Н.ЗОТОВА, доктор экономических наук, профессор,
действительный член Академии социальных наук РФ

В свое время великий Гете писал: «Принимая средства за цель, люди разочаровываются в себе и других, в силу чего из всей их деятельности ничего не выходит, или выходит обратное то-му, к чему они стремятся». Это высказывание, как представляется, можно целиком применить к российской действительности.

Провозгласив целью перестройки создание рыночной экономики, то есть заменив цель средством, и объявив войну всяким «...измам», Россия, однако, вынуждена сейчас вновь обратиться к тем же «...измам» для осознания сути возникающего на наших глазах общества. И от Б.Немцова мы уже услышали об «олигархическом капитализме», от Дж.Сороса о российском «грабительском капитализме», мелькают обозначения — «торгово-ростовщический», «мафиозно-компрадорский», «государственно-монополистический капитализм» с режимом «демо-кратической диктатуры», «колониальной демократии» и т.д.

Встречается, правда, и старое знакомое определение  — «переходная рыночная экономика». К чему переход? Видимо, опять к тому же «...изму».

Но недавно вдруг озадачил Виктор Степанович. В США 14 марта этого года он заявил: «Придумал эти «...измы» фантазер К. Маркс... Мы живем нормально».
Итак, можно отнести всю пестроту оценок на совесть реформаторов. Но следует поставить вопрос: а можно ли сейчас, в условиях нового миропорядка построить капитализм в отдельно взятой стране — классический, нормальный, вполне благопристойный и даже социально-ориентированный, руководствуясь национальными интересами и соответствующим национальным сценарием?

Для России ответ на этот вопрос можно дать отрицательный. И дело не только в том, что новый мировой порядок предполагает демонтаж основных институтов государственной власти многих стран, замещение их международными институтами власти с лидирующей ролью США и созданием системы глобального контроля мировой олигархии, использующей государственную, дипломатическую и военную машину США. Дело еще и в том, что роковую роль для России сыграл сам способ открытия экономики миру, метод внешнеэкономической либерализации, определившей структурную перестройку экономики и изменение характера собственности. В результате под натиском западного постиндустриализма, — как пишет С. Глазьев, — была разрушена индустриальная система страны. Основной удар пришелся по тем отраслям и предприятиям, которые как раз и могли стать очагами подъема и перехода к новым технологиям. Достаточно вспомнить Программу реформ 1995—1997 гг., где основное внимание уделено топливу, сырью, энергетике как источникам средств для бюджета и валютных поступлений. О машиностроении, техническом перевооружении — ни слова. Поэтому судьба капитализма в России в контексте глобальной экономики на сегодняшний день предо-пределена — мировая периферия.

А что же с «...измами»? Начав с перестройки, а затем вступив на путь капиталистической реставрации под лозунгами демократических реформ, методы которой поставили страну на грань национальной катастрофы, официальные власти предлагают сейчас искать выход в формировании общенациональной идеи, которая бы объединила народ, предотвратила экономический крах, возможный развал федерации. Но любая национальная идея, сколь высокие цели она бы ни воплощала в себе, не может быть привнесена извне. Именно потому она и является общенациональной, что вырастает из осознаваемого народом единства политических и экономических интересов, единства нравственных и духовных основ общества. Следовательно, такое единство рождается и вызревает внутри нации, либо, наоборот, разрушается в зависимости от тех форм, какие принимает организация общественной жизни страны.

Под термином «организация общественной жизни» обычно принято понимать формы организации политической, экономической и духовной жизни общества в их единстве и взаимосвязи.

Например, отношения в сфере производства (собственность, распределение, обмен и потребление) воздействуют на формы организации не только экономической, но и социально-политической и духовной структур общества. Однако на разных этапах общественного развития взаимодействие этих структур неодинаково. Различны их функциональная активность, относительная самостоятельность и интенсивность взаимодействия в трансформирующихся обществах и в странах с развитой рыночной экономикой. Формы такого взаимодействия, адекватность их тем задачам, которые реализует общество на соответствующем этапе, определяются характером управления общественными процессами.

Картину современного мира характеризует необычайная пестрота и многообразие конкретных форм организации общественной жизни в разных странах. Об этом свидетельствуют сами определения. Наряду со странами с развитой демократией и устоявшейся рыночной экономикой, существуют так называемые «трансформирующиеся общества», переходные экономики с воссоздаваемыми демократическими институтами, общества смешанной экономики, общества с либерализующимся экономическим базисом и жестко централизованной политико-государственной надстройкой и т.д.

Закономерно возникает вопрос, насколько случайными или закономерными являются те или иные формы организации общественной жизни, как взаимодействуют их составные элементы и сами они между собой.

Специалисты в области управления обществом обычно различают несколько видов организации общественной жизни и, соответственно, управления. Идя по пути углубляющейся дифференции, некоторые из них выделяют три крупные сферы, которые различаются по субъекту, функциям и методам управления:

• политическое управление (руководство),
• государственное управление (государственные органы власти),
• экономическое управление.

Рассмотрим это на примере воздействия государственного управления на процессы демо-кратизации и становления рыночных отношений в современной России. То есть поставим вопрос: как взаимосвязаны между собой рынок и демократия? И как те реальные процессы, которые вмещают в себе эти категории, соотносятся с укреплением государственности и, более конкретно, с национальной безопасностью страны, сохранением ее целостности, укреплением федерализма?

Такая постановка вопроса необходима, прежде всего, потому, что у нас нередко суть понятий «демократия» и «рынок» сводится к децентрализации управления экономической и политической жизнью, а сами категории как бы отождествляются («рыночная демократия»). Между тем взаимосвязь их не столь однозначна и прямолинейна и, более того, самым непосредственным образом затрагивает вопросы национальной безопасности, весь комплекс общегосударственных интересов. А управленческий элемент здесь приобретает особо важную роль.
Что такое безопасность? Безопасность — это устойчивое состояние объекта в системе его связей (внутренних и внешних) с точки зрения способности к самовыживанию и развития. Нарушение же этих связей является сигналом перехода к дестабилизации. Если такие угрозы устойчивому развитию создают внешние факторы, — мы говорим о внешнеэкономической безопасности.

Демократизация, охватывая (в неравной мере) все сферы жизни общества, воздействует на такой ее параметр, как устойчивость, надежность его основных элементов и внутренних взаимосвязей, то есть на способность противостоять внутренним и внешним угрозам. Среди таких связей самые существенные — федеративные, обеспечивающие целостность страны. И здесь возникает ряд проблем, а именно:

1. Насколько разрушение старой иерархической системы бюрократического централизма, которая обеспечивала относительную устойчивость и внешнеэкономическую безопасность на принципах самодостаточности, авторитаризма и жесткой централизации, нашла сейчас альтернативную замену в формирующейся модели рыночной экономики?

2. Каковы угрозы национальной безопасности, которые определяются характером современной модели?

3. Что можно предпринять для нейтрализации угрозы безопасности?

Для ответа на эти вопросы следует выделить некоторые положения, вытекающие из требований самой демократии, а именно:

• демократия, в отличие от недемократических типов правления, не упрощает взаимоотношения общества и государства примитивными средствами давления, а усложняет их;
• из необходимости охраны и развития демократии формулируется требование: государственная власть при демократии должна быть сильной;
• демократия исторична. Это значит, что она не может произвольно переноситься в те общества, которые не имеют исторически сложившихся традиций, особенно в посттоталитарные режимы со сложными федеративными отношениями. Демократическое развитие таких государств, следовательно, не может быть однородным и равномерным.

Далее. Вспомните лозунг: «Берите суверенитета, сколько можете». На предвыборной волне он воспринимался как выражение демократизации, а фактически заложил основы многих современных проблем безопасности, привел к ослаблению так называемых общесистемных функций государства, призванных обеспечить устойчивое развитие всей системы. Это, прежде всего, проблемы современного российского федерализма, создающие угрозы целостности страны как основы национальной безопасности.

Можно говорить и о «войне законов», в результате которой сейчас не менее 1/3 правовых актов субъектов Федерации противоречат федеральному законодательству, что ведет к нарушению не только экономического, но и правового пространства страны.

Кроме того, есть такая общесистемная функция государства, как поддержание обороноспособности, а как показатель — состояние оборонного комплекса. (Сейчас финансирование его во много раз уступает по величине оборонным расходам основных геополитических соперников России.)

Следующий показатель  — криминализация, при которой преступность приобретает ярко выраженную материально ориентированную направленность, когда на долю имущественных преступлений приходится свыше 70% их общего числа.
Наконец, это недостаточное противодействие терроризму.

Выполнение всех перечисленных так называемых общесистемных функций свойственно любому демократическому государству, базирующемуся на началах федерализма, если оно хочет остаться государством.

Что же касается специфических функций современного периода, таких, как институциональные и структурные преобразования, то характер их реализации в России способен поставить под сомнение как сам процесс демократизации, так и безопасность страны.

Во всех странах, например, главной задачей приватизации считается создание климата социального партнерства между государством, деловыми кругами и работающими по найму, то есть согласование частных, общественных и государственных интересов. Наша же приватизация имеет результатом сильнейшее социальное расслоение, ликвидацию экономических условий создания «среднего класса» и лишение государства необходимых средств для структурных преобразований.

Расчет на самодостаточность рынка в России привел к тому, что не была даже сформулирована стратегия структурной перестройки хозяйства с учетом ее нового геополитического положения и необходимости повышения конкурентоспособности на внешних рынках. Практический результат  — усиление зависимости от мирового финансового капитала.

Таким образом, между де-мократизацией и децентрализацией, понимаемой как отказ или ослабление общественных и спе-цифических функций государства, нельзя ставить знак равенства. Недопонимание или сознательное игнорирование этого положения способно создать угрозу всей стране, ее национальной безопасности. При любой форме организации общественной жизни государственное управление должно обеспечить эффективное функционирование экономики, целостность государства и социальные права граждан.

Принципиально и то, что на Западе, например, отнюдь не склонны отождествлять демо-кратию с развитием федерализма, самоопределением и децентрализацией. Более того, процесс выделения регионов рассматривается здесь с позиций критической оценки возникновения новых элит и переноса на муниципальный уровень всех противоречий, присущих государству в целом. Вводится даже новое понятие «локальное государство», чем особо подчеркивается, что нельзя ставить знак равенства между демократией и децентрализацией, демократией и федерализмом. Иными словами, демократия и децен-трализация могут оказывать негативное влияние на государственное федеративное устройство. Характерно также, что, проводя политику поощрения сепаратистских настроений в России (открыто она формулируется такими политологами, как З.Бжезин-ский и др.), США в официальных документах так раскрывают свои национальные приоритеты по отношению к России: «Нет никакого смысла в том, чтобы приносить в жертву интересы безопасности во имя ошибочного и узкого толкования демократии, имеющего место в настоящее время в России. Нельзя допустить, чтобы путаная и идеализированная концепция внутреннего обустройства какого-нибудь государства определяла всю совокупность внешней политики США в отношении этого государства. Это только подрывает безопасность Америки».

Задача государственного управления, как ведущего звена в организации общественной жизни России, требует укрепления федеративных начал на основе дифференцированного подхода к регионам, замены льгот и привилегий адресной поддержкой «точек роста», воплощающих в себе региональные приоритеты и отвечающих общероссийским интересам. Среди первоочередных мер — обеспечение единства правового пространства, проведение скоординированной внешнеэкономической политики, политики привлечения иностранных инвестиций и использования природных ресурсов. Улучшение всей системы управления «по вертикали» и «горизонтали» для обеспечения целостности и безопасности страны требует также того, чтобы заключаемые между Центром и субъектом Федерации договоры о разграничении предметов ведения и полномочий предусматривали меры и ответственность сторон за соблюдение общегосударственных интересов, развитие интеграционных взаимосвязей, то есть регулировали бы процессы, объединяющие субъекты между собой и с Центром.

Что же касается экономического кризиса, в котором пребывает Россия, его преодоление тоже невозможно без усиления регулирующей роли государства. Именно регулируемый рынок рассматривается в мире в качестве основы экономики стран в XXI веке.

И так, организация общественной жизни — сложнейший процесс, требующий большого искусства, политической воли, компетентности руководящих государственных структур и институтов, их творческого взаимодействия. Только на такой основе может быть создан полнокровный механизм рыночной конкуренции, регулируемый государством рынок, политическая демократия, противостоящая разрушительным центробежным тенденциям. Но для России, к сожалению, это путь довольно длительной эволюции. Пока же у нас в стране мы имеем общество, где в политической и в экономической сфере сосуществуют: монополизм, низкая эффективность экономики, формальный характер демократических институтов и т.д.

Уйти от этого состояния, сократив эволюционный путь, можно только руководствуясь ясными целями, стратегическими ориентирами, сверяя с ними пройденные этапы для необходимой коррекции механизма управления, исправления допущенных ошибок. В свете этого вполне корректен был вопрос главного редактора «Независимой газеты» В.Третьякова, обращенный В.Черномырдину в беседе, состоявшейся 9 апреля 1998 г.: «Уверены ли Вы в том, что реформы гарантированно приведут к подъему экономики, так как тут много сомнений. И в каких неоспоримых достижениях Вы уверились за 5 лет управления страной?»

Ответ был такой: «Я вообще никогда не задумывался над этим — я работал...».
Вывод: тем, кто работает, желательно «задумываться», а тем, кто думает, видимо, важно скорее включится в работу по созданию нового общества. Не опоздать бы.