То, что во многих регионах самоуправление на правах Золушки - нелюбимое дитя, - известно. Но уж никак не ожидалось, что нелюбовь эта с такой силой проявится в Удмуртской Республике. А ведь еще недавно Удмуртия слыла примером в становлении народовластия. Раньше других и задолго до появления федерального акта здесь приняли Закон о местном самоуправлении - в январе 94-го. Весной того же года провели выборы представительных органов и, обратим внимание, глав местного самоуправления в городах, районах, сельских округах, и опять-таки раньше других. Да и первый городской устав родился здесь, в Удмуртии: устав города Ижевска, принятый, как говорится, всем миром. Кстати, опыт самоуправления Ижевска был предметом рассмотрения на заседании Конгресса местных и региональных властей Европы в Страсбурге и получил высокую оценку как в должной мере соответствующий принципам Европейской Хартии.

Словом, местное самоуправление в республике крепло, набирало силу. Осваивались механизмы рыночных отношений, отрабатывались формы взаимодействия с госструктурами. В Удмуртию ехали за опытом. Уж сколько состоялось здесь всевозможных семинаров, совещаний... И вот такой поворот.

Справедливости ради, надо заметить, что все, о чем говорилось выше, соотносится с деятельностью прежних республиканских властей. Нынешние шефы местного самоуправления (смена всех состоялась в минувшем году) очень скоро продемонстрировали крайне негативное к нему отношение, не скрывая, что рассматривают его не иначе, как обременительное для себя наследство, а Закон 94-го - как досадное недоразумение.

И отодвинули его, закон, в сторону, а заодно и самоуправление. Быть ему, предписывает новый Закон, только в селах и городских микрорайонах.

Называется сей закон "О системе органов государственной власти в Удмуртской Республике". Составляют эту систему Госсовет, правительство, суды всех инстанций и представительные и исполнительные органы административно-территориальных единиц (городов, районов).

То есть городские поселения выводятся из системы местного самоуправления. Отныне им надлежит быть государственными образованиями, а не муниципальными, а их самоуправленческим органам - органами государственной власти. Так же поступили и с сельскими районами: образования они государственные, их органы власти и управления осуществляют функции государственные. По существу республиканские власти узурпировали полномочия местного самоуправления городов, районов, упразднив одновременно и их органы, вполне легитимные, избранные населением...

Думается, нет необходимости привадить здесь положения Конституции РФ, гарантирующие местное самоуправление всем поселениям, всем гражданам, нормы федерального закона, не допускающие вторжение в компетенцию самоуправления органов госвласти или подмену его функций.

В чем тут дело? За комментарием обращаюсь к заместителю министра по делам национальностей и федеративным отношениям Александру Воронину. В этой должности он недавно, а прежде возглавлял департамент по вопросам местного самоуправления. Именно в этом качестве он и побывал в Удмуртии с группой специалистов Миннаца, чтобы на месте во всем разобраться, а главное, уяснить истоки такой вдруг вспыхнувшей нелюбви удмуртских руководителей к местному самоуправлению и заодно напомнить им, что действия их неправомерны.

- И с чем вернулись? - спрашиваю Александра Геннадьевича.

Он неопределенно разводит руками:

- Нас внимательно выслушали, поблагодарили, так сказать, за внимание и тут же заявили, что остаются при своем мнении.

- Но ведь понимают, что идут наперекор российскому законодательству.

- Да, понимают. Нарушают, между прочим, и свою Конституцию, но убеждены: ликвидируя местное самоуправление, а к этому все идет, укрепляют единство республики, не территориальную целостность. Странно все это слышать. Не подрывает единства субъекта Федерации местное самоуправление, а, напротив, укрепляет, цементирует регион, поскольку решение вопросов местной жизни перемещается на места: там-то виднее, что и как надо делать для населения с участием самого населения. К тому же функционирует местное самоуправление в условиях единого, в данном случае республиканского, бюджета, единого правового поля. О каком подрыве целостности региона в таком случае можно говорить?

Муссируется, правда, территориальный вопрос. Один из удмуртских руководителей так и сказал: "Есть республика, но нет территории". Дескать, все земли теперь муниципальные. Здесь смешение понятий: понятия подведомственной территории, в границах которой функционирует данная власть, и понятия собственности. Это не одно и то же. Подведомственная территория еще не собственность. Но собственность как таковая муниципальной может быть. И это нормально. Как нормально и наличие в границах, скажем, городов региональной, федеральной собственности. В прежние времена - да, вся она была единая: государственная. Соответствующим образом строилась и система управления ею: сверху - вниз.

Цель тут одна: подчинить себе местные органы власти, чтобы командовать ими. И такая тенденция прослеживается не только в Удмуртии, но и в ряде других субъектов федерации. Причем по отношению к Центру ведут они себя весьма принципиально: вы в наши дела не вмешивайтесь, принципиально: вы в наши дела не вмешивайтесь, сами во всем разберемся. То есть двумя руками - за федерализм, за разграничение полномочий. Гарантированное же Конституцией местное самоуправление, предполагающее перераспределение властных полномочий уже на региональном уровне, признавать не хотят. А попросту говоря, не хотят поделиться властью.

- Приводится еще такой довод в той же Удмуртии: плохо работают органы местного самоуправления.

- Плохо работают... На это я всегда так отвечаю: а вы покажите, как плохо. С цифрами в руках. Возьмите конкретную отрасль городского хозяйства и посмотрите, увеличилось или сократилось ее финансирование и в связи с этим - возросло или уменьшилось число предоставляемых ею услуг. И увидите типичное: финансирование сократилось, а услуг столько же или даже больше. Ситуация вообще интересная: местные бюджеты катастрофически падают, к каждому предыдущему году процентов на 30- 40, а города умудряются и строиться, и развиваться. Значит, власть работает.

- Но совсем не занимается промышленностью, - следующий аргумент.

- И не должен орган самоуправления заниматься промышленными объектами. Это не входит в его компетенцию. Его задача - создавать условия для функционирования объектов, разных ведомств и разных уровней подчиненности. И не только в смысле стабильного их тепло-, водо-, энергоснабжения, но и в плане поиска экономических форм сотрудничества: здесь и льготные тарифы, и отсрочки платежей в местный бюджет, и разного вида взаиморасчеты. Все это широко практикуется. Но вмешиваться в производство, что-то диктовать... И прав мэр Ижевска Анатолий Салтыков, когда заявляет, что Ижмаш, по большому счету, - не его дело. Объект этот федерального значения.

Есть, правда, еще одно обстоятельство, проливающее с несколько иной стороны свет на удмуртскую ситуацию. Впереди выборы: местных органов, республиканских. Люди же при голосовании исходят прежде всего из того, как решаются близкие им, жизненно важные вопросы: есть ли в доме тепло, вода, свет, хорошо ли работает транспорт, в порядке ли улицы, что в магазинах... Все эти вопросы в ведении местной власти, и решаются они в основе своей неплохо, чего избиратели не могут не видеть. Неспроста поэтому рейтинг многих глав местного самоуправления, особенно мэров крупных городов, растет очень быстро. У органов же государственной власти субъекта Федерации - свои задачи: пенсии, зарплата, развитие промышленности, безработица... Решаются они не столь успешно.

- Отсюда стремление переключить на себя вопросы местного значения, чтобы, как говорится, быть на виду, в выигрыше?