Дискуссия

В"Независимой газете" (02.06.2000) была опубликована большая, на целую полосу, статья под названием "Подоплека "устойчивого развития". Авторы этой статьи, депутат Госдумы А.Грешневиков и академик М.Лемешев поставили своей целью развенчать известную концепцию устойчивого развития, одобренную в свое время Всемирным экологическим форумом в Рио-де-Жанейро (1992 г.), представить ее как прикрытие политики Запада, направленной конкретно против России. Потом в той же газете появились полемические комментарии по поводу такой позиции. Мне приходилось ранее выступать на страницах "Обозреватель - Observer"¹ на эту тему, поэтому хотелось бы вновь вернуться к ней в свете названной выше публикации.

1. При всех нюансах в трактовках, большинство определений устойчивого развития сходятся в том, что речь идет о таком развитии, которое не подрывает природных и социальных условий для нормальной, здоровой жизни людей сегодня и в будущем. Это долгосрочная цель, предполагающая решение множества экономических, экологических, социальных и управленческих задач. Большой программный документ под названием "Повестка 21" (то есть повестка дня на XXI в.), одобренный на конференции в Рио, включает более 100 программных областей, причем для каждой намечался комплекс конкретных мер.

Но об этом в статье даже не упоминается. Все внимание сфокусировано на "расточительном и разрушительном образе жизни" богатого меньшинства человечества и вытекающей отсюда ответственности Запада за угрожающую планете экологическую катастрофу. Мысль правильная, но неверно утверждать, будто она не нашла никакого отражения в "Повестке 21". Это не так: там говорится о нерациональных структурах потребления, о необходимости их изменения, о последствиях несправедливого распределения доходов и богатства, подвергаются критике традиционные концепции экономического роста, обозначены меры по борьбе с нищетой и т.п. Конечно, это выражено не в такой острой форме, как следовало бы, но документ, предназначенный для подписания представителями 178 государств, не мог не носить компромиссного характера.

Конференцию в Рио и принятые там документы, в том числе "Повестку 21", критиковали и критикуют, причем во многом справедливо. В частности, за одностороннее упование на рынок, на либерализацию торговли. В этом тоже проявился витавший над конференцией дух компромисса. Грешневиков и Лемешев не хотят с этим считаться: с их точки зрения, выводы конференции неприемлемы, поскольку там "фактически признается развитие дискредитировавших себя рыночных отношений"... А раз так, то устойчивое развитие - по его реальному смыслу и содержанию - должно быть признано орудием глобальной экономической экспансии транснациональных корпораций, Всемирного банка, МВФ и т.п.

2. При таком подходе какие-либо общие действия мирового сообщества, связанные с решением глобальных проблем, были бы вообще невозможны. Верно, что нельзя слепо полагаться на рекомендации международных организаций, но не надо забывать и о том, что Россия сама является членом таких организаций и участвует в выработке рекомендаций. Роль Всемирного банка и МВФ в мировой экономике известна, ее критикуют, обсуждаются проекты их реформирования, но в том, что касается политики устойчивого развития, главная ответственность лежит на национальных правительствах. В этой связи в "Повестке 21" говорится о необходимости совершенствования механизмов принятия решений по вопросам окружающей среды и развития на уровне политики, планирования и управления, о мерах по укреплению роли местной власти, неправительственных организаций, профсоюзов, организаций фермеров и т.п.

В то же время там отмечается, что "деловые и промышленные круги, включая транснациональные корпорации и представляющие их организации, должны в полной мере участвовать в осуществлении и оценке мероприятий", предусмотренных этим документом. Абсурдно отрицать в принципе такую постановку вопроса. В противном случае условием решения задач устойчивого развития следовало бы считать полную ликвидацию существующих структур мировой экономики. Но переводить проблему в такую плоскость - значит решительно порывать с элементарным здравым смыслом.

3. То, что реализация целей и планов устойчивого развития наталкивается на серьезные трудности, что они вступают в противоречие с логикой действий транснациональных корпораций и финансового капитала, что пока сколько-нибудь значительного реального продвижения в этом направлении после 1992 г. нет, - хорошо известно. Но и XXI в. еще не наступил. Анализируя противодействующие факторы и предлагая решения, уместнее все же опираться на концепцию устойчивого развития (КУР), а не третировать ее, объявляя "антироссийской", "троянским конем" и т.п.

В статье, между тем, отвергается даже принцип биосферной устойчивости. Казалось бы, нарушение естественного механизма саморегуляции природной среды очевидно, об этом свидетельствует глобальное потепление, изменение климата, разрушение озонового слоя атмосферы и т.п. Но вместо серьезного обсуждения этой проблемы по существу Грешников и Лемешев обрушиваются на принцип биосферной устойчивости, приписывая его сторонникам требование "уже сейчас" сократить население Земли "не менее чем в 10 раз".

С таким бредовым требованием никто из серьезных ученых не выступает; речь идет о перспективах естественной стабилизации мирового населения (по прогнозам, на уровне 10-12 млрд. чел.) и возможном в отдаленном будущем сокращении его численности (что уже происходит в развитых странах) в результате повышения жизненного уровня, распространения образования, улучшения положения и укрепления прав женщин, а также на основе практики добровольного планирования семьи. Авторам же в "биосферной концепции развития" видится нечто "чудовищное", какая-то "кукла", внутри которой скрыто новое издание глобалистских идей и моделей, обслуживающих "золотой миллиард".

Налицо типичное проявление манихейского видения мира. Такой метод критики свидетельствует о живучести традиции вульгарного социологизма. Так и кажется, что авторы "Подоплеки.." вот-вот назовут "устойчивое развитие" буржуазной лжетеорией, выдумкой "империалистической пропаганды", "идеологически чуждым" учением и т.д.

4. Конечно, все не так просто. В мире корпораций устойчивое развитие и коммерческая деятельность часто рассматриваются как взаимоисключающие друг друга. Рыночная конкуренция навязывает свои правила поведения, и трудно рассчитывать, что оно может быстро измениться при существующих экономических условиях. Для того чтобы устойчивое развитие стало возможным, должны появиться новые "правила игры", включающие цели и ценности, которые формируются "вне" рынка. Должны произойти такие изменения в обществе, в поведении электората, потребителей, управленцев и, конечно, в политике правительств, которые позволили бы "приручить" рынок, направлять его.

Такие изменения требуют времени, но уже сейчас можно говорить о важных сдвигах, например - в том, что касается более эффективного использования ресурсов.

Так, в США благодаря предпринимаемым на разных уровнях усилиям (в том числе по линии законодательства) удалось переключить инвестиционную политику энергетических компаний с увеличения объемов производства на стимулирование сбережения энергии конечными потребителями и повышение энергоэффективности; в результате резко замедлились темпы роста энергопотребления. Конечно, это не решает в целом проблемы расточительности и сверхпотребления, но масштабы снижения удельных расходов энергии впечатляющие. Надо ли доказывать, насколько такой опыт важен для России, оказавшейся в ситуации острого энергетического кризиса?

5. Странное впечатление производит утверждение, будто российская власть "взяла на вооружение и полным ходом реализует основные положения КУР". И выражается это, оказывается, в том, что стране "навязаны дикие рыночные отношения", что она превращается в сырьевой придаток Запада и т.п. Да - навязаны, да - превращается, но при чем тут устойчивое развитие? Достаточно напомнить о том, как последовательно ведется все эти годы линия на понижение статуса или ликвидацию природоохранных ведомств - последними жертвами в этом ряду стали Государственный комитет РФ по охране окружающей среды (Госкомэкология) и Федеральная служба лесного хозяйства, - чтобы убедиться в истинном положении дел.

Не было у нас политики устойчивого развития и нет! Есть лишь то, что по-английски называется "lip service": принятая в 1996 г. концепция переходя РФ к устойчивому развитию (кто о ней знает?) и проект "Государственной стратегии устойчивого развития РФ", подготовленный еще в 1997 г., о котором стараются не вспоминать. И понятно почему: по словам разработчика экономической стратегии нового правительства и министра Германа Грефа, "экология - для богатых стран"...

Если не устойчивое развитие, то что же? Здесь Грешневиков и Лемешев апеллируют к "известному политологу" Кургиняну, который-де "определяет КУР как идеологическое орудие реакции, призванное продолжить обслуживание финансовой и сырьевой олигархии". И к предлагаемой им альтернативе, смысл которой сводится к реализации "русского идеала", основанного на "верности русских историческому предназначению - прорыву". Прорыв же надо определять как "всегда асимметричную волну с длинным депрессионным началом (смутой) и острым энергетическим финишем (революцией)". Смута и революция, цитируют они того же Кургиняна, это "не абсурд и не безумие, а существо российского пути"...

Максималистский настрой статьи становится тем самым совершенно очевидным. Сформулированные в ней выводы не оставляют сомнений в том, что "кардинальное изменение вектора развития человечества" связывается с отменой рыночных отношений. Но ведь когда-то это уже было, было в России, и называлось, помнится, "военным коммунизмом". Неужели возвращение к той политике отвечало бы коренным интересам России?

...По преданию, персидский царь Ксеркс I (V в. до н.э.), корабли которого во время похода на Грецию разметало бурей, приказал своим солдатам высечь море плетьми. Грешневиков и Лемешев уподобились этому персонажу, решив "наказать" за неудачи российских реформ 90-х годов концепцию устойчивого развития общества. Видимо, есть своя логика в том, что в их статье ничего не говорится ни об отечественных олигархах, ни о "российских" реформаторах и нечистых на руку высокопоставленных чиновниках, то есть о тех, кто более всего ответственен за тяжелые последствия прежнего "курса реформ". Ведь это так просто - списать все на "происки Запада" и какую-то нелепую КУР.