В истории человечества не так уж много событий, которым предначертано остаться в ней навсегда - смерть и воскресение Христа, искусство Возрождения, Великая французская революция, Гражданская война в США, первая мировая война, Великая Октябрьская социалистическая революция… К ним, безусловно, относится и вторая мировая война, и ее главная составляющая часть - Великая Отечественная война советского народа против фашистской Германии, завершившаяся Великой Победой.

Но борьба за эту Победу, в том числе и, прежде всего, - нашу, продолжается до сих пор. Украсть ее оказалось невозможно: несмотря на все полувековые старания доказать, что это - Победа Запада, человечество все-таки не смогло (пока?) забыть, что вклад СССР (России) в разгром гитлеровской Германии был решающим. Тогда пошли другим путем - опорочить Победу и главного Победителя, приучить людей к мысли, что все, связанное с нашей Победой, является мерзким: договоренности Сталина и Гитлера 1939 г. (хотя Франция и Англия заключили с Германией соглашения о ненападении еще раньше), море крови и горы трупов русских солдат (во многом по причине того, что западные страны открыли второй фронт лишь за 11 месяцев до конца войны, когда стало ясно, что СССР и один способен добить врага) и т. д. т. п.

Апофеозом таких попыток стало внедрение антиисторического мифа о том, что Гитлер был вынужден напасть на СССР, чтобы упредить его агрессию. Только в последние годы вышли десятки книг на эту тему под авторством предателя Резуна (как доказано, во многом подготовленные сотрудниками английских специальных и оперативных служб). Всем, мало-мальски понимающим в военном деле людям, было давно ясно, что состояние советских вооруженных сил в целом, положение и боевая готовность группировок на западе не давали никаких оснований говорить об их способности и готовности к нападению на Германию. Итог закономерен: буквально титанические попытки представить СССР агрессором (и это - при свершившемся факте нападения Германии!) окончились тем же, что и затея Гитлера - Победа осталась за нами, несмотря на тяжелые потери…

Многие военные ученые на научных семинарах, конференциях, собраниях Академии военных наук обменивались мнениями по этой проблеме и приходили к выводу, что "после передышки последуют новые операции - более изощренные, более подготовленные, на новых направлениях". И не ошиблись. Явным признаком этого можно считать статью Клима Эроса (хочется не сомневаться в истинности имени и фамилии, но случай с Резуном - Суворовым настораживает) "Война по сценарию Сталина"¹. Суть ее видна из подзаголовка - "Советский лидер преднамеренно спровоцировал гитлеровскую агрессию против СССР". Теперь уже, оказывается, что Сталин не хотел нападать первым, чтобы не быть агрессором и не оказаться в международной изоляции. Замысел у него был другой - дать повод Гитлеру и спровоцировать его на нападение, стать агрессором (как будто он им уже не был).

Давайте разберем этот главный тезис статьи поглубже.

Видимо, следует признать, что применять такой прием одна сторона (в данном случае СССР) может лишь тогда, когда имеется практически стопроцентная гарантия успеха в войне. Была ли такая гарантия у Сталина? Объективный анализ таких предвоенных исторических фактов, как труднейшая победа в прошедшей войне с не самой сильной Финляндией, триумфальная победа вермахта над сильнейшей армией в Европе - французской (вместе с английскими войсками, армиями Бенилюкса, Дании, Норвегии…), высокая вероятность воевать на два фронта - против Германии и Японии (у которой появилась бы хорошее юридическое основание нарушить нейтралитет и напасть на СССР), неподготовленность рубежей обороны по новой Государственной границе, незавершенность перевооружения армии и др. - дает отрицательный ответ на этот вопрос. Еще раз повторим, что любой военный ученый и военачальник докажет любому непредвзятому человеку, что положение, состояние, боевая готовность группировок, противостоящих германской армии, не соответствовала состоянию "если завтра война". Тем более что все последующие события это доказывают: первоначальные шоковые реакции и состояние (а не радость) Сталина на известие о нападении Германии, высказанное им одно время желание остановить войну и пойти на определенные уступки, наконец, весь трагический ход войны в первые ее месяцы.

Во-вторых, если все-таки допустить мысль о том, что Сталин хотел спровоцировать нападение, то придется признать, что сделал он это, как говорится, хуже не бывает. Армия не готова, а он провоцирует войну. В итоге: 1200 самолетов уничтожено только в первые сутки военных действий, миллионы пленных в первые месяцы войны, после огромной трагедии надо практически заново воссоздавать армию и военную промышленность… Такой "сценарий" войны вряд ли писал Сталин. При всей ненависти некоторых господ к Сталину все-таки большинство историков никогда не ставили под сомнение его ум, а, наоборот, подчеркивали его изощренность. А ведь сколько возможностей и способов было у Сталина спровоцировать войну: отдать приказ сбивать немецкие самолеты, преднамеренно(!) нарушавшие нашу воздушную границу; обнародовать донесения наших разведчиков о планах нападения фашистов в мае, июне; обвинить Германию в невыполнении торговых соглашений (а не выступать с Заявлением ТАСС от 14 июня 1941 г.) и др. Факты - упрямая вещь и они свидетельствуют, что Гитлер провоцировал Сталина на неосторожный воинственный шаг (даже не нападение, ибо таковое, как показано выше, было тогда безумием), чтобы получить повод к агрессии, которую бы Геббельс представил "вынужденной обороной". Но Сталин никак не поддавался на провокации: самолеты-разведчики заправлялись и отпускались назад, усердно выполнялись и перевыполнялись договоры по поставкам (даже против себя!), войска в боевую готовность не приводились…

Наконец, последнее и главное. Если внимательно вчитаться в доклад Жукова Сталину от 17 мая 1941 г., то трудно сделать именно те выводы, которые приводит автор статьи. Этот доклад у него уже становится "Планом Жукова". Хотя ясно, что между предложениями о чем-либо в масштабах вооруженных сил, и тем более страны, до плана их реализации нужно столь много времени, что о тщательной подготовке к нападению на Германию за срок с 17 мая 1941 г. до начала агрессии Гитлера (которое, кстати, могло наступить и раньше 22 июня) вряд ли можно говорить серьезно. И зачем Сталину нужно было подбрасывать этот доклад Гитлеру именно в столь неблагоприятный момент, когда он мог это сделать позже, после достаточной подготовки к отражению агрессии? Например, через год два, которые, по его словам, не хватало СССР для перевооружения армии. Думается, таких планов (и даже "агрессивнее"!) по его указанию могли составить сколько угодно и в любое время. В силу малого срока от 17 мая до 22 июня можно также поставить под сомнение и другой вывод автора статьи. "Уверен в том, что "План Барбаросса" был скорректирован с учетом жуковского доклада". За это время Сталину нужно было решить, передавать ли копию доклада на Запад или нет, как это сделать ("правдоподобно"), наконец, подбросить документ, а военным руководителям Германии - оценить, проверить его "второе дно", получить разведывательные подтверждения его подлинности и соответствия наших действий по этому докладу и только потом вносить изменения в план "Барбаросса". Не маловато ли времени до начала агрессии? Тем более что, насколько известно, никаких серьезных и принципиальных изменений в план "Барбаросса" накануне нападения не вносилось. Поэтому если и можно сегодня упрекать в чем-то Сталина, то скорее в том, что он в ответ на демонстративные провокации Гитлера не предпринимал адекватных обстановке скрытных действий по подготовке вооруженных сил к неизбежной войне. Именно опасения дать Гитлеру повод к агрессии сковывали всю его деятельность…

Если уж с серьезных исторических позиций говорить о провоцировании гитлеровской агрессии против СССР, то факты свидетельствуют о том, что именно западные страны всей своей политикой накануне второй мировой войны преследовали такую цель. Они ее достигли, хотя по высшей исторической справедливости были наказаны за это и сами.

Надо, наконец, понять, что слишком высокую цену приходится платить человечеству за военные провокации, которым, как правило, предшествуют провокации идеологические.

__________________