Однажды в беседе со мной руководитель американской делегации Пол Нитце в кратком виде рассказал о том, как готовится американская позиция к переговорам. Оказалось, что в принципе их "кухня" мало чем отличалась от нашей. Вспоминая об этом разговоре сейчас и сравнивая нынешнее положение дел, еще раз убеждаешься в преимуществе и отлаженности прошлой методики (системы) подготовки переговоров. К ней мы пришли не сразу.

В 70-х годах политика в области сокращения ядерных вооружений формировалась в основном созданной Комиссией Политбюро ЦК КПСС, которая определяла позиции советской делегации на переговорах и осуществляла контроль за ними. Соответствующие материалы для Комиссии готовила постоянно действующая рабочая группа ответственных работников представленных в Комиссии ведомств.

Основную тяжесть в подготовке переговоров практически вели три ведомства - МИД, Минобороны и КГБ в лице их первых заместителей. Они разрабатывали проекты позиций и директив, готовили другие документы, определяли состав делегаций, повседневно следили за ходом переговоров. Привлекались к этой работе и представители других ведомств.

В целом такая система в то время себя оправдывала. Хотя была слишком зацентрализована, недостаточно гибкой, оперативной, требовала больших затрат людских ресурсов многих структурных подразделений МИД и Минобороны. С нарастанием темпов и проблем переговорного процесса она начала пробуксовывать, особенно в те моменты, когда большое число специалистов находилось на переговорах за рубежом.

В 80-х годах ситуация меняется. К этому времени в МИД и Минобороны формируются специальные управления. Сохраняется созданная ранее группа заместителей руководителей ведомств. Но главная тяжесть в подготовке материалов перено-сится в рабочую группу при Генеральном штабе, состоящую из представителей всех ведомств - так называемая "пятерка" (МИД, Минобороны, КГБ, ВПК,ЦК КПСС: Руководитель - первый заместитель начальника Генштаба).

По новому начала работать межведомственная комиссия Политбюро, в которой участвовали министры иностранных дел и обороны, Председатель КГБ, руководители ВПК, Международного отдела ЦК КПСС и др.

Ее заседания проводились регулярно на плановой основе. Нередко ее председатель в ходе заседания выходил напрямую на Генсека и обговаривал с ним те или иные вопросы. Этим еще раз подчеркивалось, что руководители государства непосредственно участвовали в формировании политики в области разоружения. Комиссия тесно взаимодействовала с "пятеркой", которая фактически была ее рабочим органом.

Все указанные органы при выработке позиций и директив на переговоры исходили из общей линии политического руководства страны в области обороны. Первоначальные наброски предложений (намерений) зарождались в недрах управлений МИД и Минобороны. Нередко такие предложения оформлялись в управлениях по указанию первого замминистра иностранных дел или начальника Генерального штаба. В обоих случаях, получив от них согласие, проекты предложений выносились на обсуждение "пятерки".

Следует оговориться, что Генеральный штаб проекты документов предварительно согласовывал с видами Вооруженных Сил. Делать это было непросто. Запросы и требования Главкомов на оборону не всегда сочетались с переговорами. Чтобы умело соразмерить обеспечение надежной безопасности и внешнеполитические интересы государства, Генеральному штабу требовалось приложить большие усилия в поисках взаимоприемлемых решений. Согласованная с Главкомами видов Вооруженных Сил позиция докладывалась министру обороны, после чего она выносилась на рабочую группу.

Работа на "пятерке" была исключительно творческой и квалифицированной со стороны представителей каждого ведомства. А главное - ответственной за оборону и безопасность страны, а также за необходимость достижения договоренностей по ограничению и сокращению вооружений. Решения по обсуждаемым вопросам принимались на основе консенсуса, при согласии всех ведомств, входящих в "пятерку". Естественно, на заседаниях "пятерки" бывали разногласия, споры, эмоциональные дискуссии. Но все обычно заканчивалось миром и принятием согласованного решения.

К работе "пятерки" привлекались при необходимости ответственные руководители любых министерств и ведомств, представители видов Вооруженных Сил (РВСН - постоянно), НИИ, конструкторских бюро, промышленности и т.д. Это во многом способствовало качественной и всесторонней проработке проблемы, а также уверенности и прохождению документов на всех уровнях, в том числе на Межведомственной комиссии и при утверждении их Генсеком.

Заслуга "пятерки" состояла и в том, что она одновременно была школой подготовки кадров - переговорщиков, квалифицированных специалистов для работы на местах и на переговорах за рубежом. Она способствовала созданию дружного общего межведомственного коллектива, представители которого понимали друг друга с "полуслова". Они могли за считанные минуты собраться в любое время дня и ночи для работы или оказания взаимопомощи в решении вопроса.

Подготовленные "пятеркой" проекты документов отличались глубокой и качественной проработкой вопросов, высокой культурой оформления, продуманностью лучшей реализации нашей позиции на переговорах, включая встречи на высшем уровне (в части, касающейся разоруженческой тематики).

Созданный в 80-х годах механизм для определения наших принципиальных позиций и подготовки директив к переговорам оправдал себя практикой того времени. Он работал четко, уверенно, грамотно. Соответствовал той обстановке в советско-американских отношениях и в основном устраивал руководителей МИД, Минобороны, КГБ и высшее политическое руководство страны.

Успешная деятельность переговоров в Центре и за рубежом обеспечивалась благодаря подбору квалифицированных кадров. Особенно специалистов-переговорщиков.

Со многими из них мне приходилось долгое время работать вместе. Среди большинства профессионалов по ядерной тематике в моей памяти навсегда останутся всесторонне образованные, опытные, уважаемые в коллективе работники:
• в советском МИД - Г.М.Корниенко, В.Г.Комплектов, Ю.А.Квицинский, В.П.Карпов, А.А.Обухов;
• в Минобороны - Н.В.Огарков, С.Ф.Ахромеев, В.П.Стародубов, Ю.В.Лебедев, В.И.Медведев, В.С.Колтунов, В.А.Куклев, С.Л.Шемякин, Ю.Ф.Бекетов;
• в других ведомствах - Н.Н.Детинов, Г.К.Хромов, Н.С.Леонов, В.Л.Катаев.

Коллектив переговорщиков как единая команда родился не сразу. Он складывался годами, проверялся на практике в уменье защищать государственные интересы и отстаивать позиции в одной из сложнейших областей ядерного разоружения. Несмотря на тяжелый, порой изнурительный и нервный труд, команда знатоков-переговорщиков выдержала многолетние испытания и имела соответствующие результаты, показав себя с положительной стороны.

Иногда отдельные "заумные" критики бросают упреки в адрес советской делегации относительно уступок с ее стороны. Мол, это "продали", другое "отдали", натворили еще что-то нехорошее. Подобные заявления делаются, видимо, от незнания проблемы. Хотелось бы поделиться своим мнением на этот счет. Я всегда считал и считаю, что без разумных взаимных уступок и компромиссов сторон (примерно равных по силе) фактически не может быть конструктивных переговоров. Даже во времена "психической" атаки Рейгана, когда были "империей зла", открытые угрозы, кризис "евроракет", но не было желания Вашингтона идти на договоренности, с нашей стороны идея ведения сбалансированных переговоров постоянно сохранялась. Однажды по этой болезненной теме С.Ф.Ахромеев сказал мне:

- Опять Вы принесли какие-то таблицы. Посмотри на работу американского генерала Рауни. Он стоит как "бульдозер", его не сдвинешь с позиции. Приведи мне хотя бы один случай, где бы он уступил и пошел нам навстречу?

- Насчет "бульдозера" Вы сказали правду, - согласился я. - Но что толку от того, если и мы станем "бульдозерами"? Ведь никаких переговоров не будет. Рауни - это как та птица, когда токует, то ничего не слышит и не видит. Такие "птицы" по указанию Рейгана на годы застопорили переговоры ОССВ и ОЯВЕ. Что-то же надо делать!

- Подождать надо. Не горячись. Все образуется. - С.Ахромеев сердито посмотрел на меня, однако сдержался и замолчал. Он лучше меня понимал, что за приливом неизбежно будет отлив, что сила и угрозы Вашингтона не дают ответа ни на один вопрос, что только равные условия, компромиссы, взаимные уступки откроют двери конструктивным переговорам.

В последующем так и было. Но - и это самое важное - делегация шла на компромиссы не самостоятельно, не по своему желанию, а в пределах утвержденных директив. Основная задача делегации - умело отстоять свои позиции, защитить и доказать их преимущество для обеих договаривающихся сторон.

В этом плане мои коллеги обладали великолепными качествами переговорщиков. Они не шли на договоренности любой ценой, не делали некомпенсированных уступок, а всегда строго выдерживали общий баланс сил и интересов сторон.

Главы американских делегаций П.Нитце, М.Кампельман и другие, как говорится, на своей шкуре испытали искусство ведения переговоров таких профессионалов, как, например, Ю.А.Квицинский и В.П.Карпов, которые не раз загоняли в угол американских партнеров, заставляя их всерьез попотеть, чтобы сохранить лицо. Давление и диктат Вашингтона не работали. Договоренности достигались в основном на равной основе.

Что касается проявления инициативы в части односторонних уступок, то сюда не надо впутывать делегацию. У нее были узкие полномочия, установленные директивами Политбюро. За пределы директивы не выйдешь, иначе "кузькину мать" не избежать, будь у тебя хоть семь пядей во лбу.

Привилегия провозглашения новых инициатив в области разоружения целиком принадлежала руководству страны. Только устами Генсека (Президента), иногда министра иностранных дел, реже председателя правительства объявлялись новые идеи, предложения, решения - на встречах в верхах, по телевидению, в прессе и т.д. Односторонние уступки с нашей стороны совершались, как правило, во время переговоров руководителей на разных уровнях.

Так, наши высокие начальники совершили следующие акты: