Когда верстался номер

Встреча В.В.Путина и Дж.Буша в Любляне стала для России и США своеобразным рубежом - итогом отношений за 10 лет новой российской государственности и исходным пунктом их становления на перспективу. Высказывается много оценок того, что собственно представляют собой российско-американские отношения на этом этапе.

Когда заходит разговор о двух странах, ведется речь о многомерности пройденного пути, спрессовавшего в себе противоречивую политическую мозаику настоящего и прошлого. В канун саммита явной доминантой служили рассуждения об отголосках "холодной войны", разноплановых последствиях идущей реконструкции системы международных отношений, элементах партнерства со всплесками противостояния, о иллюзиях и разочарованиях. Оптимистические выводы о новом качестве отношений перемежались широко распространенными мнениями об их неуклонном скольжении вниз, обоюдной растрате капитала доверия и сотрудничества. Стали расхожими суждения о растущей асимметрии между двумя странами в государственном могуществе, связанных с этим неадекватности и несовместимости критериев их самооценки и взаимного восприятия. И наконец, следовал неизбежный тезис о некоей предопределенности смещения баланса в сторону конфликтности, чуть ли не нового системного кризиса.

Ни в коей мере не предопределяя возможный разброс точек зрения, хотелось бы предложить несколько иной взгляд на ситуацию.

В российско-американских отношениях были взлеты и падения, топтание на месте, эйфория и серьезнейшие разногласия. Причин тому много - противоречивое влияние исторического багажа, внутренних факторов, противоборства различных тенденций миростроительства. Немалые проблемы возникали с разной интерпретацией тех акций, в которых нам справедливо виделось стремление Вашингтона к "продавливанию" своих односторонних подходов к решению международных и региональных проблем. В их числе:

• силовые действия США в обход СБ ООН;
• своеволие с нормами и принципами международного права;
• увлечение санкционными мерами;
• попытки ущемления интересов России в важных для нее регионах;
• изменения стратегического баланса за счет планов по ПРО и расширения НАТО.

Осложняющими элементами выступили и возведенные в ранг официальной политики критические выпады в адрес России по ситуации в Чечне, в области СМИ, религиозных свобод, коррупции, а также наши собственные просчеты, упущения. Подстать такой картине и достигнутые результаты, которые оказались гораздо менее однозначными, чем предполагались, угрозы масштабнее, а проблемы выхода на взаимоустраивающее взаимодействие острее.

Несмотря на противоречия, есть все основания считать, что общий баланс отношений с США за минувшее десятилетие позитивен: получило развитие сотрудничество в сферах совпадения жизненно важных интересов - укрепление международной безопасности и стабильности, нахождение ответов на глобальные вызовы (международный терроризм, оргпреступность, нелегальное распространение наркотиков), урегулирование региональных конфликтов; усилились двусторонние связи в политической, экономической, культурной, гуманитарной областях; расширилась практика поиска взаимоприемлемых решений проблем; сложилась разветвленная система диалога по широкому кругу вопросов.

Главное - удалось сформировать принципиально иной контекст отношений, отойти от конфронтации, резко понизить ядерную угрозу, создать диверсифицированную структуру сотрудничества, устойчивый благоприятный климат с обращенностью на взаимовыгодный практический результат, потенциалом на дальнейшее конструктивное развитие.

Администрация Дж.Буша пришла к власти под лозунгом масштабной переоценки "ценностей" в духе традиционных для республиканцев идей. В сфере внешней политики это означало общую прагматизацию подходов, более жесткую трактовку сути и принципов отстаивания национальных интересов. Последовал всеобъемлющий "стратегический обзор" международного курса с "расчисткой" новых стартовых площадок, поиску иных направляющих в практической линии с характерными в таких случаях паузами, нестыковками, запросными позициями.

Среди конкретных проявлений - резкое обострение дискуссии по проблематике стратегической стабильности, первоначально заявленное снижение вовлеченности в кризисное регулирование, "самостийные" акции по типу отказа от ДВЗЯИ или Киотского протокола к Конвенции ООН об изменении климата. Не обошлось без ситуаций широкого международного звучания (случай с американским разведсамолетом в Китае). Затронутыми оказались даже отношения с союзниками (по ЕПБО с ЕС, по корейской политике с Южной Кореей, по аварии с подлодкой - с Японией).

Не стали исключением и российско-американские отношения. Помимо стремления к их общей актуализации, сыграла немалую роль еще и настроенность на высвобождение от казавшихся излишне идеологизированными наслоений предшествовавшего периода.

Результат хорошо известен - противоречивая риторика, допускавшая соседство заявлений в пользу сотрудничества с прямым отождествлением России с угрозой Западу, восприятие нашей внешнеполитической активности (например, сотрудничество с Ираном) как вызов американским интересам. Во многом спорадический характер обрело взаимодействие. Появились и откровенно омрачающие отношения акции (искусственно раздуваемые шпионские скандалы, высылка дипломатов, ужесточение визовых режимов). Если добавить к этому продолжившуюся линию на политизацию проблематики Чечни, ситуации вокруг российских СМИ, вылившуюся в заигрывания в высоких официальных кругах Вашингтона с чеченскими эмиссарами, идеи "отлучения" России от "восьмерки", то получалась и на самом деле не самая радужная картина. Ее основными характеристиками стали заметное превалирование неясностей, неопределенностей, отсутствие четких практических подходов, вектора развития.

Конечно, хотелось бы видеть иной старт наших отношений, особенно с учетом влияния взаимодействия России и США на общий климат в мире, насыщенности повестки дня российско-американского диалога вопросами, имеющими ключевое значение для международного сообщества. Мы были перед выбором: хлопать дверью или выстраивать взвешенную систему конструктивного взаимодействия на поле совпадающих и расходящихся интересов. Вопрос как раз и заключался в том, что принимать за логику объективного развития - издержки переходного периода и политическую конъюнктуру или долговременные тенденции, определяемые национальными интересами сторон.

Жизнь подтвердила правильность отданных предпочтений. "Кавалерийские наскоки" в практической деятельности американской администрации со временем стали уступать место наполненным заметно большим реализмом эволюционным подходам.

Последовала "перестройка на марше", повлекшая коррективы в политике по целому ряду крупных международных вопросов: существенно повышен уровень американской ангажированности в ближневосточном урегулировании; в сторону диалога с КНДР претерпела корейская политика; несколько подретуширована позиция по участию в международных усилиях по проблеме изменения климата; поставлен вопрос об активизации линии на Балканах и поднятии имиджа США в трансатлантических отношениях.

Круг оказался пройден, прагматизм, о котором так много говорили в республиканской администрации, наконец, действительно взял верх над умозрительными схемами. На этом фоне наша сбалансированная линия, сочетающая твердость в отстаивании своих позиций с готовностью к спокойному и конструктивному диалогу привела к тому, что в русло сопряжения интересов начали разворачиваться и российско-американские отношения. Об этом, в частности, свидетельствовали неоднократные заявления Дж.Буша о настроенности на позитив в двусторонних отношениях, о том, что США не рассматривают Россию в качестве противника, отводят нашей стране значимое место в мире и не намерены предпринимать односторонних действий в ущерб нашим национальным интересам.

Визит Министра иностранных дел И.С.Иванова в Вашингтон в мае с.г. позволил четче выявить настрой Вашингтона на диалог. Начались консультации в приоритетной сфере сотрудничества - стратегической стабильности. Противоречия стали уступать место конструктивному обсуждению реально стоящих в повестке дня вопросов.

Встреча в Любляне явилась качественно новым этапом в российско-американских отношениях. Она ознаменовала завершение "коллизионного" стартового отрезка в деятельности администрации на российском направлении и стала еще одним свидетельством ее эволюции в сторону более взвешенного восприятия двусторонних и мировых реалий.

Из практических результатов можно выделить следующее: