5ST24

Не существует внешней, объективной, экономической действительности, это — иллюзия, существует лишь активность человека и активное отношение человека к человеку.
Н.А.Бердяев.
«Истоки и смысл русского коммунизма»

Этого предпочитают упорно не замечать экономисты монетарного толка, по-прежнему (по подсказкам МВФ) разрабатывающие «рыночные» программы финансовой «стабилизации». Они пренебрегают политическим и институциональным анализом, в упор не видя происходящих в России социальных перемен. Вне их поля зрения остается социально-политический анализ инфляции и те тяжелейшие экономические потери, которые были вызваны «борьбой» с ней.

Радикал-реформаторы убеждены, что инфляция есть корень всех экономических зол и что борьба за стабильность цен есть ключ к экономическому росту. В этом — односторонность их консервативной догмы.
При таком подходе экономическая политика превращается в одномерный процесс подавления только инфляции без учета вызванных этим потерь ВВП и роста безработицы, так как для представителей монетарной школы мир имеет только финансовое, денежное измерение и никакого социального и нравственного. Это фундаментальное заблуждение, корни которого в фетишизации товарно-денежных отношений, и привело к дегуманизации экономических отношений, к резкому социальному расслоению общества, происходящему в условиях идеологической дезориентации, размывания системы положительных ценностей, подрыва трудовой мотивации. Проинфляционная психология, глубоко укоренившись в сознании людей, разрушает человеческие ожидания, создает неопределенность в экономических взаимоотношениях и вызывает не только отчуждение людей от общественной жизни и глубокие сдвиги в иерархии жизненных ценностей, но и приводит к потере чувства патриотизма и гражданственности. Эти условия породили новый «дух времени», (Zeitgeist), которому применительно к эпохе Великой депрессии 30-х годов дал блестящую характеристику основатель кибернетики Н.Винер: «Возникновение химерических ценностей в финансовом мире вызвало к жизни множество столь же сомнительных моральных ценностей».

Только сейчас наше общество начинает осознавать, что отчетливо проявившаяся в последние годы политическая организация экономических интересов (под разговоры о разгосударствлении экономики) и привела к крупномасштабному классовому расслоению общества несправедливым распределением собственности и доходов.

Всего этого не хотят замечать «творцы либеральной экономики», сознательно сузив диапазон идеологических концепций до удобного набора, необходимого при выработке антиинфляционной политики. Именно поэтому следует оспорить основной тезис монетаристов: «Коренная причина инфляции — в печатании денег» (А.Чубайс), противопоставив ему социополитическую концепцию инфляционного механизма.

Социальный аспект инфляции имеет теоретическое значение и огромную практическую важность. Ведь экономический принцип, на котором почти неизменно основывались все рекомендации монетаристов, состоял в том, что сокращение денежной массы будет вести к понижению темпов инфляции, а увеличение — к ее повышению. Именно на этом настаивают представители монетаризма — этой механической количественной теории. Здесь следует отметить, что позицию, согласно которой правительственная денежная политика полностью ответственна за чрезмерное увеличение денежной массы и последовавший затем общий рост цен, обычно расценивают как «монетаристскую». Но в более узком смысле термин «монетаристский» сегодня нередко используют, описывая примеры несколько механистической теории денег, в соответствии с положениями которой вредоносное действие инфляции связывается, прежде всего, с обесцениванием денежной массы. При таком подходе чрезмерно упрощена не только теоретическая сторона проблемы, так как здесь обращается внимание лишь на воздействие изменения денежной массы на общий уровень цен, оставляя в стороне изменение самой структуры цен, но также самые важные последствия инфляции: порождаемые ею социальное расслоение общества, дезорганизацию распределения ресурсов, спад производства и рост безработицы. И самое главное: анализ экономики вне рамок ее социальной структуры не позволяет составить правильное представление о механизме протекания инфляционных процессов и, следовательно, не способствует формированию эффективной антиинфляционной стратегии.

Современная инфляция является симптомом глубоких проблем не только в экономике, но и всей политической системы. Движущей силой их разрешения, согласно нашей теоретической доктрины, в отличие от сторонников «рыночного фундаментализма» (термин Дж. Сороса) является поведение людей, их социальные взаимоотношения, а не «слепые» рыночные силы и деньги, которые «правят бал». Практика хозяйствования со всей очевидностью показала, что реализуемый в России «рыночный контроль» над экономикой оказывает на общество сильнейшее дестабилизирующее влияние, представляя собой серьезную угрозу национальной безопасности.

Одной из целей антиинфляционной политики должно стать побуждение (а иногда и принуждение) субъектов рыночных операций внести порядок в экономический хаос и исправить те нарушения, которые стали результатом их собственного поведения.

Но монетаристы убеждены, что инфляцией можно эффективно управлять кредитно-денежной политикой. Альтернативная же точка зрения не признает денежную эмиссию как фундаментальный причинный фактор инфляции и считает, что движущей силой роста цен наряду со структурными факторами является процесс согласования конфликтов при распределении национального дохода между различными слоями общества. С позиций так называемой конфликтной теории инфляции, равновесный, стабильный уровень инфляции является неизбежным результатом разрешения (в том числе и политическими средствами) социальных конфликтов, связанных с получением конкурентных преимуществ при распределении национального дохода между трудом и капиталом с помощью механизма, формирующего инфляционную спираль «цены — зарплата — цены».

Инфляция, перераспределяя национальный доход, становится функцией скорости, с какой реагируют на нее различные социальные группы, вызывая резкое расслоение общества. Можно сказать, что инфляция является инструментом изменения социальной структуры общества. И основная проблема — определить экономические механизмы и те каналы, по которым инфляция сдвигает доходы от одних социальных групп населения к другим. Происходящая ежегодно «битва» за бюджет убеждает в верности такого взгляда на природу возникновения инфляции.

Стало общим местом утверждение, что высокая инфляция является результатом бюджетно-фискального дефицита. Если правительство тратит средств больше, чем собирает налогов, то недостаток денег восполняется их печатанием, что находит свое выражение в ускорении темпов инфляции.

Такова внешняя сторона инфляционного процесса. Но при этом необходимо обратить внимание на следующие моменты.

Во первых, всегда имеется некоторое пространство для неинфляционного финансирования бюджета.

Во-вторых, дефицит бюджета можно также финансировать долговыми обязательствами. То, что бюджетный дефицит не является основным источником инфляции в России, четко показали результаты банковского кризиса 17 августа 1998 г. Известно, что за декабрь 1998 г. и половину января 1999 г. курс доллара без всяких видимых причин вырос на 35%. В конце 1998 г. цены подскочили вдвое при том, что эмиссионная политика была такой же, как и в 1997 г. Причина вполне очевидна: искусственное взвинчивание курса доллара более чем в 3,5 раза, что и привело к скачкообразному росту цен на импорт. А чрезмерно большая импортзависимость по потребительским товарам и взвинтила общий уровень цен.

Самый важный вывод состоит в том, что инфляция должна быть понята как форма проявления скрытых (латентных) конфликтов между различными социальными классами и экономическими группировками. Эти конфликты возникают по поводу распределения национального дохода и провоцируют раскручивание инфляционной спирали «зарплата — цены». Механизм распространения инфляции определяется тем, что субъекты экономической деятельности пытаются посредством произвольной индексации восстановить распределение дохода, которое было нарушено изменением относительных цен.

Общей исходной точкой любой структурной модели инфляции является наличие в экономике широкого спектра структурных диспропорций (в том числе и социального характера), что ведет к разбалансировке функционирования важнейших секторов экономики. А это предполагает неадекватность их реакции на воздействия, ограничивает гибкость цен и в целом дает стимулы к инфляционному развитию.

Другая идея структурного подхода к объяснению инфляции основывается на следующем: сложившаяся структура (отраслевая и профессиональная) оплаты труда естественна и «справедлива». И когда в некоторых отраслях (или определенных профессиональных группах) зарплата начинает расти непропорционально по отношению к другим, то возникает давление со стороны последних с целью восстановления прежней структуры оплаты труда. В результате темп инфляции возрастает, чему в немалой степени способствует погашение многомесячных невыплат зарплаты. Это — чисто российский феномен усиления инфляционного давления, которому можно дать статус «отложенной инфляции». В основе этих аргументов лежит тезис, что любое значительное изменение в относительных ценах или зарплатах является проинфляционным, а установление ценовой стабильности при этих условиях требует компенсирующего понижения некоторых цен и уровня зарплаты в определенных отраслях, что, как правило, осуществлять не желают.

Однако не следует думать, что структурный подход ограничивается только таким объяснением инфляции. Основной источник инфляционных процессов заключается в фундаментальном дефекте социальной или экономической структуры, который можно исправить только при наличии политической воли и только за счет социальной трансформации общества.

Например, если производство сельскохозяйственной продукции неадекватно спросу на нее, и вследствие этого возникает инфляционный процесс, то для подавления последнего необходимы, прежде всего, структурные изменения в производстве сельхозпродукции, проведение земельной реформы, инвестиции в ирригацию и т.д., а также изменения в базисных отношениях собственности.

Главный аргумент в пользу такого подхода к инфляции заключается в том неоспоримом факте, что борьба между секторами экономики и между отдельными социальными слоями за контроль над распределением экономических ресурсов, как и вообще борьба за контроль над инструментами денежной политики, вызывая сдвиг в ценовых пропорциях, дает мощный импульс инфляционному процессу.

Политэкономическое объяснение инфляции позволяет проследить те каналы, по которым за счет инфляции происходит перераспределение доходов от одних социальных групп к другим.

В качестве примера рассмотрим механизм перетока доходов от сельскохозяйственного производителя к промышленнику. Предположим, рынок промышленной продукции имеет олигопольную структуру, а формулой ценообразования является «издержки + прибыль». Можно утверждать, что капиталист, укрепляя свое положение, начнет чрезмерно завышать цены, вызывая тем самым инфляцию. При этом непосредственным результатом высокой нормы прибыли и, следовательно, более высоких цен на промышленную продукцию становится сдвиг в распределении дохода от зарплаты рабочих и сельских тружеников к прибыли предпринимателей. В результате этого спрос на сельхозпродукцию растет, что естественно приводит к росту цен на нее (особенно в неурожайные годы).

Высокая инфляция формируется в этом случае под влиянием двух процессов: прямым, непосредственным эффектом растущей нормы прибыли промышленной продукции и косвенным эффектом роста цен на сельхозпродукцию. Возникающий в этом случае так называемый эффект усиления может вызвать резкий всплеск цен, особенно, если на этот процесс наложится нарушение поставок импортного продовольствия. В результате инфляция, подавляя покупательный спрос, снижает в силу этого стимулы к экономическому росту и способствует повышению благосостояния одного социального слоя за счет снижения доходов других слоев. Заметим, что на возможность такого несправедливого перераспределения доходов в результате ин-фляции указывал в свое время Дж.-М.Кейнс, когда писал: «Благодаря непрерывному процессу инфляции правительство может скрытно конфисковать значительную часть богатства нации».

Итак, можно сделать вывод, что по своему происхождению и по своим результатам инфляция является феноменом социальным и политическим не менее, чем экономическим. Объяснять современную инфляцию только чисто финансовыми факторами неправомерно. Инфляция должна быть понята как выражение (проявление) в скрытой форме конфликтов между различными социальными слоями, между различными финансовыми группировками олигархического типа при распределении национального дохода инструментами кредитно-денежной политики. Именно поэтому намерение подчинить инфляционный процесс средствами исключительно ограничительной монетаристской политики ошибочно и извращает всю перспективу борьбы с ней. Стремление достичь нулевой инфляции любой ценой будет означать перевод острых социальных конфликтов из экономической области в сферу политического противостояния, где конфликты неизбежно примут более радикальную форму. Этим прежде всего и опасен «рыночный фундаментализм».

Практический и нетривиальный вывод состоит в том, что, благодаря умеренно контролируемой инфляции, можно ослабить социальное напряжение. В этом смысле умеренная инфляция может действовать как «предохранительный клапан» для сброса накопившихся социальных конфликтов. Отвлечение межклассовой вражды на борьбу с инфляцией может помочь выиграть время для снятия политического напряжения, которое в отсутствие умеренной инфляции было бы более взрывоопасным.

В экономической литературе известны несколько примеров макроэкономической оценки издержек, связанных с сокращением инфляции. Эти цифры представляют собой затраты по устранению инфляции. Выгоды же от дезинфляции не столь очевидны, их практически трудно идентифицировать.
Пример подобной оценки можно найти в экономическом докладе президента США Конгрессу, где отмечается, что в современных условиях сокращение инфляции на 1% чревато уменьшением ВНП на 200—300 млрд. долл. по отношению к его потенциальному уровню¹.

Политика снижения инфляции неизбежно вызывает на определенное время повышение безработицы, экономические издержки которой очевидны: это недопроизведенный национальный доход и социальные расходы на содержание безработных. Однако учитывать издержки высокого уровня инфляции не так просто. Фактом остается то, что до сих пор нет экономических оценок, достоверно показывающих ущерб от высокой инфляции. Дело в том, что потенциальная угроза инфляции в большинстве случаев носит скрытый характер и проявляется косвенно, через последующее изменение таких экономических показателей, как уровень и структура ВВП, уровень и динамика занятости населения.

Достижение же нулевой инфляции отрицательным образом сказывается на распределении доходов между отдельными слоями населения. И этот факт остается до сих пор малозаметным, хотя безработица, необходимая для остановки роста инфляции, затрагивает основную массу низкодоходных слоев населения, снижая совокупный потребительский спрос и тем самым стимулы к экономическому росту.

Анализ этих сложных процессов естественно подводит к вопросу: что дает обществу «размен» высокой инфляции на крупномасштабную безработицу? Для точного ответа необходимо строго аналитически обосновать концепцию макроэкономической оценки инфляции, увязав с динамикой занятости. При этом громадный практический интерес имеет количественная оценка вероятного роста безработицы и, следовательно, потерь потенциально возможного ВВП в результате проведения политики резкого торможения инфляции.

Здесь важен теоретический принцип: чем резче снижаются темпы инфляции, тем значительнее рост безработицы. Только при таком подходе к дезинфляции, когда связанные с ней издержки определяются не в ней самой, а отражаются в связанном с ней явлении — в снижении занятости, и возникает возможность дать правильную макроэкономическую оценку издержек инфляции.

Экономисты неоднократно отмечали большие трудности при оценке потерь, вызванных инфляцией. Между тем есть вполне надежный «измеритель» издержек инфляции — порождаемый ею рост безработицы.

За этим стоит следующий экономический механизм. Инфляция, создавая временный фиктивный платежный спрос и позволяя тем самым занять на какое-то время определенную массу трудящихся, при резком торможении создает условия для возникновения высокой безработицы. Ее внутренней структурной причиной является несовпадение распределения по отраслям трудовых ресурсов и распределением спроса на продукцию соответствующих отраслей. Подобные структурные рассогласования трудовых и материальных потоков вызваны инфляционным искажением системы соотношений цен и заработков, и они могут быть устранены лишь изменением этих соотношений, т.е. в результате установления в каждом секторе экономики цен и заработков, обеспечивающих равенство спроса и предложения.

Равновесный, или «естественный», уровень занятости формируется в процессе выполнения инфляционных ожиданий, в результате приспособления экономики и ее основных факторов (труда и капитала) к равновесному уровню реального спроса. При этом равновесный уровень безработицы может выступать в роли макроэкономического норматива, становясь принципиально новым критерием оценки результатов финансовой стабилизации. Если финансовая политика гарантирует стабильную инфляцию, то фактическая безработица должна будет стремиться к ее равновесному значению. Основное практическое назначение этого норматива — оценка эффективности проведения антиинфляционной политики.

Модельные расчеты развития экономики РФ, основанные на этой теоретической базе, показали, что для среднесрочного периода оценка равновесного уровня безработицы должна находиться в интервале 6—7% от числа экономически активного населения, и превышение этого норматива в 1997 г. (9%) и в 1998 г. (12%) является итогом дефляционного шока 1997—1998 гг.

Потери ВВП от безработицы в результате дезинфляции 1997—1998 гг. составили соответственно 5 и 11%².
Исключительно важно отметить, что макроэкономические издержки дезинфляции включают в себя не только недопроизведенный по причине безработицы национальный доход, но и те потери, которые неизбежно несет экономика вследствие резкого падения производительности труда в годы высокой, имеющей застойный характер, безработицы.

Такова экономическая «цена» монетарного эксперимента над экономикой.

¹ Economic Report of the President to the Congress of the United States, 1997.
² В эти издержки не включены из-за отсутствия достоверной статистики потери, понесенные страной после кризисной вспышки в августе 1998 г.

404 Not Found