К концу ХХ в. человечество столкнулось с необходимостью для своего дальнейшего существования найти ответ на вызов, который оно бросило самому себе. Речь идет об экологической катастрофе, когда в результате нарушения своего положения в трофической пирамиде и колоссального антропогенного воздействия на природу человечество исчерпало в существенной степени возможности баланса земного биоценоза. В 1992 г. в Рио-де-Жанейро под эгидой ООН состоялась всемирная конференция по экологии. Одним из основных ее выводов была констатация того, что современное политическое и экономическое устройство мировой цивилизации не позволит предотвратить назревшую экологическую катастрофу только в двух случаях.

1. При сокращении численности людей и попытке вернуться к прежнему сбалансированному биоценозу.

Однако это решение ведет к полосе войн, которые при наличии по крайней мере трех видов абсолютного оружия приведут человечество к самоуничтожению.

2. При изменении на основе глубокой научной проработки основного биоценоза Земли с целью приведения его к новому сбалансированному состоянию.

Этот выход требует сосредоточения всех сил и средств на развитии научного знания об окружающей нас природе для того, чтобы действия по "исправлению" природных систем не привели к обратному результату.

Судя по многим признакам, стихийно или не стихийно, в мире принято первое решение. Первым этапом при этом будет попытка "поедания" ослабленных стран, располагающих необходимыми ресурсами. Каково же положение России в этом сюжете? Здесь необходимо вспомнить ту прописную истину, что мощь и возможности современного государства определяются в значительной мере не количеством чугуна и стали на единицу населения, а объемом научно-технической информации, приходящейся на вышеупомянутую единицу. Это правило не слишком сильно зависит от социального устройства государства. Его действие для России особенно существенно, поскольку она является самой северной из развитых цивилизаций мира. Поэтому на пути ее успешного существования и развития стоит, и очень остро, проблема энергетической компенсации своего географического положения. А оно таково, что продукция (промышленная и сельскохозяйственная), произведенная на территории России с использованием равных технологий, является неконкурентноспособной по сравнению с продукцией стран, находящихся в более благоприятных условиях. Выхода из этой ситуации только два: понижение оплаты труда, что наталкивается на препятствие в виде естественных норм жизнеобеспечения, либо резкое ускорение научно-технического прогресса и внедрение в народное хозяйство более высоких технологий, чем в странах-конкурентах.

Совершенно очевидно, что последнее условие является условием сохранения Российского государства в современном мире. В нашей стране, как ни в одной другой, государственность предопределяет факт физического существования народа. Именно поэтому столько кривотолков возникает около проблемы научно-технического потенциала, его роли вообще и для нашей страны в частности. Даже сторонники научно-технического прогресса не всегда достаточно хорошо представляют себе структуру самой проблемы, что приводит к путанице понятий и, как следствие, к невозможности противостоять как демагогии и воинствующему невежеству (чем особенно грешит журналистская братия), так и действиям откровенно враждебных сил.

Рассмотрим триаду: наука (фундаментальная наука) - научная технология (технология) - производство. Попытаемся дать определение этих понятий и границ между ними.

Наука - это вид человеческой деятельности, предназначенный для выявления ранее неизвестных законов природы и общества.

Предназначение технологий - использование ранее известных законов природы в практических целях человека и общества.

Производство, видимо, следует определить как способ тиражирования достижений технологии.

Совершенно очевидно, что границы внутри триады довольно призрачны, однако функциональное предназначение каждого из ее составляющих вполне понятно.

Различие между наукой и технологией близко к различию между разведкой и главными военными силами. История знает много примеров, когда отсутствие разведки или ее плохая постановка губили армии даже более сильные, чем противостоящий противник. Именно поэтому уставы всех армий мира указывают на необходимость вести разведку непрерывно во времени и пространстве.

Достаточно очевидны также различия в организационных принципах существования науки и техники (технологии). Наука должна составлять непрерывный информационный фронт исследований. В технологии же средства и силы должны сосредотачиваться на так называемых "прорывных направлениях", но никак не наоборот. Об этом свидетельствует еще недавно существовавшее распределение сил и средств в государственном обеспечении научно-технического прогресса СССР и США. И там, и здесь из ста инноваций в области науки и техники более 60% приходилось на фундаментальные исследования, более 20% - на изучение "прорывных" направлений, около 13% - на конкретные разработки, предназначенные для "рынка" и только 1% оказывался конкурентноспособным и давал прибыль, с лихвой компенсирующую расходы государства на научно-технический прогресс.

Впечатляет сходство структуры расходов и результатов в СССР и США. Оно говорит о равной зависимости этих двух стран от современного уровня знаний человечества, а не от политико-экономической системы. Разумеется, во всех странах делают непрерывные попытки пересадить древо научно-технического прогресса корнями вверх. Результат всегда один и тот же - желуди на корнях не растут. Можно только удивляться настойчивости "садовников".

Отсутствие ясно выраженных границ между фундаментальной наукой и научной технологией привело к попыткам образования научно-технологических центров, наукоградов и тому подобных систем во многих странах. В большей части стран, строящих свое благополучие на научно-техническом прогрессе, эта форма в значительной мере себя оправдала.

Достаточно сказать, что до 90% прироста национального дохода в развитых государствах происходит за счет наукоемких производств. В СССР эта статья дохода составляла около 65-67%.

В современной России в результате так называемых "реформ" удалось довести эту статью доходов до 5-6%, т.е. в России приход к власти сил, представляющих интересы финансового (в его ростовщической форме) капитала и компрадорской буржуазии, строящей свое благополучие на продаже сырьевых богатств страны, сделал ненужными науку и научные технологии.

Однако для России и ее народа сама возможность существования в мире определяется возможностью реализации, сохранения и развития российского научно-технического потенциала. Поэтому ученые России, протестующие, хотя и не всегда умело, против разрушения ее научной и научно-технологической сферы, совершенно правы. Их правота тем более очевидна, что для превращения развитой страны в колониальную территорию необходимо только пять условий.

1. Разорить население страны, доведя его до нищеты, что и сделали гайдаровские "реформы".

2. Ввести для нищего населения платное медицинское обслуживание, которое в течение краткого периода приведет к уменьшению числа граждан до одной трети (или одной десятой).

3. Ввести платное образование, резко понизив знаниевооруженность населения.

4. Опережающим темпом уничтожить науку, т.е. интеллектуальный потенциал страны.

5. Стереть историческую и национальную память народа, для чего достаточно лишить бюджетного финансирования музеи, библиотеки, да и в целом культуру.

Настойчивость в выполнении этих условий постоянно сменяющих друг друга правительств России можно понять, определив направление вектора геополитических усилий. Для этого достаточно привести две пары цифр: 5% населения земного шара (США) потребляют 45% мировых ресурсов, стремясь при этом увеличить долю потребления; 3% населения мира (Россия), располагая 35% мировых ресурсов, используют их не в полной мере. Направление геополитического вектора очевидно.