Реформы за рубежом

Чилийская экономическая модель продолжает рекламироваться как исключительно успешное явление. Она представляется способной поддерживать экономический рост при сохранении макроэкономического равновесия. И хотя ее защитники признают ее социальные издержки, они настаивают, что модель позволит урегулировать эти проблемы позже.

Впервые примененная диктатурой модель оказалась настолько успешной, что гражданское правительство сохранило ее как основу своей экономической политики. Она стала копироваться в других латиноамериканских странах и предлагаться другим правительствам, избравшим подобный курс.

Но одновременно в последнее время появляются и совершенно противоположные мнения об "экономическом чуде" Чили. Попытаемся разобраться в этом вопросе.

В сентябре 1973 г. генерал Августо Пиночет возглавил военный переворот, в результате которого было свергнуто социалистическое правительство Сальвадора Альенде. Пиночет и его генералы оказались первыми кандидатами на внедрение британских индивидуализма и свободного рынка как альтернативы марксистским коллективизму и плановому хозяйству. Таким образом, Чили стала первой страной в мире, которая внедрила у себя идеи Нобелевского лауреата 1976 г. Милтона Фридмана. С самого начала экономическими советниками Пиночета были так называемые "чикагские мальчики" - последователи взглядов Фридмана.

В качестве стабилизационной программы, примененной в Чили, был использован монета ристский подход, лежащий в основе всех подобных программ, создаваемых МВФ.

Монетаристы, как неоклассики, видят причину инфляции в избытке денежной массы в обращении в результате неумелого проведения государством политики "дешевых денег" и неумеренной эмиссии. Для оздоровления денежного обращения ограничивается предложение денег путем осуществления ограничительной кредитной и бюджетной политики, которая включает в себя:

• сокращение дефицита госбюджета путем:
• снижения правительственных расходов, т.е. свертывания социальных программ, инвестиций, субсидий и т.д.;
• увеличения доходов бюджета за счет применения дискреционного метода регулирования экономики (законодательное изменение ставок налогов);
• снижение потребительских расходов путем замораживания зарплаты или даже ее сокращение. Кроме того, эта мера ведет к снижению совокупных издержек производства;
• политика "дорогих денег", увеличение процентных ставок, что, с одной стороны, ограничивает предложение денег из-за сокращения банковской эмиссии, а с другой - стимулирует приток зарубежных инвестиций;
• сокращение государственной эмиссии денег;
• девальвация национальной валюты с целью поднять спрос на нее на международных рынках, т.е. для стимуляции экспорта;
• ограничение госрегулирования цен и внешней торговли для эффективного распределения ресурсов и перелив их в те отрасли, которые работают на экспорт.

Основой чилийской программы стала жесткая бюджетная политика, в частности были сокращены государственные расходы за счет:

o уменьшения зарплаты и занятости на предприятиях госсектора,

o отмены субсидий госпредприятиям,

o отказа от финансирования образовательных и здравоохранительных программ.

Дефицит госбюджета покрывался сокращением кредитов частным предприятиям, валютных резервов и в основном кредитами МВФ. Практически к нулю была сведена денежная эмиссия (в 1985 г. всего 0,2% от ВВП). Дискреционное регулирование уровня доходов населения и предприятий выразилось в налоговой реформе, которая подняла ставки, расширила базу налогообложения и повысила роль косвенных налогов. Для развития экспорта была проведена 50%-ная девальвация чилийского песо и введен механизм "скользящей" девальвации. Кроме того, более чем в два раза были снижены ставки таможенных пошлин.

Таким образом, в Чили добились снижения инфляции. Если в начале 70-х годов среднегодовой ее темп составлял около 175% в год, то в 1988 г. он стал всего 14% в год, правда, в 90-х он вновь вырос до 26%².

Как писала "The Post": "Страна была спасена благодаря внутренним сбережениям, которые были достигнуты налоговыми мерами, успехом реформы пенсионного обеспечения и снижением расходов".

По утверждению защитников чилийской модели, эти сбережения были направлены на развитие национальной экономики. Часто приводятся данные, согласно которым уровень сбережения в Чили близок к 25% (в других латиноамериканских странах - 15-20%, а в США - 5-6%). Сторонники модели также не отрицают, что в результате таких форсированных мер пострадал уровень жизни населения.

Так, например, более трети населения оказались за чертой бедности, но это рассматривается как досадный побочный эффект в целом успешной свободнорыночной стратегии, который со временем будет исправлен. Но не будем забывать, что такой высокий уровень сбережения был достигнут в основном за счет приватизации пенсионных фондов.

Возникает вопрос, действительно ли эти средства были реинвестированы в промышленность или они пошли на какие-то иные цели? Если эти средства пошли на развитие экономики, как утверждается, то за последние 20 лет экономические показатели должны были значительно вырасти. Однако если проанализировать развитие Чили за данный период с точки зрения выпуска различной продукции на душу населения, то чилийское "чудо" окажется несколько преувеличенным.

Так, например, согласно цифрам, производство потребительских товаров на душу населения значительно упало еще при Альенде (1970-1973 гг.) и затем еще на 13% по сравнению с 1973 г. в первые 9 лет экономических реформ. И хотя с 1982 г. произошло некоторое улучшение, уровень 1992 г. оказался на 6% ниже уровня 1973 г. При этом надо отметить, что производство продуктов питания было налажено относительно лучше остальных потребительских товаров.

Лишь немного лучше обстояло дело с производством инвестиционных товаров на душу населения. Если принять 1973 г. за 100%, что после десятилетней стагнации (1973- 1982 гг.) этот показатель вырос до 135% к 1991 г. (более современных данных еще нет), что соответствует среднегодовому темпу роста менее 1,7% в год. Это, безусловно, лучше, чем ничего, но по сравнению с более успешными примерами экономического развития вроде Южной Кореи или Японии, показывающих десятипроцентный рост, выглядит несерьезно. Заметим также, что "инвестиционные товары" включают в себя как продукты добывающих, так и перерабатывающих отраслей. В Чили производство перерабатывающих отраслей росло гораздо медленнее, чем производство инвестиционных товаров в среднем; другими словами, своим ростом страна обязана добыче полезных ископаемых, в основном меди. Добыча меди с 1973 по 1993 г. увеличилась на 79%, что соответствует среднегодовому росту в 3%, а это почти в два раза больше, чем рост производства инвестиционных товаров в целом. Причем почти вся медь шла на экспорт, а не на внутреннее использование (см. таблицу).

Посмотрим теперь на динамику развития инфраструктуры в Чили. Понятие "инфраструктура" включает в себя так называемую "жесткую" (протяженность путей сообщения, производство электроэнергии и т.д.) и "мягкую" (количество больниц, школ и т.п.) инфраструктуру. Поскольку развитие этих отраслей напрямую зависит от государственной поддержки, то они больше всего пострадали в результате сокращения правительственных расходов. Согласно цифрам, показатели развития инфраструктуры упали с 1973 по 1982 г. на 22%, и она продолжала медленно разрушаться в течение второго десятилетия реформ (снижение показателей еще на 4%). Сегодня чилийские обслуживающие отрасли менее способны выполнять свою задачу, чем 20 лет назад. Это означает катастрофу для всей экономики, поскольку от состояния инфраструктуры зависит общественная производительность труда в стране. Потеря 26% способности обслуживающих отраслей означает резкое снижение эффективности любого национального производства и рост общественных издержек. Отсутствие инвестиций в эту область экономики - одна из характерных черт всех неолиберальных стабилизационных программ - это бомба замедленного действия, заложенная под чилийскую экономику.

О многом говорит и сравнение чилийских экономических показателей с показателями ее соседей. С точки зрения производства на душу населения Чили ничем не выделяется среди oдругих латиноамериканских стран, а по показателям экономического роста ее положение значительно хуже (см. таблицу).

(1973 - 100%)

Страны	1973 г.	1982 г.	1992 г.
Потребительские товары
Чили	100	87	94
Мексика	100	125	107
Латинская Америка	100	102	94 (1990 г.)
Инвестиционные товары
Чили	100	99	135 (1991 г.)
Мексика	100	109	79
Латинская Америка	100	136	144 (1990 г.)

Так:

• Производство зерна на душу населения в Чили составляет 230 кг, а это меньше чем 75% даже от маловпечатляющих мексиканских 290 кг на человека. (Для сравнения: Испания выращивает 495 кг зерна на человека, а США - 1181 кг.)
• Производство стали на душу населения на 12% меньше, чем в Мексике.
• В 1973 г. Чили опережала Латинскую Америку по производству электроэнергии на 50%, но, как было уже отмечено, с начала реформ инфраструктура в стране не развивалась, и выработка электроэнергии в Чили за 20 последних лет выросла на 1 %, тогда как во всей Латинской Америке эта отрасль развивалась успешней настолько, что теперь Чили отстает от соседей по этому показателю на 38%.
• ВВП в расчете на душу населения в стране составляет всего 2550 долл., почти на тысячу долларов меньше, чем в Мексике.

Единственный параметр, который дает устойчивый и мощный рост, - это иностранный долг Чили. За двадцать лет международные спонсоры чилийского "чуда" посадили страну в глубокую долговую яму. С 3 млрд. долл. в 1973 г. внешний долг вырос до 17 млрд. долл. в 1982 г. и в 1993 г. достиг 21 млрд. долл. За 20 лет он увеличился в б раз. Интересна и другая деталь: в 1980 г. долг Чили был 12 млрд. долл. За последующие 13 лет Чили выплатила около 22 млрд. долл. в качестве процентов. Сегодня же, несмотря на то, что эти выплаты вдвое перекрыли первоначальную сумму долга, к 1993 г. он вырос до 21 млрд.долл. Другими словами, 12 - 22 = 21 (это к вопросу о банковской математике).

Источников, из которых страна платила такие проценты, было два:

• "внутреннее сбережение", которое выразилось в резком урезании правительственных расходов (с 33 до 23% от ВНП только за период с 1985 по 1989 г.), продаже за бесценок государственных предприятий, увольнении рабочих, сокращении зарплаты и в передаче национального пенсионного фонда стоимостью 22 млрд. долл. в руки 18 частных инвестиционных компаний;
• ускоренное развитие экспортных, в подавляющем большинстве добывающих, отраслей, которые обеспечивали доллары, необходимые для выплаты долга. Чили добилась того, что показатели производства в этих отраслях увеличивались по экспоненте. Львиная доля экспорта приходится на медь, а остальное ~ на сельскохозяйственные и лесные продукты (возможно, это объясняется тем, что с начала 80-х мировые цены на медь были относительно высоки и продолжали расти). В 1993 г. 86% всего чилийского экспорта приходилось на эти отрасли.

Это ускоренное развитие привело к тому, что произошла концентрация всех ресурсов страны в экспортных секторах экономики, где модернизация существенно преуспела в обстановке доступности иностранному капиталу, полнейшего господства рынка и приватизации государственных компаний и общественных служб. Следствием такой концентрации стало резкое усиление неравенства в обществе. С появлением гигантских прибылей в добывающих секторах промышленности возникли новые привилегированные должности, оплачиваемые более щедро, чем остальные виды занятости. Например, директор компании, производящей бумагу и картон, получает 4,5 млн. песо в год, а медсестра - 30 тыс. песо (соотношение 150:1 соответственно).

С другой стороны, рост прибылей происходил в немалой степени за счет огромных потерь для рабочих. Сумма этих потерь в виде сокращения рабочих мест и снижения зарплаты превышает в 3,8 раза весь внешний долг, который накапливался одновременно. Неудивительно, что если в Чили в 1969 г. обездоленные составляли всего 8,4% населения, то в 1989 г. их было уже 22,6%. Доля заработной платы в ВВП в 1971-1973 гг. составляла 60%, а к 1989 г. она упала до 38%.

Таким образом, можно выделить четыре основных последствия неолиберализма для Чили:
1. Потеря национальной независимости из-за внешних долгов. Вступление страны в НАФТО, к которому Чили сейчас готовится, также может ограничить ее самостоятельность.
2. Углубление неравенства и бедности.
3. Грубое нарушение макроэкономических пропорций.
4. В настоящее время страна сильно напоминает классическую колонию, сырьевой придаток развитых стран.

Но, несмотря на то, что Чили далека от "экономического чуда", чилийская модель предлагается правительствам развивающихся стран по всему миру. Так, например, в апреле 1995 г. Американское агентство по международному развитию организовало конференцию в Киеве, чтобы убедить украинских парламентариев в необходимости применения чилийской модели в этой стране.

Данная модель неоднократно ставилась в пример и России, но опыт Чили должен заставить наших политиков и экономистов задуматься о том, как строить отношения РФ с мировым сообществом и МВФ, чтобы подобные проблемы не возникли у нас.

__________