В современном мире, если пользоваться определением С.Хантингтона, разворачивается "великий процесс модернизации" с его девятью признаками: радикальностью, комплексностью, системностью, глобальностью, длительностью, стадийностью, приданием миру определенной однородности, необратимостью, прогрессивностью. В его основе - постиндустриальная цивилизационная революция, накладывающая отпечаток на всю жизнь человечества, определяющая направленность становящихся все более масштабными и глубокими общественных перемен.

Некоторые ученые, исходя из степени вовлеченности стран и народов в модернизационный процесс, пишут о смене трехчленного деления мирового сообщества на развитые капиталистические, социалистические и слаборазвитые страны четырехсегментным миром, состоящим из постиндустриальных стран, где идет формирование коммуникативно-информационного общества; новых индустриальных стран, где равнодействующая основных тенденций указывает на переход к постиндустриальному типу развития; посттоталитарных стран Восточной Европы и Содружество Независимых Государств, для которых также характерна ориентация на постиндустриализм, отягощенная необходимостью рыночного преобразования планово-директивной экономики; и наконец, слаборазвитых стран, не имеющих сколько-нибудь обоснованных надежд на ускорение экономического развития из-за отсталой структуры общественных отношений, неграмотности, нищеты населения и неоколониальной эксплуатации, а также потому, что постиндустриальные страны "убегают" в будущее быстрее, чем развивающиеся с более низкой ступени общества рвут со своей отсталостью.

По существу, эта формула мало чем отличается от прежней, трехчленной, она также констатационна и статична и, главное, также неспособна сколько-нибудь удовлетворительно объяснять глубинные процессы, преображающие мир.

Другие обществоведы предпочитают размышлять в координатах парадигмы отношений Север - Юг, где под Севером понимаются достигшие высокого индустриального уровня развития постиндустриальные страны (так называемые "северное кольцо" от Ванкувера до Владивостока) , а под Югом - весь остальной мир.

"В течение XX в., особенно его второй половины, и Латинская Америка, и в определенной степени весь "третий мир" заняли маргинальное положение в мировой экономике и политике. Это проявилось прежде всего в Африке, однако в последнее время наиболее драматическое расширение маргинализации произошло в Латинской Америке (своего рода "африканизация региона")", - отмечал в одной из своих последних статей А.Франк.

Он также считает, что многие регионы, в том числе и "в бывшем втором социалистическом мире", в лучшем случае "латиноамериканизируются" либо даже "африканизируются" или "ливанизируются", вместо того чтобы достичь вожделенной "европеизации" по западному образцу.

При всей своей кажущейся правомерности и обоснованности подобный подход представляет собой стереотип мышления, воссоздающий прежнюю двухполюсную модель мира, но уже не в качестве консолидации государств в рамках "двух общественно-политических мировых систем", а с новыми участниками, группируемыми на иных, не идеологических, критериях. Он грешит также неадекватностью оценок современной реальной действительности: уж слишком неоднородны Север и Юг, чтобы делать далеко идущие выводы об их неизбежном и тотальном противостоянии.

Различие экономик, в известной мере географический принцип разделения мира вряд ли могут быть определяющими для градации стран и народов, вовлеченных в модернизационный процесс. Именно для этого процесса характерен феномен, связанный с новыми индустриальными странами. Д.Нэсбит и П.Эбурдин писали в этой связи, что "Южная Корея, Тайвань, Сингапур и Гонконг революционизировали теорию экономического развития, показав миру, как перепрыгнуть через значительную часть фазы и сразу погрузиться в информационную экономику".

Более продуктивной представляется концепция современного мира как исторического тренда¹ модернизирующихся пространств, соединенных одной и той же логикой, вектором развития, но находящихся на разных ступенях приобщения к постиндустриальным ценностям или реального их овладения, развивающихся в разном по существу историческом времени. Мировой интеграционный процесс при всей его нынешней глобальности охватывает отдельные группы стран не в равной мере и с различной степенью интенсивности.

В рамках общего интеграционного процесса выделяются группы стран, более тесно связанные историческими, географическими, экономическими, культурными, религиозными и иными узами и интересами. На базе таких общностей возникают региональные и субрегиональные интеграционные процессы. Каждое такое пространство состоит из центра (или центров) модернизации и периферии, привязываемой к нему прежде всего технологической зависимостью или экспансией, созданием в периферийных странах зависимых очагов постиндустриализма (в смысле ориентированности экономики на рынки "своего" центра, получающих от него технологию, полуфабрикаты и оборудование определенных типов и т.п.), содействием развитию определенной культуры производства, систем ценностей, принятых центром.

Можно в первом приближении выделить три группы факторов, в своем единстве выступающих одновременно и критериями, и признаками модернизирующихся пространств: определенная социальная и культурная однородность, единство и близость подходов к внерегиональным проблемам, политическая и экономическая взаимозависимость составляющих их стран.

В качестве модернизирующихся пространств, где постиндустриализм достиг высших точек самореализации, выступают три региона - США и Канада, Западная Европа и Япония.

Все в большей степени освобождается от статуса экономической периферии США и приобретает черты самостоятельного модернизирующегося пространства Южноамериканский регион, обладающий культурной и политической самобытностью.

Потенциалом оригинального развития в этой связи обладает и арабский мир, экономически близко стоящий к западноевропейской зоне, а также Китай, еще не завершивший своего индустриального развития, но имеющий достаточные ресурсы для овладения постиндустриальным типом производства.

То же самое можно сказать и об Индийском субконтиненте. Своеобразна ситуация в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где экономически преобладает Япония, в военно-политическом плане доминируют США, но где уже сложились собственные очаги постиндустриализма (новые индустриальные страны). Отдельным модернизирующимся пространством может стать Африка к югу от Сахары, если ЮАР будет способна выполнить роль центра модернизации.

Россия как центр модернизации и Содружество Независимых Государств составляют достаточно определенно проявившее себя модернизирующееся пространство. Специфика самой России и стран СНГ заключается в том, что территория бывшего СССР представляет собой мини-модель мира, где островки постиндустриализма соседствуют с огромными регионами, в той или иной степени обойденными всеми тремя цивилизационными революциями, где индустриально развитые районы соседствуют с зонами малорентабельного сельскохозяйственного производства, где сталкиваются интересы и ценности "Севера" и "Юга", "Запада" и "Востока", где на огромном пространстве осуществляется взаимодействие христианской и мусульманской культур.

Иначе говоря, проблема проблем заключается в том, что здесь воспроизведены многие из проблем всего модернизирующегося мира. Изначально ошибочна мысль, что подобной сложности и размера полиэтническое евразийское пространство можно по единой схеме и в одни и те же сроки привести к уже известным образцам демократии и социально регулируемого рынка. Успех внутреннего реформирования возможен лишь в рамках сложной, многоуровневой, тесно увязываемой с реальными результатами преобразований и постоянной корректировкой тактических целей стратегической концепции, отражающей все многообразие потребностей реорганизуемого постсоветского пространства.

Многое здесь зависит от темпов и решительности превращения России в самостоятельный центр модернизации (внедрения энерго- и ресурсосберегающих технологий, развития наукоемких производств, способных производить готовую продукцию, конкурентоспособную на мировом рынке, и т.д.) на равной основе с другими центрами, участвующими в международном разделении труда. Для этого существуют определенные благоприятные предпосылки: наличие достаточных природных и людских ресурсов, интеллектуального потенциала, периферийной зоны, которая пока еще не вошла в ареалы влияния иных модернизирующихся пространств; отсутствие необходимости концентрировать внимание на проблемах "внешней угрозы"; в целом благоприятное на данном этапе отношение других центров мировой политики к мерам, гарантирующим экономическое реформирование и демократическую перспективу в развитии страны.

В то же время целый ряд факторов затрудняет России результативное использование имеющихся ресурсов модернизации. Это прежде всего проблемы углубляющегося экономического кризиса, рост социальной напряженности, продолжение действия центробежных тенденций как в самой Российской Федерации, так и в странах СНГ и связанные с ними межнациональные трения. Отсутствие прогресса в решении этих проблем, даже если не приведет к возникновению на территории СНГ зоны перманентного хаоса и не стимулирует реставрацию тоталитарных режимов, все же способно на длительный период лишить Россию какой бы то ни было перспективы позитивного развития.

Современное состояние СНГ - весьма аморфного объединения обретающих свою суверенность государств - не может длиться вечно, ибо это состояние фиксирует временное и неустойчивое равновесие центробежных и центростремительных сил на территории бывшего СССР. Россия как самое влиятельное государство СНГ своим развитием должна определить, как будут соотноситься эти тенденции в дальнейшем.

Длительная слабость России может привести к тому, что государства Средней Азии и Азербайджан войдут в орбиту влияния исламских центров (центра) модернизации; Украина и Молдавия последуют за своими восточноевропейскими соседями, взяв курс на сближение с западноевропейскими центрами; страны Балтии полностью войдут в сферу влияния государств Скандинавии.

Более того, сила притяжения внешних центров модернизации скажется на самой России, восточная часть которой все в большей степени будет тяготеть к АТР и Китаю, западная - к еврогерманской зоне модернизационного развития. Напротив, превращение России в динамично развивающийся центр модернизации создаст ей поле притяжения, способное консолидировать СНГ, придать Содружеству более четкие контуры асимметричной конфедерации, усилить влияние за пределами СНГ, в славянских странах Восточной Европы, в исламском мире, раздвинув тем самым глобальные параметры ее воздействия в целом на мировое развитие.

"Великий процесс модернизации" современного мира, демонстрируя единую логику тенденций глобальных преобразований, вместе с тем уже на начальной стадии формирования модернизирующихся пространств проявляет признаки их индивидуализации, повсеместного соединения ценностей постиндустриализма с особенностями собственных цивилизационных достижений, рождая в каждом конкретном случае оригинальный опыт глубоких общественных трансформаций.

Модернизация, осуществляемая исключительно эволюционным путем (что, однако, не исключает возможность революционных потрясений общества, если политика правящих элит неадекватна "вызовам истории"), представляет собой, как правило, реализацию не умозрительно сконструированных инновационных социальных проектов, а бережно и рационально изменяемых социально-экономических отношений с учетом тенденции их длительной эволюции, селекции и институционализации наиболее естественных в существующих условиях форм общественной организации.

__________