Мало кто отдает себе отчет в том, что под наименованием "экономика" нет никакой цельной, единой науки. И речь идет не о методах и не о результатах. Дело гораздо серьезнее: разногласия начинаются с самых оснований, уже с вопросов о предмете и задачах.

Что такое экономика? Очевидно, что деятельность по воспроизводству материальной стороны жизни человека.

В том-то и дело, что не всем это очевидно, И определяется это миропониманием, на котором стоит человек.

Вышеприведенный ответ подразумевает развитийную точку зрения на жизнь общества. В отличие от нее в более узком воспроизводственном мировидении "теряются" смыслы и цели жизни. Жизнь, "усушенная" до воспроизводственной схемы, превращается в экономику. Развитие же "живет" в мире духовном, а на плоскости воспроизводства имеет своим "следом" штрихпунктирные линии псевдонакоплений, которые обычно и истолковываются как, например, научно-техническая революция.

А как же быть с "накоплением капитала"? А никак. Ибо ничего не накапливается.

Необходимо преодолеть некоторые очень живучие заблуждения относительно отношений человека с Природой. Очень модно рассуждать о переходе от присваивающего типа экономики к производящему. На самом деле и в так называемой производящей экономике человек присваивает произведенное Природой. А разница лишь в степени участия человека в этом производстве, и как следствие в масштабе присваиваемого.

Возвращаясь к вопросу о "производящем" типе экономики, можно утверждать, что производит человек как организм очень мало. Но даже и на это ему необходимо что-то потреблять: еду, воздух и т.п., которые он присваивает у Природы. Строго говоря, человек - принципиально открытая система, более и менее устойчивая форма, способная поддерживать свое материальное и энергетическое существование только на сквозных потоках материи и энергии. А производство как усложненное присвоение есть управление потоками материи и энергии. И здесь активное участие принимает вторая сторона человеческой природы - его мышление, воля, эмоции.

Переход к новым технологиям да и вообще любой прогресс в производстве есть организация новых, как правило, более сложных систем управления естественными потоками энергии и естественной материи в Природе.

Но никакие накопительные процессы в мире материи невозможны, так как существует закон сохранения материи. Откуда же тогда берется пафос научно-технического прогресса? Могущество человека в деле присвоения у Природы прирастает благодаря накоплению "эксплуатируемых" им знаний, умений, навыков. И эти знания есть знания по поводу того, как пользоваться Природой, а не какова Она сама по себе. Сама же Природа, с которой имеет дело человек, все та же. Единственным "сухим остатком" цивилизации в мире материи являются горы мусора. Это не объяснение, но поэтому я именую Природу с заглавной буквы.

Итак, экономика как наука об организации управления потоками материи и энергии должна быть, во-первых, наукой о природе, то есть физикой в широком смысле слова, а во-вторых, наукой об управлении, то есть наукой о коллективных отношениях людей с Природой.

Это означает, что экономика как наука о воспроизводстве вторична, лишена собственных смыслов, а черпает их из той жизни, воспроизводство которой и обслуживает. Следовательно, она базируется на фундаментальных вопросах, существующих до нее и независимо от нее. Прежде всего, это вопрос об отношениях человека с Природой и связанные с ним вопросы об отношениях с себе подобными и с социумом.

Изложенное убедительно лишь при одном условии, а именно, если ваше мышление нацелено на поиск истины и изначально не отягощено неким предварительным заданием.

А если вы ростовщик и хотели бы жить на ростовщический процент? Тогда вам нужно начинать не с задачи воспроизводства материальной стороны жизни общества, а с совершенно другой задачи: придумать такие принципы организации общества, чтобы общепризнанной стала ситуация, когда "мы сидим, а денежки идут".

Учитывая законы сохранения, это возможно лишь только в одном случае - где-то должен быть "родничок", из которого ключом бьют "наши" денежки, пока "мы сидим". Такой "родничок" был изобретен за счет "превращения" денег в капитал. В чем такое превращение состоит содержательно? Капитал - это самовозрастающие деньги. И такое свойство у денег возникает потому, что это не простое ростовщичество, когда деньги дают в долг под проценты. Новым является то, что капитал - это деньги в долг для организации производства.

Особенно это наглядно в случае, когда формальный владелец реально ничего не понимает в технологических процессах на собственном заводе. Тоща он нанимает управляющего, который вместе с другими наемными работниками и составляет реального собственника. Само по себе производство, по большому счету, не зависит ни от каких "капитализмов" и "социализмов" и определяется объективными достижениями науки и техники. Ну а формальный владелец никакой не реальный собственник производственного процесса, а ростовщик, который своей ростовщической сетью (сетью долгов ему) опутал материальное производство и высасывает из него свою ростовщическую прибыль.

Для того чтобы вот так все организовать, нужно создать специальную науку, в которой ни слова не будет об истинных задачах, решаемых экономикой.

Тут совсем другой язык, ибо основные категории и понятия должны быть связаны с оборотом денег: ставки, проценты, доходность, гарантии, рентабельность, убыточность, инвестиции, займы, ценные и неценные бумаги, банки, биржи, котировки и многое, многое другое. Этот химеричный мир абстракций фактически принимается как изначальный, как постулат. Выдается же он за единственно реальный.

Монетарная теория, претендующая на то, чтобы быть единственно верным экономическим учением, на самом деле есть не наука, а идеология, обслуживающая политический заказ ростовщиков.

Большевики верно угадали главную слабину всего марксистского учения о капитале - понятия так называемой прибавочной стоимости. Но они удовлетворились поспешным и опрометчивым объяснением его как доли труда рабочего, присваиваемого капиталистом. Относительно присвоения сомнений нет, а источник, по-видимому, посложнее - достижения совокупного человечества в науке и технологиях, и объяснен он может быть только в динамической картине научно-технического прогресса. А потому мудреная прибавочная стоимость - просто фиговый листок для ростовщического процента.

Главная проблема не в том, кто и на ком будет паразитировать. Дело гораздо серьезнее, так как под шумок об экономических реформах нам навязали ростовщическую идею в качестве государственной идеи, в качестве официальной идеологии нашего нынешнего государства. Потому речь идет о перестройке функционирования всей государственной машины и о коренном изменении всего жизненного уклада народа в угоду торжества ростовщической идеи.

Весь высший смысл жизни нации, все ее историческое значение сводится теперь к тому, чтобы своим существованием составлять полигон для ростовщической деятельности, так называемый рынок.

Сами объективные законы функционирования мира ростовщических абстракций античеловечны. Ибо в мире ростовщиков не только свои термины и понятия, но и свои заботы и проблемы.

А какая проблема у ростовщиков главная? Сбор процентов с денег, отданных в долг. Ну а в условиях, когда ростовщические правила не для всех пока стали высшим законом жизни, это бывает проблематично. Потому существует объективная потребность в тотально организованных бандитах - ударном отряде рыночников-реформаторов. В отличие от беспомощных теоретиков-мечтателей они осуществляют важнейшую социальную задачу реформ - вколачивают основополагающие принципы рыночных отношений на подсознательный уровень.

Нельзя сказать, что в этом мире не учитывают конкретные потребности и запросы народного хозяйства или отдельного человека, но здесь они - средство, а цель - ростовщический процент. Истинные рыцари ростовщической идеи во имя ее утверждения будут, например, отстаивать так называемые права потребителя. И дело, конечно, не в их альтруизме, а в заботе об абстрактном покупателе, важнейшем звене их мира.

А вот на конкретных людей, на их судьбы, на смысл их жизни да и на сами жизни забота ростовщического государства не распространяется. Строго выражаясь, в этом мире нет никаких людей! Ибо люди составляют отдельный рынок, рынок труда. Во всех построениях монетарной теории это просто рынок, подобный рынку товаров и рынку услуг. Узаконенное, гарантированное обществом место неростовщика только одно - на бирже труда.

Строго говоря, сложившееся (устойчивое) государство с правовой точки зрения представляет собой полную, непротиворечивую и жестко логически связанную систему правовых отношений, как выражается Гегель, царство права. Это означает, что если заложить некоторый принцип (или некоторые принципы) как исходные и бесспорные, то остальная часть правовой системы разворачивается автоматически и как неумолимое следствие.

Потому вся социальная свобода сосредоточена лишь в некоторых изначальных принципах, в государственной идее.

Конституции демократических государств обычно начинаются с провозглашения источника власти: "Вся власть в Королевстве Швеция исходит от народа".

Однако попробуем понять: как конкретно исходит эта самая "воля народа", каков механизм ее реализации? И вот здесь мы сразу же наткнемся на барьер непонимания.

Сам же барьер непонимания создается посредством того, что некоторые слова (в данном случае "воля народа") возводятся в разряд сакральных. А это значит, что сама мысль о возможности их анализа, выяснения их конкретного содержания рассматривается как кощунство, как святотатство.

Однако попробуем понять, что же в ней заключено. Идеологическая подмена основана на том, что хотеть-то можно лишь то, что понимаешь! И кто бы ни распинался о демократии и свободе хотеть все, что хочется, все упирается в весьма банальную границу: люди способны хотеть только то, что они смогли понять. А вот в этом им весьма "помогают", их отчаянно оболванивают пропагандой.

Поэтому для того чтобы понять, почему в демократических государствах распинаются о свободе личности, а законодательство начинают строить со свободы вещи, давайте внимательно всмотримся в нашу нынешнюю "свободную информацию". Самый навязчивый постулат, который вбивается в наши головы, сводится к тому, что "экономика - это главное". В чем главное? В жизни, ни много ни мало. Но это уже не экономика, а политическая экономия, псевдонаука о власти, гвоздь идеологии ростовщичества.

Что же включает это понятие?

Политика как деятельность есть борьба за власть. Экономика есть деятельность по воспроизводству материальной стороны жизни общества. Тогда политическая экономия есть утверждение диктата экономической деятельности, ее превосходства над политической деятельностью. В такой ситуации политическое устройство вторично и определяется экономической деятельностью, которая, в свою очередь, задается абсолютным правом ростовщической деятельности, формулируемым как неприкосновенность частной собственности. Итак, высшая власть в государстве - это деньги!

Для того чтобы ростовщическая идея стала государственной, нужно удержать всего лишь один изначальный принцип - неприкосновенность частной собственности. Конкретно, технически такое удержание осуществляется пропагандистской путаницей понятия частной собственности с понятием свободы деятельности.

Это означает, что претензии монетаризма отнюдь не ограничиваются так называемой экономикой. Фактически речь идет о первоначальных принципах, из которых затем с логической неумолимостью вытекают все основные законы государства. Политическая экономия Адама Смита, Иеримии Бентама и других "экономистов", есть обществоведение ростовщиков. Эти построения есть ключевой момент идеологии ростовщичества, с помощью которых и осуществляется конкретная подмена провозглашаемого источника власти ("власти народа") на власть денег.

В этом смысле неприкосновенность частной собственности как основа государственной идеи есть самый вопиющий анахронизм современного мира.

Возникает естественный вопрос о том, как бороться с подобными подменами. И можно ли действительно реализовать в государственном устройстве "волю народа"?

Я не случайно заключаю в кавычки волю народа. Ибо понимание народа как атомизированной массы, как толпы принципиально ошибочно, в глубине своей духовной жизни народ всегда стремится организоваться и упорядочиться в нечто единое и в смысле понимания мира, и как следствие всегда стремится стать нацией. А само изучение этих процессов и позволяет построить истинное обществоведение, в смыслах придававшихся этому слову такими философами, как В.С.Соловьев и С.Л.Франк.

Что получается? Мы строим уродливую правовую систему, принципиально несовместимую со всеми нерыночными, попросту говоря, человеческими отношениями. Само ее принятие ведет к прогрессирующему падению нравов, что, впрочем, мы уже успели и на себе прочувствовать. А потом поверх этой системы рыночных отношений пытаемся восстановить то, что подсказывают обычный человеческий рассудок и обычная человеческая совесть.

Может быть, проще начинать сразу с них, то есть со специфически человеческого? А вещи поставить в подчинение человеческим отношениям?

Альтернативой паразитической идеи вообще и идеи ростовщичества как ее частного случая является объективно подготовленная всем ходом процессов мирового развития идея познания этих процессов и осмысленного следования им.

Такой насущнейшей проблемой современности, которая реально может претендовать на то, чтобы стать государственной идеей России, является идея обеспечения развития личности. В этой идее в нынешней конкретно-исторической культурной ситуации сфокусирована специфически человеческая проблематика мирового развития.

Эта деятельность ближе к таким золушкам в шкале государственных задач, как образование и искусство в широком смысле слова, и потому кому-то может показаться несерьезной и второстепенной. Но такое мнение является радикально ошибочным и объясняется в личном плане - общей неразвитостью отдельных индивидов, в общецивилизационном - засильем воспроизводственного мировидения.

Однако именно задача развития всех заложенных в каждом индивиде творческих возможностей, государственное обеспечение задачи становления личности и есть тот универсальный принцип, который, будучи положенным в основание государства, сделает его действительно гуманным и по-настоящему передовым. Ибо соблюсти все права человека и Природы можно только посредством выбора научно правильной государственной идеи, а не посредством внешней "нашлепки" в виде правозащитного или экологического движения.

Это совсем не означает, что сама по себе правильная государственная идея решает все проблемы. Все проблемы, в том числе и так называемые экономические, сохраняются и их нужно еще разрешать. В чем же отличие? А в том, что все проблемы не существуют сами по себе. Это грубейшее методологическое заблуждение, влекущее тягчайшие последствия для общества. Все проблемы должны быть поняты и переформулированы через призму государственной идеи. И любые безвыходные проблемы при правильном видении мира получают вполне естественные разрешения. Главная задача государственной идеи - упорядочение всех проблем общества, их иерархизация и увязывание.