В чем же дело? Почему столь быстро развеялись радужные надежды первых лет россий-ской реформации?

Чем объяснить, что демократия в России не только не укореняется, не становится образом жизни, но и находится в глухой обороне под натиском олигархических и авторитарных тенденций?
Утверждают, что главная причина — в слабости российского гражданского общества. Ответить на такой вопрос мешают весьма смутные представления об этом понятии не только в массовом, но даже в теоретическом сознании. Поэтому-то так важно разобраться в том, что такое гражданское общество и какова его роль в политической жизни.

   ГРАЖДАНСКОЕ
   ОБЩЕСТВО
   и
   ДЕМОКРАТИЯ
 

      А.ГАЛКИН

Словосочетание «гражданское общество» приобрело ныне необычную популярность. При этом в политической публицистике в него вкладывают самые различные, иногда взаимоисключающие смыслы. В одних случаях его уподобляют правовому государству, в других — рыночным отношениям, в третьих — обществу свободных граждан, исполненных сознанием своего нравственного и политического долга. А главное, это словосочетание все чаще используется в качестве некой магической формулы якобы способной решить все проблемы российской демократии. От столь частого и неправомерного употребления оно потеряло первоначальную привлекательность, изрядно поистерлось и даже стало порой восприниматься как своего рода рекламная этикетка политической реальности, весьма далекой от истинной демократии.

Между тем гражданское общество — вовсе не красочная этикетка, призванная замаскировать неприятные реалии нашего обыденного существования и внушить иллюзорные надежды на будущее. Это — вполне реальный элемент современных развитых обществ, выполняющих очень важные функции. Это — составная часть общественного механизма, ограничивающая всевластие государства. Благодаря ему государство из всемогущего господина общества превращается в подконтрольного обществу исполнителя его воли. А если это так, то гражданское общество надлежит изучать, выявлять механизмы его функционирования и возможности с тем, чтобы способствовать его становлению и развитию в российских условиях.

Разработка теоретических представлений о гражданском обществе имеет длительную историю. Среди тех, кто размышлял над этой темой, —  мыслители высочайшей квалификации, в том числе такие выдающиеся, как Д.Локк, Г.Гегель, К.Маркс, А.Грамши и другие. Многие аспекты теории гражданского общества уже нашли более или менее адекватное решение. Но еще больше таких, которые представляют собой предмет научных поисков и страстных дискуссий. Объясняется это не только субъективными пристрастиями, но и вполне объективными причинами, в первую очередь — крайней сложностью анализируемого феномена. Поэтому нынешний интерес общественной науки к гражданскому обществу не имеет ничего общего с той модой, о которой говорилось выше. У него есть весьма глубокие реальные корни.

Российскому читателю, задумывающемуся над той трудной ситуацией, в которой оказалась страна, и желающему понять пути выхода из поразившего ее кризиса, разумеется, небезынтересно составить себе представление о том, как трактует это понятие общественная наука и какие могут последовать из этого практические выводы. Под гражданским обществом в современной политической науке обычно понимают негосударственный тип общественных отношений индивидов в сфере частных интересов. На этой основе через взаимодействие своих особых (частных) интересов индивиды приходят к пониманию своего общего (публичного) интереса в качестве граждан государства, обладающих гражданским сознанием (осознанием своих прав и обязанностей как членов сообщества).

Гражданское общество расположено между политической (государственной) и производственной сферами и образует промежуточную среду между ними. Структурно оно представляет собой совокупность объединений, ассоциаций, союзов по интересам (профессиональным, творческим, культурным, просветительским, конфессиональным, житейско-бытовым и т.д.), связанных не столько вертикальными, иерархическими зависимостями, роль которых вторична, сколько горизонтально-сетевыми взаимоотношениями.

Гражданское общество образует ту социальную среду обитания людей, где протекает их общественная жизнедеятельность. Ею, по сути, «заданы» рамки их образа жизни, черты их социального облика. Основные функции гражданского общества заключаются в следующем.

Во-первых — это социализация индивидов. Включаясь в гражданские взаимоотношения через частный интерес, они обретают возможности для самовыражения и развития своих потенций в качестве социальных субъектов.

Во-вторых — самоорганизация и самоуправление в обширной мозаичной сети частных интересов, для которых внешнее (государственное) регулирование создает лишь общие рамки упорядочения.

В-третьих — интеграция общества через систему горизонтальных связей и каналов информации, сложившихся веками форм социальной солидарности, что в конечном счете обеспечивает целостность общественного организма, историческую преемственность в его развитии.

В-четвертых — создание базовых форм межличностной солидарности, основанной на общности или близости частных интересов, выработка механизмов согласования расходящихся интересов и урегулирования конфликтов.

В-пятых — стимулирование правового нормотворчества выдвижением требований юридического закрепления тех гражданских и политических прав и свобод, осознание необходимости которых вначале происходит в лоне гражданского общества.

Объем и значимость функций гражданского общества определяют меру его воздействия на политическую жизнь. Его влияние на политику не ограничивается периодами выборов. Оно осуществляется постоянно через деятельность входящих в него ассоциаций и институтов, через формирование в его среде общественного мнения. Как отмечает известный английский специалист по проблемам политической науки Джон Кин, «гражданское общество должно стать постоянной занозой в боку политической власти».

Укорененность гражданского общества непосредственно в среде конкретных жизненных интересов граждан, преобладание горизонтально-сетевых отношений над вертикально-иерархическими обеспечивают ему потенциал демократизма, превращают в базовый источник народовластия.

Гражданское общество образует некое подобие корневой системы демократических устремлений граждан и демократических форм правления. Об этом прекрасно сказал Т.Джефферсон в письме от 22 февраля 1816 г. Д.Кэбеллу. В гражданских организациях он видел продолжение системы прямого и децентрализованного самоуправления, «где каждый человек получает свою долю в руководстве своей республикой на местном уровне и ощущает себя участником управления делами страны не только в день выборов, но каждодневно; когда в государстве не будет человека, который не был бы членом какого-либо из советов, большого или малого, тогда люди скорее позволят вырвать их сердца, чем допустят отторжение от них власти».

Очевидно, что нынешнее российское общество весьма далеко от подобного состояния. Перед лицом резкой ломки прежних общественных структур и медленного, хаотичного зарождения новых общество атомизируется и фрагментируется. Борясь за выживание, люди изолируются от общественных дел. Но если человек оказывается вне структур гражданского общества, кристаллизующих реальные жизненные интересы людей, то у него нет основы для формирования устойчивой системы политических взглядов и позиций. Он находится в плену сиюминутных конъюнктурных настроений. Такие люди, как это видно на примере люмпенов, становятся приверженцами враждебных демократии радикально-левых или радикально-правых политических течений. Лишь в лоне гражданского общества рождается и получает развитие демократическая политическая культура.

Как считал известный французский социолог А.Токвиль, активное участие индивидов в деятельности социальных микроструктур гражданского общества не только создает реальную основу демократического местного управления, но и базис для развертывания политического процесса самовоспитания, который способен привести к утверждению демократической культуры, побуждающей граждан к восприятию политики как естественной сферы личной заинтересованности и приложения собственных сил. На этой основе демократия из политической надстройки превращается в образ жизни, вплетаясь в повседневную деятельность граждан.

Именно это обстоятельство и придает демо-кратии ту силу, которая питается массовым социальным творчеством и дает ей преимущество в сравнении с иными формами управления обществом. «Демократия, — отмечал А.Токвиль, — не обеспечивает людям наиболее квалифицированное управление, но она производит то, что часто не могут создать способнейшие правительства, а именно — всепроникающую и неуемную активность, сверхмощную силу и неотделимую от нее энергию, которая способна творить чудеса, какими бы неблагоприятными ни были обстоятельства. Таковы истинные преимущества демократии».

Демократический потенциал гражданского общества определяется тем, что в его недрах на основе развития и взаимодействия многообразных жизненных интересов формируется осознание необходимости совместного участия граждан в политическом процессе. Американские политологи Джейн Коэн и Эндрю Арато справедливо замечают на этот счет, что граждан-ское общество представляет собой местоположение одновременно частной и общественной сфер, где «индивиды разговаривают, собираются, объединяются и рассуждают вместе по поводу вопросов, представляющих общий интерес и действуют согласованно, чтобы влиять на политическое общество и косвенно на процесс принятия политических решений».

Интенсивность подобного рода контактов обыкновенных граждан в российском обществе явно снизилась не только по сравнению с романтическим периодом перестройки, но и по некоторым показателям (встречи в неофициальной обстановке, разговоры на кухнях, бурные дискуссии по злободневным вопросам в товарищеской среде) — даже по сравнению с временами застоя.

Гражданское общество выступает также и основным гарантом против авторитарных поползновений власти полностью подчинить себе все сферы общественной жизни. Оно ставит границы своеволию правящих структур, выход за которые чреват конфликтом с обществом. «То, что делает ограниченное правление ограниченным, — это готовность граждан общаться, формировать общественное мнение, коллективно действовать по своей инициативе в рамках гражданского общества и таким образом воздействовать на управление» (Дж.Коэн, Э.Арато).

От гражданского общества исходят импульсы правового нормотворчества, препятстующие окостенению демократических институтов и форм, их периодическому обновлению в соответствии с общественными потребностями. Необходимость в изменении тех или иных законов, в совершенствовании законодательства также осознается прежде всего общественным мнением. Достаточно упомянуть о том давлении, которое оказывает на власть даже наше слабое гражданское общество по проблемам налогового или пенсионного законодательства. Именно в сфере практической жизнедеятельности прежде всего ощущается устарелость изживших себя правовых норм. Здесь же накапливается живой опыт взаимоотношений, не укладывающийся в сложившуюся систему законов и требующий ее развития.

На этой почве возникают трения и неудовлетворенность, а иногда и движения граждан-ского неповиновения. Все это говорит о неблагополучии и побуждает к размышлениям и инициативам, направленным на совершенствование демократического устройства и его правового оформления. Можно сказать, что развитие гражданского общества генерирует демократизацию политической системы, расширение прав и свобод граждан соответственно достигнутому уровню гражданских отношений и правосознания граждан. Напротив, застойное, депрессивное состояние гражданского общества, свойственное современной России, бюрократизирует политическую систему, создает почву для ее авторитарного перерождения.

Таким образом, влияние гражданского общества на политическую систему, государственную политику и право — это важнейшее измерение демократии. Следовательно, мы вправе за-ключить, что и в России судьба демократии по крупному счету в решающей мере зависит от становления и развития зрелого гражданского общества. Конечно, наличие разветвленной сети общественных организаций, объединяющих на добровольной основе граждан, еще не дает оснований для того, чтобы говорить о зрелом и хорошо функционирующем гражданском обществе. В России сейчас насчитывается несколько десятков тысяч зарегистрированных общественных организаций. Но их число вовсе не свидетельствует о их действенности. В полной мере о ней можно говорить лишь в том случае, если эта сеть не замкнута сама на себя, а постоянно и эффективно взаимодействует с политической системой, в первую очередь с институтами государственной власти. Это значит, что для полноценного развития и функционирования гражданское общество нуждается в государстве, олицетворяющем публичный интерес. И вместе с тем только через это взаимодействие оно способно влиять на демократический процесс, привнося в него гражданскую активность населения и тем самым препятствуя государственным структурам оградить его этатистско-бюрократическими барьерами. К сожалению, в нынешней России такой взаимосвязи не существует. Слишком велика степень отчуждения общества от власти.
Развитая и сильная демократия возможна только там, где граждане могут влиять на государственную власть и контролировать ее. Это предполагает тесное взаимодействие политической системы и гражданского общества. Как справедливо замечает Жан Бэчлер, «демократический режим не может утвердиться и стать прочным без того, чтобы честные и решительные индивиды были способны контролировать власть и не допускать ее поворота к иерархическому режиму или автократии...»

Как демократизм политической системы, так и зрелость гражданского общества прямо пропорциональны широте и интенсивности взаимодействия между ними. Политическая система обретает в гражданском обществе устойчивые связи с жизненными интересами населения, т.е. социальную базу демократии. В свою очередь, разветвленная сеть общественных организаций освобождается в этом взаимодействии от негативных влияний и становится полноценным гражданским обществом. Отсутствие подобной «сцепки» государства и гражданского общества в России — явный показатель того, что у нас еще не сложилась нормальная демократическая система.

Гражданское общество в силу безграничного плюрализма частных интересов не в состоянии взять на себя властные функции. Но оно может и обязано по сути своей противостоять угрожающим демократии этатистским тенденциям. Гражданское общество, отмечает английский социолог чешского происхождения Э.Геллнер, представляет собой «совокупность неправительственных институтов, достаточно сильных для того, чтобы быть противовесом государству и, не посягая на его роль гаранта мира и арбитра основных интересов, обладать, несмотря на это, способностью не допускать атомизирования им общества и доминирования над ним».

На необходимость общественного оппонирования государству обращается внимание и в книге, изданной Гаагским христианско-демократическим институтом и посвященной граждан-скому обществу. «Объединения и организации в сфере гражданского общества, — пишут ее авторы, — обеспечивают базис для ограничения государственной власти и, следовательно, для контроля государства обществом... Общество, в котором существуют сильные автономные институты, менее уязвимо перед угрозой авторитарного и тоталитарного правления. Даже демократии могут дегенерировать в подобное состояние, если правительство и парламентское большинство стремятся контролировать все аспекты гражданской жизни и граждане утрачивают интерес к политическим и общественным делам».

Специфической формой взаимоотношений между гражданским обществом и политическими институтами стал так называемый «эффект отражения», типичный для российских реалий и представляющий собой своеобразную форму неправового поведения. Правовые и управленческие импульсы, постуающие сверху, не воспринимаются институтами гражданского общества и как бы увязают в них. Иногда этот феномен является результатом саботажа местной бюрократии. Однако чаще всего он отражает и воспроизводит массовые настроения в гражданском обществе, делегируемые и в его институты. Нечто подобное происходит и при движении импульсов снизу вверх. Они не находят адекватного отклика у властных структур. Остается одно: автономные неправовые (или частично неправовые) действия, которые осуществляются при имитируемом неведении власти. Такая форма взаимоотношений в нынешнем российском обществе, при всей ее ущербности, компенсирует отсутствие нормальных связей.

Исключительно важная роль гражданского общества в развитии демократии порождает соблазн его идеализации. Многие в России видят в его создании решение всех острых социально-политических проблем страны. Гражданское общество по существу становится синонимом «хорошего общества», рассматривается как панацея от всех зол, как мир рациональности и консенсуса. На самом деле это далеко не так. Гражданское общество, по определению, воспроизводит в себе все противоречия реальной общественной жизни. Иначе и быть не может, поскольку оно представляет собой органическую часть реального исторического процесса, в котором взаимодействует с государством, экономикой, духовной сферой. И это взаимодействие неоднозначно: гражданское общество в нем отнюдь не полюс, на котором сконцен-трировано все позитивное.
Не только нынешние российские реалии, но и вполне развитые гражданские общества, сложившиеся в процессе длительного и противоречивого исторического развития, сильно отличаются от того идеального образца, который мог бы гарантировать полноценную демократию. Исторически сформировались различные цивилизационные варианты гражданских обществ. По многим показателям они существенно отличаются друг от друга, что служит даже основанием для отрицания некоторыми социологами общезначимости самого этого понятия и поиска альтернатив ему. Например, упомянутый выше Эрнст Геллнер усматривает такие альтернативы в исламе, а также в азиатском капитализме, который вместо гражданского общества предлагает «общество тесных родовых связей». В действительности при всех особенностях исторического развития разных обществ в каждом из них в специфических формах сущестуют гражданские взаимоотношения.
В широком историческом плане становление и развитие гражданского общества, безусловно, позитивно влияет на демократический процесс и на эффективное функционирование общественного организма, но в конкретных условиях те или иные формы гражданских структур могут оказывать и негативное воздействие на другие сферы общественного развития. В кризисных ситуациях, когда государство ослаблено, возможно, в частности, стихийно разрушительное давление гражданского общества на власть, которое в состоянии подорвать ее способность решать свойственные ей задачи. В такие периоды гражданские институты склонны брать на себя не входящие в их функции властные полномочия, что чревато анархией, а также использованием этих полномочий в качестве рычага не столько общенациональных, сколько групповых интересов. Негативные последствия вызывают и поползновения тех или иных организаций гражданского общества добиться его монолитности. При безграничном многообразии питающих его частных интересов это может быть достигнуто только авторитарными методами.

Иными словами, гражданское общество само по себе автоматически не решает проблем демократического развития. Ошибочным было бы ждать этого в России. Граждан-ская сфера общественной жизни, в том числе у нас в стране, возникает и развивается в общем контексте окружающей его социально-политической среды. Значит, функции, роль и перспективы этой сферы должны оцениваться в соотнесении с другими общественными сферами и институтами данного конкретного общества.

Состояние и особенно перспективы развития гражданского общества в огромной степени зависят от субъективного фактора, характеризу-ющего уровень гражданского сознания и культуры населения. Многие ассоциации и объединения российского гражданского общества остаются малочисленными и бездействуют именно потому, что этот уровень недостаточен. Никакие гражданские структуры не «заработают» сами по себе. Нужна, как справедливо замечает американский политолог Р.Даль, критическая масса активных граждан, которых он называет «озабоченной публикой». Для появления этой критической массы необходимо, чтобы в обществе сложился климат гражданской ответственности, побуждающий граждан к инициативе и солидарности. В этом состоит духовно-нравственное измерение гражданского общества, которое выражает нравственный смысл общественной деятельности и пока что не получило в России достаточного развития. Отсутствие или подавленность гражданско-нравственного измерения создают угрозу перерождения институтов гражданского общества в бюрократические образования, обслуживающие олигархические кланы или представляющие сугубо частные корпоративные интересы. На нынешнем этапе для российского общества эта проблема становится все более актуальной.

Сложность ситуации обусловливается также тем, что воздействие на государственные институты осуществляется и по корпоративным каналам. Корпорации по ряду признаков входят в состав гражданского общества. Однако у них есть своя специфика. Они жестко ориентированы  на реализацию четко осознанных групповых интересов и структурированы не только по горизонтали, но и по вертикали. Инициатива и самодеятельность рядовых членов корпоративных организаций оказывается под жестким контролем сверху. Устанавливаются своего рода патрон-клиентные отношения, а сами организации превращаются в замкнутые кланы, которые свой частный интерес ставят выше интересов общества и даже пытаются навязать его всему обществу, воздействуя в этом направлении на политическую систему. Корпоративные организации представляют собой своего рода подобие партий, которые, однако, в отличие от настоящих партий, добиваются своих целей не в рамках публичной политики, а путем прямого воздействия на политические структуры, чаще всего неофициального, закулисного. В последнее время наши СМИ дали обильное количество материалов, показывающих, что при этом используется целая система лоббирования, аппаратного продавливания необходимых управленческих и хозяйственных решений.

Побочным продуктом корпоративной формы взаимодействия государственной власти и ее институтов, с одной стороны, и структурами гражданского общества,  с другой, является распространение неправовых отношений между бюрократией и представителями корпораций. Закулисные действия, особенно в тех случаях, когда идет речь об их серьезных материальных последствиях, создают благоприятную среду для криминального поведения (коррупции, взяточничества). Это с особой силой проявляется, когда корпорации и их представители, продавливающие те или иные решения, прямо или косвенно связаны с «теневыми» хозяйственными структурами, либо непосредственно с уголовным миром. Подобные тенденции, как известно, наблюдаются во всех странах, а в нынешнем российском обществе приняли угрожающие масштабы.
Выявить различия между корпоративной формой лоббирования, закулисного продавливания управленческих и хозяйственных решений и нормальным, общественно необходимым воздействием гражданского общества на политическую систему и государственные институты непросто. В своих внешних проявлениях они весьма сходны. Одним из важнейших условий, позволяющих установить различие между ними, является критерий публичности. Как только корпоративное продавливание решений становится прозрачным, то есть осуществляется открыто, через установленные законом каналы, под контролем общественности, сразу же исчезает почва для злоупотреблений. Действия корпоративных организаций приобретают легитимный характер.

Эффективной (и широко обсуждаемой ныне специалистами) формой легитимизации корпоративных каналов воздействия на государственные структуры явилась бы система функционального представительства, которая, действуя наряду с партийно-парламентскими институтами, основанными на территориальном принципе и всеобщем избирательном праве, способствовала бы реализации интересов корпоративных объединений, обеспечивая им прямые и в то же время публичные контакты с органами власти.

Таким образом, отношение к конкретным формам гражданского общества должно определяться с учетом свойственных им плюсов и минусов. Возможные минусы значительны, однако, как следует из сказанного выше, плюсы гораздо весомее. Само по себе даже развитое гражданское общество не гарантирует эффективных форм народовластия и стабильного развития общества. Однако без развитого гражданского общества невозможна реальная демократия. Личность, оказавшись без опосредующих структур, призванных защищать ее интересы, лицом к лицу с мощным государством-Левиафаном, становится беззащитной и беспомощной.

Раскрывая общий смысл понятия «гражданское общество» авторы руководствовались отнюдь не академическими соображениями. Они имели в виду в первую очередь российскую действительность.