Августовский  кризис изменил, и серьезнейшим образом, соотношение политических сил. Классическое деление на левых и правых, на плохих и хороших сегодня неуместно и неверно. Что же касается понятий “власть президента”, “законодательная власть”, “исполнительная власть”, то народ, живущий в аду амбициозных страстей своих правителей, далек от них.

 Для людей есть общее понятие — “ВЛАСТЬ”, авторитет которой до кризиса был довольно низок, но он был. По данным социологов, на уровне 10—12%. Сейчас же авторитет власти практически равен 0, во всех сферах, на всех уровнях он просто исчез. Политическая карта России существенно изменилась.

Что было до кризиса? Явная и достаточно ясная, сложившаяся поляризация сил — правые и левые, и отсутствие реально функционирующего политического центра, хотя попытки создания центристских партий в России с 1991 г. предпринимались неоднократно, но все столь же успешно провалились. Не будем пытаться немедленно  анализировать причины этих неудач, это тема отдельного исследования,  тем не менее  выделим несколько основных моментов.

Первый — объективный. Не созревшее для реализации идеи центризма общество. Общество с менталитетом, подразумевающим  постоянное и поощряемое властями конфронтационное разделение, не привыкшее к центризму, как к политической традиции в России.

Второе. В идеологии того, что именовалось у нас центризмом, все-та-ки было заложено стремительное тяготение к левому или правому крылу, к тому или иному специфическому,  но по сути  чуждому России пути развития.
И третий — на наш взгляд, важнейший момент — отсутствие хорошо продуманной и последовательной политики формирования центристского движения в России. Создавались партии, движения, организации, громко объявлялись программы и уже на следующий день, и тем более в дальнейшем, — тишина! Не было ни серьезных, конструктивных дел, ни ответственных и выверенных заявлений, все уходило, образно говоря, в свисток, в свисток первого учредительного съезда, в свисток первой программы. На этом пар заканчивался.
Какова же расстановка сил сегодня?
Что ее характеризует?
В чем состоят те изменения, которые позволяют востребовать и продуктивно реализовать идею центризма как единственно возможный, единственно целесообразный сценарий создания условий стабилизации и развития?
В связи с резким обострением системного кризиса произошло нарушение сложившегося и существовавшего в новейшей истории России хрупкого баланса правых и левых, со смещением их в сторону радикализма и даже диктатуры, а в последнее время в сторону откровенного национал-социализма и фашизма российского  типа.
К сожалению, активизация крайних, а любое политическое крыло — как левое, так и правое, как правило, везде и всегда делится на «умеренных» и «ястребов», —  закономерное явление при любых обострениях, в том числе и в особенности кризисных. В соответствии с законами политического жанра эта тенденция сейчас естественно усиливается, потому что народ уже не верит ни правым, ни левым, ранее уже неоднократно получавшим ту или иную степень доверия избирателей и не оправдавшим его, и это главное в переживаемом нами кризисе.

Правые, или как в России их называют — «демократы» (хотя принятая у нас терминология отнюдь не отражает действительной сути формы и способов действий этих сил),   придя к власти при поддержке искренне поверивших  в них россиян, 7 лет фактически предавались политическому и экономическому разврату, удивительным образом напоминая варваров, получивших поверженный город на разграбление.
Левые  имеют  за спиной тяжелое прошлое тоталитарного  режима, использовавшего коммунистическую фразеологию по обстоятельствам. Прожитое не позволяет им реально стать выразителями идей и умонастроений  общественного трудового большинства.

В результате имеющейся политической конфигурации, кризис обостряется, фактически для подавляющего большинства наших сограждан теряется всякая надежда на какую-либо  стабильность в обозримом будущем. Общество при такой обстановке неспособно к согласию, не может породить столь необходимое широкое гражданское движение, спасительное для нашего  Отечества.

Все общество, каждый из нас  озлоблены до предела, причем с протестом шахтеров, энергетиков, транспортников, ученых, военно-служащих, практически абсолютно всех людей труда солидарны и другие категории граждан, даже зарождающийся мелкий и средний предприниматель, который нашел «свое» дело, свою нишу в нашей исключительно сложной жизни, создал свои небольшие магазины, фирмы, устроил детей на приличную работу. Все они сегодня реально  выброшены на улицу. Люди чувствуют свою полную беззащитность, беспомощность, бесполезность, граничащую с безличностью.

Крайне резкое обострение проблем социальной жизни, предельное, по существу критическое, возрастание напряженности в общест-ве порождают жгучее стремление, не раз реализованное в российской истории, к сильной, читай, диктаторской власти.

Беспрерывные и все более серьезные разговоры о российском Пиночете, о Франко, вообще о необходимости востребования «сильной» личности, о наведении порядка «жесткой рукой» и прекращении разгула в обществе только путем жестокой кары, по сути своей выражают протест против всех нынешних руководителей государства и политиков вообще. Коллективная безответственность, порожденная в недавнем прошлом, превратившаяся постепенно в коллективное бездушие и безразличие, перерастает  сегодня в адресную озлобленность и коллективную ненависть к властям предержащим. Все чаще и предметнее употребляется в нашем лексиконе слово «бунт».

Хрупкий и во многом искусственный баланс, оберегающий общество от окончательного распада, бездумно и преступно разрушается. Соотношение между правыми и левыми силами, каким бы оно ни было — хорошим ли, плохим ли, пришло в роковое движение, и это весьма опасно при условии, если  формула «обеспечения» стабильности будет развиваться в сторону укрепления симпатий  именно к диктаторской силе.

Когда мысленно обращаешься к истории нашего Отечества, то не оставляет ощущение, что на голову России надет “терновый венец”. Кажется, будто все несчастья мира сгустились именно над нами, а мы шарахаемся из стороны в сторону, из крайности в крайность. Без-условно, стремясь к лучшему, мы часто портим хорошее, живем в итоге плохо, или еще хуже.

Мы постоянно ставим перед собой благородные и перспективные цели, но как только переходим к их реализации, то постепенно, осознавая себя в горячечных революционных буднях, обнаруживаем некую беспомощность, оторванность от жизни, неумение находить разумные, правильные,  эволюционные пути. В результате — наши, пусть даже самые прекрасные замыслы, превращаются в утопию,  жизнь — в нескончаемую цепь бедствий, а единственный и неизбежный путь — очередная революция.

Многоликость, непредсказуемость, удивительно утонченная доброта и жестокость  России многих пугает, а противоречивость характера россиян — с одной стороны, сострадательность, отзывчивость, с другой — стремление все рушить, переделывать постоянно все и всех, доводить  до крайностей —  жить по принципу максимализма – либо все, либо ничего! Это наш менталитет, хотим мы того или нет! И это не свидетельство нашей глупости или нашей наивности. Именно такова наша природа, ведь за право именоваться Великой Россией  предки платили цену, подразумевающую уникальное сочетание жертвенности во имя общего дела, покорности воле правителей и исключительной индивидуальности, быстро переходящей в формат бунта, если власть разрушает привычный для большинства мир.

Почему именно в России возник декабризм, уникальное в истории мировой цивилизации явление, признанное западными учеными? Ведь ни в одной стране не было прецедента, когда имеющие все: власть, деньги, сословное преимущество, почет, шли на казнь ради народа, который они практически не знали, даже говорили с ним на разных языках — французском и русском.

Потому, что русскому народу объективно присущ эсхатолицизм (от греческого “эсхатос” — последний). Говоря проще: пусть я умру, пусть даже мои дети умрут в борьбе за хорошую жизнь, но уж внуки точно попадут в рай. В значительной мере именно эта особенность нашего менталитета и повела нас к коммунизму при жизни о д н о г о поколения, вопреки общепринятым законам развития мира. При этом, европейцы, породившие саму идею, благоразумно встали на путь социал-демократии, выбравшей постепенное, эволюционное развитие: сегодня кусок хлеба, завтра на нем будет кусок  масла, через какое-то время — кусок колбасы, а там уже и бутылка пива. Мы же готовы голодать, терпеть лишения, на казнь идти, но  чтобы сразу немедленно все изменить к лучшему. Отсюда бесконечное и неистребимое стремление к революциям. Мы сами создаем себе препятствия, а потом пытаемся их героически преодолеть в бескомпромиссной борьбе.
Есть ли почва для центризма в сегодняшней России и что же такое — центризм?

Воспитанные в революционном духе мы всегда считали центризм “болотом”. Но так ли это? Попробуем дать определение центризма именно с позиций нынешнего дня, с позиций нашего богатого политического опыта.
ЦЕНТРИЗМ — это  идейно-политическое течение, пытающееся  и способное сгладить непримиримые противоречия в обществе, это особая культура сотрудничества, культура социального взаимопонимания, социального партнерства, требующая высокой степени сознательности от всех и каждого из нас.

Это чрезвычайно уязвимое для радикального сознания явление. И вместе с тем очень ясное, конкретное и близкое каждому из нас — разных, но живущих на одной земле, обреченных общностью судьбы делать наше общее дело.

Но, как справедливо заметил Г.Плеханов, “не понятия определяют общественную жизнь людей, наоборот, их общественная жизнь обусловливает собою их понятия”.

Таким образом, закономерен вопрос — почему у нас есть уверенность, что именно сегодня и именно центризм может организоваться и превратиться в серьезную силу, способную пробить верную дорогу в будущее?

Коренным образом изменились обстоятельства – реальное и существенное ослабление левого и правого крыльев привело к резкой активизации крайних, бескомпромиссных движений,  ведущих страну к диктатуре. Общество, а точнее  сказать его трудовое абсолютное  большинство, все более ясно понимает, что на деле это путь в никуда.

Сегодня налицо и субъективный фактор. Российский народ, поставленный в тяжелейшие, предсуицидальные условия, не может бездействовать, он должен, он обязан  ч т о – т о делать. Как ни задавлено наше общество, оно вовсе не лишено инстинкта самосохранения. В нашем сознании существует выстраданный дедами и отцами страх перед истребительными  войнами и революциями, существует боязнь восстаний и бунтов, в полном смысле слова бессмысленных.

Безусловно, Россия в последние годы уже исчерпала все лимиты на потрясения. Наш горький исторический опыт ведет к необходимости взаимных уступок, к достижению социального компромисса. Большая часть народа, которая тяготела к правым или левым, разочаровавшись в первых и не желая возврата к старому, но больше всего боясь диктатуры, сегодня стремится к  эволюционному развитию, то есть центризму. И это сила, которая противодействует тем, кто взывает на баррикады, к очередным «попам Гапонам».

Это находит свое подтверждение в серьезных аналитических данных. Институт социальных технологий провел анализ результатов выборов в Государственную Думу в 1993 и 1995 гг. и выборов в Московскую городскую Думу, который подтверждается с очень большой степенью репрезентативности.

Хотелось бы подчеркнуть, что еженедельный опрос граждан об их отношении к тому или иному кандидату, который нам преподносят с экранов телевизоров, в значительной степени неверен и неточен.

Надо иметь в виду, что существует определенное идеологическое тяготение  людей к тем или иным течениям. Последние два года (анализ проводился раз в полгода):

• 10—15% населения тяготеет уже не к личностям, а к идеологии демократии;
• 18—20% — к идеологии коммунистической, советско-социалистической;
• 6—9% — к идеологии бунта.

Во-вторых, в период выборов, как правило, происходит резкая поляризация сил — оттенки исчезают, поэтому те или иные претенденты иногда неожиданно для большинства и набирают больший, чем ожидалось, процент голосов.

Данные последних исследований говорят, что падение  и левых и правых значительно, но для демократов оно болезненнее. На предстоящих выборах исходя из сегодняшней оценки они могут набрать лишь до 15% голосов, что увеличивает число тех, кто тяготеет к бунту, к диктатуре. В последнее время оно возросло до 12%. Это огромная сила. Сила, которая может сыграть трагическую роль в истории нашей страны.
Любопытны результаты исследований американских ученых.
По их данным:
 

• поляризация политических сил, кипение страстей в нормальном, стабильном  обществе не должно затрагивать более 4% деятельного населения;
• возбужденным обществом американцы называют то, в котором 5—6% начинают интересоваться политической жизнью, читают газеты, смотрят политические телепередачи;
• предкризисным общество становится тогда, когда 8—10% начинают интересоваться политикой. В таком обществе  надо ждать бури;
• общество, в котором 12% вовлечены в политическую жизнь, по мнению американских ученых, — общество бунта, революций, потрясений.

При такой расстановке сил в стране остается одна надежда на дееспособный центр.
В чем же смысл идеологии центризма? — В полном отрицании всякой идеологии в вульгаризованном смыле этого понятия.

Не дай Бог, чтобы одним из направлений деятельности центризма была борьба с коммунистической идеологией  или с идеологией так называемых «демократов»! Вместе с тем это отнюдь не означает, что центристы “к добру и злу постыдно равнодушны”.

Отказ от  идеологии это тоже идеология, базирующаяся на твердом “нет!” — потрясениям, “нет!” — диктатуре, какой бы лояльной она ни была, как это пытаются представить сторонники Пиночета. Никаких диктатур! Кроме диктатуры Закона и Порядка для всех и для каждого! Никаких откатов в тоталитаризм! Откатиться-то можно легко, да вот обратно вернуться — большой вопрос!

Идеология центризма базируется на попытке сплотить огромное абсолютно подавляющее количество людей, по возможности без-болезненно уложиться в русло серьезного эволюционного движения. Эта идеология включает в себя наше закономерное  стремление заключить договоры с самыми разнообразными силами, отрицая лишь сверхкрайние, экстремистские. И смысл этих соглашений не столько в том, чтобы действовать сообща, что достаточно трудно, а в том, чтобы не действовать друг против друга, не раскалывать общество. Именно в сложный для страны момент разные силы должны объединиться и выступить за:

• стабилизацию и отсутствие социальных потрясений;
• всемерную защиту отечественного производителя;
• реальную свободу созидающего труда;
• за то, чтобы не идти слепо по пути какой-либо модели типа  “капитализма чикагских мальчиков”, или “китайского процветания”, либо “шведского благополучия”. Надо создавать свою, российскую модель. А цементирующей силой должны стать наши традиции и общая цель – общероссийская  государственная идея («Независимая газета» от 8 сентября 1998 г.»).

К сожалению, и журналисты наши, с умилением строча об американцах, которые почти в каждом дворе поднимают национальный флаг, не особо утруждали себя добрым, сыновним словом о Родине. Чего стоит одно только, ставшее расхожим обозначение «эта страна» — это о России, о нашем Отечестве, о земле отцов и дедов.

Но все плохое преходяще, “эмансипации всеобщей глупости” тоже приходит конец, и какой бы ни была конъюнктура, есть ценности вечные, что и доказала сама жизнь. По данным социологов, понятия “великая Родина”, “великий народ” вновь обретают былое звучание, занимают подобающее им место. И даже те, кто так вольно обращался с классиком, задумались над этим.

И не надо бояться особого пути развития России! Нет общей столбовой дороги! Нет!!! Даже капитализм — испанский ли, француз-ский, английский, американский — различен. У каждой страны, у каждого народа действительно есть свой путь, пусть в рамках каких-то общих доктрин, но именно свой, учитывающий социальные, этнические, культурные, исторические и прочие особенности.

Мы, россияне — не европейцы и не азиаты. Мы – евроазиаты, и это надо признать! Это наша особенность и судьба. Да, россиянину сегодня трудно уйти от влияния Запада, да и нет в этом необходимости, если влияние конструктивно. Но мы, перенимая хорошее, должны чутко чувствовать дыхание своей страны, сохраняя и оберегая ее самобытность, то лучшее, что ей дано природой, чего достигли наши предшественники.
Рожденная на стыке Европы и Азии Россия исторически призвана соединять народы, а не разъединять их. Только при полном незнании истории России, при полном непонимании исторической роли объединения всех россий-ских народов можно призывать к противостоянию в обществе. Россия и россияне побеждают только объединившись, наша жизнь, наша история уже доказала это и не раз. Самое лучшее лекарство для нашей Родины сегодня — это объединение. И создание партии центра, по существу востребование рожденной вековым опытом  идеи гражданского движения, есть, пожалуй, лучшее средство разрешения экономических и политических противоречий современной России.

Обращаясь к  соотечественникам, великий Ф.Достоевский писал:

“Все наши русские разъединения и обособления основались, с самого начала, на одних лишь недоумениях, и даже прегрубейших, в которых нет ничего существенного. ...Все споры и разъединения наши произошли лишь от ошибок  и отклонений ума, а не сердца. ...Ошибки и недоумения ума исчезают скорее и бесследнее, чем ошибки сердца.”

Значит, не так уж мы и безнадежны.

Созданное в июле этого года политическое общественное движение  «Союз народовластия и труда» призвано объединить центрист-ские силы России, охватив все без исключения регионы, абсолютно все социальные слои общества. Нам не по пути лишь с крайними радикалами.

Учитывая менталитет российского народа, историческую память, историческое развитие, нынешнюю ситуацию, мы считаем, что возрождение Отечества нельзя осуществить без воли и поддержки всего народа, без честной, напряженной и осознанной созидательной работы всего общества. А нравственных и материальных ресурсов у нас, глубоко убежден, достаточно.

Пора нам уйти от революций и диктатур, от настойчиво повторяемого призыва к упорной борьбе с врагом. Пора прочувствовать психологию сегодняшнего дня, чтобы “дух сошелся с душой времени” (В.Ключевский).
И еще. Очень важно увидеть доброе в нашей сегодняшней недоброй жизни.