В азиатской политике России можно выделить, прежде всего, четыре приоритета: Китай, Индию, Японию и страны АСЕАН.

Значение добрососедских отношений с Китаем переоценить трудно, это - национальная необходимость. Мы граничим с Китаем на протяжении 4 тыс. км, причем с российской стороны это большей частью малолюдные районы (потерявшие за 90-е годы еще 10 % своего населения), фактически брошенные Центром на произвол судьбы. Их связи с европейской частью страны серьезно ослабли, и из-за непомерных транспортных тарифов эти регионы начинают экономически тяготеть к китайским провинциям и некоторым странам Азиатско-тихоокеанского региона.

Китай бурно развивается, наращивает свой экономический, а также военный потенциал. Возникли как бы ножницы в развитии наших стран. Китай крупными шагами уже третье десятилетие идет вперед, а мы, по крайней мере последние полтора десятилетия, экономически пятимся назад. К 2015 г., согласно прогнозам, на его долю придется 16,3% мирового ВВП - почти столько же, как и на Соединенные Штаты. Показателем растущего веса Китая - и общей тенденции к увеличению роли азиатского фактора на международной арене - является сделанное ему не так давно предложение войти в "восьмерку", которое он, впрочем, отклонил.

Такая ситуация, впервые возникшая в российской (и советской) истории отношений с Пекином, подкрепляет почву для утверждений о китайской (а в устах некоторых российских политиков и "желтой") опасности, для распространения преувеличенных данных о китайской эмиграции в Россию. В этом хоре сливаются как голоса тех, кто живет идеологическими пристрастиями и ищет аргументы для послушного равнения на Запад (антикитайская "бдительность" - излюбленное занятие пронатовских перьев), так и искренне озабоченных людей. Несомненно, малолюдные районы с недрами, таящими огромные богатства, визави мощного государства - комбинация, которая не может не вызывать беспокойства и не порождать соблазнов.

Что же делать? Выбор не велик, если он вообще существует. По утверждению некоторых, это может быть военный союз с Западом и укрепление военной группировки на востоке страны, т.е. фактически военное противостояние с Пекином. Этот проект не реален даже притом, что, скажем, США заинтересованы в напряженности между Россией и Китаем: никто на Западе на антикитайский союз с Россией не пойдет. Кстати, одной из причин, почему Россию не хотят видеть в НАТО, является нежелание брать на себя ответственность за эвентуальную защиту российской границы с Китаем. Этот прожект не реален еще и потому, что у нынешней России нет материальных возможностей держать на востоке крупные вооруженные силы.

К тому же этот вариант опасен и для России, ибо обострение отношений с Китаем лишит ее какой-либо внешнеполитической самостоятельности, сделает узником тотальной западной ориентации, даже "игрушкой" в руках Запада, а неизбежные военные расходы сорвут любые попытки и программы реформ.

Существует и другой вариант, которому и следует ныне российская власть, держать курс на стратегическое партнерство с Китаем, охватывающее как двусторонние взаимоотношения, так и международные проблемы. Россию и Китай объединяют фундаментальные интересы: общая граница, побуждающая к добрососедству (особенно сейчас, когда обе страны переживают переходный период), огромный потенциал экономического сотрудничества благодаря гигантским рынкам и сблизившимся уровням экономического развития (уже сейчас речь идет о нескольких совместных масштабных проектах), стремление к многополярной структуре мира и неприятие силовой гегемонистской политики, отстаивание полномочий ООН, заинтересованность в азиатской безопасности.

Курс китайского руководства, который проводится с завидной последовательностью и целеустремленностью с конца 70-х годов, рассчитан, судя по всему, и на ближайшие десятилетия. Это - время, которое история, можно сказать, отпустила обеим странам, и в первую очередь, России, чтобы создать прочную структуру взаимовыгодных связей, жизненно важных для обеих стран. И это - задача по плечу только поднимающейся России. Частью этих усилий должна быть программа подъема Сибири и Дальнего Востока, но программа реальная и энергично претворяемая в жизнь, не в пример тем, что объявлялись при Горбачеве и Ельцине и оставались на бумаге. Именно в стагнации этих районов, а не в военной плоскости таится главная опасность. Тем более что наличие ядерного оружия у обеих сторон обрекает их на сдержанность и делает маловероятным военное столкновение.

После периода пренебрежения своим надежным союзником Москва вернулась к проверенному десятилетиями курсу на тесное и доверительное сотрудничество с Дели. У него прочная основа в виде широкого совпадения национальных интересов обеих стран и отсутствия существенных противоречий между ними. Это касается двусторонних отношений, политических, экономических, военно-технических, культурных связей. Это касается и международных проблем - взгляда на региональную и глобальную безопасность, на искомую структуру международных отношений (многополярный мир), на необходимость их демократизации.

Сегодня эти отношения приобретают и новый стимул, Индия становится одним из "моторов" информационной революции.

По данным английского журнала "Экономист", индийский экспорт средств компьютерного обеспечения растет со скоростью 40-50% в год и в 1999 г. составлял 4 млрд. долл., а в 2000 г. - 5,7 млрд. долл. Предсказывают, что к 2008 г. Индия будет экспортировать предметы информационных технологий на сумму 50 млрд. долл., и в этой отрасли будет занято 2,2 млн. чел. Согласно американскому журналу "Ньюс уик", 40% выделяемых ежегодно правительством США 150 тыс. специальных "быстрых" (fast trek) виз для научных и технических профессионалов высокого класса идет индийцам, большей частью специалистам по информационной технологии.

У наших отношений благоприятная и морально-психологическая база - индийцы, несмотря на козыревские курбеты, не забыли, что Москва активно поддерживала Индию в трудные годы становления и утверждения ее как независимого государства. Сейчас США, осознав неизбежность грядущей роли Индии (а возможно, и ведомые также стремлением к "сдерживанию" Китая), отказываются от многолетней дискриминационной политики в отношении ее и, можно сказать, начали своего рода "битву" за Индию, операцию по ее обольщению. Проявлением этого был недавний визит американского президента в Индию - первый более чем за 20 лет.

Что касается Японии, то ее приоритетная роль определяется многими факторами, часть из которых имеет непреходящее значение. Это - наш сосед и вторая экономическая держава мира.

Мощный японский экономический потенциал и российские возможности (от природных ресурсов до коммуникационных преимуществ и перспективного рынка) могут служить основой масштабных экономических связей и проектов (некоторые из них уже существуют).

Япония - это страна, отношения с которой отягощены так называемым территориальным вопросом и двумя войнами в ХХ столетии. Но за последние годы, благодаря усилиям российской, а также японской дипломатии, эти отношения удалось вырвать из удавки вопроса о Курильских островах (хотя "инициатива" Б. Ельцина в Красноярске о заключении мирного договора в 2000 г. его оживила). Успешно развиваются cвязи в политической и военной областях, но все еще оставляет желать лучшего с учетом возможностей Японии и России - состояние экономического сотрудничества.

Хотя в Восточной и Юго-Восточной Азии сохранилось определенное недоверие, и даже враждебность, к Японии из-за ее колониальных экспедиций в прошлом, экономический и финансовый потенциал позволяет ей обладать сильным влиянием в этих регионах. Накрывающий Японию американский военно-политический зонтик, конечно, сковывает ее инициативу. Вместе с тем видна и крепнущая тенденция к самостоятельности, проявившаяся в поддержке планов, сулящих усиление японских позиций, - создание Азиатского валютного фонда и Азиатского банка, которые встретили сопротивление со стороны США.

Более пристального внимания российской политики заслуживают страны АСЕАН и сама эта организация. Объединяя 10 государств (Вьетнам, Индонезия, Сингапур, Таиланд, Малайзия, Филиппины, Лаос, Камбоджа, Бруней и Бирма) с населением более 400 млн. чел., она является примером успешной регионализации. Страны АСЕАН в большинстве своем уже оправились от кризиса 1998 г. и вновь вернулись на путь быстрого экономического развития. Сама Ассоциация, пережившая немалые сложности, вызванные кризисным шоком и его политическими последствиями, сумела в полной мере с ними справиться и даже укрепила внутреннюю сплоченность, доказав тем самым свою высокую жизнеспособность.

АСЕАН, опираясь на уже солидный и растущий экономический потенциал и дух тесного сотрудничества его членов, демонстрирует серьезные внешнеполитические претензии, стремясь оказать влияние на развитие политического и экономического пространства Юго-Восточной Азии. Уже ряд лет успешно функционирует Азиатский региональный форум по вопросам безопасности, главным двигателем которого являются члены Ассоциации. Проходят разного рода диалоги членов Ассоциации с Россией, США, Китаем, европейскими государствами.

Несомненно, все это привело к созданию своего рода уникальной ситуации: Юго-Восточная Азия входит в третье тысячелетие как единый, нацеленный на будущее полюс экономической и политической силы. Тем более огорчительно, что на этом направлении Россия явно не использует открывшиеся возможности.

Азиатский азимут российской политики важен и тем, что он фактически включает в себя отношения с мусульманским миром, с мусульманской цивилизацией.

Этот мир - самая бурно растущая часть человечества и самая - при всех своих противоречиях - конфессионально устойчивая. Если в 1900 г. мусульман в мире было 150-160 млн. чел. (это составляло около одной десятой части населения Земли), то сейчас - более миллиарда человек, или около одной пятой человечества. Прогнозы предсказывают дальнейший быстрый рост в том же направлении.

У России есть традиция добрых отношений с мусульманскими странами, основанная и на дипломатической дальнозоркости, и на мультицивилизационных "генах". Это было и остается одним из преимуществ ее внешней политики. К сожалению, данная традиция была нарушена вводом войск в Афганистан. Тем важнее сегодня ее укреплять и развивать, имея в виду и то, что в мире, особенно за океаном, есть силы, которые заинтересованы в том, чтобы столкнуть нашу страну с мусульманским миром. "Нью-Йорк Таймс" однажды откровенно заявила, что если Россия будет скована, с одной стороны, обострением отношений с мусульманским миром, а с другой - противостоянием с Китаем, ей не останется ничего иного, как "слушаться" Запада.

Между тем сейчас налицо несколько моментов, которые могут осложнить отношения России с мусульманским миром.

Это, прежде всего, чеченская война, отягощающая и российскую внешнюю политику в целом. Она активно используется Западом для давления на Россию. Это известно. Но то, что происходило до сих пор, представляет собой лишь надводную часть айсберга, подлинные размеры которого нам еще неведомы. Война в Чечне порождает и накапливает негативное отношение к России у общественности мусульманских стран. Поэтому нас не должна обманывать нынешняя официальная позиция многих правительств в этих странах.

В связи с чеченской войной в некоторых наших СМИ и у некоторых наших недалеких политиков наметилось антимусульманское поветрие, питаемое "патриотическими" чувствами, а нередко - лишь прикрываемое патриотической тогой - и невежеством. Такая позиция по своему практическому эффекту направлена против жизненных интересов России.

Подчас мы не различаем "детали", в политике очень важные. Модным стал термин "экстремизм", который удобен для ленивого ума и примитивного подхода и применяется к совершенно разным явлениям - от подлинных экстремистов, пытающихся с помощью безоглядного насилия навязать свои взгляды и позиции, до фундаменталистов - тех, кто борется за "чистоту" ислама против его модернизации и вестернизации.

А какова наша линия в отношении афганских талибов? Разумеется, надо укреплять границы, преграждать путь наркокурьерам и всякого рода бандитам. Надо отвечать адекватным образом на всякие попытки силового воздействия на наших союзников и друзей. Но следует помнить и то, что сила, а тем более только сила - не слишком эффективное средство в борьбе против религиозных и национально-религиозных течений, особенно таких, как "Талибан", который опирается на подавляющую часть населения Афганистана - пуштунов.

Особые сомнения вызывает объединение в этом вопросе с Соединенными Штатами, которые "вскармливали" талибов и на неизменность позиции которых трудно рассчитывать. Недавно Россия вместе с США провели в Совете Безопасности резолюцию об ужесточении санкций против талибов. В американских и других органах западной печати мелькают сообщения о том, что американские гости в Москве обсуждали план рейда спецсил США в Афганистан с территории некоторых государств Центральной Азии. Это было бы прямым стимулом к вылазкам талибов на территорию союзных нам государств (весьма слабых в военном отношении), чреватым втягиванием нас в непосильную авантюру.

Нельзя забывать, что Соединенные Штаты - далеко, им куда легче и безопаснее предаваться "ракетным забавам". Сильная позиция России в отношениях с талибами будет обеспечена лишь в том случае, если разумно используемый, без перебора силовой фактор будет органически сочетаться с дипломатическими шагами, поисками адекватного соглашения. По этому пути, кстати, идут Туркменистан, Узбекистан, а в последнее время Китай, и даже Иран. Остается надеяться, что за кулисами то же делает российская сторона.

Возвращаясь к азиатскому вектору российской внешней политики в целом, следует вновь подчеркнуть: он важен не только с политической точки зрения и не только в плоскости фундаментальных интересов безопасности, но и с точки зрения экономической перспективы. Сейчас экономическая составляющая азиатской политики России очень невелика. Однако быстрый рост экономики этих стран, их заинтересованность в природных ресурсах России, ее научном и технологическом потенциале, ее транспортных и коммуникационных возможностях - делают возможным развитие масштабного экономического сотрудничества между ними.

Как экономически, так и политически полновесное азиатское направление в российской внешней политике возможно только при условии, если Россия и сама будет уверенно "подниматься с колен". Это приветствовалось бы азиатскими государствами, во всяком случае большинством. И руководствуются они отнюдь не "чисто" экономическими соображениями, но также пониманием роли России в расстановке и поддержании равновесия сил в мире.

__________________