и прожить жизнь —

                две большие разницы
 
 
 
 
 
 
 
Интервью главного редактора журнала с заслуженной артисткой России Е.Драпеко
 
ДРАПЕКО Елена Григорьевна, актриса, общественный деятель, заслуженная артистка России, член Центрального Совета ВОПД «Духовное наследие», председатель Санкт-Петербургского регионального отделения; член Президиума Координационного совета общероссийского общественного движения «Народно-патриотический союз России»; заместитель председателя общественно-политического движения «Женщины Санкт-Петербурга»; родилась 29 октября 1948 г. в г. Пушкине Ленинградской области; окончила Ленинградский институт татра, музыки и кинематографии в 1972 г., профессор, декан факультета культуры; снималась в фильмах «А зори здесь тихие», «Самый жаркий месяц», «Безотцовщина», «Полынь — трава горькая», «Вечный зов»; лауреат премии Ленинского комсомола.
 

• Первый вопрос к Вам, как женщине — общественному деятелю. Как Вы оцениваете роль женщины в политической жизни общества?

Я бы сказала так: у нас в стране особенно во второй половине нашего столетия, после войны, достаточно прочно сложилась ситуация скрытого матриархата. Скрытого потому, что, с одной стороны, господам мужчинам стыдно это признать вслух и действовать, исходя из этого признания. Посмотрите — типичная ситуация: начальник — мужчина, заместители — женщины, и именно они волокут на себе основную часть работы. О разделении «полномочий» в семье я уж и не говорю.

Но чтобы женщине занять такое же положение, как мужчине, в политике или в любой другой области, ей нужно приложить в три раза больше усилий. А сами женщины очень часто просто не хотят настаивать на очевидном. Впрочем, реальная жизнь развивается гораздо быстрее, чем наши же представления о ней. И этот диссонанс создает проблемы не только в области «женского вопроса».
 

• Почему, на Ваш взгляд, наше руководство, как раньше в СССР, так и сейчас в России, отводит женщине место преимущественно в социальной сфере?

• А что еще Вы могли сказать о наших русских женщинах?

Русская женщина всегда была опорой семьи и государства. Для русской женщины всегда было важно сознание долга: она, как никакая другая, могла ждать мужа с фронта четыре года и не изменять ему. Для нее всегда понятия чести, чистоты были очень важны. Для меня русская женщина — это женщина из поколения моей мамы, которое вынесло на своих плечах войну. Какие удивительно веселые и красивые были эти женщины, хотя у них зачастую было только одно платье праздничное! И что в них всегда было замечательно: это желание накормить и утешить. Наша женщина — не любовница, она — жена.

• Почему у нас нет таких видных политиков среди женщин, как, например, Тэтчер, Олбрайт, Брутланд и другие?

Но у нас и не будет таких политиков, как Тэтчер. Когда же мы, наконец, осознаем свою «самость»? У нас уже есть эффективно работающие политики-женщины, пусть пока не на уровне парламента. И вопрос их выхода на «арену» скорее все тот же вопрос смены ориентиров общественного сознания, и, не побоюсь сказать, общественной системы.

• Как на Вас подействовал разразившийся 17 августа кризис и как Вы оцениваете роль либералов в этом?

А если Вы имеете в виду либеральное течение мысли, как таковое, то мягкотелость и соглашательство, в том числе и многих представителей так называемой оппозиции и так называемой интеллигенции, властителям помогали и помогают. Хватит обманывать друг друга и собственный народ. Мне кажется, это насущное требование нашего времени.

• Как, на Ваш взгляд, способно ли новое правительство Е.Примакова вывести Россию из разразившегося кризиса при данном Президенте?

Управлять страной должны Правительство и Парламент. А гарантом Конституции должен стать народ.

• Вы несколько лет работали бок о бок с Собчаком. Что бы Вы могли сказать о нем как о человеке, общественном и политическом деятеле? Способен ли он совершить все то, в чем его обвиняет Генеральная прокуратура России?

В обсуждаемом случае и этого не было. Думаю, что переход к другим словесным категориям, применяемым в юриспруденции в отношении данной личности не случаен. А в остальном пусть разбираются специалисты, а не средства массовой информации и впечатлительные актрисы.

Я до сих пор отмываюсь перед народом за то, что работала в команде у Собчака. Он пригласил меня на пост председателя Комитета по культуре и туризму города. Два года я продержалась и, наверное, уже к концу первого все «про эту власть» поняла. В тот момент громили партию, все дотла разрушили, и уже было непонятно, кто есть кто. И хотя многие мне благодарны за то, что мы успели все-таки сделать, само мое присутствие в этом правительстве — уже пятно на моей биографии.

• Как у Вас сейчас складываются отношения с администрацией города?

• Постоянно говорят о том, что Санкт-Петербург и Ленинградская область могли бы объединиться в один субъект Федерации с одним губернатором во главе. Как Вы относитесь к этому, а также к тому, что этим губернатором мог бы стать В.В.Жириновский, который выразил претензии на этот пост?

Положительна и сама постановка вопроса о сокращении бюрократического аппарата.

Что же касается «претендентов на престол» губернатора области (поскольку Владимир Вольфович говорил именно об этом), то я все же разделяю актерство и решение реальных политических проблем. У нас в области живут нормальные, серьезные, здравомыслящие лю-ди, и они никогда не выберут Жириновского себе в губернаторы.

• Как Вы относитесь к идее одновременных перевыборов Президента и Государственной Думы?

В этом предложении мне видится определенная доля лукавства. Помните, 1993 г.? «Нулевой» вариант? Кто-то хочет что-то предотвратить? Но, как сказал известный поэт, «В карете прошлого далеко не уедешь». Никогда вчерашние методы не приносили выигрыша в ситуации сегодняшней. Сейчас методы предотвращения социального взрыва должны быть качественно иными.

• Известно, что Вы создали самую крупную региональную организацию Движения «Духовное наследие» и являетесь ее бессменным руководителем. Поделитесь, пожалуйста, ее успехами и неудачами.

Люди должны научиться помогать друг другу. Когда сегодня говорят о благотворительности, все почему-то сразу смотрят в сторону богатых. А для богатых она чаще всего вынужденная. В России всегда существовала общественная взаимопомощь. Сегодня мы и пытаемся создать такие объединения взаимопомощи у нас в «Духовном наследии». Как ни странно, это важно даже не для тех, кому мы помогаем, а для тех, кто помог.
Человек, который что-то отдал, начинает лучше относиться к другим. Ведь мы, как правило, любим не тех, кто нам сделал добро, а тех, кому мы сделали добро.

Для меня самой «Духовное наследие» стало спасением. Какой-то период, когда я ушла из мэрии, вокруг меня было пусто. Да, меня приняли ученые в свой коллектив, но я пыталась найти еще и единомышленников. Я перечитала тогда очень много литературы разных партий и движений. И мне как раз попалась «Доктрина национальной безопасности России», подготовленная ВОПД «Духовное наследие».

Я поехала в Москву и познакомилась с лидером Движения — академиком А.Подберезкиным. Вокруг него собрались те самые ученые, которые начинали строить «социализм с человеческим лицом», и чьи решения не были использованы. В их лице я и нашла тогда для себя теоретическую и человеческую базу.

А дальше был уже вопрос техники, потому что, показывая их труды разным людям, я начала собирать единомышленников. Сначала это была небольшая группа, а сегодня — это организация, в которой уже больше тысячи человек из города и области. Это в основном техническая, военная интеллигенция, работники культуры.

Кто-то не готов к работе в политической организации, например в КПРФ, а в такой, как наша, — готов, потому что мы занимаемся общегражданскими проектами, проводим меро-приятия, которые направлены на защиту науки, культуры, образования и здравоохранения. Это не политические манифестации под лозунгами и флагами, а конкретные реальные проекты.

Нашим несомненным успехом за последнее время является то, что люди к нам идут и идут и предлагают сотрудничество в наших делах. Важно и то, что к нам присоединяются не только униженные и оскорбленные. В числе наших постоянных помощников и активистов есть немало и так называемых новых русских. Здесь играет положительную роль именно то, что мы — неполитическая партия.

Общественная апатия день ото дня идет на убыль, и это вдохновляет. Люди хотят реальных положительных дел и объединений нового качества. И «Духовное наследие» — прообраз такого качественно нового. У нас есть и коллективные члены. Мы распространяем нашу газету и ежемесячный журнал, проводим научно-практическую работу и, кроме того, пытаемся объединить людей по принципу клубности.

Да, мы и политическая организация, мы союзники КПРФ и левого блока как и 200 других организаций и партий, но у нас нет партийной элиты, которая хотела бы прорваться к власти. Мы совершаем общегражданские акции, собираем людей на дни памяти Анастасии Вяльцевой, замечательной нашей певицы, или на сорокалетний юбилей газеты «Советская Россия», который мы отметили в Доме творчества «Юность», на очень престижной площадке в центре города, где у нас было две тысячи зрителей.

Шесть с половиной тысяч гостей пришли в крупнейший спорткомплекс «Юбилейный», где отмечалось 80-летие Октябрьской революции.

Мы провели слет городов-героев, сделали выставку политических плакатов.

Сейчас художники готовят выставку к 80-летию комсомола и 5-летию расстрела Белого дома. Наш союз учредил премию Народно-патриотического союза России «Вечная Россия», первыми лауреатами которой стали артист Игорь Горбачев и композитор Валерий Гаврилин.

Со здравоохранением у нас тоже кое-что получается — в Усть-Ижоре, под Ленинградом, находится клинический головной центр по детскому СПИДу, на базе которого мы сделали оздоровительный лагерь, как оказалось, единственный в мире.

Спасаем Ассоциацию художественных промыслов...

Мы собираем одежду  для бедных, ведем бесплатную раздачу литературы по самым разным адресам — от тюрем до детских домов.

• Но все это требует серьезного финансирования...

• Мы говорили все время о Драпеко как общественном деятеле, давайте теперь поговорим сначала о Драпеко — актрисе и затем Драпеко — семейной женщине.Удовлетворены ли Вы Вашими творческими успехами как актрисы и что Вами было сделано в этом плане за последние годы?

Последние годы, в связи с сокращением общего количества съемок, многие артисты потеряли работу. Мы и раньше бывали в простое. Мне повезло: я долго, практически 20 лет все время снималась. Сейчас стало меньше предложений, кроме того, я стала уже выбирать. Например, приносят мне сценарий и предлагают играть бандершу — хозяйку борделя. Я не могу себе это позволить, хотя, может быть, актерски мне это интересно. Но я понимаю, что у меня уже есть тот общественный уровень, который нельзя принизить.

Последняя моя работа в очень милой кинокомедии «Окно в Париж» — небольшая, но любимая мною ролька учительницы, отрицательная, такая помесь «дамы партии» с кооперативом, новый современный типаж.

Еще одна картина «Русский паровоз». В ней снимались знаменитые наши артисты Ролан Быков, Глузский, но там случилось так: деньги немецкие, режиссер югославский, артисты русские, картину сняли и увезли в Германию. Премьера в Доме кино была, но в прокат она, к сожалению, пока не поступила.

• Почему Вы все время были киноактрисой и очень мало играли на сцене?

Но, знаете, я все-таки не театральная ак-триса. И дело даже не в методологии игры: я очень люблю сцену, и зрительские аплодисменты были на моем исполнении. Я очень трудно переживаю закулисную театральную жизнь. Я воспитана на воле, в кинематографе, где или есть сотрудничество с режиссером или нет, и я выбираю. В театре же крепостная система: там, если не сложились твои отношения с главным, ты можешь себя закопать. Там происходит многое, что я по человечески не принимаю: когда подкапываются друг под друга партнерши-дублерши, когда тебе путают реплики сознательно. Я так не могу, я привыкла жить в ощущении товарищества и любви.

• А как, по-Вашему, нужно ли артистам заниматься политикой?

Ведь артист, его профессия — это человековедение. Артист знает о людях  иногда больше, чем врач-терапевт. Другое дело, что артисты, как и любые другие люди, бывают разные. И не всегда одаренность актерская совпадает с человеческой.

Знаю и такую точку зрения: ах, вот она актриса никакая, поэтому в политику и пошла. О себе такого сказать не могу. Я и снималась, и политикой занималась — всю жизнь так.

И еще: нас, артистов, как людей публичных, очень часто заманивают всякого рода политические движения в качестве этакого украшения. И считают, что избиратели увидят артиста и обязательно свяжут его лицо с той ролью, которую он однажды сыграл. Но сыграть роль и прожить жизнь — это две большие разницы.

• Что бы Вы могли сказать о своей семье, какое место при Вашей загруженности работой она занимает в Вашей жизни?

Я сама машину чиню, мою и вожу. У меня нет домработниц.

Есть люди, которые живут, чтобы работать, а есть: работают, чтобы жить. Я живу, чтобы работать.
А своей семьей я очень довольна. У меня прекрасные дочери: старшая уже вышла замуж, закончила юрфак, помогает мне во многом. А младшая учится в гимназии при Русском музее. И будет, думаю, в меня — этакий лидер-заводила. На каждый праздник стенгазеты делает, вместе пишем капустники. И при этом я же их не воспитываю с утра до ночи, меня просто дома нет.

• Как, по-Вашему, относится семья к Вашей загруженности всеми Вашими делами?

• Как Вы успеваете делать столько дел, совмещать столько обязанностей в общественной и политической деятельности?

• Зачем Вы при Вашей загруженности идете еще и в Городскую Думу, каков Ваш электорат и чем Вы думаете там заниматься?

Мой электорат — это все те люди, с которыми последние годы сталкивала меня жизнь. И здесь трудно выделить какую-то определенную социальную группу. Это будут прежде всего люди неравнодушные к обретению достойной жизни в России и нашем городе, это будут люди с гражданским, в полном смысле этого слова, самосознанием. Чем я думаю там заниматься? Не только социальной сферой...