Точка зрения

Для роста своего влияния в общественном сознании отечественным патриотам необходимы великая современная идея и организация со строгой дисциплиной и ответственностью. Пока идеи, реальной, укорененной в отечественной традиции и в то же время выходящей за рамки привычных представлений, отражающей потребность нашей эпохи, нет ни у одного из отрядов патриотического движения, и это не случайно. В силу инерции мышления, сложившейся за годы советской истории, современные вожди и идеологи разных политических течений руководствуются, на наш взгляд, ошибочными представлениями о прошлом России, а следовательно, о ее настоящем и будущем. Посмотрим, как представляют себе "русскую идею", например, два отряда патриотического движения, между которыми, как между полюсами, размещаются прочие его сегменты (о "демократах" я не говорю: им эта идея не только ни к чему, она для них гибельна).

Православные монархисты, скажем, изображают предреволюционную Россию как процветающее православное государство, крах которого объясняют происками внешних врагов и подрывной деятельностью их агентуры внутри страны. И ныне выход они видят в том, чтобы восстановить монархию, и тогда Россия, дескать, снова на всех парах устремится к вершинам могущества и процветания.

Радикальные же коммунисты, напротив, считают царскую Россию отсталой страной, а подлинную ее историю начинают лишь с октября 1917 г. Крах могучего СССР объясняется происками внешних врагов и предательством его правящей верхушки. Сегодня выход они видят в том, чтобы восстановить СССР, могучую сверхдержаву, и следить в будущем за тем, чтобы впредь верхушка не разлагалась.

Обе эти точки зрения, как нам представляется, ошибочны, ибо не учитывают духовную сторону исторического процесса.

В наши дни у монархистов модно восхвалять достижения России на рубеже XIX-XX веков (что отчасти можно считать естественной реакцией на долгое ее очернение в советский период). Так, Товарищество русских художников переиздало в 1990 г. вышедшую в Нью-Йорке брошюру Б.Л.Бразоля "Царствование императора Николая II. 1894-1917. Цифры и факты", в которой с гордостью рассказывается о росте численности тогдашнего российского населения, его благосостоянии, наращивании добычи угля и нефти, сбора и экспорта зерновых и пр. А ведущий публицист газеты "Новое время" М.О.Меньшиков, между прочим, в те предреволюционные годы бил тревогу: "Народ вырождается, о чем говорило год от года увеличивавшееся число забракованных рекрутов в российскую армию; народная толпа - заморыши, культурная толпа - вырожденцы. Недоедание внизу, - писал этот автор, - переедание наверху; сверхработа внизу, сверхпраздность наверху... Падает физический тип, а с ним неотвратимо падает и духовный облик племени, когда-то богатырского".

Выдающийся экономист и мыслитель С.Ф.Шарапов, современник М.О.Меньшикова, разоблачал лакировку официальной царской статистики, убедительно показывал, что только по отчетам народное благосостояние и потребление росли, тогда как при правильном подсчете выходило, что они сокращались, быстро росли только недоимки крестьянских хозяйств и земельная задолженность помещиков и городских домовладельцев. Хлеб вывозили за рубеж не от избытка, а за счет недоедания внутри страны и истощения почв, промышленный рост достигался за счет все большего проникновения иностранного капитала. Словом, "блистательный экономический фейерверк погасает, оставляя удушье и зловоние", причем проигрывают от него все классы, кроме спекулянтов (см. Шарапов С.Ф. Об успехах нашего народного и государственного хозяйства за последнее десятилетие. СПб., 1902).

Внешняя задолженность России к 1913 г. превысила 5 млрд. золотых рублей (к примеру, это более 250 млрд. в ценах 1990 г.). Россия превращалась в колонию Запада, в поставщика сырья и продовольствия для него, тем самым теряя и свою политическую самостоятельность. Если Б.Бразоль доказывал, что к середине XX века Россия стала бы выше всех государств Европы как в отношении политическом, так и в области финансово-экономической, то С.Шарапов пришел к выводу, что страну через несколько лет ожидал полный крах, государственное банкротство.

Еще печальнее было положение в духовной жизни России. Господствующие классы ощущали себя европейцами, часто атеистами или вольтерианцами, масонами или оккультистами, а по убеждениям - космополитами и уже хотя бы потому - оппозиционерами правительству (впрочем, и правительственная партия тоже во многом ориентировалась на Запад). С.Шарапов писал о либеральной интеллигенции:

"Ее стремления не имеют ничего общего с народной думой. Народ - идеалист, у него, даже у загнанного, голодного, являются такие колоссальные "искатели правды", да не земной, а высшей, нетленной... Мы - материалисты до мозга костей, и даже понять это явление не в состоянии". Народ для "народолюбивой" интеллигенции был "святой скотиной", а для класса господ в целом - "быдлом".

Простой народ, крестьянство и рабочий класс были отлучены от культуры и образования (грамотных в России было 25 % населения, не умели читать и писать 61% призываемых в армию новобранцев) . А ведь культурное неравенство воспринимается еще болезненнее, чем социальное, и с положением "быдла" народ никогда бы не согласился. А культура "господ", переживавшая свой "серебряный век" в начале XX столетия, была (при всей ее эстетической ценности) отмечена, в том числе и знаменитая религиозно-философская школа, печатью декаданса, упадничества, не говоря уж о засилье эротики и порнографии.

Не стояла на высотах задач и церковь. Тот же С.Шарапов писал, что среди иерархов и богословов было много носителей католических и протестантских воззрений, "не видать было лишь русского исторического понимания Церкви в простом, несколько суровом и строго православном ее облике. Не чувствовалось веяния теплой народной веры, ни под одной раззолоченной митрой не было видно народного святителя, смиренного и вместе с тем авторитетного и любимого... Прекрасно оборудованная Церковь стала одной из отраслей государства и потеряла всякую связь с душой народа, стала для него внешней силой. Народ привязан к ней только обрядностью, в огромной части обязательной. Звонят колокола, идут чинные службы, но дух церковности отлетел, но живого Христа Церковь постепенно забывает. Верующие ходят слушать певчих, говеть, даже молиться, но жизнь стала языческою, в жизни Церковь потеряла всякое значение. Отсюда глубокая народная тоска, сознание пустоты, лжи и обмана и поразительная легкость всяких соблазнов и совращений... Основа отнята, выкрадена, изуродована, и вот мы не можем найти никакой общественной связи, никакого цемента для разлагающегося государства" (подчеркнуто мной-М.А).

Картины разложения в церковной среде приведены, например, в жизнеописании глубоко почитаемого старца Зосимы-Захарии, в книгах С.А.Нилуса об Оптиной пустыни. Словом, есть определенные основания не верить в миф о предреволюционной России как о православном государстве. Во-первых, потому, что такового на земле вообще не может существовать. Господь сказал: "Царство Мое не от мира сего..." (Ин. 18:36). Во-вторых, даже в стране, где все считали себя православными, истинное православие, понимающее цель жизни человека в восстановлении им богоподобия, утраченного вследствие первородного греха, то есть в достижении святости, всегда остается достоянием "малого стада", большинство же кое-как соблюдает обряды, и не думая воплощать в жизнь хотя бы некоторые заповеди, скажем, такие: у кого две одежды, тот одну дай неимущему (Лк. 3:11), продай имение, раздай деньги нищим и следуй за Христом (Мф.19:21); любите друг друга (Ин. 15:12); кто хочет быть первым, будь всем слугой (Мф. 20:26); возлюби Бога всем существом и ближнего, как самого себя (Мф. 22:37, 39); положи душу свою за друзей своих (Ин. 15:13) и т.д.

Словом, истинное православие - не философская система, а образ жизни, основанный на любви, самоотречении, жертвенности, когда все бытие человека подчиняется любви к Богу и к ближнему. Быть глубоко православным человеком - это стремиться к святости, жить так, чтобы всегда предстоять перед лицом Божиим.

Но может ли быть на земле такое государство, где все были бы такими истинно православными? Если же вместо этого человек живет, мирясь с неправдой и не соблюдая заповедей Божиих, а то и сам совершает неправедные дела, эксплуатирует ближнего или относится к нему, как к "быдлу", зато в храме притворно долго молится, откупается от греха пудовыми свечами, то это называется фарисейством, чем и грешило большинство правящего класса России. Прибавьте к этому атеистов, масонов, лиц других вер - какое же это идеальное православное царство?

Таким образом, какую бы область жизни мы ни взяли, к началу XX века возможности развития России на прежней основе были исчерпаны. Лучшие люди страны понимали, что от народа, в первую очередь от "верхов", требовался великий подвиг самоотречения, отказ от сословных эгоизмов во имя народного единения. Правящие классы оказались на это неспособны. Н.А.Бердяев в своей книге "Самопознание" справедливо возложил на национальную элиту ответственность за ужасы революции. По его мнению, в случившемся повинны и "белые", и "красные", монархисты и анархисты, коммунисты и октябристы, но все же главная вина лежит на "образованной (имущей) России", погрязшей в фарисействе, бессердечии и эгоизме.

Как это не раз случалось в истории, "первые" оказались "последними", из "званых" почти никто не попал в "избранные". Неудачная кровопролитная война, цели которой были чужды и непонятны народу, переполнила чашу народного терпения, чем воспользовались антинародные силы, либеральная буржуазия, интеллигенция, прозападное дворянство, продажный генералитет, - они, а не большевики принудили Николая II к отречению.

В.В.Розанов, не без ехидства, заметил, что закрыть газету "Новое время" оказалось труднее, чем свергнуть самодержавие. Во всей 170-миллионной России в начале 1917 г. не нашлось влиятельной силы, которая вступилась бы за царя, - лучшее доказательство того, что прежняя система власти оказалась в глубочайшем кризисе.

А.М.Ремизов также разделял мысли Розанова, что "наша "радикальная демократия" спит и видит, как бы захватить автомобили и кататься". Эти краснобаи рассчитывали, что, свергнув царя, они сами смогут править Россией и наконец-то перестроят ее на западный образец (что тогда могло означать только полное превращение ее в колонию). Но они совершенно не знали своего народа, не сознавали, что стронули с места лавину, которую уже никто не сможет остановить, и закономерно были сметены ею. Октябрьская революция, на наш взгляд, спасла тогда Россию от колониального порабощения, от развития по капиталистическому пути, а в религиозном смысле - от превращения в общество "практического атеизма" (как определял капитализм Бердяев) - предшественника "нового мирового порядка и будущего царства Антихриста".

Там, где некоторые современные монархисты и священнослужители видят плоды трудов сатанистов, в действительности, по нашему мнению, был мощный порыв широких слоев народа к правде и справедливости, как они это понимали, протест против фарисейства "господ" и стремление утвердить новые, братские отношения между людьми, правда, только между трудящимися.

Большевики, вероятно, привлекли народ на свою сторону не только обещанием отдать землю крестьянам и фабрики рабочим, но и мечтой о победе мировой революции, братстве и счастливой жизни трудящихся, заколебавшихся в прежней вере. Но без веры или ее замены чем-то наш народ существовать не может. И если Февральскую революцию по праву называют революцией, поскольку она привела к власти капиталистов - "практических атеистов", то Октябрьскую правильнее считать выступлением ложнорелигиозных сил против антирелигиозных.

Понять религиозный смысл Октября и вообще большевизма многим мыслителям, кажется, мешало то, что в руководстве РСДРП (б) в момент взятия ею власти в России преобладали космополиты и реэмигранты, рассматривающие Россию лишь как средство для мировой революции, а точнее - для достижения ими мирового господства.

Развернувшаяся вскоре гражданская война в России также носила не столько классовый, сколько, по нашему мнению, религиозный характер: ее нельзя, как это делал И.А.Ильин, представлять лишь борьбой безупречных, благородных православных рыцарей "белой идеи" с "красным" сатанинским отродьем. Белое движение тоже было разношерстным, монархисты и дворяне в нем составляли относительное меньшинство, немало там оказалось и прежних революционеров - эсеров, меньшевиков и прочих, вплоть до террористов и бандитов, ранее промышлявших организацией цареубийств. Едва ли не все они жаждали вернуть отобранные у них имения, заводы, банки, фабрики, газеты, биржи и загнать "быдло" снова на положенное ему место. Далеко не все они были верующие (да и откуда им было взяться в большом количестве в стане вчерашних атеистов?).

Силы "красных" тоже были разношерстными. В.И.Ленин в ставшем недавно известном докладе на IX партконференции говорил о необходимости красной интервенции на Запад, в этом же духе был составлен приказ М.Н.Тухачевского о походе на Варшаву, Л.Д.Троцкий намечал вторжение в Индию, М.В.Фрунзе писал: "Мы - партия класса, идущего на завоевания мира", и т.д. Но в партию влились уже сотни тысяч новых членов, в основном русских рабочих и крестьян, которые идею мировой революции наполнили новым содержанием: о превращении своего Отечества в оплот защиты всех гонимых и обездоленных, создании в России царства справедливости.

Все большей поддержкой среди народа пользовалась идея превратить Советскую Россию в кузницу оружия и кадров для защиты революции и Отечества от буржуев, сделать ее могучей современной индустриальной державой. И постепенно болылевики-державники одолевали в руководстве партии коммунистов-космополитов.

Большевики предложили народу идею братства трудящихся и могучей державы, белые же, по преимуществу, не могли предложить ничего, кроме возврата в той или иной форме к отвергнутому народом прошлому. И большинство народа отвернулось от белых и поддержало красных, потому что не хотело возвращаться в положение "быдла", увидело в совершавшемся шаг к большей справедливости и правде, и потому проявило ту способность к самоотречению и самопожертвованию, в которой еще Ф.И.Тютчев гениально прозрел главную особенность православного склада души русских.

А разве не было в стране достаточно истинно православных русских людей? Были, но так сложилась наша история в XX веке, что они молились, старались стать лучше, нравственнее, оказывая этим облагораживающее воздействие на окружающий мир, но не примыкая ни к красным, ни к белым. Святейший Патриарх Всероссийский святитель Тихон не жаловал красных, но отказался благословить и белое движение, призвав паству стяжать мир и покаяться. Из этого мы исходим, говоря, что православные в России в XX веке оказались как бы на обочине истории. Конечно, среди бедных были возлюбившие Бога, но любви к ближнему из народных низов у них оказалось маловато. А у красных бьии возлюбившие ближнего и даже дальнего (шолоховский Макар Нагульнов учил английский язык для того, чтобы после революции в Англии объяснять тамошним пролетариям, как строить социализм), но у многих из них истончилась любовь к Богу, а нередко они выступали как богоборцы.

Однако Божий СУД - совсем не то же, что суд человеческий. Сам Господь дал наиболее глубокое определение веры:

"Нет больше той любви, как если б кто положит душу свою за друзей своих" (Ин. 15:13). Кто верил в правду, боролся за нее бескорыстно и отдал жизнь ради счастья народа (как он сам его понимал), тот проявил самую важную сторону своего православного устроения, даже если не считал себя православным (или не знал, что он православный), более того - именовал себя безбожником, как это ни покажется парадоксальным.

Победив в гражданской войне, большевики восстановили в основном единство и территориальную целостность страны и подняли социально активную часть народа на построение могучей державы. Объявив себя материалистами, они на деле строили самое идеалистическое в мире общество. Уже перед Великой Отечественной войной учение о социализме в СССР имело с теорией Маркса - Ленина мало общего, хотя и сохраняло марксистскую терминологию. Социализм для большевиков стал светским подобием религии - со своими основоположниками и пророками, апостолами и мучениками, святынями и ритуалами. Даже разрушая храмы и обрушивая репрессии на верующих, они как бы подтверждали слова Ф.М.Достоевского о том, что русский человек может быть с Богом или против Бога, но не без Бога.

СССР стал главной силой в мире, противостоявшей безбожному (по сути), лицемерному капитализму. Не наша ли страна играла тогда роль "удерживающего"? Именно СССР встал несокрушимой преградой на пути самой страшной в истории сатанинской силы - гитлеровской военной машины, которую архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) пророчески назвал антихристовой (ныне уже достоверно известно, что Гитлер был оккультистом сатанинского толка). Никогда в своей истории наша страна не достигала такого могущества, как в последние годы жизни И.В.Сталина, никогда широчайшие слои народа не получали такого широкого доступа к образованию и культуре, да и церковь получила наконец определенную свободу. Тем не менее и монархисты-миряне, и священнослужители не перестают именовать большевиков "прислужниками дьявола". Почему?

За 70 с лишним лет отделения церкви от государства у некоторых православных верующих сложилось сектантское понимание себя как "избранных", отделенных от мира, который "лежит во зле", тогда как в действительности ни одно крупное общественное движение в истории, тем более ни одна великая революция или гражданская война не вызывались чисто материальными причинами, а всегда имели в прошлом, имеют ныне и будут иметь впредь духовную, религиозную основу. И прав был владыка Лука (Войно-Ясенецкий), призывавший свою паству "против властей, поставляемых нам Богом, по грехам нашим, никак и нимало не восставать и во всем им смиренно повиноваться", а Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий в первый же день Великой Отечественной вой-ны (раньше Правительства СССР) обратился к верующим с призывом встать на защиту Родины и выразил уверенность в том, что с помощью русских православных святых враг России будет разбит. Вообще у иерархов церкви сталинского времени, кажется, было больше понимания народа и теснее связь с ним, чем в наши дни.

Архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Владимир в одной из своих статей правильно рисует удручающую духовную картину начала нынешнего века. Он показывает, что к отречению принудили Николая II не большевики, а "верные слуги трона", излагается верный взгляд на белых - вчерашних атеистов и на их зарубежную церковь.

Однако в ней есть (да простит нам нашу дерзость Высокопреосвященнейший Владыка) и крупные ошибки. Как нам представляется, это неправда, будто все большевики исключительно - прислужники дьявола. Неправда, будто Декларация митрополита Сергия от 1927 г. была грехом, в котором надо каяться: на деле она лишь восстановила исконное понимание (строго христианское) правильных отношений между церковью и государством. Всякое государство ("царство кесаря") враждебно церкви ("царству Духа") и стремится подчинить ее своим целям.

Государство может загнать церковь в катакомбы, а может и задушить в своих объятиях, и еще неизвестно, что лучше для церкви (если иметь в виду не только количество прихожан, а и, так сказать, качество, несокрушимость их веры). Неправда, будто Сталин был просто тираном. Он был вождем народа в труднейшее время раскола общества, когда репрессии вызывались необходимостью сохранения государства (хоть нельзя отрицать и злоупотреблений, о чем надо сожалеть). Нельзя подменять христианский взгляд на жизнь и смерть безрелигиозно-гуманистическим: важно не только то, что человек погиб (все мы умрем!), но и как он умер. Погибшие за веру христиане, претерпевшие мучения до конца и простившие своих гонителей, получили мученические венцы и райское блаженство - может ли быть для них награда более высокая?

Более страшная беда обрушилась на Россию в перестройку. Эгоизм и хищничество советской элиты переросли в предательство тогда, когда она для закрепления своего господства решила захватить в свои руки, сделать частной общенародную собственность, стать капиталистами в полном смысле слова, заставив остальное население работать на нее. В религиозном смысле это был отказ от последних остатков даже псевдорелигии и переход к полному безбожию, а то и к сатанизму. Не столько большевики, когда-то рушившие храмы в исступлении веры в высшую справедливость, сколько нынешняя компрадорская элита - вот кто отступники от веры и последователи сатаны, сознательно стремящиеся усесться попрочнее на шее трудового народа, готовые душу продать за пачку долларов, хотя они и стоят ныне по праздникам в храмах со свечками в руках.

Именно они открыли широкую дорогу в нашу страну католическим и протестантским проповедникам, оккультистам и прямым сатанистам, и не исключено, что скоро подвергнут церковь таким гонениям, которые превзойдут по размаху и жестокости репрессии 20-х годов. Уничтожение православия и сокращение численности русского народа, особенно верующей его части, - вот религиозная задача, которую им надо решить для упрочения в нашей стране капитализма.

Ныне мир переживает очередной этап процесса апостасии - отпадения от Бога, и людоедский "новый мировой порядок" готовит планету к пришествию Антихриста. И противостоять этому нашествию духа зла могут лишь две силы:

истинное православие, которое, как и всегда, останется достоянием "малого стада", и русские советские люди, превыше всего ставящие правду в этой земной жизни. Может быть, надо оставить иллюзии о возрождении Святой Руси, как о возвращении всего нашего народа к православию - этого, видимо, никогда уже не будет, да и не должно быть, если верить Евангелию и Апокалипсису, а следует работать над установлением тесного союза церкви с теми внутренне православными, но еще не до конца оцерковленными русскими людьми, развивающими в новых исторических условиях лучшие традиции большевизма, гораздо более религиозные, чем фарисейство белоэмигрантов и западных капиталистов.

Историческое призвание русского народа - в создании спасительной для всего человечества русской цивилизации, основанной на духовных и экологических началах. Но пока не будет понято, что Октябрьская революция, гражданская война и строительство социализма в СССР - это этапы национально-освободительной войны нашего народа, имеющие глубокий религиозный смысл, путь к выработке русской цивилизации (которая не позади, как уверяет О.А.Платонов, а впереди) закрыт. Невозможна без этого и действенная организация патриотических сил, которые при отсутствии правильного понимания происходящего могут стать игрушками в руках антинародных сил, а то и вольными или невольными предателями Родины. Но это уже предмет особого разговора.