Как это всегда бывает в кризисные времена, современную Россию буквально заклинило на ряде ключевых для ее будущности проблем. Цепь глубоких потрясений не перестает стимулировать и провоцировать безостановочную переоценку ценностей как старых и привычных, так и новых, совсем недавно зародившихся. Вот и парламентские выборы 12 декабря 1993 г. не только не разрешили накопившиеся здесь вопросы и не внесли в разгоряченные умы успокоения, но и самым серьезным образом обострили ситуацию, придав ей в конечном счете еще большую непредсказуемость. Избирательная схватка, в частности, обернулась в людских глазах лишь своего рода прелюдией к главному - выборам нового Президента.

Обо всем этом весьма наглядно свидетельствуют итоги серии оперативных (пилотажных) опросов общественного мнения, предпринятых независимым Центром исследований политической культуры России с августа 1993 г. по февраль 1994 г. Так, материалы обследования конца лета - начала осени 1993 г. говорили о том, что курс, нацеленный на установление сильной президентской власти, не отделимый от личности Б.Ельцина, успел снискать достаточно широкую массовую поддержку. Во всяком случае, ключевые положения новой Конституции, дающие ему права почти что суверена, четко накладывались на умонастроение более чем трети россиян, усматривавших, в частности, в "восстановлении в той или иной форме монархии" единственный путь выхода России из кризиса.

Показателен был разброс ответов на один из центральных вопросов анкеты:

"Кое-кто сегодня уверяет, будто президентский проект Конституции дает Б.Ельцину самую настоящую царскую власть. А что думаете на сей счет Вы?" Оценки в процентах распределились следующим образом:

- Да, в целом это так, что и хорошо: с такой властью Президент сможет спасти
страну от упадка .................................................................................................................................................... 10

- Такие конституционные полномочия - еще не царская власть, так как их дают демократически избираемому главе государства, которого народ может и переизбрать..................................................... 27,5

- Так это или не так, но бояться не стоит: Ельцин явно не "тянет" ни на царя, ни просто на главу России, и никакие новые титулы и права его не усилят и не спасут ......................................................... 37,5

- Борис Николаевич напрасно деликатничает с теми, кто мешает ему проводить свой курс тут
надо бы не искать новых полномочий, а употребить уже имеющуюся власть и даже силу................... 17,5

Иное мнение ............................................................................................................................................................ 7,5

Практически общественное мнение раскололось: треть россиян почти безоговорочно принимала перспективу сильной власти, треть была категорически против нее либо крайне скептична; треть, отмечая наличие авторитарного синдрома в стране, не спешила определять свою позицию. Не менее важно было и другое. Определился слой граждан, включивший почти каждого шестого, предрасположенный к поддержке самых жестких президентских акций. Его общественный вес, похоже, и сказался на ходе и исходе событий 3 и 4 октября.

Однако трагические дни минувшей осени внесли в состояние умов свои жесткие коррективы. Зондаж людских настроений, проведенный сразу по свежим следам случившегося, показал: кровопролитие решительно надломило, казалось бы, благоприятную для правящих кругов морально-политическую конъюнктуру, ибо силовой момент в политике вышел за допустимые границы в представлениях даже самых лояльно настроенных россиян.

Резко видоизменились личностные симпатии. Основная часть респондентов (46,7%) расценила в качестве наилучшей и достойной позицию, занятую в ходе конфликта В.Зорькиным: предложение отменить все решения враждовавших сторон, принятые после 21 сентября, и провести досрочные перевыборы и Верховного Совета, и Президента. С ними в целом солидаризировалась и вторая по численности группа опрошенных (37,7%), полагавших, что Б.Ельцин был обязан подчиниться воле Верховного Совета и подать в отставку. В то время как безоговорочные последователи правительственного курса (10,9%) пребывали в явном меньшинстве. Иначе говоря, уровень поддержки президентской линии в народе за какие-то два месяца упал почти втрое. Сильнейший эмоциональный шок, вызванный штурмом Верховного Совета и массовым кровопролитием, - ответственность за которое по меньшей мере две трети граждан возложили на Президента и его окружение, - казалось, буквально стер в массовом сознании то, что можно было бы назвать авторитарно-президентским синдромом. В обществе стремительно стали укореняться настроения иного плана - ценности национально-государственнического характера.

Теперь решающая часть избирателей ждала от будущего главы государства, в перевыборах которого уже мало кто сомневался, не демонстрации силы, а личной честности и достоинства, преданности исконным русским и российским интересам в делах международных, безусловной независимости от внешних воздействий, особенно со стороны США. На всем этом настаивал всякий второй респондент. Твердость и решительность не сбрасывались со счетов, однако применять их, на взгляд трети анкетируемых, следовало исключительно в борьбе с преступностью, коррупцией, мафией. Прямота и твердость вообще обязаны сочетаться в Президенте с терпимостью и умением спокойно, рассудительно себя вести. И только в связке с этими достоинствами россияне готовы были оценить и некоторые другие его черты, например, экономические познания или умение формировать команду.

Резко утратили свою значимость такие вещи, как партийность (ее выдвинули на первый план от 3 до 10% респондентов), прозападность лидера - на нее еще ставят около 3% россиян, - его нейтральность и односторонняя "миролюбивость" в международных делах (11%), а также прочие качества.

На самую периферию массового восприятия оказались оттеснены черты, отличающие "сильного" главу государства, которые совсем недавно, до октябрьского потрясения, обещали сделаться преобладающими. Теперь от будущего Президента люди не хотели ни доказательств некой его гениальности (1%), ни всеохватной мудрости (12%), ни прочих свидетельств воли и личной исключительности. Уж лучше проще, да получше - так, суммируя, можно было понимать возобладавшие в народе воззрения.

Именно на эту почву, надо полагать, и лег образ В.Жириновского не без талантливости, хотя и на скорую руку, слепленный им с помощью средств массовой информации. Ставка на русскость, на которой стали настаивать до 60% россиян, суверенность внешней политики, на твердость борьбе с негативными процессами внутри страны - все это обеспечило ему прорыв на уровень господствующих умонастроений. И как следствие - негаданный успех. Практически, оседлав чужую социальную базу (до двух третей голосовавших за него людей куда охотнее высказались бы за не участвовавших в выборах Зорькина, Руцкого, Хасбулатова и иже с ними), глава ЛДПР вышел на линию атаки на президентский пост.

И все-таки удержаться на захваченной позиции оказалось куда сложнее, нежели достичь ее. Потрясение, вызванное итогами самого голосования 12 декабря, в очередной раз видоизменило российский политический менталитет, подвергнув, в частности, критической переоценке и только-только сделанный электоральный выбор.

Материалы анкетирования, пришедшегося на январь - февраль 1994 г., свидетельствуют: невзирая ни на что, необходимость для России правительственной власти продолжают отстаивать до половины населения, в то время как противоположную позицию защищает примерно треть его. Вместе с тем вопрос о том, кто же призван занимать сей пост, во многом лишь запутался. Казалось бы, определившиеся симпатии снова утратили свою четкость. С одной стороны, не остановлен спад влияния недавних еще харизм. Так, совсем немногие (12%) заявили, что отдали бы свой голос на грядущих выборах за Ельцина. На взгляд же более чем половины россиян, ему скорее всего удастся сохранить свой пост в течение 1994 г., но только очень дорогой ценой - последовательной "сдачей" одного сподвижника за другим. С другой стороны, и шансы Жириновского оказались поставлены под вопрос. По мнению почти двух третей респондентов, ЛДПР вряд ли сумеет удержать достигнутый успех и, даже прорвавшись к власти, она неминуемо и быстро потеряет ее.

Столь резкое ослабление обоих полюсов общественного тяготения буквально рассыпало и распылило политические и личностные симпатии россиян, восстановив одновременно ряд ранее существовавших ориентации.

Скажем, относительное, хотя и слабое большинство (20%) населения предпочло бы сейчас увидеть в президентском кресле того же Зорькина. Несколько меньшие шансы (16%) имеет Явлинский. Прочие же авторитеты заметно уступают им и могут рассчитывать в лучшем случае на 8 % голосов со стороны избирателей. В этой группе оказались Бабурин, Ельцин, Жириновский, Зюганов, Руцкой и Солженицын...

Обобщенно картина выглядит так: когорта твердых демократов (Чубайс, Шумейко, Гайдар) в совокупности в силах уповать на поддержку примерно пятой части избирательного корпуса; столько же россиян готовы будут прислушиваться и к призывам "отступников" из демократического лагеря - Явлинского, Шахрая, Травкина и др. В то время как большинство, до трех пятых избирателей, пойдут скорее всего за национально-государственническим течением, поддержав предложенную им кандидатуру.