В.Назаров,
кандидат юридических наук, доцент

Проблема возврата Франции ее архивов, оказавшихся в России, средствами массовой информации, а тем более официальными источниками, освещается скупо и поэтому остается вне поля зрения российской общественности.

Россия в соответствии с соглашением с Францией о сотрудничестве государственных архивных служб от 1992 г. приступила к возвращению ей архивных материалов, насчитывающих в общей сложности около 900 тыс. дел и документов.

20 мая 1994 г. по распоряжению министра иностранных дел А.Козырева во Францию на грузовиках было переправлено около 20 т архивов, среди которых 300 тыс. дел Второго бюро французской контрразведки¹, частные архивы семьи Ротшильдов, писателя Андре Моруа, политиков Леона Блюма и Жюля Мока и т.д.

В середине ноября 1997 г. в газетах, в частности «Новые известия», от 15 ноября 1997 г. было опубликовано сообщение о принятом решении российских властей возобновить возвращение французских архивов, которое было приостановлено в 1994 г. Директор департамента архивов и документации французского МИД Франсуа Ренуар заявил корреспонденту «Новых известий»: «Не может быть и речи о разграблении российских сокровищ. Вы возвращаете Франции то, что ей принадлежит».

Принимая к сведению указанное заявление, уместно в свою очередь задать вопрос, а не хранятся ли во Франции ценности бесспорно являющиеся достоянием России? Справедливо было бы поступить с ними адекватным образом.

Для того чтобы основательно разобраться, как в действительности обстоит дело с передачей культурных ценностей Франции, насколько эти действия правомерны и присутствует ли в этой акции взаимность, необходим некоторый экскурс в историю.
Прежде всего, следует отметить, что Франция не оказывала сопротивления гитлеровской агрессии, располагая для этого необходимыми силами.
Примечательно то, что еще в 1935 г. Гитлер принял решение послать войска в Рейнскую демилитаризованную зону. На возражения генералов Бломберга и Бека в части планируемой акции, которые они обосновывали неподготовленностью немецких войск, он заявил: «Я знаю, что делаю. У меня есть абсолютно надежные сведения, что французы не двинут против нас ни одного солдата...» В действительности при вторжении немецких войск французские вооруженные силы не сделали и шага к Рейнской демилитаризованной зоне. И в 1940 г. Франция не оказывала сопротивления фашистской агрессии.

Французская сторона сочла возможным выразить свои претензии России, а не той стране, которая захватила их архивы. Это объясняется тем, что к моменту окончания войны начал складываться альянс западных стран антигитлеровской коалиции с Германией, направленный против СССР. К этому альянсу примкнула и Франция. Характерен в этой связи следующий пример сотрудничества США и Англии с немцами. В мае 1945 г. совместный отряд германо-англо-американских военных проник тайком на территорию советской зоны около Берлина и вывез оттуда весь секретный архив германского Люфтваффе. Вся германская шпионская информация о СССР, собиравшаяся в течение многих лет, аэрофотографии нашей территории попали в руки англо-американцев при помощи германских нацистов. Указанная акция называлась «Операция Дик Трейси».²

По сравнению с положением во Франции немецко-фашистская агрессия причинила Советскому Союзу неисчислимый ущерб. Прежде всего, это человеческие жертвы, а их оказалось более 20 млн. чел. Огромный ущерб был нанесен фашистской оккупацией. На оккупированной фашистами территории осуществлялись массовые расстрелы советских граждан, трудоспособное население принудительно угонялось в Германию.

Планируя агрессию против Советского Союза правящая верхушка фашистской Германии предусматривала захват не только материальных ценностей, но и его тотальное ограбление, включая культурные ценности, документальные и архивные материалы.

В приказе Главнокомандующего сухопутными войсками Германии о взаимодействии войск с полицией и СД в связи с предстоящей войной против СССР 28 апреля 1941 г. в числе задач отрядов охранной полиции предусматривалось: «...выявление перед началом операций и обеспечение контроля за наиболее значительными материальными объектами (запасами материалов и сырья, архивами и картотеками враждебных империи организаций, союзов, групп и т.д.)...»
И если во время гитлеровской оккупации французской территории ни один предмет музея Лувр не пропал, то в захваченных фашистами областях Советского Союза немцы сразу же приступили к повальному разграблению музеев и других учреждений культуры, то же, что не удавалось вывезти в Германию, уничтожалось. Характерно в этом отношении ограбление дворцов пригорода Ленинграда.

На основании документальных материалов, заявлений и свидетельских показаний очевидцев, показаний немецких военнопленных и тщательного расследования установлено: ворвавшись в Петродворец 23 сентября 1941 г., немецкие захватчики сразу же приступили к грабежу ценностей... Из дворцов — Большого, Марли, Монплезир и Коттеджа — они разграбили и вывезли в Германию около 34 000 предметов музейных экспонатов и среди них 4950 предметов уникальной мебели... Много редких сервизов фарфора иностранных и русских заводов XVIII и XIX вв...³

Потери культурных ценностей были огромными: 427 разграбленных музеев, 1670 уничтоженных и поврежденных церквей, 280 миллионов украденных книг, 564 тыс. утраченных художественных произведений, таков наш ущерб в результате нашествия гитлеровцев.

В ноябре 1995 г. Россия безвозмездно передала Франции 950 тыс. папок с историческими документами. На каком основании — непонятно. Франция во время второй мировой войны подверглась оккупации, как раз этим периодом были датированы переданные документы. Какую ценность представляют указанные документы — остается только гадать, так как экспертных оценок не проводилось.

Утверждая, что примерно 90% архивов мы уже отдали, корреспондент «Новых известий» говорит, что остались лишь документы масон-ских лож, политических партий и профсоюзов, еврейских организаций и некоторые частные архивы политиков и ученых, и высказывает свою точку зрения об их ценности. Он полагает, что они не могут представлять большого интереса для России. Подобной позиции придерживаются заместитель министра культуры Швыдкой, да и сам бывший министр культуры Сидоров, который о книгах Готской библиотеки заявил, что России они не нужны. Подобная позиция не выдерживает критики. Ценность этих раритетов историческая и научная бесспорна.

Напомним лишь один исторический пример о ценности подобных материалов.
Русский дипломат, секретарь посольства в Париже Дубровский приобрел во Франции и в 1805 г. подарил Академии наук бесценное собрание средневековых французских рукописей (из королевских собраний), автографов и целых архивов (к примеру весь архив Бастилии, герцога Ришелье, министра тайной полиции Фуке и др.), насчитывающее более 11 000 папок с манускриптами. Экономика России после Крымской войны переживала тяжелые времена. Приняли решение продать архивы Дубровского, пригласили экспертов, но сделка не состоялась. Во всех банках мира не хватило бы средств, чтобы выкупить эти документы. ...В миллион долларов оценивается только лишь одно письмо из «Переписки Екатерины Второй с Д.Дидро».

Во время посещения президентом Б.Ельциным Парижа было подписано соглашение с НАТО. Тогда же было подписано соглашение с правительством Франции «Об окончательном урегулировании взаимных финансовых и имущественных требований, возникших до 9 мая 1945 г». Россия, согласно этому документу, в качестве полного и окончательного урегулирования взаимных финансовых и имущественных требований обязуется выплатить Франции до 2000 г. в общей сложности 400 млн. долл. Речь идет о «царских долгах» времен правления Николая II.

Весьма краткое сообщение о соглашении по телевидению оставило без ответа не только ряд вопросов, но и породило обоснованный вывод о его односторонней выгоде именно для Франции.

Во-первых, умолчание о том, кто же явился инициатором переговоров и заключения соглашения, мешает более правильной оценке указанной переговорной акции.

Во-вторых, Франция имеет к России претензии на сумму 30 млрд. долл. Законный вопрос, на чем основывается указанная сумма? Какие фактические данные ее подтверждают?

В-третьих, соглашение указывает на взаимность требований сторон. Каковы же требования России? О них ничего, кроме указания о том, что Россия отказывается от всех претензий. А в действительности у России есть основания для выдвижения требований Франции за нанесенный ею ущерб нашему государству. Потери, которые понесла наша страна в результате прямой военной интервенции французских войск (наряду с войсками других государств Антанты) в период с 1918 по 1922 г., равно как и открытое вмешательство Франции в гражданскую войну в форме поддержки одной из сторон — белых армий, выражаются огромной цифрой.

На Генуэзской конференции в 1922 г. страны Антанты выступили со своими требованиями к Советской России в отношении погашения царских долгов.
Советское правительство отказалось от оплаты долгов, аргументируя отказ нанесением ущерба России и предложило решать эту проблему на взаимной основе, что было справедливо. Несогласие стран Антанты настроило мировое общественное мнение в пользу России и способствовало разрыву дипломатической блокады, в которой страна находилась.

Cама формулировка рассматриваемого соглашения содержит указание о взаимных финансовых и имущественных требованиях...

Возвращаясь к заявлению директора департамента архивов и документации французского МИД Франсуа Ренуара, в котором акцент делался на том, что французская сторона не имеет в виду разграбление российских сокровищ, а лишь возвращение Франции того, что ей принадлежит. В реализации формулы возврата принадлежащего имущества и финансовых требований по сути дела должна присутствовать взаимность.

Что же имеет место в действительности?

О претензиях французской стороны ранее изложено. Российская сторона в соответствии с рассматриваемым соглашением отказывается от всяких претензий. Неизбежно возникает вопрос, почему именно? Ведь не является тайной то фактическое положение, что Франция нанесла огромный ущерб Советской России участием в военной интервенции, кроме того, ни для кого не секрет, что в ее владении находятся принадлежащие Российской Федерации ценности.
Более 90 т русского золота было отправлены германскому кайзеру в 1918 г. после подписания Брестского мира. Это была контрибуция. Она составила 6 млрд. марок. После поражения Германии в первой мировой войне это золото оказалось во Франции.

Дополнительный финансовый протокол к Брестскому мирному договору подтверждает, что Россия это золото вывезла в Германию.

300 т благородного металла были вывезены Колчаком в Японию, что зафиксировано тремя соглашениями 1916—1919 гг. Согласно этим соглашениям, его должны вернуть России по первому требованию. Это золото также было переправлено во Францию.

В разгар гражданской войны значительная часть золотого запаса России — 489 с лишним т — оказалась в руках Колчака. Он сделал ряд военных заказов японской стороне для своей армии, осуществив предоплату — 43 т золота. В январе 1920 г. разведслужба Японии организовала побег колчаковского генерала Розанова в Японию на крейсере «Хидзек», а заодно и вывезла при его помощи из подвалов Владивостокского отделения банка России государственное золото.

К изложенному следует дополнить и то, что часть золотого запаса бывшей Российской Империи в ходе гражданской войны оказалась в руках «правительств» не только Колчака, но и Деникина, Врангеля и им подобных, а впоследствии опять-таки теми или иными путями перекочевала в кладовые французских банков.
Подводя итог рассмотрению проблемы российско-французских имущественных и финансовых отношений неизбежно напрашивается вывод о праве и необходимости России как суверенного государства предъявить свои требования французской стороне.

Во-первых, должны быть отвергнуты требования французской стороны к России о передаче ей архивов. Советские войска на территории Франции боевых действий не вели и никаких материалов не захватывали. Требования со стороны Франции должны быть адресованы стране, которая захватила их архивы именно на французской территории. К тому же нет гарантии, что архив, захваченный немцами, полностью был взят советскими войсками при освобождении Чехословакии, тем более в ряде источников речь идет о части архива. Между тем Франция никаких требований, касающихся перемещенных культурных ценностей Германии, не предъявляет, тогда как значительное их число было захвачено немецкими оккупантами на ее территории.

О разграблении и уничтожении немецкими оккупантами произведений искусства во Франции в материалах Нюрнбергского процесса содержится следующая информация:

• Музеи Нанта, Нанси и старого Марселя были разграблены;
• частные коллекции большой ценности были украдены;
• исчезли произведения Рафаэля, Вермеера, Ван-Дейка, Рубенса, Гольбейна, Рембрандта, Ватто, Буше;
• Германия принудила Францию отдать произведение Ван-Дейка «Божий Агнец», которое было Бельгией передано на хранение Франции.

Кроме того, необходимо обратить внимание и на то фактическое обстоятельство, что, как показали расследования после войны, более 80% французских антикваров активно сотрудничали с оккупантами, снабжая гитлеровцев произведениями искусства. Только потому, что коллаборационистов оказалось так много, француз-ское правительство после войны решило не преследовать их, чтобы не разрушить всю французскую антикварную торговлю.⁴

Заслуживает внимания и тот факт, что значительная часть французских культурных ценностей на территории Германии была разграблена американскими солдатами. В книге К.Алфорда «Роль американской военщины в краже европейских ценностей» приводится статистика, согласно которой, только по судебно доказанным случаям с 1945 по 1962 гг. американские солдаты похитили из Германии 3978 произведений искусства. Однако сведений о их поиске и требованиях к США французской стороны о возврате в средствах массовой информации что-то не встречается.

Во-вторых, вполне правомерным представлялось бы требование России о возмещении нанесенного ей имущественного и иного ущерба участием Франции в военной интервенции 1918—1922 гг., а также оказанием ею помощи белогвардейскому движению во время граждан-ской войны в России.

В денежном выражении это должна быть огромная сумма.
В-третьих. Российская Федерация имеет право и должна предъявлять требования Франции о возвращении хранящегося у нее золота, которое, как говорилось выше, Советская Россия в соответствии с Брестским мирным договором в порядке погашения контрибуции передала Германии. Документы, подтверждающие изложенное, имеются.

В-четвертых, Россия должна предъявить Франции требование и о возврате золота, захваченного из российского золотого запаса Колчаком и другими «правителями» периода гражданской войны. Тем более, документальные данные о передаче части этого золота на хранение Франции имеются.

Таким образом, если следовать букве подписанного с правительством Франции соглашения об урегулировании взаимных финансовых и имущественных требований и принять во внимание заявление директора департамента архивов и документации французского МИД Франсуа Ренуара о том, что мы возвращаем Франции то, что ей принадлежит, неизбежен вывод о правомерности требований России в рассматриваемой области.

Россия имеет право требовать возврата из Франции принадлежащих ей ценностей, оказавшихся по разным причинам в ее владении. Если же такого рода взаимность не будет достигнута, то это, естественно, нанесет ущерб экономическим интересам России, кроме того, ее международный авторитет как суверенного государства окажется существенно подорванным.

Редким исключением оказываются факты обмена перемещенными культурными ценностями с соблюдением фактора взаимности именно с учетом адекватной их стоимости.

 Так, руководитель Федеральной архивной службы России В.Козлов и полномочный представитель князя Лихтенштейна Ханса-Адама II принц Николаус провели 30 июля в здании Посольства России в Берне обмен архивными материалами.
В соответствии с российско-лихтенштейн-ским соглашением от 3 сентября 1996 г. лихтенштейнской стороне переданы перемещенные в Россию в результате второй мировой войны архивы княжеского дома Лихтенштейна. В свою очередь российская сторона получила находившиеся во владении князя документы расследования обстоятельств гибели Николая II и его семьи, произведенного в России и за ее пределами следователем Н.Соколовым (так называемый «архив Соколова»).
Российско-лихтенштейнский обмен базируется на принципах компенсационности и взаимности, адекватной оценки сторонами историко-архивной значимости передаваемых материалов. Основа такого решения зафиксирована в специальных постановлениях Государственной Думы от 13 июня 1996 г. и Правительства России от 30 августа 1996 г. по данному вопросу.⁵

Необходимо отметить тот факт, что Франция да и ряд других развитых государств уделяют серьезное внимание сохранению своих культурных ценностей. Центр по борьбе с хищениями искусства (Франция) начинает использование новой электронной системы TREMA для идентификации найденных художественных ценностей и накопления соответствующей информации в едином банке данных.

В память ЭВМ вводятся фотографии оригиналов похищенных произведений и перечень их отличительных признаков. Сопоставляя детали обнаруженного произведения искусства и оригинала, компьютер дает заключение о подлинности исследуемого образца. По  мнению экспертов, TREMA превосходит все имеющиеся аналоги, в связи с чем ряд стран Интерпола планируют создать на ее базе единую фототеку⁶.

Исполнительные органы власти России уделяют недостаточное внимание проблеме сохранения российских культурных ценностей, возврата оказавшихся за рубежом отдельных произведений искусства на родину, обеспечения их сохранности в музеях и хранилищах.

Средства массовой информации нередко сообщают читателям газет о нахождении российских произведений искусства в частном владении либо являющихся собственностью компании за границей. Так, газета «Московская Правда» 10 февраля 1998 г. поведала об аресте в Израиле предпринимателя Флатто-Шарона, на виллах которого и его помощников при обыске были обнаружены десятки картин русского художника М.Шемякина. «Московский комсомолец» 3 марта 1998 г. сообщил об обнаружении в Японии картины великого русского художника Сурикова. В той же газете от 5 марта 1998 г. отмечалось о продаже картины В.Кандинского.

Подобные сообщения неоднократно публиковались и ранее. Примечательно то обстоятельство, что указанные сообщения, как правило, не сопровождались изложением о принимаемых мерах по их возвращению ибо необходимых мероприятий в этой части не предпринималось. Между тем не следует забывать того, что самые большие потери культурных ценностей во второй мировой войне понесла именно Россия.

К настоящему времени возвращение из-за рубежа российских шедевров явление довольно редкое.

Так, например, шедевр русской культуры — картина «Портрет Петра Васильевича Басина» кисти Ореста Кипренского — спустя многие годы вернулся в Россию. Ее передал владелец картины меценат и коллекционер Рональд Лаудер.

Подобные примеры надлежит не только приветствовать, но и по возможности более широко информировать о них общественность.

Следует напомнить, что до сих пор Россия остается единственной страной в мире, где нет полного списка культурных потерь за военные годы. Опись, составленная в 1943 г., включает все, что потеряли: разрушенные города, со-жженные деревни, заводы, музеи и т.д.

В заключение необходимо отметить заслуживающее одобрения решение Правительства России о создании глобального электронного каталога всех музейных ценностей страны. Каталог будет представлять компьютерную базу данных, в которую внесут основные сведения обо всех коллекциях и экспонатах Музейного фонда Российской Федерации, описание, место хранения, данные владельца...
В фонд войдут и те коллекции, которые находились в собственности бывших СССР и РСФСР.

Однако указанный акт Правительства РФ не охватывает решения проблемы перемещенных российских культурных ценностей в полном объеме. Необходимо продвигаться дальше: разработать и реализовать систему мер, позволяющую обнаруживать российские культурные ценности за рубежом и обеспечивать их возвращение в Россию.

¹ Второе бюро Генерального штаба французской армии — центральный орган французской военной разведки и контрразведки. (Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Изд. А/О «Книга и бизнес». М., 1996. С. 304.)
² В.М.Тетерятников. Проблема культурных ценностей, перемещенных в результате второй мировой войны. ИАА «Обозреватель» (Специальный выпуск). М., 1996. С. 25.
³ Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. М., Юрид. изд., 1955. Т. I. С. 757.
⁴ В.М.Тетерятников. Проблема культурных ценностей, перемещенных в результате второй мировой войны. ИАА «Обозреватель» (Специальный выпуск). М., 1996. С. 21.
⁵ «Обозреватель - Observer». № 10, 1997. С. 63.
⁶ «TREMA» на страже искусства. Журнал российских спецслужб. № 3—4, 1996. С. 19.