В современных условиях влияние региональных и локальных конфликтов на развитие отношений между государствами неуклонно возрастает. Становится все более очевидным, что в нынешнем взаимосвязанном и взаимозависимом мире политический климат планеты все в большей степени определяется ситуациями в «горячих точках». Факты последнего времени убедительно свидетельствуют, что любой вооруженный конфликт (даже внутренний) легко может втянуть в свой водоворот участников международных отношений, перерасти в многосторонний, выйти за узкорегиональные рамки и приобрести глобальный характер. Наглядным подтверждением этому является развитие событий на Балканах.

Сегодня здесь сталкиваются и активно взаимодействуют интересы не только полутора десятков расположенных в данном районе государств, но и многих субъектов мирового сообщества, имеющих во многом несовпадающие, а подчас и противоположные интересы. Тесное переплетение и взаимозависимость локальных, региональных и глобальных факторов стали настолько сложными и многогранными, что в настоящее время чрезвычайно трудно вычленить или отделить их друг от друга. В контексте сложившегося положения представляется актуальным и необходимым предпринять краткий историко-аналитический экскурс, без которого нельзя понять суть нынешнего конфликта в юго-восточной части Европы.
 

При этом следует иметь в виду то обстоятельство, что религиозно-конфессиональные и культурные различия не мешают хорватам, сербам, черногорцам и боснийцам разговаривать на одном языке, именуемом сербскохорватским. Отличие заключалось в основном в алфавите. Если у сербов, черногорцев и македонцев — это кириллица, то у хорватов и словенцев — алфавит латинский.

Проживая на относительно небольшой территории, все эти народы постоянно перемещались, границы их расселения неоднократно менялись и перекраивались, вследствие чего возникла невероятная гетерогенность, что само по себе таило серьезную опасность появления противоречий.

Однако первоначально подобного рода противоречия отодвигались на второй план перед лицом общего стремления всех южных славян к освобождению от иноземного владычества — прежде всего от османского ига. С начала XIX в. борьба южных славян обретает новые формы и масштабы. Антитурецкие восстания сербов (1806—1812 гг., 1815 г.), поддержанные черногорцами, привели к тому, что к середине XIX в. Стамбул был вынужден предоставить Сербии статус автономии с собственной конституцией. В решающей степени этому способствовала Россия, которая была единственной державой, оказавшей материальную, дипломатическую и военную помощь повстанцам. В середине 60-х годов XIX в., опираясь на поддержку России, Сербия выступила инициатором создания Балканского союза, в который вошли бы государства, исповедующие православие (Болгария, Румыния, Греция, Черногория). В это же время зарождается и концепция «Великой Сербии», автором которой стал министр иностранных дел Сербии И.Гарашанин. С Сербией по многим вопросам солидаризировалась соседняя Черногория, сохранившая свою независимость и упрочившая тесные связи с Россией.

В начале XIX в. Черногория в союзе с Россией вела упорную борьбу против войск Наполеона в Далмации, осуществляя успешное взаимодействие с русским флотом под командованием адмирала Д.Н.Сенявина. Особенно много сделал для укрепления российско-черногорского сотрудничества крупный государственный деятель и выдающийся просветитель, поэт Петр II Не-гош (1830—1851 гг.), который выступал также и за объединение южных славян в рамках федеративного государства. В 1866 г. между Сербией и Черногорией был подписан союзный договор.

Потерпев поражение от Наполеона, Габсбурги вынуждены были уступить Франции большую часть югославских земель Словении, Триест, часть Хорватии и Далмацию. Из этих трех областей были образованы (1809—1813 гг.) Иллирийские провинции, в которых был введен Кодекс Наполеона. После Венского конгресса (1814—1815 гг.) эти земли были возвращены под власть Габсбургов. Именно в этом регионе в первой половине XIX в. зародилось идейно-политическое течение иллиризм («Великая Иллирия»), которое со времен трансформировалось в идеологию хорватского национализма — панхорватизм. Поощряя эти тенденции, Вена в 1868 г. предоставила Хорватии внутреннюю автономию в рамках Австро-Венгерской империи, что способствовало расколу национально-освободительного движения южных славян.
Поддержанная Германией, Австро-Венгрия усиливала свое проникновение на Балканы. В 1879 г. был заключен австро-германский союз, направленный против России. Это особенно ярко проявилось в период Боснийского кризиса (1908—1909 гг.), возникшего вследствие аннексии Боснии Австро-Венгрией. В этом кризисе отразилась борьба европейских держав за доминирование на Балканах, он явился своеобразным прологом на пути развязывания первой мировой войны.

Две балканские войны (1912—1913 гг.) имели своим следствием противоречивые результаты: с одной стороны, балканские страны окончательно избавились от оттоманского владычества; с другой — между ними еще более обострилась борьба за лидерство в регионе с помощью той или иной великой державы, которые отводили этому региону важное место в своих геополитических планах.

Балканский полуостров должен был служить связующим звеном с азиатскими провинциями Турции, куда устремлялась экспансия Германии. В то же время Россия поддерживала великосербские организации, ставившие своей задачей воссоединение Бос-нии и Герцеговины с Сербией. Таким образом, Балканы стали ареной борьбы между германо-австрийским альянсом и Россией.

Убийство 28 июня 1914 г. в Сараево (столица Боснии) принца Фердинанда членами сербской националистической организации послужило детонатором, вызвавшим вспышку мировой войны. Цели Германии в этой войне были достаточно ясно сформулированы в выступлении 4 августа 1914 г. рейхсканцлера Батман-Гольвега в германском парламенте: «Эта война — война германизма против славянства».

После первой мировой войны в результате крушения Австро-Венгерской империи возникло Королевство сербов, хорватов и словенцев, которое с 1929 г. стало именоваться Югославией. Династия в королевстве правила сербская, столицей стал сербский город Белград, правящими кругами которого проводился курс великосербской гегемонии. В конечном итоге к началу второй мировой войны этнонациональные противоречия достигли небывалой остроты, особенно между сербами и хорватами.

Во внешнеполитическом плане в межвоенный период усилилась ориентация Белграда на Францию, что вызвало противодействие Берлина. Следствием этого явилось убийство в 1934 г. германской агентурой в Марселе короля Югославии Александра и министра иностранных дел Франции Барту (операция «Тевтонский меч»).

В период второй мировой войны наряду и параллельно с мощным антифашистским партизанским движением (о котором достаточно широко известно) фактически шла жестокая и кровопролитная гражданская война между хорватами и сербами, а также между сербами и албанцами. Под патронажем Берлина было создано марионеточное хорватское фашистское государство во главе с фюрером Анте Павеличем, проводившее политику геноцида в отношении сербов. Так, только в одном концлагере Ясиновац было уничтожено более 500 тыс. сербов. Наряду с румынами и итальянцами формирования хорватских усташей воевали под Сталинградом и были наголову разбиты Советской Армией.

В то же время само партизанское движение в Югославии возглавил хорват Иосип Броз, имевший партийный псевдоним Тито. То, что именно он стал после войны признанным лидером страны, несколько ослабило национальные противоречия. В Югославии сформировалась сильная центральная власть, не дававшая прорываться националистическим выступлениям.
 

Новое сербское руководство во главе с С.Милошевичем, пришедшее к власти в 1986 г., предприняло попытку лишить автономный край Косово, на 80% заселенный албанцами, той широкой самостоятельности, которой он пользовался согласно сербской конституции.

В ответ среди албанцев начались волнения, которые были подавлены югославской армией, костяк офицерского корпуса которой составляли сербы. Эти события вызвали обеспокоенность в Хорватии и Словении, где всегда не испытывали особого доверия по отношению к Белграду. Значительное воздействие на развитие внутриполитической ситуации в Югославии, естественно, оказали глубокие перемены и преобразования, происходившие в бывшем Союзе и странах Восточной Европы.

В 1989 г. произошел раскол в правящей партии страны — Союзе коммунистов Югославии, а в 1990 г. во всех республиках федерации были проведены выборы в парламент. Сразу же после этого в Хорватии и Словении состоялись референдумы о независимости.

«Единственным способом сохранить государство, — а сербы были заинтересованы в этом больше всех, поскольку расселены по всей территории Югославии, — явилось бы принятие Сербией какого-то принципиально нового решения, — считают эксперты РАН. Сербское же руководство попыталось совместить несовместимое: и Косово сохранить, и гегемонию Сербии в югославской федерации». По мнению аналитиков, две основные причины привели к возникновению вооруженного конфликта и кризиса на Балканах:

• Хорватская конституция, построенная по национальному принципу и поставившая сербов в положение граждан «второго сорта»;
• желание сербов и Белграда создать Великую Сербию, объединив все сербские территории бывшей федеративной Югославии.

Необходимо отметить, что западное сообщество самым непосредст-венным образом причастно к его возникновению. Так, докапываясь до корней кризиса, директор Лондонского международного института стратегических исследований Бо Гульдт увидел главную ошибку Запада и мирового сообщества в целом в быстром признании в конце 1991 г. независимости Хорватии — без разработанных гарантий прав сербского меньшинства. Анализируя более поздние причины, Генри Киссинджер со своей стороны называл «самой безответственной ошибкой» международное признание Боснии как государства, управляемого мусульманами.

Большую роль в возникновении и эскалации кризиса сыграла Германия. По признанию бывшего госсекретаря США Уоррена Кристофера, «в процессе признания бывших югославских республик были допущены серьезные просчеты». Ответственность за «поспешность» он возложил на Германию, «оказавшую мощное давление на другие страны и Европейское сообщество». Истоки кризиса, по мнению госсекретаря, следует искать в скороспелом признании Хорватии и Словении.

Исторические хроники содержат многочисленные факты дипломатического давления со стороны Бонна, который наряду с Ватиканом, убеждал ЕС признать суверенитет Хорватии и Словении, намекая, что может пойти на односторонние шаги вопреки приверженности европейской солидарности. И Европейское сообщество своим признанием закрепило скоропостижный развал югославской федерации, практически лишив свободы маневра тех, кто хотел бы вначале выслушать мнения всех заинтересованных сторон, учесть взаимные претензии, в том числе и территориальные, а затем производить цивилизованный «бархатный развод».
 
Вмешательство международного сообщества, направление на Балканы контингента «голубых касок» под эгидой ООН способствовало в определенной степени ограничению масштабов вооруженного противостояния, достижению прекращения огня между Сербией и Хорватией. Однако полностью предотвратить разрастание кризиса на Балканах ввиду непродуманных и глубоко ошибочных действий ряда стран Запада, и прежде всего Германии и США, не удалось. Новый виток балканской трагедии начался в 1992 г., когда в одностороннем порядке была провозглашена независимость Боснии и Герцеговины, имеющей наиболее сложный в Югославии этноконфессиональный состав населения(примерно около 50% — сербы; хорваты — 27%; боснийские мусульмане — 23%). В свое время еще маршал Тито очень точно и верно отметил существующую здесь специфику: «Если спорят Белград и Загреб, в Боснии и Герцеговине всегда летят головы».
По-видимому, если бы перед референдумом лидер боснийских мусульман А.Изетбегович пошел на переговоры с сербским лидером Р.Караджичем, в Боснии не было сегодня 150 тыс. погибших.

Боснийский кризис вовлек в свой кровавый водоворот еще более широкий круг государств и транснациональных сил. Так, на стороне хорватов в боевых действиях участвовали наемники из Германии, Англии, Франции, Австралии, Бельгии; на стороне боснийских мусульман наемники из Турции, Ирана, Афганистана, Ливана, Саудовской Аравии, Пакистана; сербов в их борьбе поддерживали добровольцы из Болгарии, Греции, а также наши соотечественники (по данным зарубежных информ-агентств порядка 1500—2000 чел.).
 

США, используя методы шантажа и «выкручивания рук», навязали конфликтующим сторонам так называемые Дейтонские соглашения, которые позволили образовать аморфное и зависимое от них государство — Боснию и Герцеговину (БиГ), которое является по существу протекторатом НАТО в центре Балкан и управляется извне при помощи иностранных войск. Причем «миротворцами» из НАТО последовательно проводится курс на дискриминацию прав сербов и расчленение Союзной Республики Югославии.

Так, в 1995 г. хорватскими войсками по указке Вашингтона была уничтожена Сербская Краина. 5 марта 1999 г. решением Международной арбитражной комиссии под председательством представителя США Р.Оуэна из состава Республики Сербской, входящей в состав БиГ, был изъят город Брчко, расположенный в узком Посавинском коридоре и имеющий стратегическое значение. Этим же решением был создан «особый район Брчко», рассекающий территории, населенные сербами, под непосредственным управлением БиГ. Вслед за этим Высокий представитель международного сообщества в БиГ К.Вестендорп под надуманным предлогом («противодействие мирному процессу в Боснии и несоблюдение Дейтонских соглашений») сместил с поста законно избранного президента Республики Сербской Николу Поплашена, что вызвало взрыв возмущения всего сербского населения. Уместно отметить, что Н.Поплашен был избран на этот пост 12.09.98 г. в ходе демократических выборов под эгидой ОБСЕ в присутствии международных наблюдателей. Тем самым Запад растоптал все общепризнанные демократические процедуры и международные права.

Имперский подход и антисербский курс НАТО во главе с США нашел свое логическое завершение в развязанной 24 марта 1999 г. прямой широкомасштабной агрессии против Союзной Республики Югославии. Воспользовавшись напряженностью в крае Косово, а также осложнениями на албано-сербских переговорах в Рамбуйе (Париж), атлантический альянс сделал ставку на милитаризм и грубую военную силу, рассчитывая посредством ракетно-бомбовых ударов достичь того, чего не удалось добиться при помощи ультиматумов — расчленения и подчинения Югославии.

Удары НАТО по Югославии не только подорвали существующую систему международной безопасности, но и фактически стимулировали депортацию албанцев из Косово, что привело к широкомасштабной гуманитарной катастрофе¹. Попраны нормы международного права, отодвинуты в сторону ООН, ОБСЕ, Совет Безопасности. Тем самым сделана серьезная заявка на модель нового мироустройства XXI в.: однополюсной мир во главе с США; НАТО в качестве международного жандарма и «верховного судьи»; право силы как универсальное средство «умиротворения» несогласных; диктат и шантаж — форма общения с инакомыслящими членами мирового сообщества.

Балканский кризис является жестким предостережением России и СНГ в целом. Сегодня растерзанная и окровавленная Югославия, подвергшаяся прямой агрессии со стороны НАТО, демонстрируя  убийственные формы распада и самоуничтожения, поставлена перед Россией и новым «ближним зарубежьем» как отражение будущего, которого надо избежать, хотя кое-где оно уже проявилось. Фактически процесс балканизации целого ряда регионов постсоветского пространства уже «пошел»: Закавказье, Центральная Азия, Приднестровье, Прибалтика, наконец Северный Кавказ — это уже Юг самой России. Если у России еще сохранился инстинкт самосохранения, она должна сделать безотлагательно самые серьезные выводы из происходящего на Балканах.

Мировой и отечественный опыт, в том числе и последнего времени, учит нас, что для того, чтобы избежать субъективных ошибок, провалов и кровавых трагедий, нужно уметь моделировать различные сценарии развития событий, своевременно выявлять и прогнозировать «факторы риска», оперативно принимая превентивные меры по их нейтрализации. Только при этих условиях может быть обеспечена безопасность России, ее государственная целостность, суверенитет, национальные интересы и геополитические приоритеты в XXI в., который, судя по всему, отнюдь не обещает стать «эрой млосердия».