Ю.КИСЛОВСКИЙ,
ветеран Великой Отечественной войны,
полковник в отставке,
доктор исторических наук, профессор

Все дальше в прошлое уходят от нас годы Великой Отечественной войны. Но время не властно над памятью. Мы никогда не забудем подвига советских воинов, всего нашего народа, вынесшего на своих плечах все тяготы военного лихолетья. Его беспримерный героизм является образцом самоотверженного служения Отечеству, на котором должна воспитываться современная молодежь, воины армии, флота и пограничных войск.

Первыми в бой с фашизмом вступили пограничники. Плечом к плечу с воинами Красной Армии они мужественно отстаивали каждую пядь родной земли. "Лишь через мертвые их тела, - писала 24 июня 1941 г. газета "Правда", - враг мог продвинуться на шаг вперед". Приняв на себя первый удар на линии Государственной границы, пограничники внесли весомый вклад в героическую борьбу советского народа и его армии с врагом и, пройдя фронтовыми дорогами, вновь встали в бессменный дозор на рубежах Родины.

Предшествующие войне события в стране: разгром японских захватчиков у озера Хасан, участие частей Красной Армии в боях на реке Халхин-Гол показали, что новое поколение советских воинов свято следует героическим традициям прошлого.

И это закономерно. Проходили годы и столетия, но когда России угрожали, весь народ поднимался на ее защиту.

6 августа 1939 г. в связи с годовщиной разгрома японских милитаристов в передовой "Правды" "Честь и слава героям Хасана!" говорилось, что в Особой Краснознаменной Дальневосточной армии в связи с участием в боях с японской военщиной властвовал дух народа-победителя, "народа, который не только умеет, но и любит воевать".

На первый взгляд в словах "любит воевать" содержится что-то, не свойственное нашему народу. Но спрашивается: может ли армия, не любящая своей профессии, своего оружия, победить? И любовь эта вызвана постоянной угрозой агрессии и формировалась в каждом поколении нашей страны. Отсюда рост сопротивляемости народа и его армии, в особенности, когда ему угрожает порабощение со стороны иноземных захватчиков. Героическое сопротивление пограничников в первые дни войны вселяло уверенность в разгроме гитлеровских полчищ.

Нет, не фанатизм и не бессмысленное самопожертвование легли в основу героизма советского народа и его вооруженных защитников, а высокие нравственные и боевые качества.

В планах германского командования на уничтожение застав отводилось всего-навсего 30 мин. Зная точное расположение застав, систему связи, состояние вооружения, места расположения пограничных нарядов и имея современное оружие, танки, артиллерию, авиацию, фашисты были абсолютно уверены в успехе. Но они просчитались. Они не учли главного - стойкости пограничников, их внутренней силы, силы убежденности в правоте своего дела, их веры в Победу и высокий профессионализм.

Этот просчет привел к тому, что вражеские передовые отряды силой до пехотного батальона, выделенные для уничтожения застав, вынуждены были вести затяжные бои от нескольких часов до десяти и более суток.

Подвиги воинов границы навсегда останутся в памяти народа и будут служить примером верности и беззаветной преданности своему Отечеству.

Пройдут века, но никто не усомнится, что путь к Победе начинался с первых пограничных рубежей, где впервые споткнулась фашистская армия, где земля пропитана кровью молодежи 30-х и 40-х годов, где вечным сном спят герои-пограничники.

Сегодня, когда отмечается 60-летие со дня начала Великой Отечественной войны, все мы обязаны вспомнить о тех бойцах и командирах, кто ценой своей жизни сдержал первый, самый мощный натиск фашистских армий.

Весь мир помнит о героических защитниках Брестской крепости, но мало кто знает о том, что пограничники Брестского пограничного отряда, сделали "Брестской крепостью" каждую заставу, продолжительное время сдерживая натиск фашистских войск.

О тех, кто грудью встал на защиту советской границы - героях-пограничниках Брестского пограничного отряда наш рассказ.

Кровопролитные бои развернулись на всем Брестском направлении, где на протяжении 182 км по реке Буг охранял границу 17-й Брестский Краснознаменный пограничный отряд. С самого начала войны в бой вступили все 20 пограничных застав. Половина из них, получив помощь от подразделений Красной Армии, сдерживали натиск фашистов от 10 до 15 час. и с боями отошли на указанные рубежи.

О том, что выпало на долю пограничников 4-й заставы, рассказывали очевидцы первых боев.

"На рассвете 22 июня 1941 г. немецко-фашистские захватчики открыли мощный артиллерийский и минометный огонь по заставе и ее строениям, блокгаузам, огневым точкам и ближайшим высотам.

Одновременно пехота, артиллерия и танки гитлеровцев начали в трех пунктах на участке заставы переправу через Буг. Застава и ее малочисленные наряды мужественно встретили врага.

С первыми разрывами артиллерийских снарядов начальник заставы Илларион Григорьевич Тихонов, только что возвратившийся с проверки нарядов, и политрук Михаил Павлович Зуйков подняли заставу по тревоге и организовали круговую оборону.

Для усиления нарядов, вступивших в бой с гитлеровцами на переправах, старший лейтенант Тихонов выслал дополнительные группы пограничников: на правый фланг, в район наблюдательной вышки, на помощь секретарю комсомольской организации младшему сержанту Павлу Петровичу Семенову - группу старшины заставы Николая Федоровича Авдеева. Левофланговые наряды начальник заставы объединил под командованием политрука соседней заставы Николая Васильевича Самарина, оказавшегося в это время на службе в районе стыка двух застав. Эта малочисленная группа с политруком Самариным и приняла на себя удар батальона гитлеровских автоматчиков, поддержанных артиллерией и минометами.

В центре заставы еще в субботу было отмечено, что гитлеровцы сосредоточивают в Забужье основные силы - до сорока танков, более батальона пехоты с артиллерией и минометами.

Здесь в восьмистах метрах от заставы и развернулся в 4 часа утра 22 июня 1941 г. неравный поединок советских воинов с немецко-фашистскими захватчиками, пытавшимися сходу форсировать реку Буг, раздавить оборону заставы, а затем внезапным ударом с тыла смять левый фланг укрепленной полосы, упиравшейся в Лозовицкую долину.

В помощь нарядам, ведущим бой на этом направлении, И.Г.Тихонов бросил группу во главе с заместителем политрука Иваном Петровичем Беляевым. Сам же, быстро оценив создавшееся положение и отдав ряд указаний по подготовке заставы к длительной обороне в условиях окружения, вышел на Буг и возглавил бой на переправе основных сил немцев, где к этому времени пограничники сорвали первую попытку врага переправиться на советскую землю. Непосредственное руководство обороной заставы легло на плечи политрука М.П.Зуйкова.

Расчеты немецко-фашистских захватчиков с ходу форсировать Буг и овладеть заставой провалились с первых же минут боя на переправах. Вооруженные только винтовками, ручными и станковыми пулеметами и гранатами, пограничники геройски сражались с врагом.

Враг предпринял несколько попыток навести ближайшую к заставе переправу для танков и артиллерии, но каждый раз получал отпор. Он неоднократно обрушивал на воинов шквальный огонь артиллерии и минометов. Но крепость над Бугом стояла.

Четыре часа группа пограничников под руководством И.Г.Тихонова и заместителя политрука И.П.Беляева сражалась на переправе. Более сотни гитлеровцев нашли себе смерть в Буге. Пять танков и четыре орудия ушли с переправы на дно. Пожилой крестьянин деревни Рудовец Андрей Тарданюк рассказывал: "На второй день войны меня и других жителей немцы заставили копать могилы и собирать трупы убитых гитлеровцев. Мы четверо суток с похоронной командой врага ловили и таскали баграми из омута убитых фашистов".

Но и пограничники несли потери. Смертью героев пали пулеметчик Андрей Богданов, автоматчик Михаил Петров, Ефремов, Козырев, Соловьев... Трижды был ранен заместитель политрука Беляев и дважды - И.Г.Тихонов. Но бой не стихал. И только тогда, когда кончились гранаты, замолчал станковый пулемет и на исходе были патроны, начальник заставы принял решение отойти с оставшейся группой к заставе. Однако соединиться с заставой Тихонову не удалось. Враг буквально наседал. Бой шел во дворе заставы. Две роты гитлеровских автоматчиков, прорвавшись на левом фланге, при поддержке танков и артиллерии атаковали заставу с тыла.

А на заставе 15 часов длился бой. Дважды враг предлагал условия сдачи и прекращения огня. Но не таков был гарнизон... Озверевшие гитлеровцы рвались к заставе. Они забросали гранатами подвальные помещения, стерли с лица земли окопы и блиндажи, давили гусеницами танков тяжелораненых воинов. Без сознания, с перебитыми руками был схвачен в подвале Т.И.Мишустин. Очнулся он в лагере пленных в Забужье.

На заставе не смолкали ружейно-пулеметный огонь и взрывы гранат. Северо-западный сектор сражался насмерть... Когда М.И. Мишустин вышел с приказом от начальника заставы на связь с политруком Зуйковым, гитлеровцы дополнительно подтянули к заставе танковую роту и две батареи артиллерии. Три попытки прорыва сделал начальник заставы. Три неимоверных усилия на соединение с заставой - и безрезультатно. Было ясно, что с небольшой группой не прорваться к заставе... Надо было как-то отвлечь силы врага на себя, ослабить тяжесть обороны заставы, помочь защитникам продержаться до ночи... И Тихонов решил отойти за деревню Рудовец, собрать оставшихся в живых пограничников соседних застав и не дать гитлеровцам переправлять войска. Но кто прикроет отход, кто сдержит два взвода фашистов, наседавших на группу отважных? Хотя бы на час, на полчаса?..

"Я, - ответил Беляев, - я сдержу фашистов. Двигайтесь, Илларион Григорьевич, к лесу на новый рубеж".

И, расцеловавшись с начальником заставы, заместитель политрука открыл из своего ручного пулемета огонь по фашистам. Дважды атаковали Беляева немцы и дважды откатывались назад. А тем временем он отходил к новой позиции. В пятый, в шестой раз был ранен заместитель политрука. Но ручной пулемет не смолкал. Воин бился с врагами до последнего вздоха.

Обессиленного, истекающего кровью, схватили фашисты Ивана Петровича Беляева. Они учинили над ним кровавую расправу...

...Как только немцы доставили Беляева в деревню Рудовец, они собрали народ к дому Маковских. Но никто из жителей не опознал Беляева. Никто не желал гибели самому уважаемому человеку в зеленой фуражке.

Долго длился допрос местных жителей... И ни слова! Вдруг откуда-то появился на месте сборища местный кулак Романовский. Он и предал Беляева. Обратившись к немецкому офицеру обер-лейтенанту Штульману, он просил разрешения самому расстрелять Ивана Петровича.

"Не тебе меня стрелять, гад ползучий! - ответил отважный коммунист. - Я знаю, меня убьют. Но не ты, предатель!"

Перед расстрелом Беляева Штульман заставил кулака Романовского выкопать яму в ногах заместителя политрука. "Этот русс, комиссар, достоин хорошей могилы, - говорил на ломаном русском языке офицер. - Гут, храбрый воин, снять ремень, фуражку лицом к стене!" - вопил немец.

"Нет, этого не будет! - ответил Беляев. - Лицом к стене не встану! Ремень и фуражку не сниму! Трусы! Боитесь стрелять мне в глаза!"

Свидетель этой расправы Елена Андреевна Ковалева рассказывает: "Вы не можете представить себе картины расстрела... Стоит Иван Петрович у стенки. Он мужественно и смело смотрит на изготовившегося к его расстрелу врага. Кулак Романовский у него в ногах роет могилу... А он стоит с открытыми голубыми глазами, весь израненный и истекающий кровью, и говорит "Я знаю, вы убьете меня, гады. Но не убьете то дело, за которое дрался! Прощайте, товарищи! На Буг мы придем! Коммунизм победит!"

Вот каким был этот человек с Урала. "У него, - говорит Елена Андреевна, - и отца расстреляли колчаковцы, и старшего брата убило кулачье в тридцатом году... Вот здесь он был расстрелян и похоронен".

Но останки Ивана Петровича не сохранились. Предатель Романовский раскопал могилу и куда-то выбросил труп...

Образец высокой стойкости и отваги проявил и секретарь комсомольской организации этой заставы младший сержант Павел Петрович Семенов.

Война застала его с нарядом на наблюдательной вышке правого фланга заставы. Отсюда он видел, как захватчики переправлялись через Буг на наш берег. С наблюдательной вышки Павел Петрович открыл огонь по врагу. Он мог бы спуститься в окоп. Но тогда не так хорошо были бы видны немцы, труднее было бы вести прицельный огонь. Тратить пули понапрасну он не хотел. Не покинул своего поста воин и тогда, когда был тяжело ранен. Он сражался до тех пор, пока враги не забрались на вышку.

Они пытались живым захватить Павла Петровича. Но живым он не сдался врагу. Он выбросился с вышки и разбился о камни.

"Одиннадцать трупов фашистов было подобрано и закопано нами у вышки", - говорит местный житель Василий Сергеевич Борисюк.

И долгое время как памятник погибшим героям стояла в Лозовицкой долине изуродованная пограничная вышка.

По-разному сложились судьбы защитников пограничной заставы Лозовицы. Многое нам еще неизвестно. Многое выветрилось из памяти свидетелей и очевидцев. Но судьба начальника заставы старшего лейтенанта Иллариона Григорьевича Тихонова и его семьи достоверна.

"Как только стих бой на заставе, - рассказывают местные жители деревни Рудовец супруги Иван Дмитриевич и Анна Кондратьевна Плетнюки, - вместе с другими жителями мы вышли к заставе под предлогом поиска коров. Страшную картину увидели мы во дворе разрушенной заставы. Кругом лежали трупы фашистских захватчиков... Из подвала заставы немцы выносили изуродованные трупы защитников маленькой крепости. Жутко смотреть было на все...

И вдруг из развалин офицерского домика, прямо навстречу мне, - говорит Анна Кондратьевна, - бежит через двор Витя, двухлетний сынишка Иллариона Григорьевича. Я бросилась навстречу к нему, взяла мальчика на руки... И все, кто был со мной, встали на колени и со слезами просили разрешения у фашистов забрать семью Тихонова к себе на квартиру, на поруки. К вечеру нам удалось пробраться в развалины домика. На полу, вся в крови, с перебитыми ногами лежала Галина Алексеевна, жена начальника заставы. Рядом с ней, под койкой, барахтался трехнедельный ребенок - дочка Валентина.

Уже ночью привезла я несчастных к себе в дом. Отходила детей. А вот Галину Алексеевну пришлось отправить в соседнее село. Иван Дмитриевич ее отвозил, да в тюрьму к фашистам за это и попал. Семь месяцев Галина Алексеевна пролежала в больнице, две операции перенесла. Возвратилась она к нам, но ненадолго. Немцы вскоре забрали ее. Два года она томилась в лагерях. И все-таки вернулась живая. Советская Армия нас освободила. Знали бы вы, сколько мы пережили!"

И Анна Кондратьевна плачет. Не может иначе говорить мать, видевшая горе, принесенное войной. Иван Дмитриевич Плетнюк выручает супругу...

"Мы знали, - рассказывает он, что пограничники живы. Они там, за селом, еще двое суток сражались. Но кто возглавлял оборону, кто сражался с врагом до последнего вздоха, - не знали. И вдруг на шестые сутки после начала войны, 28 июня 1941 г., в полночь к нам постучались. Я открыл хату... Это был Илларион Григорьевич Тихонов. Сколько радости... Расцеловались мы с ним... Он посмотрел детей. Поведали ему о судьбе Галины Алексеевны. А он мне и говорит: "А я ведь был на заставе. Все подвалы и развалины обшарил, а семьи не нашел... Спасибо, от всего сердца спасибо, Иван Дмитриевич". И силы изменили ему. Он обмяк, повалился на пол и заснул.

Утром пришли немцы. Предал кто-то Иллариона Григорьевича. Схватили его и отправили в лагерь в Забужье...

В октябре через нашу деревню бежали из плена Сергей Иванович Мишустин, политрук Николай Васильевич Самарин и много других воинов Красной Армии. Я видел Самарина здесь, в моей хате. Переодели его. И пошел он к своим, на восток.

Уходя от нас, на прощание сказал: "Ждите Иллариона Григорьевича. Он завтра должен бежать. В одном лагере были.." Долго, очень долго мы ждали его... Но так и не дождались. Видимо, погиб он при побеге из концлагеря".

60-летнюю годовщину со дня начала Великой Отечественной войны хотелось бы пожелать всем ветеранам здоровья и благополучия.