А.КУРТОВ,
ведущий эксперт Аналитического центра
«Слава России»

Образ Турции, как светской, динамично политически развивающейся страны, усердно пропагандируемый Анкарой в мире, и особенно в тюркоязычных республиках СНГ, во многом, как показали последние события, не соответствует действительности. Каркас, созданный Ататюрком, периодически вынуждены поддерживать при помощи штыков армии, открыто вмешивающейся в политику.

Затянувшийся правительственный кризис 1995 г. разрешился досрочными выборами в турецкий парламент в декабре месяце. Первое место с 21,38% голосов заняла Партия Благоденствия (партия «Рефах»). На втором, получив 19,65%, находится Партия Отечества (ПО). На третьем с 19,19% — Партия верного пути (ПВП). Две другие партии, также вошедшие в парламент, — Демократическая левая партия (ДЛП), которая заручилась поддержкой 14,64%, и Народно-республиканская партия (НРП) — 10,71%. По результатам выборов, большее число мест в 550-местном Великом национальном собрании (парламенте) получили исламисты Эрбакана — 158 мест. Вслед за ними шли ПВП — 135 мест, ПО — 131, ДЛП — 76, и НРП — 50 депутатских мандатов соответственно. Остальные 8 турецких партий не сумели преодолеть заградительный барьер (в Турции он составляет 10%) и не попали в парламент. Таким образом создалась необычная политическая ситуация. Сходные результаты на выборах получили сразу три партии. Каждой из них выразили симпатии свыше 5 млн. избирателей.

Ситуацию с изменением политического ландшафта в высшем представительном органе власти за время, прошедшее с прошлых парламентских выборов, характеризуют данные таблицы .

По заведенной, но нормативно не закрепленной, традиции формирование нового правительства президент должен был поручить лидеру партии, набравшей большее число голосов. Выясняя расклад сил, стало ясно, что речь может идти только о коалиционном правительстве.
Первоначально никто не хотел сотрудничать в рамках одного кабинета с исламистами.
Сразу же после выборов лидер Партии Верного пути Т. Чиллер свое отношение к исламистам выразила предельно четко: «Я страной не торгую и Эрбакан ни при каких обстоятельствах не вынудит нас на совместную коалицию». Однако прошло совсем мало времени и Т. Чиллер, позабыв свои гневные заявления, уже сидела в одном правительстве с исламистами.

После выборов начались долгие переговоры о создании коалиционного правительства (Эрбакан не мог сформировать кабинет из представителей только его партии). В феврале 1996 г. он был близок к соглашению с лидером Партии Отечества Месутом Йылмазом, но их союзу не суждено было сбыться. Тогда президент Турции Сулейман Демирель вынужден был обратиться к самому Йылмазу.
Сформированое 6 марта 1996 г. коалиционное правительство по главе с Месутом Йылмазом (Партия Отечества) не опиралось на достаточно прочное большинство в парламенте. Вскоре (6 июня 1996 г.) это правительство вынуждено было уйти.
Президент Сулейман Демирель вновь обращается к Эрбакану, и тот 28 июня 1996 г. достигает договоренности о создании коалиционного правительства теперь с лидером Партии верного пути Тансу Чиллер. 8 июля 1996 г. это правительство получает вотум доверия в парламенте, после представления программы кабинета. Им отдали голоса 278 из 550 депутатов меджлиса. Как отмечали эксперты, этот альянс лидеров двух диаметрально противоположных по политической ориентации партий стал результатом закулисной сделки, целью которой было избежать расследования в парламенте и Конституционном суде дела о коррупции Т.Чиллер в бытность ее премьерства, а также скандального дела об исчезновении 10 млн. марок, собранных партией «Рефах» под руководством Эрбакана для Боснии.

Генеральный председатель Демократической левой партии Турции Бюлент Эджевит дал язвительную характеристику Эрбакану: «Голуби — мирные птицы, но если на них нападают, они могут перегрызть глотку даже орлу. Что касается Эрбакана, то он — хамелеон, если его сравнивать с каким-либо творением Божьим».
Стоит остановиться еще на одной характеристике Эрбакана. Его еще в 70-е годы сравнивали с арбузом: «сверху зеленый, а внутри — красный». Имелось в виду, что «Рефах» — не просто исламская партия, эта партия одновременно ориентируется на антикапиталистически настроенную часть турецкого общества.

Следует отметить, что в парламенте Турции исламисты представлены не только, как полагают многие, партией Эрбакана. На выборах в декабре 1995 г. в коалиции с партией Йылмаза шла Партия Великого единства. По итогам выборов она получила 8 мест в парламенте. Вскоре коалиция распалась. Партия Великого единства была образована в январе 1993 г. после выхода из состава крайне правой Партии националистического движения А.Тюркеша. В основе партии лежат два принципа: национализм и исламизм. В ее состав входят так называемые «Очаги исламского порядка» — крайне правая организация, известная своими симпатиями дудаевцам.
Вскоре после избрания Эрбакан пошел на откровенно популистские меры, добившись 50%-ного повышения зарплаты государственным служащим, включая полицию и военных.
Эрбакан выдвинул, еще будучи в оппозиции, план перехода денежной системы на «исламский динар», который должен был, по его мнению, стать денежной единицей всех мусульманских стран. В отношении женщин Эрбакан придерживается канонов ислама. Примечательно, что ни одна женщина не была выдвинута по списку партии «Рефах» кандидатом в члены парламента. Эрбакан вознамерился создать «справедливый исламский порядок», исламские НАТО, ЕС и ООН , а также надгосударственное образование от Казахстана до Марокко.
Эрбакан также выступил с планом уменьшения с 10 до 5 числа провинций страны, входящих в район, где объявлено чрезвычайное положение в связи с борьбой против курдских повстанцев. Это вызвало резкое противодействие со стороны Совета национальной безопасности, куда в основном входят военные.

Очередная попытка исламизации страны была предпринята Партией Благоденствия, выдвинувшей в октябре 1996 г. законопроект, предусматривавший фактическое превращение стамбульского храма-музея Святой Софии в мечеть. Входящий в состав правительства от Партии Благоденствия государственный министр Ахмет Джемиль Тунч также официально заявил о начале работ по превращению музея в мечеть.
В начале 1997 г. государственный министр Абдуллах Гюль от партии «Рефах» предложил образовать «смешанный тюркский парламент», как своеобразную альтернативу Европарламенту. Эта инициатива не является собственно исламистской, она вполне ложится в рамки курса Анкары на создание каркаса тюркского межгосударственного образования. Идеи «тюркопарламента» активно пропагандирует спикер турецкого парламента Мустафа Калемли, при этом не забывая предлагать парламентариям стран СНГ сделать роль Турции ведущей в новой организации, поскольку турки в ней являются «старейшими и потому более опытными парламентариями».
Первые признаки возможного прямого вмешательства военных в политику появились в начале осени 1996 г., когда начальник Генерального штаба Турции Исмаил Хаккы Карадайи призвал извлечь урок из событий в Афганистане, явно намекая, что следует дать отпор исламистам, так как дела в Турции, как он отметил, «идут плохо».
В сентябре 1996 г. на заседании Совета министров Организации экономического сотрудничества Т. Чиллер потребовала от министра иностранных дел Ирана Велаяти принять действенные меры против Курдской рабочей Партии (КРП), причем ясно дав понять, что Турция готова к проведению армейской операции на границе с Ираном. «Дружбы не может быть на словах. Либо давайте вместе принимать соответствующие меры, либо мы примем их сами» — с явной угрозой сказала «железная леди» Турции.

Турецкая сторона обеспокоена, кроме того, намерением Тегерана построить автомагистраль через северный Ирак, которая свяжет Иран с Сирией. «Анкара, — как отмечается в докладе «Баланс сил на Среднем Востоке», представленном президенту Турции Сулейману Демирелю Генеральным штабом, отрывки из которого опубликовала газета «Сабах», — считает эту инициативу чрезвычайно опасной и при необходимости, используя в том числе и военные методы, должна не допустить строительства дороги в регионе, где сосредоточено около 3 тыс. боевиков КРП». По мнению газеты, в кругах армии, с одной стороны, «считают, что война неизбежна», и с другой — «надеются, что здравый смысл все же возобладает в некоторых странах Среднего Востока с диктаторскими режимами».
Военные демонстративно стали игнорировать и третировать Эрбакана, несмотря на его статус руководителя правительства. Так, в августе 1996 г. на церемонию вручения дипломов выпускникам военно-медицинской академии не были допущены охранники Эрбакана под предлогом запрета появления на военных объектах лиц, носящих бороды.
Эрбакана обвиняли в том, что с момента образования нового кабинета (28 июня 1996 г.) в стране полностью остановилась приватизация, на которую возлагались большие надежды, правительство перестало выдавать безвозмездные кредиты для осуществления экономических проектов. Во внутренней политике у Эрбакана никаких весомых положительных сдвигов не произошло. Все болезни Турции остались — и инфляции и дефицит бюджета. Несомненное фиаско потерпела и внешнеполитическая линия.

Все время нахождения Эрбакана на посту премьера Турцию сотрясали различные политические скандалы, которые, вероятно, уже стали нормой жизни турецкого общества за несколько последних лет. Лидер Народно-республиканской партии Дениз Байкал сообщил, что в 1989 г., накануне выборов в местные органы власти, Эрбакану было перечислено 500 тыс. долл. одной из исламистских организаций Ливии. Турецкое законодательство запрещает получение финансовых средств из-за рубежа для политических партий страны.
Неджметтин Эрбакан был вновь избран генеральным председателем партии «Рефах» на 5-м очередном съезде этой организации, состоявшемся в октябре 1996 г., несмотря на свой семидесятилетний возраст. Выступая на съезде, Эрбакан в хвастливой манере заявил, что его партия пользуется поддержкой большей половины избирателей и он не боится любых новых выборов, так как уверен в победе на них.
Партия «Рефах» — не единственная организация, выступающая с радикальными исламскими лозунгами в Турции. Призывы изменить светскую политику Анкары звучат и из собственно клерикальных структур. Так, глава суфийского ордена «Аджзменди» Мюслюм Гюндюз в своем интервью газете «Миллиет» приветствовал успехи талибов в Афганистане в установлении ими «исламского порядка». «На Западе мусульманского мира — в Алжире — стремятся к шариату, к нему уже пришли в Судане — на южной мусульманской окраине, а также на востоке — в Афганистане и Пакистане», — отметил Гюндюз. «На Кавказе примеру Чечни последуют другие страны... Остается возвратиться к шариату центру, а именно Турции» — заявил он. Последний момент в его высказываниях весьма примечателен — он говорит о том, что в турецком обществе есть силы, стремящиеся к доминированию в регионе, охватывающем несколько стран, не только на пантюркистских взглядах или военно-экономическом превосходстве, но и на основе исторической исламской традиции в виде «новой реставрации халифата».

Относительно возможных путей достижения заявленных целей Гюндюз сообщил: «Если находящиеся у власти в Турции лица сами не выберут режим шариата, его установит народ. Но тогда, избави Аллах, прольется много крови». Армия Турции, по его мнению, «должна поумнеть», «иначе, как и в случае с Ираном, когда народ объявил всеобщую мобилизацию, ей придется выбирать: либо присоединиться к нации, либо взять паспорта и уехать за рубеж». Измученный правительством, народ Турции, по его мнению, способен на радикальный протест — «голодная собака волка не боится», — отметил исламист.
Однако к концу 1996 г. армейская верхушка Турции явно начала терять последнее терпение и перешла в наступление на исламистов, пока все же стараясь не слишком выходить за рамки законов. С резким осуждением всей внутренней и внешней политики партии «Рефах» выступил в СМИ генерал Чевик Бир. В конце февраля 1997 г. собрался Совет национальной безопасности — высший совещательный орган при президенте Турции. 9 часов на нем рассматривались вопросы защиты государства от деятельности радикальных сил, направленных на «подрыв основ Турецкой Республики». Заседанию предшествовали события февраля, когда партия «Рефах» выступила за ношение женщинами в государственных учреждениях паранджи (что противоречило светскому характеру турецкого государства). Исламисты выступили также за строительство мечетей на площади Таксим в Стамбуле и в Анкаре — возле президентского дворца. Из их лагеря вышла и идея переноса столицы Турции из Анкары в города Диярбакыр или Эрзурум. Оба города находятся на востоке страны, что должно было, по мнению депутата Мустафы Камалака из партии «Рефах», озвучившего в меджлисе эту идею, символизировать устремления Турции на Восток.
«Коронным номером» партии «Рефах» стало проведение в Синджане (ныне — это фактически пригород Анкары) «Вечера Иерусалима», на котором посол Ирана призвал к введению в Турции исламских порядков. Именно после этого Генеральный штаб, пригласив первого заместителя министра иностранных дел Онура Оймена, в ультимативной форме потребовал от него немедленного выдворения из Турции посла Ирана Мохаммада Резы Багери, который вскоре уехал в Тегеран «на консультации». Генераитет Турции в ответ решил показать «кто хозяин в стране» и наглядно предупредить исламистов «не играть с огнем». Для этого, под предлогом подготовки военных учений, в Синджан были направлены танки, которые с лязгом демонстративно проследовали через город. Намек военных был более чем очевиден, учитывая, что Турция за послевоенное время уже пережила три военных переворота (1960, 1971 и 1980 гг.).

Совет национальной безопасности рекомендовал правительству запретить использование зеленых знамен и арабского языка как символов ислама в политических целях, а также высказался против строительства новых религиозных лицеев. В 1996 г. в Турции насчитывалось 600 исламских учебных заведений.
В ответ на угрозы военных Эрбакан не без ехидства заметил, что турецкие генералы 15 лет не могут военным путем решить проблему нескольких тысяч курдских повстанцев на востоке страны, в случае же конфликта с его партией, военным-де придется воевать с более чем половиной населения Турции. Всю весну 1997 г. ситуация продолжала обостряться. В апреле один из высоких военных чинов — командующий жандармских войск в юго-восточной провинции Эрзурум дивизионный генерал Осман Озбек сделал публичное заявление, резко осудив 25-й хадж Эрбакана в Мекку, непочтительно при этом отозвавшись о короле Саудовской Аравии. Генерал прямо указал, что готов сражаться с Эрбаканом. Еще один генерал — Кенан Дениз, призвал 29 апреля бороться с исламизмом «не на жизнь, а на смерть». Слухи о грядущем военном перевороте захлестнули турецкие средства массовой информации. Президент Турции как гарант государства счел необходимым даже выступить и указать на недопустимость «втягивания в политику вооруженных сил и сталкивания между собой государственных институтов».

Внешне начал давать трещину и политический тандем Эрбакан — Чиллер, и без того бывший «браком по расчету». Чиллер выступила с инициативой реформы системы образования, предусматривающей переход к обязательному десятилетнему обучению. Клерикалы из «Рефах» активно были против такой реформы.
Постепенно решение наиболее важных вопросов внешней и внутренней политики стало «перетекать» из рук правительства в руки президента и генерального штаба. Одновременно шла обработка депутатов парламента с целью создать необходимое большинство для вынесения вотума недоверия правительству. Активно шла разработка и сценария отставок отдельных членов самого кабинета.
Военная верхушка хотела «дожать» Эрбакана, используя легальные средства борьбы, понимая, что в противном случае на международной арене Турция понесет существенные потери, так как военный переворот однозначно ставил бы крест на планах Турции вступить в ЕС, но военные были уже готовы и на крайние меры.

26 апреля 1997 г. два министра — ближайших соратника Т.Чиллер, подали в отставку с целью ускорить низложение кабинета. Сделано это было всего за несколько часов до начала заседания Совета национальной безопасности, на котором в очередной раз был дан отпор исламизации Турции. Воспользовавшись сложившейся ситуацией и вдохновленные твердой позицией военных 4 из 5 оппозиционных партий 16 мая внесли парламентский запрос о вотуме недоверия правительству. Однако попытка 20 мая включить этот запрос в повестку дня меджлиса провалилась — не хватило всего 11 голосов парламентариев (265 — «за», «против» — 276). Эт была уже 12-я попытка решить вопрос о недоверии правительству Эрбакана через парламент. Причем голосование в парламенте чуть не кончилось потасовкой после выступления Месута Йылмаза, сославшегося на заявление генштаба Турции, что «армия не может находиться в согласии с врагами Ататюрка».
Военные круги были возмущены еще и тем, что Эрбакан объявил о переносе на неопределенный срок намеченных на лето совместных с израильтянами и американцами маневров ВМС в Средиземном море. Премьер-министр мотивировал это тем, что «Израиль подчинен США и получает помощь от этого государства». Это явно расходилось с мнением военных, ориентирующихся на сотрудничество с Израилем как важным компонентом в системе противостояния Греции, Сирии, Ирану и Ираку, которых рассматривают как потенциальных противников Турции.
7 мая подал в отставку еще один министр правительства. Вслед за этим прокуратура Апелляционного суда Турции объявила о возбуждении в Конституционном суде процесса о роспуске партии «Рефах» по обвинению в действиях, направленных против конституции и светского характера государства.

Эрбакан стал терять реальную власть. В конце мая он под нажимом военных вынужден был подписать распоряжение об увольнении из армии 161 военнослужащего за занятие «подрывной», в том числе и религиозной, деятельностью. Одновременно Т. Чиллер стала выступать с заявлениями о неизбежности новых выборов. Позднее — 1 июня Эрбакан дал согласие на проведение выборов. В июне же, по условиям коалиции, Эрбакан должен был передать пост премьер-министра Т. Чиллер. 4 июня начались военные маневры ВМС, которые пытался отсрочить Эрбакан. В этих условиях саммит «исламской восьмерки» не дал ощутимых результатов, хотя Эрбакан широко разрекламировал эту идею как «поворотную точку в истории человечества». 13 июня подает в отставку еще один министр.
Военные все более и более становились откровенны в своем натиске на Эрбакана. «Республика в опасности. Мы вынуждены действовать» — указал первый заместитель начальнику Генерального штаба Чевик Бир. Кризис достиг апогея. На брифингах для прессы начальники разведки и контрразведки Генерального штаба Турции заявили, что в стране действуют около 30 радикальных фундаменталистских группировок, которые могут прибегнуть к террору. По словам военных, «реакционные силы» уже проникли во все государственные структуры и значительно активизировали свою деятельность после того, как лидер Партии Благоденствия Эрбакан стал премьер-министром. Были приведены данные, что исламисты уже располагают 19 газетами, 110 журналами, 51 радио — и 20 телеканалами, 500 фондами, 1000 фирм и 800 учебными заведениями. Для противодействия исламистам Генеральным штабом была специально создана так называемая «Западная рабочая группа».
Военные добились своего. 18 июня 1997 г. Эрбакан вынужден был уйти в отставку с поста премьер-министра. За 11 месяцев деятельности правительства Эрбакана внешний долг Турции вырос с 73,3 млрд. долл. до более чем 80 млрд. долл. Внутренний долг вырос в два раза, составив 4 квадрилиона лир. Дефицит бюджета буквально стартовал до космических высот — с 1,2 трлн. лир в июне 1996 г. до 520 трлн. лир в мае 1997 г. Цены на все виды топлива повышались 8 раз, а цены на основной продукт питания — хлеб — выросли в два раза. Программа приватизации убыточных предприятий провалилась: вместо ожидаемых 30 млрд. долл. едва получили одну треть этой суммы. Все эксперты вынуждены были констатировать резкое ухудшение дел в сфере бизнеса (курсив наш. — Авт.).

Президент Турции Сулейман Демирель не стал поручать Т. Чиллер, как это следовало из соглашения о коалиции партий, формирование нового кабинета, избрав для этого Месута Йылмаза. Йылмаз заручился поддержкой двух социал-демократических партий. Одновременно с этим опять возникли разбирательства в коррупции и даже в шпионаже на политическом Олимпе Турции.
30 июня 1997 г. Президент Сулейман Демирель утвердил состав нового (между прочим 55-го) правительства страны, состоящего из Партии Отечества, Демократической левой партии, и Партии за демократическую Турцию. 12 июля это правительство получило одобрение в парламенте Турции. Однако, учитывая особенности расстановки политических сил в нынешней Турции, вряд ли это правительство будет дееспособным.