким образом, на примере бюджетной политики государства хотелось бы еще раз продемонстрировать острейшую необходимость для Нации разработки концепции национального развития.

Похоже, что в очередной раз нам предоставляется возможность скорректировать вектор развития Государства и общества, выбрав единственно возможный правильный путь: — развитие общества и государства, исходя из национальных интересов и особенностей, с учетом нынешних тенденций научно-технической революции. У России есть все необходимое для достойного соревнования с мировыми лидерами в нынешних условиях нового этапа научно-технической революции. Есть прекрасная школа образования, лучшая в мире фундаментальная наука — все то, что называется интеллектуальным ресурсом Нации. Есть замечательные — умные, честные, образованные и работоспособные люди, которые впитали в себя все достижения и успехи русской и советской культуры. Нужно лишь использовать этот огромный потенциал. Для этого нужно понимание готовность и воля Власти к применению этого национального ресурса. Будет ли эта возможность использована, зависит во многом от того, кто придет к власти в России в ближайшие месяцы, сторонники какой идеи, какой концепции. Если прежние, позавчерашние, так и не осознавшие реалий современного этапа развития человеческой цивилизации, — то будет возврат в безнадежное прошлое. Если вчерашние либералы — герои горбачевско-гайдаровской перестройки, — то стагнация. А нам нужно будущее.

Предыдущая

Оглавление

Следующая