Постсоветский период развития национального сознания весьма противоречив. С одной стороны, политической элитой отвергается советская практика мессианства и гегемонизма на международной арене, но с другой - ей не хочется отказаться от статуса, который СССР имел в мировой политике. Но возможности экономики, внутри-и внешнеполитической необходимости и целесообразности должны согласовываться с существующим пониманием места России в мировой политике.
       Одновременно следует учитывать, что либерализация социальных и экономических процессов в РФ приводит к резкому возрастанию разнообразия групп интересов.
       Так, интересы некоторых традиционных элит, могущество которых в прошлом определялось советской политической и экономической системой и новых элит одновременно эгоистичны (сохранение прежнего советского статуса или первичное накопление капитала) и не включены в процесс демократического согласования национальных интересов.

Следствием является снижение уровня консолидации национальных интересов. В то же время сам процесс управления интересами и их согласования значительно усложняется, а порой, выходит из-под контроля государства хотя бы по тому, что у последнего еще недостаточно опыта работы в новых условиях.

Безусловно, надо исходить из того, что процесс согласования интересов граждан и социальных групп и консолидация этих интересов потребует определенного времени и сил не столько для совершенствования соответствующих институтов, сколько для того, чтобы сформировать соответствующую культуру гражданского общества. Учитывать следует и то, что Россия является особым федеративным государством, в котором большинство национальных республик ориентируются на ценности и политические традиции восточных цивилизаций.

Процесс осознания национальных интересов постсоветской России осложняется не только тем, что страна находится на этапе формирования своей новой идентичности, но и тем, что мировое сообщество само выходит на новый этап своего развития - с более высоким уровнем взаимозависимости народов, стран и регионов. Поэтому следует остановиться на проблеме того, как соотносятся национальные интересы России с процессом глобализации мира, то есть все более растущей взаимозависимостью государств, регионов и возникновением ряда проблем, решение которых может быть осуществлено только на уровне мирового сотрудничества и согласования интересов всех или большинства стран мира. Но процесс глобализации начался не сегодня, а значит, это не просто заговор некоторых государств.

Процесс возрастания взаимозависимости стран и народов можно наблюдать на всем протяжении развития человеческого сообщества. Причем каждый виток или этап развития человечества сопровождался определенной ассимиляцией частных национальных и местных культур и возникновением унифицированных коммуникаций. Это:

• формирование культурных коммуникаций (письменный национальный язык, язык международного общения, религия);
• разработка/принятие каких-то общих нормативов поведения (письменное право, принятые правила международного общения);
• формирование на определенной территории единого экономического пространства;
• образование единого политически организованного пространства (государство, империя, федерация/конфедерация, международный союз).

Унификация хотя и приводит к культурной ассимиляции, подавлению существующего разнообразия, но одновременно является способом урегулирования неизбежного при культурном разнообразии состояния конфликта. Развитие способов передачи материальной и культурной информации способствует взаимозависимости и унификации. Причем то и другое не являются абсолютным из-за того, что сохраняется как прежнее (хотя и трансформированное) разнообразие, так и при новом уровне взаимозависимости возникает новое по качеству и формам разнообразие. Если, конечно, не ставится цель к насильственной тотальной унификации.

Безусловно, что сам процесс взаимозависимости и унификации порождает конфликт как между существующим способом жизни и новым способом жизни, так и новым уровнем разнообразия. Старая самобытность организуется национальным государством (нацио-государство) в виде определенной вертикали (иерархии) в системе социальных отношений как внутри национальной государственности, так и за ее пределами.

В настоящее время можно наблюдать очередной этап развития горизонтальных связей вне национальных государств. Предыдущий выражался, по Ф. Броделю, в освоении мирового океана (как средства глобальной коммуникации) и формировании мир-системы капиталистической экономики.

На данном этапе, когда мировая экономика уже не базируется на национальных рынках, возникает Интернет как более продвинутое и всеохватывающее средство и система коммуникации, которые формируют свое пространство со своим информационным капиталом и собственной культурой.

Таким образом, если мир-экономика сначала разрушила империи, а затем и ослабила тотальную мощь государства как такового, то Интернет продолжает "дело" начатое мир-экономикой, создавая свой мир виртуальной реальности, реальности человеческих индивидуальностей. "Информационная технология является" великим уравнителем" для государств как в мирное время, так и во время войны. … Информационная революция создала окружение, в котором государственный суверенитет подвергается пересмотру". То есть система Интернет способствует формированию внегосударственных образований со своей идентичностью и интересами. "Поэтому конфликт между государствами и негосударственными объединениями столь же вероятен, как и конфликт между двумя государствами"¹.

Таким образом, государство переживает очередной кризис. Будущее его развитие может быть связано или с превращением в мировое государство с мировым правительством по форме или по существу, когда роль мирового правительства будут осуществлять элиты одной сверхдержавы или группы элит ведущих государств мира и их союзниками. Государство начинает выстраивать принципиально новые по своему качеству и формам организации отношения с формирующимся, как считают современные политологи, "мегасообществом" или мирогражданским сообществом, а также с таким субъектами мир-экономики, как транснациональные корпорации. Особо стоит проблема отношений государства с пространством Интернет. Если определенный опыт регулирования отношений с транснациональными корпорациями у государства имеется, то с миром Интернет не столь значителен.

По мнению нобелевского лауреата И.Пригожина, "глобализация и сетевая революция ведут не только к большей связанности людей друг с другом, но и повышению роли отдельного индивида в историческом процессе"². Набирает силу еще один процесс глобального характера. Он выражается в том, что личность, все более утверждаясь в своей самодостаточности, создавая (в том числе и с помощью инновационных коммуникационных систем) собственный, выходящий за рамки национальных государств мирокосмос, все больше претендует на самостоятельную и независимую от государства и традиционной группы роль в мировом пространстве. Это приводит к тому, что интересы автономизирующейся личности сопрягаются и вступают в конфликт с менее подвижными интересами и ценностями, консолидированными в рамках нации и традиционной социальной группы.

Однако следует учитывать, что интересы и права отдельной личности могут быть реализованы только через социальные коммуникации. А это предполагает образование каждый раз новой группы. То есть неизбежно встает вопрос о том, какова еще новая группа и каким образом она будет организовывать, представлять и защищать интересы личности в мировом сообществе. Не говоря уже о том, что в настоящее время разным режимам власти и культурам присуще различное толкование прав человека и понимание полноты их реализации, в том числе в перспективном развитии.

Пока интересы и ценности наций организуются и представляются в мировом пространстве государствами, что закреплено в международном праве как принцип государственного суверенитета. Однако эти интересы и ценности нации, опосредованные властными структурами, подвергаются эрозии, ибо государство, основываясь на предоставленном ему праве организовывать и представлять интересы общности (нации) и на праве суверенности, может попирать интересы личности или какой-то группы, ссылаясь на интересы этой же общности. В то же время интересы личности также суверенны и равнозначны как интересы какой-то общности, что зафиксировано в Уставе ООН. В результате конфликта интересов может произойти распад существующего государства, что и произошло в Югославии.

С другой стороны, отдельная группа, ссылаясь на предоставленные ей и личности права на самоопределение и частную собственность и предпринимательство, может продиктовать сообществу свое понимание миропорядка. Именно так периодически и происходит, что является признаком перестройки мировой системы.

Приходится констатировать, что проблема урегулирования интересов личности и группы (нации/государства) сложна сама по себе и в значительной степени зависит от конкретной ситуации, а не только от характера политического режима. Кроме того, нельзя утверждать, что существующие в настоящее время механизмы регулирования интересов на уровне государства и межгосударственных отношений эффективны. Так же нельзя утверждать, что будущий мировой порядок, основанный на примате интересов личности или культе личности, будет менее противоречив, чем порядок, основанный на суверенитете государства.

С этой точки зрения и следует рассматривать ситуацию на Балканах. Война в Югославии актуализировала проблему государственных границ и безопасности наций в их историческом измерении. Западные страны, взявшись в очередной раз за решение балканского вопроса, попытались предложить Балканам модель организации пространства, основой которой был бы теперь антропоцентрический принцип.

Действительно, вопрос о реализации прав и свобод личности в ряде стран стоит особенно остро. Другое дело, что сама личность в этих странах еще находится в процессе самоопределения и в большей степени утверждается пока в той иерархии этнических взаимовосприятий, которая существует. Поэтому крайне актуальной задачей является гармонизация этнических отношений в рамках названных государств и отношений последних между собой. Следует учитывать, что границы этих государств явились результатом политики великих держав, заботящихся в большей степени о собственных интересах и балансе своих сил в данном регионе, чем о правах человека или о том и ином народе. Такая политика не только не способствовала миру и развитию стран и народов в определенном регионе, а напротив, стала одной из причин этнических конфликтов. К сожалению, впоследствии ответственность за это не только не была признана великими державами, но подобный подход применялся неоднократно, например, во время конфликтов конца XX в., явившихся результатом распада Югославии - государства в свое время созданного этими же державами.

Таким образом, требования народов (этнических групп), которым по тем или иным причинам не предоставили возможности создать свои государства или создать их в границах, которые они считают справедливыми, могут быть признаны обоснованными. Другое дело, что этнический принцип образования государств изначально ущербен, так как ставит много вопросов, обращенных в прошлое, но не имеющих ответа в настоящем и перспективы для этого в будущем:

Во-первых, образование новых государств как и территориальных автономий на этнической основе неизбежно рождает новые несправедливости и встречные претензии объективного и субъективного плана.

Во-вторых, в условиях растущей мобильности населения - миграции рабочей силы - даже этнически "чистые" государства начинают размываться.

Отмеченное не способствует устойчивому развитию отдельного общества и международного сообщества, если не выйти на новый, более высокий уровень организации пространства. Сдерживающим фактором этнического экстремизма и сепаратизма могла бы стать политика культивирования все тех же идей федерализма (по сути, - многопрофильного суверенитета) как на уровне государства, так и региона, а также приоритета интересов личности над группой.

С другой стороны, рассматривать проблему взаимоотношений этнической группы с государством только в ракурсе соблюдения прав человека было бы не верно, ибо зачастую реально речь идет об интересах этнических элит или их борьбе за перераспределение власти на определенной территории. Таким образом, вопрос о том, как нейтрализовать конфликт этно-национализмов в рамках одного государства, остается пока без ответа. Остается без ответа и вопрос о том, почему население или какая-то этническая группа должна терпеть насилие со стороны государства ради международной стабильности и принятых когда-то норм международного права. В то же время движение за независимость и создание собственного государства нередко перерождается в терроризм или стимулирует его. Или же напротив, - почему население какой-то территории или этническая группа не может обратиться за помощью к государству с целью предотвращения насилия со стороны той или иной этнической группы, преследующей какие-то политические и экономические цели.

Приходится констатировать, что в целом настоящая система управления мировым пространством (через взаимодействие государств под эгидой ООН и на основе существующего международного права) не совершенна, поэтому и ведутся разговоры о реформировании ООН. Можно наблюдать также, что некоторые международные организации пытаются взять на себя определенные функции ООН.

НАТО самостоятельно разрешает кризисные ситуации в различных регионах мира.

Например, проводит карательные, полицейские и миротворческие операции уже за пределами государств-членов данного альянса.

На управление мировой политикой также претендует восьмерка ведущих государств мира.

А уже без России руководители семерых самых развитых стран решают вопросы глобальной экономики.

Есть предложение создать и "Большую восьмерку", представляющую уже не государства, а региональные сообщества.

Нельзя не отметить, что и США, заявив о своем абсолютном лидерстве в глобальном процессе развития, имеют в виду и свое право на определяющий голос в мировой политике.

На изменение своего международного статуса - вхождение в состав постоянных членов Совета Безопасности ООН претендуют и такие государства, как Германия, Индия и Япония.

Реформа системы управления мировым сообществом неизбежна. И преобразования должны касаться не только ООН. Но пока нет определенной ясности, на каких принципах осуществлять преобразования, целесообразность существования ООН в более или менее неизменном виде и прежних функций национального государства (пусть и с недостатками и проблемами) очевидна. Это желательно и в будущем, хотя бы для противовеса возникающим новым локальным и глобальным сообществам.

Национальные государства и принцип национального интереса необходим как исторически сформировавшийся ориентир в мировой политике. Следует сохранять такую форму самоорганизации социально-политической жизни, как национальное государство, являющееся той силой, которая сдерживает как этно-политический сепаратизм, вносящий хаос в международные отношения, так и тенденции неоимпериализма любого идеологического содержания (национального или глобального).

Другое дело, что государству как институту предстоит найти свое новое место и определить свою новую роль в процессе глобализации и одновременно растущего и всепроникающего разнообразия более высокого уровня. К тому же не всегда удается четко определить полномочия государства и общества при разрешении противоречий, возникающих при столкновении интересов личности и государства, отдельной социальной (этнической) группы и государства на почве перераспределения власти и ресурсов. Этнические конфликты в ряде стран свидетельствуют о том, что национальные государства не справляются с проблемой поддержания консенсуса интересов в обществе.

Исторический опыт конфликтов, например в Ираке, и конфликтов, возникающих в период распада государства (например в бывшей Югославии), свидетельствует, что их трудно разрешить без помощи международного сообщества. Тот же опыт свидетельствует, что интернационализация конфликта часто заводит процесс урегулирования в тупик. Причиной этому могут быть как раз государства-участники миротворческого процесса. Тем не менее соучастие в той или иной форме мирового сообщества в урегулировании внутреннего конфликта желательно, а то и неизбежно как по соображениям гуманитарного порядка, так и международной безопасности.

В свою очередь нациям как определенным социокультурным образованиям предстоит пройти через очередной этапный кризис идентичности и выйти на новое мировосприятие, обновленное общественное сознание. В частности, европейские государства, постепенно переходя на новые, более высокие уровни политической интеграции, прилагают усилия по формированию наднациональной идентичности. Процесс глобализации предопределяет появление новых форм организации социальных пространств и новой системы ценностей. И хотя считается, что за всем этим стоят транснациональные корпорации и США, нельзя сводить проблему только к тенденциям мировой экономики, а тем более к действиям одного государства.

Проблема международной политики на современном этапе видится в том, что, когда в большинстве регионов мира традиционная роль национального государства будет в основном сохраняться, потенциал объединенной государственной мощи стран западного (или евроатлантического) сообщества будет возрастать, а значит, возрастать его роль в управлении глобальными процессами. Иначе говоря, ведомые единственной сверхдержавой - Соединенными Штатами - западные государства будут (стремиться) осуществлять функции мирового правительства как под эгидой ООН, так и параллельно последней.

__________________