Репутация державы точнее всего определяется суммой, которую она способна взять в долг.
У. Черчилль

Говоря об экономике России, сегодня необходимо, на мой взгляд, иметь в виду следующее:

Во-первых, устойчивое сокращение ВВП за последнее десятилетие отнюдь не остановлено. Россия и здесь оказалась “впереди планеты всей”, демонстрируя, что падение производства может не останавливаться даже тогда, когда превзойдены все мыслимые пределы. Мы доказали всему миру, что даже оказавшись в глубочайшей яме, способны зарыться еще глубже. Именно поэтому тактическая задача на 1999 г. — остановить падение ВВП, ибо, как ни покажется это диким, мы способны упасть еще ниже.

Во-вторых, концентрация внимания на бюджете, точнее его расходных статьях, совершенно неоправдана. Все хотят делить, а делить в стране уже почти нечего. Необходимо срочно увеличивать доходную часть бюджета, да и всей экономики в целом. Уже сегодня, в пересчете на долларовый эквивалент, доходная часть бюджета России составляет порядка 20 млрд. долл. Для сравнения — это меньше, намного меньше, чем бюджеты небольших западноевропейских государств, и даже крупных городов! Это всего лишь в 2 раза больше того, что истратили США на четырехдневную декабрьскую войну 1998 г. в Ираке.

Наконец, в-третьих, обязательная стратегия выхода из кризиса, перспектива, ответ на вопрос, как дальше развиваться российской экономике после того, как, Бог даст, удастся остановить ее падение. Это необходимо сделать уже в период стабилизации, ибо именно тогда закладываются условия будущего развития. Так, уже не раз говорилось, что показатели по отраслям, да и другие привычные для советского человека критерии, не являются на сегодня определяющими при анализе положения дел в экономике. Оценивая результат за 1 год, 9 месяцев, 5 лет и т.д., мы должны смотреть прежде всего на перспективу в 5—10 лет. Только тогда можно и нужно строить план на ближайший год.

Сегодня ключевой отраслью является, например, приборостроение, наукоемкие отрасли в целом, а здесь показатели значительно хуже, чем в целом по экономике. Так, например, магнитофонов за 1997 г. (январь — сентябрь) было произведено 31,5% от уровня 1996 г., радиоприемников — 68,3%, телевизоров — 62,0%, средств связи — 79,7%, т.е. падение, и огромное, продолжается в наиболее важных отраслях, определяющих будущее государства. Но показатели становятся еще страшнее, если мы сравним их за последние 7 лет. По данным “Экономической газеты” (1998. № 36), в отраслях машиностроения они выглядят как показано в табл. 4.10. Ситуация в машиностроении убедительно показывает способности В.Черномырдина на посту главы правительства.

Таблицв 4.10

Таким образом, спад в наиболее приоритетных отраслях, определяющих уровень развития государства и его экономический потенциал, отнюдь не прекратился. Более того, разрушение науки и образования заведомо программирует отставание России в будущем десятилетии (табл. 4.11).

Выход один: сконцентрировать все внимание власти, весь научно-технический потенциал на наиболее приоритетных областях, уровень развития которых будет определять уровень развития экономики будущего десятилетия. И в этих областях необходим рывок, возможно, ЧЕРЕЗ поколение новой техники. Это не только возможно, но и необходимо, более того, обязательно нужно сделать. Примечательно, что даже в отсутствии такой общенациональной политики, есть немало примеров уже и сейчас. Например, в области связи, где, учитывая наше отставание, некоторые фирмы уже сейчас, не дожидаясь поддержки правительства, переходят к внедрению новейших систем связи, которые еще только начинают внедряться на Западе. Я знаю такие примеры и в области компьютерных систем, и оптики. Но все это происходит не благодаря, а вопреки правительственной политике.

По сути, ничего нового в этом предложении нет, ведь именно так поступил после второй мировой войны И.Сталин, сконцентрировав все ресурсы фактически на двух крупных программах: ядерной энергетике и ракетостроении. Именно эти отрасли не только смогли обеспечить безопасность СССР, но и дали сильнейший толчок экономике, в том числе и в смежных отраслях. Проблема тут — политическая: необходима прежде всего политическая воля и ... вновь общенациональная стратегия. В данном случае, — в экономике. Любопытно, что наличие этих условий в России в начале века (в 1899—1913 гг., т.е. такой же по продолжительности период, как и период «реформ») дали совершенно иной, чем сегодня результат. Приведу лишь некоторые данные (см. табл. 4.12).

Т.е. в одном случае в результате реформ прирост составил от 40 до 140%, а в другом — падение на такую же величину. Результат прямо противоположный, что позволяет говорить о том, что он не мог быть случайностью. Просто в начале века была нация, объединенная в империю, во главе которой стоял Государь, обладавший сильной властью. А во втором случае — шла борьба внутри нации, между ее частями, шел процесс целенаправленного ослабления власти вообще, а институтов власти — в особенности. В одном случае было созидание, политическая стабильность, общенациональное единство. В другом — необольшевистские идеологические выверты.

Печально, но факт: именно об этом я писал еще во второй половине 80-х годов, в том числе и в ЦК КПСС, предупреждая об уже очевидном тогда отставании СССР на новом этапе научно-технической революции, прежде всего в области информатики. Пленум ЦК по НТР 1985 г., казалось, правильно обозначил наши уязвимые места, но его решения так и остались на бумаге. М.Горбачеву было не до этого. Его известные приоритеты меньше всего требовали созидания, политической стабильности и развития.

Для таких решений в области “прорывных” технологий у нас пока еще сохраняется задел в фундаментальных науках, сохранился и интеллектуальный потенциал ученых, научный энтузиазм, которых, однако, стремительно иссякает.

Для каждого здравомыслящего человека очевидно: мы должны сознательно и ясно сделать ставку на опережающее развитие наукоемкой продукции, интеллектуального потенциала в целом. Отказ от этого означает продолжение политики традиционной ориентации на ресурсы ТЭКа. По сути, у нас уже давно нет альтернативы. По свидетельству наших экономистов, даже имея 28% мировых запасов сырья, Россия может рассчитывать на рост потребления к 2015 г. только в 2 раза, в то время, когда рынок наукоемкой продукции в мире вырастет по меньшей мере на столько же и достигнет более 4 трлн. долл. Сегодня доля России на этом рынке составляет около 0,3%, в то время как обладая более 12% научного потенциала, она могла бы рассчитывать на 400 млрд. долл. (что, кстати, в десятки раз превосходит стоимость сырьевого экспорта нашей страны)

Одновременно у такой стратегии есть и множество иных преимуществ, главные из которых следующие:

• развитие наукоемких отраслей означает, что продукция становится менее энергоемкой, менее ресурсоемкой, менее металлоемкой и т.д;
• наукоемкие отрасли предполагают высокую экологическую культуру, а также снижение неизбежных издержек “на экологию”;
• развитие наукоемких отраслей гарантирует социальный заказ и спрос на опережающее развитие образования, науки и культуры, здравоохранения и т.д.;
• опережающее развитие наукоемких отраслей дает резкий выигрыш в военной мощи государства, где давно уже эффективность определяется качеством, прежде всего “информовооруженностью”, а не количеством;
• гарантирует опережающее развитие Нации в целом, обеспечивая ей место подлинного мирового интеллектуального лидера.

Но судьба российской науки в целом становится поистине трагичной. Недостаточное финансирование лишает нашу страну перспективы вновь стать мировой научной державой. Приведены лишь ключевые цифры в табл. 4.11.

Но эти данные говорят лишь о положении науки в России относительно ее бюджета. В контексте же международных реалий они смотрятся совсембезотрадно (табл. 4.13).

Из приведенных данных следует, что в приоритетах правительств не только богатых, но и не очень благополучных в экономическом плане государств науке отводится значительно более важное место, чем в России.

С точки зрения перспективы выгодно отличается бюджет на 1999 г., подготовленный Правительством Е.Примакова. Во-первых, выделены и обоснованы бюджетные приоритеты, укладывающиеся в некую стратегию правительства. Во-вторых, на мой взгляд, эти приоритеты в основном правильны, отражают реалии современного положения России и необходимую для нее стратегию.

Выдержка из проекта закона “О федеральном бюджете на 1999 г.”, внесенном правительством 29 января в Госдуму

Статья 1. Установить в качестве основных целей экономической политики на 1999 г.:

• преодоление последствий происшедшего в 1998 г. финансового кризиса, поддержание уровня жизни населения и обеспечение функционирования реального сектора экономики;
• прекращение спада экономики и обеспечение экономического роста во второй половине 1999 г.;
• стабилизацию кредитно-денежной системы и курса рубля;
• снижение налоговой нагрузки, создание льготных условий для производственного инвестирования, повышение собираемости налогов;
• осуществление реструктуризации государственного долга Российской Федерации с учетом достигнутых договоренностей с кредиторами;
• минимизацию государственных заимствований Российской Федерации на финансовых рынках и сокращение дефицита федерального бюджета;
• снижение неплатежей, сокращение неденежных форм расчетов, в том числе с использованием бартера;
• полномасштабное казначейское исполнение федерального бюджета, переход на этот вид исполнения бюджетов субъектов Российской Федерации, местных бюджетов, государственных внебюджетных фондов;
• полное исполнение государством своих обязательств, предусмотренных в федеральном бюджете;
• обеспечение превышения доходов федерального бюджета над его расходами (за исключением расходов на обслуживание государственного долга Российской Федерации) в сумме не менее 65,5 млрд. руб., или 1,64% валового внутреннего продукта.

Статья 2. Утвердить федеральный бюджет на 1999 г. по расходам в сумме 575 046,6 млн. руб. и по доходам в сумме 473 676,1 млн. руб. исходя из прогнозируемого объема валового внутреннего продукта 4000 млрд. руб. и уровня инфляции 30,0% (декабря 1999 г. к декабрю 1998 г.).

Установить предельный размер дефицита федерального бюджета на 1999 г. в сумме 101 370,5 млн. руб., или 2,54% объема валового внутреннего продукта.

Наметившаяся политическая стабилизация, как известно, была сорвана. Правительство Е.Примакова отправлено в отставку. Страна вновь, в который уже раз, оказалась в условиях политической нестабильности и отсутствия известных и долгосрочных «правил игры». Напомню лишь то, что говорилось не раз уже выше — в условиях политической нестабильности и отсутствия ясных правил для бизнеса, более менее точных ориентиров для общества, любое развитие невозможно, прежде всего развитие экономическое.

Но есть и положительные сигналы: в 1999 г. также стало ясно, что при любых политических кризисах и кадровых переменах вектор развития страны стал иной. Именно поэтому кабинет С.Степашина по сути подтвердил все основные положения деятельности правительства Е.Примакова, поспешив (пожалуй, впервые за последние годы «реформ») заявить о «преемственности курса». Это говорит, на мой взгляд, о том, что вопреки субъективной воле людей, вопреки идеологическим «заскокам» большевиков-реформаторовобщество, как саморегулирующаяся система, самостоятельно выходит из кризиса, отбрасывая все ненужное, вредное, наносное. Жаль, что процесс этот (который мог бы быть сокращен по времени) идет вопреки, а не благодаря руководству страны.

Предыдущая

Оглавление

Следующая