Семь лет мы слышим непрерывный астматический хрип: “Россия будет великой!, Начинаем возрождение России!, С курса реформ не свернем!” Под эти сиплые клики больного, необразованного, глубоко ущербного человека разрушали государство Петра и Сталина, раздавали ублюдкам в тюбетейках и папахах русские территории, убивали науку Менделеева и Келдыша, гноили урожаи Докучаева, пилили ракеты Королева, губили производство Стаханова, учили скотоложеству в передаче “Я сама” — и все под двуглавым орлом, под трехцветным флагом, под звездой Давида, под вой русских баб, хоронивших кормильцев.
А.Проханов

Политика — искусство постоянного нахождения причины для новых налогов.

Экономист — это человек, который говорит о непонятных ему вещах таким образом, что невеждой чувствуете себя вы.
Г.Прокноу

Пятилеткой ненависти, гражданского противостояния и чиновничьего беспредела назвал эти годы В.Третьяков. Гражданскую войну в центре Москвы развязал тогда Кремль. За что и поплатился: поражением на думских выборах 1993 и 1995 гг., необходимостью что-то там корректировать в истории с референдумом по Конституции. Но ладно бы это была пиррова победа только для Кремля — это стало поражением и для всей страны. Теперь опять все (включая Конституцию) надо лепить заново. Как справедливо отмечает экономист В.В. Макаров, в стране начался переход к новой модели развития, что, с точки зрения теории управления, означает переход от одной системы управления к другой. Вместе с тем руководителями в этот период стали люди, которые, не понимая фундаментальных принципов управления, оказались неспособными управлять переходным процессом. Им не удалось построить алгоритм управления таким сложным объектом, как экономика России.

Не менее бездарным было и правительство В. Черномырдина. Меткую оценку ему дал Н. Харитонов: “Я желаю Черномырдину успеха. Хуже работать он уже не может”. Действительно, по оценкам “Голдман Сакс”, в 1997 г. объем российского ВВП составлял 450 млрд. долл., а в 1998 г. он сократился до 315 млрд. В 1999 г. аналитики прогнозируют 150 млрд. долл., т.е. меньше, чем совокупный государственный долг России.

А, между тем, банальная истина о том, что высшая цель всякой государственной политики — cоздание условий, необходимых для устойчивого развития общества, его структур и институтов — забыта, как и ответственность Власти, прежде всего правительства, за такую работу. Эффективность такой политики может оцениваться по-разному, но очевидно, что одних только финансовых характеристик для такой оценки недостаточно. А ведь именно такой подход — финансовый — мы находим в докладе В.Черномырдина и проекте его последнего бюджета на 1998 г. Не изменилась ситуация и при С.Кириенко. Нотки государственности, которые стали звучать в их выступлениях в 1998 г., похоже, навязывались им обстоятельствами, возникали помимо их воли, вопреки всему ходу их мыслей, т.е. объективными реальностями российской экономики.

Надо вспомнить о начале “реформ”, процесса бездарных преобразований. Хотя бы для того, чтобы напомнить нынешним либералам о том, кто конкретно виноват в развале экономики великой страны. Напомнить, что ни один из отечественных экономистов не оценивает положительно деятельность Е.Гайдара — Д.Сакса (или наоборот?) Е.Гайдар и Д.Сакс следовали рекомендациям МВФ, не понимая (!?), что с начала 80-х гг. МВФ был занят исключительно выколачиванием долгов у государств с дефицитными бюджетами. Программы МВФ — это не программы реформ, а программы приведения к необходимой кондиции стран-должников, чтобы те могли погасить свою задолженность. Чтобы понять, что МВФ сделает с Россией, нужно было посмотреть на “его работу” с другими странами.

Не удивительно, что к концу 1998 г. во всех областях экономики России наблюдался устойчивый спад по сравнению с тем же периодом 1997 г. (табл. 4.2). И это несмотря на то, что данные за 1997 г., на мой взгляд, были завышены искусственно и преступно. Таблица 4.2.

Как следует из аналитической записки Г.Костина — председателя Комитета Госдумы, важнейшей характеристикой состояния и перспектив развития экономики страны является динамика ее индустриальной составляющей, т.е. изменение физического объема выпускаемой продукции в целом и в основных ности, обеспечивающих перспективное развитие, накопление резервов и выполнение социальных программ. (Оговорюсь, что я с этим утверждением о пресловутых «тонно-километрах» далеко не согласен. Инерция мышления на новом этапе НТР оказывается самодавлеющей. Но, с точки зрения прежних реалий, критерии физических объемов — допустимы как иллюстрация прежних тенденций. Надо лишь понимать, что с позиций современной экономики дела обстоят еще хуже).

Сегодня же речь идет... именно о том, что развитие человеческого потенциала становится главным и определяющим фактором самого экономического роста.
Л.Абалкин

Поскольку перед нами стоит задача оценки реформирования экономики России в целом за 7 лет, пересчитаем показатели физического объема продукции (по данным Госкомстата РФ) в процентах к 1990 г. Особо показательна глубина падения производства в отраслях наукоемких технологий, объем производства в которых составил в 1995 г. к 1991 г., %:

Промышленность в целом - 49,6
Оборонный комплекс - 38
Авиационная промышленность - 31

Причины регресса видны из официальных данных по инвестициям в экономику страны. Так, за 9 месяцев 1998 г., 71,6% инвестиций поступило из собственных средств, 28,4% — привлеченных средств (в том числе 15% — за счет кредитов АКБ), 1,2% (!) за счет бюджета, а также 0,1% — внебюджетных средств. Из этих цифр видно, что финансовая система не работала; она занята была спекуляциями на рынке ГКО. Еще хуже было дело с бюджетным финансированием.

Задумаемся о самом термине “реформа”. Ведь реформа предполагает улучшение работы государственных и общественных систем и в конечном счете улучшение условий жизни граждан. В любом случае, при любых обстоятельствах результатом реформ должны быть прогрессивные изменения, создание нового качества жизни.

Так, реформы Петра I привели к созданию мощного централизованного государства, появлению новых государственных институтов, огромной империи вместо феодального Московского государства. Реформы Ф.Д.Рузвельта в США привели к резкому усилению роли государства. При этом в принципе не важно, в рамках какой общественной системы произошли эти изменения: в современной Японии — в рамках капиталистической, в Китае — социалистической, в Индии — государственно-капиталистической и т.д. Суть в том, что произошли прогрессивные изменения. Так, за годы реформ в Китае ВВП вырос на 500%, а потребление на душу населения на 350%. Аналогичны результаты реформ и в Японии, и в Индии, да и в других странах.

В России же “реформы” 90-х годов вылились в хаотическую борьбу за власть различных группировок. Они по сути дела даже не представляли сколько-нибудь заметных социальных слоев. За исключением одного — коррумпированной компрадорской “люмпен-буржуазии”, ориентированной на личное обогащение, любыми способами, невзирая ни на какие обстоятельства, на интересы государства, народа, даже узкоклассовые интересы.

За эти годы ВВП сократился в России более чем на 50%, а за черту бедности оказалось отброшено 50% населения. Возможно, народ с оговорками и смирился бы на какое-то время с определенными жертвами, если бы видел, что они привели к положительным результатам в других областях: государственном строительстве (как при Петре I), либо к “технологическому рывку” (как в Японии), либо нормализации экономических отношений (как в ФРГ). Но ведь этого не произошло!

Важнейшим показателем перспектив развития экономики служит динамика развития науки, образования и проведения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР).

За период с 1990 по 1996 г. все эти показатели существенно упали:
Ассигнования на фундаментальные исследования и содействие НТР

 

объем от ВВП, раз -	3,1
в сопоставимых ценах, раз -	6,5*
число организаций, выполнявших НИОКР, % -	10*
исленность персонала, занятого НИОКР, % -	43,6
число конструкторских бюро, раз -	2,1*
число изыскательских организаций, раз -	5,5*
число образцов новой техники, % -	15,5
освоение в производстве новых изделий, раз -	2,2
инвестиции в основной капитал, раз -	4,2*
инвестиции в производство, раз -	5,6*
ввод основных фондов, раз -	6,7*

* 1966 г. к 1991 г.

Мы уж не говорим миллионах людей, выброшенных за эти годы со своих привычных рабочих мест, потерявших работу, квалификацию, социальную защиту, лишенных права на труд и права выбора профессии в соответствии со своим талантом, способностями, образованием, здоровьем.

Сдача жилья (кв. м) с 1990 по 1997 г. снизилась в 4,2 раза, число семей, улучшивших жилищные условия, уменьшилось в 2,7 раза (по данным Госкомстата РФ).

Заболеваемость населения с 1990 г. по 1996 г. увеличилась по причинам заболеваний:

Эндокринной и иммунной систем, % - 41,9
Крови, % - 55,2
Нервной системы, % - 24,2
Органов пищеварения, %- 20,0
Туберкулезом, % - 49,5
По врожденным аномалиям, % - 41,7
По венерическим болезням, раз - 50
в том числе по сифилису, раз - 13,4

В 2,8 раза возросло число лиц, страдающих наркоманией, на 35,3% увеличилось число инвалидов.

За годы реформ в результате принудительной коммерциализации и сознательного ухода государства от ответственности за сохранение исторических и культурных ценностей, за нравственное воспитание молодежи резко сократилось образовательное и культурное обслуживание населения. По данным Госкомстата РФ, его падение с 1990 по 1996 г. составило: Число дошкольных учреждений, % - 27,0
Число детей в дошкольных учреждениях, % - 43,3
Выпуск студентов,% - 23,3
Посещений театров, раз - 1,9
Посещений музеев, раз - 2,1
Тираж книг, раз - 3,7
Число киноустановок, раз - 2,4
Выпуск отечественных художественных фильмов, раз - 12,5*
Число кинопосещений, раз - 27,8

* 1996 г. к 1991 г.

Все это не могло не сказаться на росте преступности. По данным Госкомстата, с 1990 по 1996 г. общее число преступлений увеличилось в 1,4 раза, число умышленных убийств — в 1,9 раза, преступлений, связанных с наркотиками — в 5,9 раза.

Вот почему все происходящее в наши дни в России можно назвать регрессом, но никак не реформами. Эти результаты убедительно демонстрируют, что, во-первых, правительства Гайдара—Черномырдина не могли реформировать экономику России. Во-вторых, что более важно, они, как мне кажется, и не хотели этого делать. Убежден, что приоритеты их были в другом, в идеологии, личных интересах, но только не в работе по улучшению экономики страны.

А если посмотреть на главный итог деятельности “реформаторов”, то надо будет признать, что один из наиболее важных показателей — воспроизводство нации — находится сегодня в России не просто на низком, а на катастрофическом уровне. Так, по оценке профессора Б.Хорева, демографическая ситуация в России выглядит следующим образом (см. табл. 4.3).

Расчеты индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП) по принятой ООН методике показывают, что по данному показателю Россия покинула группу развитых государств. Мы оказались отброшены, как минимум, к началу 60-х годов.

Деятельность Правительства за 1991—1997 г. обошлась русским фактически в 20 млн. жизней. Каждый год “продолжения реформ” прибавляет к этой цифре от полутора до трех миллионов людских жизней. Русские идут в небытие. Ради чего? За что мы платим такую цену? Похоже, что мы говорим с Правительством на разных языках. Мы — о людях, о Государстве, о перспективах. Правительство — о “демократии”, “стабилизации”, “инфляции”. Ситуация начала было меняться с приходом правительства Е.Примакова, что вызвало жесткое сопротивление либералов.

К сожалению, не все просто и в оппозиции. Понятно и оправданно ее стремление критиковать, используя идеологические штампы, — так делают все и всегда. Другое дело — конкретных предложений в этой критике зачастую не хватает. Именно поэтому я в моих выступлениях зачастую умышленно усиливал конструктивизм до прагматизма. В частности, например, на II съезде НПСР в декабре 1998 г.

Мое выступление было умышленно коротким, прагматичным. По памяти восстановлю всего лишь четыре тезиса.

Во-первых, я подчеркнул, что сегодня политическая борьба — это борьба с кризисом, это решение конкретных, в том числе хозяйственных нужных для населения вопросов — тепла, еды, снабжения, работы.

Во-вторых, “в угаре” избирательных кампаний мы не должны потерять 1999 и 2000 гг. для страны и народа, помнить, что на первом месте стоят интересы нации и государства. В этом случае и сохранение НПСР важнее, чем собственные амбиции.

В-третьих, необходимо прежде всего как можно больше конструктивной, конкретной работы. И как можно меньше крика. Это позволит установить рабочие отношения, отношения сотрудничества со всеми ветвями власти и с другими политическими силами.

В-четвертых, очевидно, даже бесспорно, что левопатриотический блок победит. Важно, чтобы реализовать этот результат смогли профессионально подготовленные люди, чтобы не повторить ошибок 1989 и 1991 гг., когда пришла несуразная элита.

К сожалению, ни один из этих тезисов поддержан впоследствии не был. 1999 г. показал, что нарастающие амбиции лидеров и партий, «борьба» настолько преобладают, что опять вопрос о политической власти становится центральным, а выборы — как способ его решения — концентрацией воли и амбиции. Идеи компромисса и стабильности стали непопулярными, даже неприемлемыми, ибо каждый думал прежде всего о своем личном политическом будущем.

Предыдущая

Оглавление

Следующая