Ю.Дубинин,
кандидат исторических наук
П.СТАРОСТИН

11 мая сейсмографы многих стран зарегистрировали аномалию
с эпицентром в Южной Азии. Это было не землетрясение...
Май 1998 года оказался тревожным
для международного сообщества в связи с тем, что в это время в состав так называемого «ядерного клуба» нашей планеты попытались войти через черный ход два новых участника:
Индия и Пакистан.
Индия осуществила испытания ядерных устройств 11 и 13 мая на полигоне Покхаран, ответная реакция последовала от Пакистана, который произвел подземные ядерные взрывы
28 мая на полигоне Чагай-Хиллз.
Мощности взрывов обеих стран колебались в диапазоне
от 1 до 15 килотонн тротилового эквивалента.
(Для сравнения напомним, что тротиловый эквивалент ядерных бомб, сброшенных США на Японию в 1945 г., равнялся 15 килотоннам.)

Нельзя игнорировать в этой связи и китайско-индийские отношения, ведь Индия и Китай — два азиатских гиганта. Отношения между ними играют важную роль в балансе сил во всем Азиат-ском регионе, ибо оба государства стремятся к лидерству. Хотя испытания, проведенные Индией, явились вызовом мировой общественности, они, наверняка, планировались как демонстрация своих возможностей не только перед Пакистаном, но и перед Китаем, отношения с которым уже много лет не могут выйти из тупика. Проблема китайско-индийских отношений, хотя она в какой-то степени и была урегулирована в 80-е годы, тем не менее остается больным вопросом для каждого из государств. До сих пор в Индии существуют тяжелые воспоминания о пограничной войне 1962 г., в ходе которой часть контролировавшейся Индией территории в Гималаях была оккупирована КНР.
И несмотря на определенное улучшение отношений между двумя странами, подозрительность в отношении намерений друг друга по-прежнему сохраняется, тем более что Китай на протяжении десятилетий оказывал поддержку, в том числе и в военной сфере, Пакистану, с которым у Индии традиционно складывались непростые отношения. Это обстоятельство в полной мере выявилось весной этого года, когда министр обороны Индии Дж. Фернандес заявил, что Китай «представляет собой угрозу номер один для Индии». Аналогичным образом данный подход проявился и в письме, направленном президенту США Б.Клинтону индийским премьер-министром А.Ваджпайи, в котором он отмечал, что именно Китай являлся агрессором в войне 1962 г. и что «атмосфера недоверия между двумя странами продолжает существовать — преимущественно из-за неразрешенных пограничных вопросов».

Но, вернемся к рассматриваемой теме: Индия и Пакистан.
 

Для ученых-аналитиков многих стран, занимающихся этой проблемой, было очевидно, что обе страны уже на протяжении ряда лет имеют все возможности для производства ядерных вооружений. После первых индийских ядерных испытаний было очевидно, что Индия владеет технологией производства ядерного оружия — несмотря на заверения правительства И. Ганди о сугубо мирном характере этих испытаний. Практически тогда же, в середине 70-х годов в Пакистане началась лихорадочная работа по созданию своей «исламской» атомной бомбы.

В настоящее время, как полагают специалисты, Индия располагает запасом расщепляющихся материалов для создания семидесяти с лишним ядерных боезарядов, и ожидается что к 2005 г. она сможет наработать достаточное количество оружейного плутония для производства 100 ядерных боеприпасов. Возможности Пакистана оцениваются существенно скромнее. Считают, что он располагает расщепляющимися материалами, достаточными для производства от 15 до 25 ядерных боеприпасов.

Важной проблемой, с точки зрения оценки потенциала военного применения созданного Индией и Пакистаном ядерного оружия, являются возможности обоих государств в области ракетной техники. В этой сфере оба государства достаточно давно ведут свои разработки и к настоящему времени каждое добилось в ней определенных результатов. В какой-то мере именно достигнутый уровень развития ракетных технологий подтолкнул эти страны к проведению своих ядерных испытаний. На сегодня Индия имеет на вооружении оперативно-тактические жидкостные ракеты «Притхви» с дальностью действия (в зависимости от модификации) 150—250 км. С 1983 г. разрабатывается также двухступенчатая ракета средней дальности «Агни» с твердотопливным и жидкостным двигателями и предполагаемой дальностью полета 2500 км, хотя в ходе проведенных до сих пор испытаний максимальная зафиксированная дальность полета «Агни» не превышала 1400 км. В ходе развития своей ракетной программы Пакистан изготовил жидкостную мобильную ракету «Гхори» с дальностью действия 1500 км. Именно после испытаний «Гхори» 6 апреля этого года правительство А.Ваджпайи приняло решение поторопиться с проведением ядерных взрывов. Но, несмотря на это, произведенные Индией испытания для многих оказались полной неожиданностью.

За несколько дней до этих событий ультрасовременный американский спутник-шпион сообщил о готовности индийского полигона к проведению демонстрации ядерной мощи. Но, к сожалению для всего человечества, эксперты, задачей которых было расшифровать и проанализировать полученную через спутник информацию, приступили к работе слишком поздно — взрывы уже прогремели. Директору ЦРУ США Дж. Тенету, который руководит структурой с годовым бюджетом в 27 млрд. долл., стало известно об индийских испытаниях лишь из сообщений Си-Эн-Эн.

Что же это? Демонстрация ядерной мощи... Накопление средств самоубиения... Самоутверждение на мировой арене? Вызов соперникам? Правильно ли, нравственно ли, гуманно ли выдавать умалчиваемое за явное в современном меняющемся и довольно напряженном мире? Будет ли это способствовать стабилизации ситуации в Южной Азии, да и во всем мире или, наоборот, может привести к глобальной катастрофе? Еще вопрос: отвечает ли это внутриполитическим приоритетам государства?.. Ответить трудно.
 

Но главный вопрос заключается в том, могут ли, применят ли на деле свои ядерные потенциалы Индия и Пакистан? С одной стороны, учитывая давнишние разногласия — вероятность весьма велика. Но, думается, что обмен ядерными ударами не сможет ограничиться лишь этими двумя странами: в этом случае весь мир автоматически втягивается в ядерный хаос. А с другой стороны, ответ — очевидно, нет.

Первый заместитель госсекретаря США С. Тэлботт заявил, что Исламабад и Дели «подали дурной пример» другим странам, которые теперь тоже могут настойчиво начать стучаться в двери «ядерного клуба», привлеченные кажущимся политическим престижем, приобретаемым благодаря членству в этом клубе. В числе наиболее вероятных регионов называют Ближний Восток, а в числе первых кандидатов на второй раунд расширения «клуба» — Иран и Ирак. Таким образом, серьезная угроза нависла над Договором о нераспрос-транении ядерного оружия. Значительно отдалились, по мнению наблюдателей, перспективы ратификации Сенатом США Договора о всеобщем запрещении ядерных испытаний, который был подписан 149 странами, а ратифицирован пока лишь 13-ю.

Нынешнее ядерное противостояние Индии и Пакистана имеет свою предысторию, которая начинается с 1947 г., когда на территории Британ-ской Индии было основано два государства: Индийский Союз и Пакистан. С тех пор между этими двумя странами произошло три вооруженных конфликта: в 1947, 1965 и 1971 гг. Во главе уг-ла — стремление Индии укрепить позиции региональной сверхдержавы, а Пакистана — воспрепятствовать этому.

Истоки наиболее кровопролитного конфликта 1971 г. своими корнями уходят в 1947 г., когда на территории бывшей Британской Индии возникло два государства — собственно Индия и Пакистан, который оказался разделенным на две части: западную и восточную. В так называемой восточной территории Пакистана набирало силу движение за выход из состава Пакистана и получение статуса независимого государства. Чтобы ослабить Пакистан, Индия применила военную силу, поддержав это движение. Имея военное превосходство, Индия выиграла битву за новое государство — Бангладеш, которое и было образовано на территории восточного Пакистана.

Нельзя забывать, что военные действия велись тогда как на восточном, так и на западном участках индо-пакистанской границы. Хотя данные противоречивы и не все фактически подтверждены, но, тем не менее, есть сведения, что в ходе боевых действий в декабре 1971 г. индийские войска заняли около 3600 кв. км.
пакистанской территории, а пакистанские — около 160 кв. км. индийской территории в Кашмире. С 25 июня по 3 июля 1972 г. в Симле (Индия) проходили переговоры глав правительств Индии и Пакистана об урегулировании последствий вооруженного конфликта 1971 г. Индийская сторона высказывалась за превращение новой линии контроля в государственную границу между Индией и Пакистаном. Пакистан настаивал на том, чтобы кашмирская проблема решалась на основе резолюций и под эгидой ООН. В итоге переговоров обе стороны зафиксировали в подписанном 3 июля 1972 г. Симлском соглашении «уважение обеими сторонами линии контроля, образовавшейся в результате прекращения огня 17 декабря 1971 года, без ущерба для признанной позиции какой-либо из сторон», что фактически подтвердило сохранение статус-кво (которое не претерпело изменений и в 80-х годах). Важное правовое значение имело взятое на себя сторонами обязательство «урегулировать свои разногласия мирными средствами путем двусторонних переговоров или с помощью любых других мирных средств, относительно которых между ними будет достигнута договоренность. До окончательного урегулирования любой проблемы между двумя странами ни одна из сторон не будет в одностороннем порядке изменять ситуацию, и обе стороны будут препятствовать организации, помощи или поощрению любых актов, наносящих ущерб поддержанию мирных и гармоничных отношений».

В последующие годы Пакистан сделал упор на интернационализацию кашмирской проблемы путем призывов к проведению плебисцита, а также постановки вопроса о «нарушении прав человека в Джамму и Кашмире» на международных форумах. Индийская сторона настаивает на урегулировании данной проблемы двусторонним путем и без какого-либо посредничества.

Указанные выше вооруженные конфликты между двумя государствами связаны, во многом, с нерешенностью проблемы о принадлежности территории Кашмира, на часть которого претендуют обе страны.

По Конституции Индии, ни один штат, ни одна союзная территория не имеют права отделиться от государства Индийский Союз. Хотя Джамму и Кашмир — единственный штат в Индии, которому дозволено иметь свою собственную Конституцию, она, несмотря ни на что, во всех своих положениях стоит на страже государственной целостности Индии.

Теперь, видимо, есть смысл обратить внимание на статистические данные территориальных притязаний в штате Джамму и Кашмир. Индийская версия спора выглядит следующим образом¹ (табл. 1).

Еще одна таблица (табл. 2): Джамму и Кашмир: территориальное разделение — территория и население штата (официальная точка зрения Индии)².

Противоборство Исламабада и Дели выходит за рамки региона и включает в себя соперничество на международной арене и в международных организациях. Ради достижения своих интересов Пакистан апеллирует к мусульманским государствам, Индия же использует положение признанного лидера развивающихся стран.

В 90-е годы проблема безопасности в ЮжноАзиатском регионе перешла из региональной в глобальную плоскость и стала актуальной не только для государств региона, но и для всей мировой политики. Причин здесь несколько. Во-первых, это связано с развитием военных аспектов ядерных программ Индии и Пакистана, во-вторых, с сосредоточением в регионе огромного количества различных видов обычного вооружения.

19 марта 1998 г. к власти в Дели пришло коалиционное правительство во главе с лидером Бхаратия джаната парти (БДП) А. Ваджпайи. Новое руководство продемонстрировало повышенную напористость и решительность в проведении внешнеполитического курса, направленного на превращение Индии в один из центров мира. БДП — это партия, которая на протяжении последних лет одним из своих лозунгов перед парламентскими выборами выдвигала необходимость продемонстрировать всему миру ядерную мощь государства. Возникает вопрос: зачем?

Нынешнее руководство страны (как, впрочем, и предшествовавшие) справедливо считает, что в современном мире нет и не может быть какого бы то ни было международного органа или организации, определяющей состав «ядерного клуба», лимитирующей боевую (ядерную) мощь того или иного государства. Исходя из этого Индия не подписала до сих пор «дискриминационный» и «малоэффективный», с точки зрения Дели, Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), который был заключен в 1968 г. Настаивая на необходимости модификации режима нераспространения и придания ему всеобъемлющего характера, Индия не принимала участия в конференциях 1995 г. по продлению ДНЯО и продолжает считать, что его бессрочное продление «увековечивает» и «узаконивает» раздел мира на ядерные и неядерные государства. Некоторые индийские политики заявляют, что Договор «скроен», скорее, в соответствии с интересами ядерных стран, чем с императивами ядерного разоружения. Вместе с тем Дели уверен, что предложенный индийской стороной план действий по установлению свободного от ядерного оружия и ненасильственного мира создает все условия для поэтапной полной ликвидации ядерного оружия к 2020 г.

Пакистан, в свою очередь, тоже отказывается подписать ДНЯО, так как считает, что это не будет отвечать интересам его безопасности в условиях отсутствия под договором подписи Индии. Он готов это сделать только при условии одновременного присоединения к нему Индии.

Исламабад высказывается в пользу Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), за подписание Конвенции о прекращении производства высокообогащенных расщепляющихся материалов для военных целей. Однако он опять увязывает это с аналогичными действиями со стороны Дели.

Подход Индии к ДВЗЯИ схож с ее позицией по ДНЯО. С точки зрения индийского руководства, безопасность страны важнее международной реакции на шаги государства в направлении ее обеспечения. Индийцы указывают, что ДВЗЯИ должен носить «разоруженческий» характер и эффективно гарантировать полное прекращение не только дальнейшего совершенствования ядерного оружия, но и его полное уничтожение в будущем. Отстаивая свою позицию, индийское руководство заявляет о том, что ядерные страны, используя перспективные разработки в области лазерной и электронно-вычислительной техники, смогут и в условиях ДВЗЯИ не только продолжать совершенствование ядерных боеприпасов и их компонентов, но и создавать новое поколение ядерного оружия большой мощности с низкими массогабаритными характеристиками. В Индии выражают обеспокоенность тем, что состояние и направленность подобных работ не могут контролироваться международными организациями и специальными средствами сейсмического и радиометрического контроля.
 

Какова же может быть цена ядерных программ для Индии и Пакистана с учетом всех составляющих, в том числе и последствий международной реакции на нарушение режима нерас-пространения? Как полагают специалисты, оба государства в период между 1990 и 1996 гг. истратили на оборонные нужды не менее 70 млрд. долл. И эти расходы позволяют себе страны, где 740 млн. чел. из общего числа 1 млрд. проживающего в них населения, по оценкам комиссии ООН по проблемам народонаселения, даже не имеют возможности пользоваться канализацией.

В ближайшие 10 лет, по оценкам, создание полноценного ядерного щита будет обходиться Индии примерно по 750 млн. долл. в год. Затянувшееся до июня формирование бюджета, который по закону должен утверждаться до начала финансового года, — а он в Индии начинается в апреле, — уже показало, что правящая Бхаратия джаната парти (БДП) ставит своей задачей создание в ближайшее время оперативно действующего ядерного потенциала. Так, внесенный правительством проект бюджета предполагает рост военных расходов на 14%, увеличение финансирования Комиссии по атомной энергии на 68%, Департамента космических программ — на 62%.

Введение международных экономических санкций против Индии и Пакистана, объявленное США и рядом их партнеров, предусматривает прекращение экономической помощи, предоставления займов и продажи товаров и оборудования военного назначения по государственной линии, а также запрещает экспорт товаров «двойного назначения» и предоставление коммерческими банками кредитов правительствам обоих государств. Для Индийской экономики, разумеется, эти меры сыграют определенную негативную роль, хотя, как считают эксперты, скорее в долгосрочном, чем в краткосрочном плане. Вот как выглядят те экономические параметры (табл. 3), которые сегодня могут быть задействованы (причем, как полагают, большинство западноевропейских государств скорее всего не применят санкции).

И если для относительно самодостаточной Индии столь тяжелыми будут последствия создания собственных ядерных и ракетных систем, то для Па-кистана они могут оказаться просто катастрофичными.

Еще Зульфикар Али Бхутто полагал, что для того, чтобы Пакистан смог создать свою атомную бомбу, населению придется «есть траву». В обращении к народу страны после проведения ядерных взрывов премьер-министр Наваз Шариф призвал население быть готовым к тяжелым испытаниям в связи с неизбежными грядущими санкциями. Одновременно правительство страны ввело чрезвычайное положение, отменило действие конституции, заморозило частные вклады в местных банках и ввело режим жесткой экономии. Действительно, правительству государства, где 45% бюджета уходит на обслуживание государственного долга и еще 24% занимают расходы на оборону, придется столкнуться с тяжелейшими последствиями двойственного порядка: необходимостью наращивания военных расходов для реализации ракетно-ядерных программ и результатами экономических санкций. Так, многие наблюдатели в Исламабаде ожидают уже летом нового увеличения военного бюджета. Введение же санкций против страны, до сих пор импортирующей зерно, приведет к неизбежному дефициту основных товаров и продуктов, что неотвратимо вызовет экономические трудности и может привести к социальной и политической напряженности. Как говорят сегодня многие в пакистанской столице: «Конец придет все равно — либо от атомной бомбардировки, либо от голода».

¹ Indian Strategic Analysis, April 1996.
² Там же.

           

[ СОДЕРЖАНИЕ ]     [ СЛЕДУЮЩАЯ СТАТЬЯ ]