Азербайджан является самой крупной из республик Закавказья. В отличие от своих соседей по региону - Грузии и Армении - страна располагает богатыми природными ресурсами, прежде всего, углеводородным сырьем. Еще до обретения независимости в Азербайджане получили распространения движения радикального толка, имевшие явную антироссийскую направленность. Лидер одного из таких движений - Абульфаз Эльчибей за счет социальной демагогии в 1992 г. стал президентом. Своим авантюризмом во внешней и внутренней политике он привел к фактической утрате Азербайджаном территорий Нагорного Карабаха и ряда прилегающих к нему районов, появлению миллионов беженцев, а также развалу народного хозяйства Республики.

В июне 1993 г. Эльчибей был свергнут, и его место занял хорошо известный в республике политик - Гейдар Алиев, который сумел пойти на приостановку военных действий на карабахском фронте, а также развернул активную деятельность по привлечению в Азербайджан иностранных инвестиций, в основном в ТЭК. Однако во внешней политике Алиев по-прежнему ориентировался преимущественно на Турцию и США, подчас сознательно дистанцируясь от России.

Пока харизматическое лидерство Г.Алиева обеспечивало Республике относительную стабильность, Азербайджан имеет лучшие экономические показатели, чем два других закавказских государства. Мятежные отряды и их лидеры, наводнившие страну в период пребывания у власти Эльчибея, были ликвидированы. Конечно, Республике не удаются пока полноценные экономические реформы. Ярким свидетельством тому является массовая миграция мужского трудоспособного населения на заработки в Россию. В Азербайджане они не могут обеспечить средствами существования свои семьи.

Хотя авторитет России у населения Азербайджана всегда был высоким, а доброе отношение к ней находится почти на генетическом уровне, к сожалению, акценты российской политики в Закавказье и прилегающих территориях в начале 90-х годов были расставлены не так, как надо. Это была одна из ошибок руководства России. К тому же российский МИД никаких усилий к улучшению отношений с Азербайджаном не прилагал.

Однако в последние годы Москва начинает понимать, что одним из стратегических партнеров на южном направлении должен быть Азербайджан, имеющий большое влияние в этом субрегионе, и ошибки, допушенные в начале 90-х годов, надо исправлять. И нынешнее руководство, кажется, принимает к этому меры.

Визит В.В.Путина в Азербайджан в январе 2001 г. также позволяет утверждать, что пауза во взаимоотношениях Москвы и Баку осталась позади.

В Бакинской декларации, подписанной в ходе визита, стороны заявили о готовности вывести свои отношения на "новый, более высокий уровень стратегического партнерства". Они преисполнены решимости активно сотрудничать между собой в интересах превращения Кавказа в регион мира и добрососедства. С этой целью стороны решили продолжать и совершенствовать сотрудничество своих внешнеполитических, силовых и правоохранительных структур, выступая при этом против любых действий и попыток вмешательства во внутренние дела суверенных государств "под правозащитными и гуманитарными предлогами".

Примером такого сотрудничества стала выдача азербайджанскими правоохранительными органами правоохранительным органам России скрывающихся в этой стране ваххабитов из дагестанских сел Карамахи и Чабанмахи.

Учитывая тот факт, что в Азербайджане сейчас проживает много русских, а в России - азербайджанцев, стороны сочли необходимым провозгласить, что азербайджанцы, проживающие в России, и русские, проживающие в Азербайджане, - "это органичные части и российского, и азербайджанского обществ, фактор сохранения близости народов, способствующий укреплению их дружественных отношений".

Одновременно было принято совместное заявление о принципах сотрудничества на Каспийском море, в котором выражено твердое намерение сохранить регион как зону дружбы, и все возникающие вопросы решать исключительно мирными средствами. Стороны подчеркнули, что разработка нового правового статуса Каспия является делом самих прикаспийских государств.

Что же касается международного терроризма, то Азербайджану, как и России, приходится иметь с ним дело, что называется вплотную. В прошлом году в Баку была обезврежена преступная группировка чеченцев, несколько лет назад были взрывы в бакинском метро. Так что проблема общая, и решить ее можно только сообща.

В ходе встречи обсуждался вопрос о статусе Габалинской радиолокационной станции дальнего обнаружения, и было найдено положительное решение, хотя имеются некоторые детали, которые прорабатываются. Окончательное решение вопроса планируется принять в сентябре-октябре 2001 г. в ходе визита Г.Алиева в Москву. Тем не менее РЛС будет работать.

По всему видно, что Азербайджан явно стремится продемонстрировать возобновившийся интерес к России. Не последнюю роль в этом сыграла политика Вашингтона, которую в Баку расценивают как грубое вмешательство во внутренние дела суверенного государства.

Более того, Алиев стареет, и перед Республикой в ближайшем будущем неизбежно встанет вопрос о том, кто будет новым лидером. Среди азербайджанских политиков нет другой харизматической личности, подобной Алиеву. Его сын - Ильхам Алиев, хотя и рассматривается многими как наиболее вероятный преемник отца на посту президента, вряд ли способен удержать ситуацию под своим контролем. Вероятно, это являлось одной из причин тех изменений во внешней политике Баку, которые произошли в начале 2001 г. Несомненно, многоопытный Алиев просчитал, что продолжение курса на резкое дистанцирование от России в условиях грядущей смены лидеров может вызвать ненужные для самой власти в Баку конфликты.

В Баку все же мало кто сомневается, что эстафету примет его 40-летний сын Ильхам, вице-президент Государственной нефтяной корпорации Азербайджанской Республики (ГНКАР). Для Востока династическая передача власти при вполне современных республиканских режимах с президентом и парламентом - дело, можно сказать, традиционное (Индия, Сирия, Северная Корея и др.). При этом Ильхам Алиев выглядит по подготовленности не хуже, а, скорее, лучше множества возможных претендентов. Он окончил МГИМО, защитил диссертацию, а сейчас объединяет политику с экономикой, занимаясь "нефтяной дипломатией". Во многом старания Ильхама Алиева, большую часть жизни проведшего в России, помогают находить компромисс между "западническими" и "эсенгевскими" интересами в разработке и транспортировке нефти.

Таким образом, со стороны Азербайджана выражается огромное желание строить новую жизнь рядом и вместе с Россией. Со стороны России также нужно желание поднимать сотрудничество на новый уровень и оказывать руководству Азербайджана в лице Гейдара Алиева и его сына всяческую поддержку.

Правда, пока еще рано говорить о коренном изменении в российско-азербайджанских отношениях. Анализ программных установок основных политических партий Азербайджана позволяет сделать очевидные выводы: ни одна из них не придерживается открыто пророссийских позиций. Это означает, что сближение с Россией пока еще не поставлено на твердую основу и вполне может смениться на противоположный вектор. Чтобы этого не произошло, российское руководство должно выработать комплекс мер по усилению взаимозависимости обоих государств, прежде всего в экономической и социальной сферах.

Сегодня товарооборот между странами находится на недопустимо низком уровне - менее 400 млн. долл. Между тем доставшиеся в наследство от СССР технологические взаимосвязи между предприятиями России и Азербайджана могут быть задействованы для восстановления и развития производственной кооперации. Если политические элиты двух стран сумеют отойти от узкоэгоистических взглядов друг на друга как исключительно на конкурентов в добыче и продаже на западных рынках нефти и газа, то это позволит им увидеть другие огромные области для налаживания сотрудничества: металлургия, химия, машиностроение, легкая и пищевая промышленность, сельское хозяйство, транспорт и многое другое.

Добыча углеводородного сырья не требует большого количества рабочих рук, а вот развитие других отраслей хозяйства в кооперации с Россией, которая является естественным и привлекательным для Азербайджана рынком сбыта, может решить многие острые социальные проблемы республики.

Именно на такой прагматичной и взаимовыгодной основе нужно строить отношения, не боясь, что они в одночасье рухнут в результате смены того или иного главы государства.

Современная Грузия представляет собой достаточно уникальное явление на постсоветском пространстве. Эта страна позже всех, лишь в 1993 г., вошла в состав СНГ. Причем если бы этому не предшествовали драматические события грузино-абхазского конфликта, закончившиеся в сентябре 1993 г. потерей Сухуми, и при весьма вероятной в тот период угрозе захвата Тбилиси, то, возможно, Грузия так бы и осталась вне рамок Содружества Независимых Государств.

В чем-то период независимости Грузии похож на азербайджанский вариант. Первый президент Грузии - популист и русофоб - Звиад Гамсахурдия своим правлением вверг страну в череду кровавых внутренних конфликтов. Абхазия, южная Осетия, Западная Грузия, Менгрелия, Джавахетия и многие другие районы стали ареной, на которой политические амбиции выяснялись при помощи оружия. Наконец, пламя перекинулось и на столицу, где в результате штурма парламента правлению Гамсахурдиа пришел конец.

Новым главой государства стал прозванный "белым лисом" Эдуард Шеварднадзе.

Шеварднадзе, как и Гейдару Алиеву, удалось решить некоторые проблемы внутренней безопасности страны. Многие районы Грузии оказались очищены от бандитствующих военных формирований. Однако наиболее острые вопросы мирного решения конфликтов в Абхазии и Южной Осетии в Тбилиси так и не были решены. Более того, создалось впечатление, что Шеварднадзе и не особенно стремился к поиску компромисса, надеясь в будущем решить проблемы силовыми методами, опираясь на помощь Запада. Фактически весь период правления Шеварднадзе - это попытка превратить Грузию в унитарное государство, не считаясь с интересами населения отдельных регионов.

Однако, в отличие от Азербайджана, у Грузии не было для этого даже мало-мальских ресурсов. Фактически Грузия ничего не представляет из себя в экономическом отношении.

Сколько-нибудь богатых природных ресурсов здесь нет (залежи марганца не в счет), сельское хозяйство и в советский период могло существовать исключительно за счет кооперации с Россией при условии жесткого протекционизма в отношении аналогичных товаров из дальнего зарубежья. Ни чай, ни орехи, ни цитрусовые, ни вино в условиях открытой конкуренции не могли стать серьезным источником пополнения госбюджета.

Промышленный комплекс, например металлургия и автостроение городов Рустави и Кутаиси, могли функционировать только в привязке к России.

По сути дела народное хозяйство Грузии в советский период во многом держалось за счет санаторного туризма. Внутренние войны, развязанные грузинскими политиками, нанесли по всем этим отраслям катастрофический удар. Сейчас бюджет Грузии тотально зависит от поступлений от грузинской диаспоры в России и от западных кредитов. Собственная же экономика агонизирует.

Любой политик, заботящийся о своем отечестве, в этих условиях начал бы устранять допущенные ошибки. Однако Шеварднадзе предпочел другую стратегию. "Солнце для Грузии сегодня восходит на Западе" - эта фраза грузинского лидера стала пророческой. Не желая искать пути к улучшению отношений с Россией и не имея возможности осуществить серьезную хозяйственную кооперацию ни с европейскими странами, ни со своими соседями по причерноморскому региону, в Тбилиси решили, что коль скоро в Грузии нет привлекательных товаров для торговли, то они будут торговать своей политической лояльностью. Именно антироссийский курс стал фирменным торговым брендом Грузии.

Сегодня Грузия участвует в программе "Партнерство во имя мира", причем приоритетами при составлении рабочих программ партнерства являются, прежде всего, всестороннее изучение опыта НАТО, участие в совместных учениях, проводимых в том числе и на территории Грузии, и подготовка военных специалистов в западных учебных заведениях. Под предлогом выполнения Стамбульского соглашения Грузия ведет политику выдавливания России из страны, ликвидации российских военных баз и передачи грузинской стороне недвижимого имущества.

Договоренность о выводе российских военных баз с территории Грузии многие российские политики воспринимают сегодня как крупную стратегическую ошибку, поскольку она обусловила потерю Россией своих позиций в Закавказье и осложнила и без того непростое положение грузинских автономий - Абхазии и Аджарии. В то же время для Грузии этот вопрос имеет важное политическое значение. Как заявил недавно министр обороны Грузии Д.Тевзадзе, "наличие иностранных военных баз всегда вносит определенные нюансы и во внешнюю политику, и во внутреннюю, поэтому для нас данный вопрос именно в таком ракурсе и стоит". К тому же, согласно стамбульским договоренностям, российские военные базы в Грузии должны быть расформированы к 1 июля 2001 г. Грузинское руководство исходит из того, что в сегодняшнем виде российские базы в Грузии себя исчерпали и не соответствуют реалиям дня.

Однако события последнего времени показали, что Грузия намерена пойти в этом вопросе на значительные уступки Москве. Об этом свидетельствуют, например, согласие грузинской стороны на совместную эксплуатацию аэродрома в Вазиани, функционирование в Гудаутах российского реабилитационного миротворческого центра, а также заявление министра иностранных дел Грузии И.Менагаршвили о том, что российские базы останутся на грузинской территории "на тот срок, который устроит обе стороны".

Смягчение позиции официального Тбилиси в вопросе о военных базах связывается с тремя факторами:

Во-первых, с введением Россией визового режима.

Во-вторых, с катастрофической экономической ситуацией в Грузии.

В-третьих, с нарастанием в стране нестабильности и массовыми волнениями. Российские войска в Грузии в какой-то мере все же служат сдерживающим фактором при наличии там сепаратистских тенденций. Свидетельство тому - усиление криминализации, неподконтрольность государству ситуации в Панкисском ущелье, где сейчас размещены главные реабилитационные центры чеченских боевиков. Если ГРВЗ уйдет из Грузии, масштабные негативные процессы могут распространиться и на ее центральную часть. Таким образом, Тбилиси, хочет он того или нет, вынужден сохранять военно-технические контакты с Москвой.

Тем не менее, по мнению министра обороны Грузии Д.Тевзадзе, к 2003 г. в Грузии не должно остаться иностранных войск. Он также опроверг слухи о том, что на месте ликвидированных российских военных баз будут развернуты объекты НАТО, заявив, что "Грузия не намерена вступать в Альянс". Что едва ли. Пока ясно, что грузинские власти не намерены зацикливаться только на "российском векторе" своей оборонной политики. В формировании грузинской армии большую роль по-прежнему играют США и другие страны НАТО (особенно - Турция).

В этих условиях велика вероятность того, что Грузия может потребовать от России вывести также и миротворческие силы, расквартированные в Абхазии и Южной Осетии, заменив их сформированными под флагом ГУУАМ миротворческими силами. А это, с одной стороны, будет означать, что иностранное присутствие в стране возможно, хотя и под флагами некоторых членов СНГ (скорее всего, Украины, Азербайджана и Узбекистана). С другой стороны, введенные в зону боевых действий российские миротворцы на сегодняшний день остаются единственным гарантом мира и защиты прав мирного населения, в том числе русскоязычного.

А кем будут являться для них миротворцы из других стран, и чем может закончиться такая замена, еще неизвестно.

Между тем для Грузии по-прежнему не заказан путь к улучшению отношений с Россией. К тому же Россия продолжает поставлять в Грузию газ и электроэнергию по совершенно смешным ценам.

Будущее российско-грузинских отношений во многом зависит от отрезвления нынешней грузинской элиты, от осознания ею пагубности маргинальной политики последних лет. К сожалению, внутренняя политика Грузии пока не дает оснований для оптимистических надежд. Правящий политический класс преимущественно ориентирован на сближение с Западом, а не с Россией. Вероятно, Грузии еще придется пережить не одно испытание, прежде чем наступит выздоровление.

Отношения России с Ираном своими корнями уходят в далекое прошлое. В течение длительного периода две страны боролись за влияние на Кавказе и в Средней Азии. К началу XX в. российско-иранская граница уже сформировалась. В советский период связи с Ираном развивались достаточно успешно. Например, в середине 70-х годов Советский Союз был одним из ведущих торговых партнеров Ирана. Первым ударом по этим отношениям стала исламская революция 1979 г., когда пришедшими к власти шиитскими радикалами СССР был причислен к недружественным Ирану мировым державам. Второй удар был нанесен распадом СССР и последовавшей за ним масштабной дезинтеграцией на постсоветском пространстве всего созданного за предшествующий период.

В каком-то смысле Россия и Иран вернулись к началу XVIII в., когда их опять разделили ряд других стран. Причем речь шла не только о чисто географическом разделении в силу возникновения на карте государств СНГ, но и о политическом, когда пришедшая к власти в России элита фактически заняла откровенно прозападную позицию подчас в ущерб собственным национальным интересам. Апофеозом такой политики стало заключение в 1995 г. меморандума Гор - Черномырдин, по которому Россия под нажимом США разорвала выгодные для себя контракты с Ираном в высокотехнологичных сферах.

Однако благодаря позитивным изменениям последних лет отношения между двумя странами меняются к лучшему, укрепляются основы для развития и углубления сотрудничества. Иран заинтересован в получении от России современных наукоемких технологий, а Москва - в получении от Тегерана реальных валютных поступлений.

Иран является богатой страной, представляет собой хороший рынок сбыта, а его шестидесятимиллионное население владеет высокими профессиональными навыками во многих областях. Россия также богата, обладает большими рыночными возможностями, владеет огромным научным потенциалом и совершенной технологией.

Две страны могут в значительной степени удовлетворить свои потребности в сырье, полуфабрикатах, промышленных товарах, сельскохозяйственной продукции, нефти, электроэнергии и т.д. Используя транспортные артерии и различные коммуникации друг друга, вкладывая инвестиции и сотрудничая в третьих странах, обе страны могут содействовать процветанию своих экономик.

Пока же товарооборот между странами не так велик - около 600 млн. долл. Но, во-первых, он сейчас получил явную тенденцию к расширительному росту (за 2000 г. рост составил почти 20%). Во-вторых, в Иран поставляется российская продукция с высокой степенью добавленной стоимости (оборудование для атомной энергетики, продукция авиа- и автостроения и др.). То есть в лице Ирана Россия имеет заинтересованного покупателя именно тех товаров и услуг, от продажи которых зависит поддержание на плаву и возрождение России как передовой высокотехнологичной державы. Пока контракт на строительство первой очереди АЭС в Бушере оценивается в 800 млн. долл., но в планах Ирана - и дальше развивать атомную энергетику, и поэтому перспективы у России здесь немалые. Россия запустит и первый иранский спутник. В-третьих, иранский рынок важен для России не только сам по себе, он вполне может быть плацдармом для расширения российского бизнеса в регионе Среднего и Ближнего Востока. Упустим мы этот рынок, и его обязательно захватят наши конкуренты, в числе которых, что самое интересное, обязательно будут сами Соединенные Штаты.

Важное значение для укрепления российско-иранских отношений имел визит в Москву президента Ирана Мохаммеда Хатами в марте 2001 г., который прошел под знаком политического сотрудничества. Для нашей страны это направление взаимодействия с Ираном является первостепенным. Особенно исходя из того, что Иран - влиятельное государство региона, член исламского сообщества. При этом Тегеран крайне отрицательно относится к сепаратизму и ваххабизму, а его оценки опасности, исходящей от движения "Талибан", полностью совпадают с российскими. Все это делает Иран нашим стратегическим союзником в достижении стабильности в двух взрывоопасных и наиболее уязвимых для России зонах - на Кавказе и в Центральной Азии.

Другой проблемой, которая обсуждалась во время визита, была экономическая. Стороны рассмотрели возможности расширения сотрудничества, прежде всего, в области авиастроения, энергетики, нефтяной и газовой промышленности.

Были подписаны соглашения о сооружении ТЭС "Табас" и обустройстве угольного месторождения "Мазино" в Иране, а также о разработке, изготовлении и запуске телекоммуникационного спутника "Зархе".

Наконец, есть и более глобальные проекты. В сентябре 2000 г. было заключено соглашение о строительстве транспортного коридора "Север - Юг", который должен связать балтийские порты России с иранскими портами Персидского залива. Если этот проект удачно осуществится, то на планах оттеснения России от евразийских транспортных путей типа проектов ТРАСЕКА, ИНОГЕЙТ, "Великий шелковый путь" будет в буквальном смысле поставлен крест.

Россия также намерена развивать военно-техническое сотрудничество с Ираном. Заключенные контракты на поставки российского оружия и лицензий на их производство оцениваются в 1,5 млрд. долл. Причем речь идет об оборонительных системах вооружения, что для Ирана, учитывая последние примеры с Ираком и Югославией, весьма важно.

Конечно, есть и разногласия, в частности, в вопросе по оформлению правового статуса Каспийского миря, прокладки трубопроводов из региона Центральной Азии и др. Но именно укрепление взаимных связей поможет найти приемлемое для обеих сторон решение этих проблем в будущем.

Сближение двух стран уже вызвало раздражение в стане тех сил, которые хотели бы видеть Россию и Иран вечно ослабленными государствами. В их интерпретации России не следует налаживать отношения с Ираном, который в Вашингтоне именуется не иначе, как "государство-изгой". Очередной всплеск таких настроений проявился в марте 2001 г. в связи с визитом президента Ирана в Москву. Между тем Соединенным Штатам не удалось добиться даже введения против Ирана международных санкций. Поэтому формально Россия ничего не нарушает своими контактами с Тегераном.

Однако было бы неправильным воспринимать российско-иранские отношения только через призму противостояния американскому гегемонизму. Как раз на этом пути успех от возможного союза двух стран совершенно не очевиден. Другое дело - вопросы двустороннего сотрудничества.

Прагматическое сближение Ирана и России взаимовыгодно. Это может быть надежным основанием для сотрудничества и в других областях. Диалектика такова, что, налаживая хорошие отношения с Ираном, Россия тем самым укрепляет собственную безопасность и безопасность Кавказа. А Иран, обеспечив хорошие отношения с Россией, тем самым чувствует себя комфортней в кругу своих проблем.