Снова весна.
Приходит новая глупость
Старой на смену.
Кобаяси Исса

М. Вос Саван, считающаяся одной из образованнейших женщин планеты, как-то сказала, что “признак зрелости — когда вы больше не совершаете поступков, за которые приходится извиняться, и не извиняетесь за поступки, которые совершаете...”. В этом смысле у нас самое зрелое Правительство за последние годы — оно ни разу не извинилось перед народом за ошибки, более того — преступления последних лет. Горбачев не покаялся за развал великого государства и страдания миллионов людей, Ельцин — за бесконечную цепь ошибок “курса реформ”. Не покаялся тем более и никто из «камикадзе». Хуже того, они до сих пор уверены, что действовали безошибочно, «но им мешали»... страна, народ.

А между тем, если попытаться уйти от такой политической критики в анализ реалий, то ситуация окажется еще хуже. Совсем недавно научно-технический потенциал СССР находился на уровне США, а по ряду показателей даже опережал эту ведущую страну западного мира. В советской науке было занято примерно на одну треть ученых больше, чем в американской. Основной костяк научных кадров у нас сформировался за счет разветвленной системы подготовки отечественных ученых, в то время как США значительную их часть попросту “импортировали” из других стран.

В последние годы нас пытались убедить, будто Президент, Правительство, а также сформировавшаяся на наших глазах прослойка “новых богатых” привержены курсу поддержки отечественной науки и наукоемких отраслей промышленности. Как обстоят дела в действительности? По экспертным оценкам, в 1992 г. расходы на науку в России составили 901 млн. долл., или в 176 раз меньше, чем аналогичные расходы в США! Да что там Америка! Россия отстает по этому показателю от Чехии, Норвегии, Финляндии, Австрии. Подчеркну, что по показателю, определяющему сегодня во многом, если не в основном, реальное место государства в мире, а главное — его будущее положение.

Примечательно, что наши “реформаторы”, якобы взявшие за образец все то, что делается на Западе, все эти годы упорно не замечали очевидной ставки мировых лидеров на опережающее развитие науки, техники, образования. Когда не принимаются очевидно необходимые решения, естественно, возникает мысль о нежелании их принимать. Политика всех правительств “реформаторов” программировала отставание России на многие годы вперед.

Еще в 20—30-е годы отечественный экономист Николай Кондратьев выдвинул теорию длинных волн, согласно которой научно-техническая революция развивается волнообразно, циклами, длительностью примерно 50 лет. Первая волна (1785—1835 гг.) базировалась на новых для того времени технологиях в текстильной промышленности, использовании угля и пара. Вторая волна (1836—1885 гг.) определялась развитием железнодорожного транспорта и механизацией производства. Третья волна (1886—1935 гг.) была сопряжена с использованием электроэнергии, двигателей внутреннего сгорания, новых открытий в химии. На протяжении четвертой волны (1936—1985 гг.) широко использовались новые средства связи, электронно-вычислительной, аэрокосмической техники, создание новых материалов. Сейчас мы находимся в начале очередной, пятой волны научно-технического прогресса. По мнению российских ученых В.А.Савина и О.Г.Тяпышева, облик коренных перемен зависит от уже полученных и будущих результатов научных исследований в области информатики, микроэлектроники, биотехнологии, генной инженерии...

Механизм гиперинфляции, работавший в 1992—1993 гг., и его замена в период 1994—1998 гг. обрушенной ныне вавилонской башней под названием «государственные краткосрочные обязательства» (теперь видно, чего они стоят в отсутствие государства) при всем, так сказать, своеобразии каждого механизма были этапами одного пути. Если угодно, элементами одной стратегии. И в том, и в другом случае осуществлялась жесткая и вполне эффективная переориентация финансовых ресурсных потоков в России — их удаление из сферы реального экономического производства и направление в сферу спекулятивного финансового обращения.

В данном случае многоточие означает не только незаконченность списка возможных областей новых научных открытий, но и большую вероятность неожиданностей, как позитивных, так и негативных”.

Народу давно разъяснили, кто повинен в тяжелом положении страны. Теперь ведется выяснение, кто виноват в его ухудшении.
Л.Шебаршин

Надо сказать, что об этом же настойчиво писал и я в середине 80-х годов. В особенности применительно к воздействию новейших технологий нового этапа НТР на создание средств вооруженной борьбы, эволюции способов их применения. К сожалению, и идеи, и книги, и диссертация оказались невостребованными: всходила звезда М.Горбачева, и все это казалось сначала не нужным, а затем — даже вредным. “Реформа” нанесла следующий тяжелый удар. Сегодня потеря Россией темпов инновационного потенциала очевидна. Фактически старт в гонке за технологическим превосходством в СССР, а затем и в России, заболтали. За прошедшие 10—12 лет небольшой, устранимый легко отрыв передовых государств увеличился настолько, что мы почти потеряли из виду лидеров (их достижения в НТР).

К концу существования СССР (декабрь 1991 г.) в сфере науки и научного обслуживания было занято около 5 млн.чел., из них в России — примерно 3,5 млн. (в том числе научных работников — 2,1 млн. чел.). К началу 1999 г. численность занятых в этой сфере составляла 1,0 млн. чел., из них научных работников — 600 тыс. Другими словами, за 8 лет пребывания у власти нынешнего режима кадровый компонент российского научно-технического потенциала сократился БОЛЕЕ ЧЕМ В ТРИ РАЗА. Что еще хуже — исчезла во многом материальная база науки и НИОКР, целые научные школы и направления, в том числе жизненно важные. Если в 80-е годы, например, только две сверхдержавы мира — СССР и США — могли позволить себе развивать все направления научно-технического потенциала, то теперь остались только США.

Огромный задел фундаментальной науки СССР, однако, до конца еще не исчез. Более того, вопреки всему, в этих крайне неблагоприятных для нее условиях науки он прорывается. Так, на проходившем в 1997 г. в Брюсселе Всемирном салоне изобретений из 230 представленных там российских разработок 135 получили “золото”, 37 — “серебро”, 32 — “бронзу” и 20 — другие награды. Это говорит о том, что научные наработки, ставшие частью общенациональной культуры, — до какого-то момента неуничтожимы, даже в условиях дикого рынка. Именно эта основа в конечном счете и станет фундаментом возрождающейся России.

Ведь люди, определяющие в России макроэкономическую политику, являются открытыми адептами этого нового мирового порядка, транслируя на российскую почву руководящие указания международных экономических институтов.
Естественным следствием продолжения политики «Вашингтонского консенсуса» является продолжение спада. По официальным данным, за первый квартал продолжается углубление спада и быстрая деградация экономической структуры страны. При общем падении в феврале этого (1998) года по сравнению с соответствующим периодом прошлого года объема ВВП на 3%, объем промышленной продукции сократился на 4%, потребительских товаров — на 6%, продукции машиностроения и химической промышленности — на 17%. При этом спад в производстве машиностроительной продукции народного потребления, а также высоко технической продукции составляет по многим видам свыше 30%. С учетом многократного падения производства в прошлые годы это означает фактическое исчезновение наиболее важных для современного экономического роста отраслей промышленности. Объем капитальных вложений сократился на 10%, а численность официально зарегистрированных безработных выросла на 40%.

Надо признать, что в последнее время стали делаться правильные в целом выводы. Скорее всего под давлением обстоятельств. Так, на заседании Правительства РФ 25 февраля 1999 г. была, пожалуй, впервые в целом обсуждена эта актуальная для России проблема. Целесообразно привести документ, имеющий, на мой взгляд, принципиальный характер, а не только как бюрократическую процедуру какого-то одного правительства. Для меня интересны были и личные наблюдения.

Прогнозировать средние экономические показатели — все равно, что уверять не умеющего плавать человека, что он спокойно перейдет реку вброд, потому что ее средняя глубина не больше четырех футов.
М.Фридман

Уровень развития науки и, главное, рациональное применение ее результатов определяют эффективность экономической деятельности, обороноспособность, качество жизни, духовную и политическую культуру населения страны.

Широкомасштабное использование научных достижений во всем мире становится определяющим фактором устойчивого развития и обеспечения национальной безопасности. В силу этого сфера науки и технологий является ареной жесткой мировой конкуренции и сохранения мирового влияния. Наука сегодня — это реальная производительная сила.

Для России ориентация исключительно на сырьевые источники развития бесперспективна. Продвижение к высокому качеству жизни возможно только на базе высоких технологий, построенных на прочном фундаменте знаний. Этому благоприятствует и то, что наша страна (в отличие от Японии, других стран Юго-Восточной Азии, многих государств Западной Европы) имеет свою мощную фундаментальную науку — базу научно-технического потенциала.

Будущее любой страны напрямую зависит от скорости инновационных преобразований в экономике. Наличие у России собственной фундаментальной науки дает возможность придать дополнительное ускорение этому процессу.

Имеющиеся заделы в различных областях фундаментальной науки, научно-технических и технологических разработок достаточны, чтобы обеспечить технологическое преобразование производства, наращивать освоение новых видов продукции и прорывных технологий, обладающих запасом конкурентоспособности на рынке.

Максимальное использование возможностей научно-технического потенциала в восстановлении реального сектора экономики, придание экономике инновационного характера — единственный путь выхода из кризиса.

Выстраивание государственной научно-технической политики России в новой системе социально-экономических отношений происходит в условиях тяжелого системного кризиса, который постоянно несет в себе угрозу самому существованию отечественной науки.

Стратегические цели этой политики и основные принципы ее реализации определяют Доктрина развития российской науки (утверждена Указом Президента Российской Федерации от 13.06.96) и Федеральный закон “О науке и государственной научно-технической политике” (введен в действие 23.08.96).

На основе этих документов и принятых в их развитие законодательных и нормативных актов реализуется комплекс мер, направленных на стабилизацию ситуации в научно-техническом комплексе страны.

1. Основными позитивными результатами этой деятельности являются (здесь — очевидное преувеличение!):

• сохранение активной научной деятельности учреждений Российской академии наук и государственных отраслевых академий;
• создание сети государственных научных центров (ГНЦ). Организация ГНЦ на базе ведущих отраслевых НИИ в период коренного изменения всей системы управления экономикой позволила сохранить костяк российской отраслевой науки, оказавшейся в наиболее сложном положении. Сегодня 58 ГНЦ составляют наиболее работоспособную часть отраслевой науки;
• поэтапное формирование инновационной инфраструктуры и предпринимательского сектора в научно-технической сфере;
• установление приоритетных (стратегических) направлений развития науки и техники и перечня критических технологий федерального уровня;
• утверждение практики многоканального и конкурсного финансирования исследований и разработок. Создан ряд бюджетных и внебюджетных фондов поддержки научных исследований, разработок и инноваций.

Эти результаты достигнуты в сложнейших условиях, когда ни в одном федеральном бюджете последних шести лет установленные законом нормы финансирования науки не были выполнены.

Относительная стабилизация финансовой ситуации в стране в 1997 г. положительно отразилась и на научной сфере. Был достигнут самый высокий за последние годы уровень (0,34% от ВВП и 2,1% от расходной части бюджета) выделения средств на науку, обозначились тенденции завершения перехода от практики принятия вынужденных мер по выживанию науки к реализации программ ее стабильного развития.

На решение этой задачи были нацелены одобренные Правительством Российской Федерации Концепция реформирования российской науки на период 1998—2000 гг. и План действий по ее реализации.

В ходе реализации Плана действий осуществлен ряд мер, имеющих важное значение в осуществлении научно-технической политики на предстоящий период:

• развернута работа по уточнению приоритетных направлений науки и техники, а также перечня критических технологий федерального уровня;
• уточнены конечные цели НИОКР федеральных целевых программ и осуществляется переход на новые принципы их реализации;
• введена государственная аккредитация научных организаций;
• получили дальнейшее развитие интегрированные институциональные структуры, отвечающие принципам тесного сотрудничества науки и высшей школы;
• улучшилось взаимодействие федеральных и региональных органов власти в формировании и реализации единой научно-технической политики, подписаны соглашения о сотрудничестве с четырьмя федеральными министерствами и 11 субъектами Российской Федерации;
• осуществляются меры по повышению эффективности взаимовыгодного международного научно-технического сотрудничества (МНТС) с промышленно развитыми странами, обеспечению единого научного и информационного пространства СНГ, привлечению из-за рубежа по каналам МНТС дополнительных финансовых и материальных средств в научно-техническую сферу.

Миннауки России совместно с другими федеральными органами исполнительной власти проанализировало выполнение мероприятий, включенных в план действий по реализации Концепции реформирования российской науки и представило в Правительство Российской Федерации сводную информацию по этому вопросу.

2. Резкое обострение экономических кризисных явлений в 1998 г. изменило ситуацию и потребовало коррекции выработанных ранее планов в соответствии с мерами Правительства Российской Федерации и Центрального Банка Российской Федерации по стабилизации социально-экономического положения в стране.

Усугубились и другие проблемы, возникшие из-за допущенных в ходе экономических реформ ошибок и неэффективных управленческих решений. Спрос на научно-техническую продукцию упал до недопустимо низкого уровня, сдерживается расширение экспортного потенциала сферы НИОКР, остро ощущается недостаток управленческих кадров, готовых к работе в условиях открытого рынка, средств и механизмов для завоевания рынка (международные стандарты качества, сертификация, патентная чистота, защита прав на объекты интеллектуальной собственности и др.).

Не удалось осуществить необходимые меры по привлечению в научно-техническую, и особенно инновационную сферу, внебюджетных источников, активно задействовать налоговые и таможенные преференции, отработать механизмы по использованию имущества и интеллектуальной собственности. Предложения по этим вопросам вносились Миннауки России в МНС России, однако важнейшие из них не были поддержаны.

Недооценка всеми ветвями власти того факта, что использование науки и высоких технологий — основной путь создания конкурентоспособной экономики, а значит, и выхода из кризиса, привели к тяжелой ситуации в самой научно-технической сфере.

Ее определяющими характеристиками по-прежнему являются:

• Беспрецедентное сокращение финансирования науки по всем источникам. Уменьшение реальных федеральных ассигнований на науку в 1998 г. в 5—7 раз по сравнению с 1991 г. значительно затруднило ее адаптацию к новым условиям. Доля затрат на исследования и разработки в валовом внутреннем продукте снизилась за это время с 0,93% до 0,19%. В 1998 г. научная сфера получила всего 57,3% первоначальных бюджетных назначений (77,7% лимита бюджетных обязательств). Бюджетом 1999 г. намечено увеличение этих средств вдвое. Однако с учетом планируемой инфляции, оплаты задолженности по зарплате в 1998 г. и предусмотренной индексации оплаты труда, даже при полном исполнении бюджета, научная сфера получит из федерального бюджета средств еще меньше, чем в прошлом году.
• Сокращение численности исследователей почти в 2 раза, существенное снижение их жизненного уровня, материально-технического обеспечения научной деятельности и, как следствие, падение престижа науки. Число исследователей на 10 тыс. жителей составляет в России 28,3 чел. (Япония — 52,8, США — 52,4, Израиль — 38, Исландия — 32). Затраты в расчете на одного исследователя в 1991—1998 гг. сократились в 3,5 раза. По этому показателю Россия в 25—30 раз отстает от промышленно развитых стран. Уровень заработной платы в сфере науки упал ниже среднего по промышленности. Сложившаяся ситуация породила неконтролируемую “утечку” результатов научно-технических разработок и технологической информации.
• Разрушение материально-технической базы науки. Уникальная материально-техническая база науки поддерживается слабо. Неиспользуемые установки и оборудование становятся источником повышенной техногенной опасности. Количество конструкторских бюро по сравнению с 1990 г. уменьшилось в 2,2 раза, проектных организаций — в 4,4 раза. Фактически ликвидирован заводской научный сектор.

Таким образом, за 1991—1998 гг. сформировались разрушительные тенденции, существенно сократившие потенциал российской науки. Это порождает серьезные угрозы для национальной безопасности страны:

• глобального характера — ослабление обороноспособности, снижение уровня научно-технологической безопасности, внешний технологический диктат, отсутствие эффективных путей достижения глобальной конкурентоспособности;
• отраслевого характера — нарастание трудностей в развитие топливно-энергетического комплекса, деградация авиакосмического комплекса, других отраслей машиностроения, застой в традиционных базовых отраслях, сложности в проведении конверсии и адаптации импортируемых научно-технических достижений;
• перспективного характера — отставание в развитии информационных технологий, наук о жизни и других мировых приоритетов науки на рубеже XXI века, снижение возможностей перехода к устойчивому развитию;
• гуманитарно-психологического характера — распространение антинаучных представлений, потеря преемственности поколений, уменьшение значимости культурных ценностей, агрессивное поведение индивидов и отдельных групп людей;
• сложились условия для демпинговой продажи технологической информации и “утечки умов” за рубеж.

В то же время развитые страны мира уделяют этим вопросам самое пристальное внимание. Так, из документа “Стратегия национальной безопасности в новом столетии” (1998) следует, что важнейшее место в своей деятельности администрация США отводит завоеванию новых рынков высокотехнологичной продукции и повышению объема экспорта (до 1,2 трлн. долл. к 2000 г., что, как ожидается, даст 2,5 млн. новых рабочих мест).

Возможности российской науки и техники, богатейшие природные ресурсы не работают на подъем экономики из-за отсутствия в настоящее время разумной управленческой и экономической политики. Заметьте, не столько денег не хватает, сколько «разумной политики». И это правда.

Примечательно, что выступивший во время обсуждения этого вопроса академик Ю.С.Осипов (кстати, очень не по-академически, резко) сказал: “Если бы Ньютон получал такую зарплату, то он съел бы яблоко”.

Поражает сам факт: неужели нужно было 15 лет, чтобы понять эти в общем-то банальные истины? Неужели и до сих пор не ясно, что научная политика страны в современном мире — это не политика Министерства науки, а государственная политика, от которой в конечном счете зависит все — и оборона, и сельское хозяйство, и образование? Неужели не ясно, что наука это не одна из отраслей, а основа всех отраслей экономики?

Впрочем, хотя на том заседании делались правильные выводы, меня насторожило несколько моментов.

Во-первых, не прослеживалось ясных приоритетов, хотя и был сделан шаг вперед: впервые выделены наиболее важные направления.

Во-вторых, продолжались попытки (к сожалению, со стороны Ю.Д.Маслюкова) выделить “полезные” (прикладные) направления научных исследований, противопоставить их фундаментальным.

В-третьих, не оставляли сомнения, что “отраслевой” подход к науке, непонимание ее государственного значения, до конца не преодолены. Ведь отношение к науке определяется, в конечном счете, выделением ресурсов именно в кризисные, а не благополучные периоды.

Очевидно, что ресурсы для развития науки есть. Приведу один пример. До кризиса августа 1998 г. биржевая инфраструктура российского финансового и фондового рынка РФ характеризуется следующими цифрами (табл. 4.4):

Сверхдоходы ММВБ объясняются тем, что Центральный Банк РФ и Министерство РФ предоставили этой площадке эксклюзивные права по работе с ГКО и другими финансовыми и фондовыми инструментами. Московская Фондовая Биржа находится под личным патронажем главы ФКЦБ Д.Васильевым и не имела сверхдоходов исключительно из-за некомпетентности своего руководства. Вместе с тем, как показывает опыт функционирования советского правительства в 1922 г., комплекс бирж может стать источниками доходов государства.

Очевидно, что у России с приходом Правительства Примакова появился действительный шанс скорректировать стратегию, точнее, — выстроить стратегию развития. Правительство и Центробанк начали перестраивать финансовую систему России, делая ее более подконтрольной государству и менее зависимой от международных финансовых рынков. По мере улучшения состояния бюджета предполагалось осуществлять меры поддержки стратегически важных производственных комплексов (ВПК, сфера высоких технологий и т.д.), а на региональном уровне стратегию “точек роста”, с избирательной поддержкой перспективных проектов.

Все это вкупе можно было рассматривать как переход от “номенклатурно-олигархического” к нормальному государственному капитализму. А именно он-то сейчас и необходим для построения цивилизованной рыночной экономики.

Таблицв 4.4

Агитируя за капитализм, “демократы” обещали сокрушить громоздкую “партноменклатурную распределительную” систему, снизить бремя налогоплательщиков по содержанию армии прожорливых управленцев. Что же получилось на деле? Истратили бюджетные деньги, приватизировали в убыток, но это еще ничего — думают в Правительстве, — могли бы просто своровать. И воруют, воруют, как никогда и нигде не воровали. И воровство-то уже не считается грехом: лишь бы воровал “по чину”, да “не предавал”. Вообще в современной России говорить о бюджетной политике можно лишь с очень большой натяжкой. “За скобками” остаются огромные, фантастические суммы, украденные самым банальным способом, или незаконно истраченные средства. В особенности — государственные. Особенно — из госбюджета. “Черные дыры”, как мне кажется, гораздо больше, чем видимые объемы.

Партия честно заворовавшихся людей.
Л.Шебаршин

Один лишь пример, который напрочь опровергает любимое оправдание Правительства — “Денег нет”. Известно, что в государственной собственности находятся федеральные пакеты акций стоимостью 7 млрд. руб. На самом деле их цена в десятки раз выше. Но от всего этого богатства бюджет в 1997 г. получил менее 300 млрд. руб. потому лишь, что Президент разрешил большинству предприятий оставлять себе дивиденды. “Газпром”, например, в 1996 г. получил чистую прибыль 33,2 млрд. “новых” рублей, из которых должен был бы 40%, т.е. более 13 млрд., перечислить в бюджет в качестве государственной прибыли. А за 1998 г. (по отчету в июне 1999 г.) прибыли... вообще не оказалось! Зато выстроены огромные здания-города, стоимостью в сотни миллионов долларов, а также многое другое. Начислено же было всего 0,6%, а перечислено в бюджет — 0,06%. Аналогичная ситуация и с РАО ЕЭС, “ЛУКойл”, “Транснефть” и др.

Другой пример. Чистая прибыль (!) Центрального Банка России в 1997 г. составила около 45 трлн. руб., в то время, когда прибыль всей (!) российской промышленности около 100 трлн. руб. При этом на заработную плату своим сотрудникам ЦБ потратил 7 трлн. руб. — столько же, сколько всем служащим федеральных ведомств вместе взятым! Именно поэтому, повторяю, анализ экономической “политики” носит очень условный характер. И это надо помнить, ибо резерв нашей экономики лежит прежде всего в этой, никак напрямую не связанной с экономикой области.

Государственные финансы — это искусство передавать деньги из рук в руки до тех пор, пока они не исчезнут. Р.Сарнофф (США)

Для современного положения государственной власти в России, пожалуй, как никогда верно ставшее классическим высказывание К.Маркса о государстве как частной собственности бюрократии. Вирус бюрократии в России поразил все эшелоны власти. И если в норме бюрократические структуры выполняют созидательные функции, то в России они обладают мощным разрушительным потенциалом. Ее интересам, в частности, отвечает сохранение на длительный срок известной неопределенности в вопросах собственности. Такая неопределенность позволяет бюрократической номенклатуре распоряжаться этой собственностью, как своей. Одновременно через нее осуществляется передел собственности в России, прежде всего в пользу самой бюрократической верхушки, имеющей практически неограниченный доступ к национальным богатствам страны.

Таковы лишь некоторые итоги развития нашей страны за годы пребывания у власти нынешнего режима. Без преувеличения можно сказать, что эти годы стали пятилеткой отката России буквально во всех сферах социально-экономической жизни. Из табл. 4.5 видно, как глубоко упала экономика России и в абсолютном и относительном значении, уступив в 1997 г. по объему ВВП даже Канаде и Индонезии.

На этом фоне задолженность по зарплате 54 трлн. руб. и по детским пособиям 11 трлн. руб. говорит о многом! Но ведь и в самые тяжелые годы русские женщины рожали. Это было и в период гражданской войны, и сталинских репрессий, и Великой Отечественной войны. А сегодня среди русских женщин 24% вообще не хотят рожать детей, иметь одного ребенка согласны 42%, а двоих — 31%. Среди имеющих двоих детей не хотят третьего 96% женщин, а ведь даже простое воспроизводство нации требует 2,6 ребенка на семью. Все это свидетельствует о страхе, материальном неблагополучии, неблагоприятной в целом атмосфере, царящей в стране.

Ну, а как же борется с такой катастрофической ситуацией Правительство, т.е. какова его политика, в том числе экономическая и бюджетная, в области поддержки рождаемости? Политика правящего режима в этом важнейшем вопросе не может иметь иных результатов, кроме катастрофических. Зарплату не платят, детские пособия не выплачивают, здравоохранение становится все хуже, молодежная политика осталась только в названиях граф бюджетов.. Понятно, что вместо нормального прироста населения — угрожающая самому существованию народа убыль.

Любой режим проводит свою политику не просто в “каком-то” абстрактном обществе и государстве, а в совершенно конкретном, исторически сложившемся, обладающем ярко выраженными объективными национальными чертами и особенностями, культурными, историческими и иными традициями. Таков ли нынешний режим России?

Вот что отмечалось по этому поводу в “Независимой газете”: “Мы ни в коей мере не хотим сказать, что все рекомендации МВФ, Всемирного банка и Минфина США экономически безграмотны. Напротив — они иногда даже впечатляют своей аналитической проработанностью. Однако любая подобная аналитика имеет в своей основе какие-то коммерческие цели или интересы чьей-либо национальной безопасности. Никто не спорит — с должниками бюджету надо бороться и, возможно, не менее жестко, чем это предлагают г-да Камдессю и Вулфенсон.

Однако если в Вашингтоне составляются столь подробные планы управления российской экономикой, то возникает вопрос: а зачем нам нужно собственное правительство? Следуя логике МВФ, Кабинет министров РФ можно было бы распустить, вместо него оставить небольшой аппарат по контролю за исполнением решений Вашингтона, а Белый дом сдать в аренду коммерческим фирмам. Все бюджету было бы легче.

В этом случае отпала бы надобность и в двух первых вице-премьерах, занимающихся экономикой. Ведь они, по сути, дублируют работу г-д Камдессю и Вулфенсона. Можно, конечно, найти и более остроумное кадровое решение. Сохранить за Премьером пост номинального премьер-министра, а его первыми заместителями (по совместительству) назначить руководителей МВФ и Всемирного банка. Открытым остается, правда, главный вопрос: чем будет заниматься Борис Ельцин при столь радикальной правительственной чистке?”

Давайте называть вещи своими именами: речь по существу идет о внешнем управлении, по крайней мере, экономикой нашей страны. Пусть этим занимаются и умные люди, но, во-первых, они не граждане России, а во-вторых, их никто не избирал и не назначал внутри РФ, то есть господа Камдессю и Вулфенсон абсолютно не ответственны ни перед кем в нашей стране. Так управляют банкротами. И если такое управление наличествует, значит и управляющие, и управляемые факт банкротства признают. Кто уполномочил правительство России признать факт банкротства страны? Ни избиратели, ни парламент, ни, надо думать, Президент этого не делали. Просто так сложилось. Но это же не игрушки, это даже не политика. Это больше чем политика — это судьба страны, судьба нации.
В.Третьяков

К сожалению, отсутствие полноценной стратегии и искреннего желания делает в принципе невозможным в нынешних условиях последовательное развитие позитивных идей.

Ужесточение и относительное укрепление господствующего политического режима происходит на фоне его нарастающей делегитимизации. В обществе складывается всеобщая оппозиция проводимому политическому курсу. В октябре 1997 г. в “Независимой газете” были приведены данные, характеризующие, по сути, отношение граждан ко всему комплексу вопросов национальной безопасности. Они настолько красноречивы, что лучше многих томов оценок свидетельствуют о том, как общество в целом относится к результатам деятельности Правительства по всем направлениям. Таким образом, не только оппозиция поставила “неуд” работе правительства — все общество именно так оценило его деятельность (табл. 4.7).

В тяжелых муках, условиях жесточайшего политического кризиса сентября 1998 г. рождалось правительство Примакова. Вначае многим казалось, что это случайное правительство из случайных людей ради случайного компромисса. Смеялись, хотя внутри и были рады, что политического кризиса избежать наконец-то удалось. Не заметили главного: сменился политический курс правительства. Сменился без громких лозунгов, “решительных” кадровых перемен, но сменился существенно. Новому правительству в наследство досталось все плохое от В. Черномырдина и С.Кириенко, плюс финансовый крах, плюс разрушенная банковская система, неплатежи, разоренный средний класс, скачок цен (осознание действительных масштабов которого наступило только глубокой осенью) и пр. и пр. Решение всех этих вопросов, включая подбрасываемые “всплески” левых и правых радикалов, а также формирование команды стало тяжелейшей задачей Правительства. И оно справилось. Но как только справилось — стало ненужным. Администрация немедленно вернула себя основные рычаги управления — кадры и финансовые потоки.

26 ноября впервые я решил пойти на заседание Правительства. Обсуждались два крупных вопроса: усиление борьбы с преступностью (С.Степашин, министр внутренних дел) и налоговая реформа (Г.Боос, госналогслужба и М.Задорнов, министр финансов). Не пожалел, ибо увидел реальную работу, конкретные решения по двум блокам вопросов, имеющих принципиальное значение. Увидел и почувствовал схватку Бооса и Задорнова, которые олицетворяли два подхода. Первый — поворот от монетаризма к стимулированию производства. Второй, задорновский, до скуки напоминал все предыдущие 8 лет — те же слова о “дисбалансе”, бюджете и т.д. по сути дела молодого (и даже неглупого, перспективного) ученого, старшего научного сотрудника, у которого государственный подход еще и не зародился. Уверенно победил Боос, хотя Примаков и заставил его на время отступить: во-первых, осторожно выбрав “промежуточный” вариант, компромисс, не занимая ярко выраженной односторонней позиции; во-вторых, все увидели, “кто в доме хозяин”, — Примаков не только вел заседание Правительства, но и комментировал выступающих, решал, выступал арбитром.

Предыдущая

Оглавление

Следующая