Итак, давайте посмотрим, о чем же говорит нам Бжезинский.

Он подробно рассматривает ситуацию, сложившуюся после распада СССР в 1991 г., и сразу же формулирует цель американской политики в отношении России, которая гласит: «Для Америки эта новая и ставящая в тупик геополитическая ситуация представляет серьезный вызов. Понятно, что незамедлительная ответная задача заключается в уменьшении возможности возникновения политической анархии либо возрождения враждебной диктатуры в распадающемся государстве, все еще обладающем мощным ядерным арсеналом.
Долгосрочная же задача состоит в следующем: каким образом оказать поддержку демократическим преобразованиям в России и ее экономическому восстановлению и в то же время не допустить возрождения вновь евразийской империи, которая способна помешать осуществлению американской геостратегической цели формирования более крупной евроатлантической системы, с которой в будущем Россия могла бы быть прочно связана».

Здесь все предельно ясно. Цели, задачи, механизм их достижения. Есть страна, проигравшая «холодную войну», нужно не допустить ее возрождения, тем более, если оно (возрождение) способно помешать американской геостратегической цели (т.е. установлению американского господства), а для этого поддержать «демократические» преобразования в стране и ее якобы экономическое восстановление.

Бжезинский подробно описывает постсоветское положение, в котором оказалась Россия. Картина действительно впечатляет. Потеряны страны Балтии, Белоруссия, Украина, Кавказ, Средняя Азия. Количество населения против того, что было в СССР, сократилось вдвое, территория — на треть, упущено главенствующее положение страны на Черном море и на Балтике, и многое другое. Причем по утверждению Бжезинского самой существенной потерей из всех явилась утрата Украины, прежде всего из-за масштаба территории, численности населения, промышленной базы, черноморских портов и т.д. Утрата закавказских республик и появление «независимого и твердо националистического Азербайджана» резко ослабило позиции России на Каспии. Появление же самостоятельных государств в Средней Азии не только отодвинуло границу России на север на тысячу километров, но означает потерю значительных месторождений природных ресурсов. Наконец, хотя территориальных изменений на границе с Китаем и Японией не произошло, качественно изменилось соотношение сил между Россией и Китаем. Если раньше Китай был более слабым государством, то сейчас все стало наоборот и это не может не вызывать беспокойство в России за безопасность своих границ на Дальнем Востоке.

Бжезинский утверждает, что в этих условиях перед российской политической элитой стояло три варианта стратегии. Это:

• приоритет «зрелого стратегического партнерства» с Америкой;
• акцент на «ближнее зарубежье» как на объект основного интереса России;
• контральянс, предполагающий создание чего-то вроде евразийской антиамериканской коалиции, преследующей цель снизить преобладание Америки в Евразии.

Говоря о втором варианте, Бжезинский замечает: «Геополитическая несостоятельность приоритета ориентации на «ближнее зарубежье» заключается в том, что Россия была недостаточно сильной политически, чтобы навязывать свою волю, и недостаточно привлекательной экономически, чтобы соблазнить новые государства». И это, к сожалению, истинная правда. Тот упадок, который принесли с собой либеральные реформы у нас в стране, принял за семь с лишним лет их господства поистине чудовищные масштабы.
Провалы в политике, геополитике, экономике, военном деле, науке, да практически во всех без исключения областях и определили эту слабость России. Всегда и во все времена силу государства определяла его растущая мощь во всех областях его деятельности. Со слабым государством никто и никогда не считался. Слабая страна обречена плестись в фарватере интересов более сильных стран. О чем г-н Бжезинский без стеснения говорит.

Не проходит и третий вариант — контральянса против Америки, ибо маловероятно, что Германия или Франция откажутся от союза с США в пользу союза с «потерявшей курс Россией». На Востове же коалиция России с Китаем и/или Ираном практически возможна лишь только в том случае, если «США окажутся настолько недальновидными, чтобы вызвать антагонизм в Китае и Иране одновременно», а кроме того, ни Китай, ни Иран не проявляли готовности «связать стратегически свою судьбу с нестабильной и слабой Россией».

Что же по Бжезинскому остается России? Он четко определяет ее место в мире, т.е. единственный геостратегический выбор России, чтобы трансформироваться и модернизировать свое общество — это Европа, трансатлантическая, с расширяющимся Европей-ским Союзом и НАТО. Это, подчеркивает Бжезинский, единственная возможность для России повторить путь пост-Оттоманской Турции, путь, как он говорит, модернизации, европеизации и демократизации. Никакого иного пути для России по Бжезинскому нет, и не будет, и выбор только один: идти под Европу, а последняя будет плясать под дудку янки.
Тем не менее, Бжезинский пока еще не ставит крест на России как на крупной державе. «Россия, что едва ли требует напоминания, остается крупным геостратегически действующим лицом, несмотря на ослабленную государственность и, возможно, затяжное нездоровье... Как только она восстановит свою мощь, то начнет также оказывать значительное влияние на своих западных и восточных соседей». Вот это-то и вызывает самую серьезную озабоченность у Бжезин-ского, он крайне опасается возрождения, как он выражается, империи. По нему этот процесс необходимо любой ценой блокировать и для этого он формулирует ряд рекомендаций:

Во-первых, изолировать Россию на Западе. Здесь ключевые моменты выражаются в том, чтобы сконструировать «особые франко-германо-польские отношения и в эти отношения втянуть Украину. «Независимости» Украины (от России) вообще придается важнейшее значение в деле лишения России возможности восстановить свою мощь. Без Украины Россия не может и думать о восстановлении, как выражается Бжезинский, империи, а попросту говоря, территориального и государственного единства страны. Украина должна быть выведена вообще из сферы влияния России. И, видимо, не случайно ей в 1997 финансовом году США выделили помощи в два с лишним раза больше, чем России, поставив на третье место в мире после Израиля и Египта. Бжезинский пишет по этому поводу: «Если Украина хочет сохранить свою независимость, ей придется стать частью Центральной Европы, а не Евразии, и если она хочет стать частью Центральной Европы, ей придется сполна участвовать в связях Центральной Европы с НАТО и Европейским Союзом». Антироссийская направленность этого блока (т.е. франко-германо-польско-украинского) не вызывает никаких сомнений, и наша страна может рассчитывать на «установление более органичных взаимоотношений с Европой» только в том случае, если она «успешно справится с процессом демократической консолидации и социальной модернизации».

Во-вторых, на всем политическом пространстве бывшего Советского Союза провозглашается доктрина «политического плюрализма». Под ним понимается непререкаемое и незыблемое право политической независимости для так называемых «суверенных» государств, возникших из бывших советских республик. Россия должна беспрекословно признать этот принцип «политического плюрализма». Максимум на что может рассчитывать Россия, это экономическое сотрудничество, но категорическое требование к России: никакого ограничения политического суверенитета государств СНГ. Иными словами нужно всячески закрепить территориальный и государственный развал СССР.

Что же предлагает автор относительно среднеазиатских государств? В этом регионе им выделяются три ключевые страны, которым США должны придать первостепенное значение, а именно: Азербайджан, Узбекистан, Казахстан.

Азербайджан, естественно «независимый», «может стать коридором для доступа Запада к богатому энергетическими ресурсами бассейну Каспийского моря. Подчиненный же (подчиненный России. — Авт.), наоборот, изолирует Среднюю Азию от западного мира, т.е. затрудняет Западу возможность хозяйничать в богатейшем регионе мира.

Узбекистан, самый густонаселенный из «освободившихся» стран Средней Азии, «является главным препятствием для возобновления контроля России над регионом».

Казахстан, который имеет огромные природные ресурсы и на целую тысячу километров на Север переносит границу России от других «независимых» государств постсоветского пространства, является, по выражению Бжезинского, «их щитом».

Таким образом, Бжезинский вновь реанимирует идею «санитарного кордона», которую когда-то пытались использовать страны Антанты против Советской России: Россию необходимо изолировать от всех стран, могущих тем или иным образом стать ее союзниками, или хотя бы иметь с ней тесные и взаимовыгодные отношения.

Но если бы только установлением «санитарного кордона» ограничивалось дело! Ведь развал СССР и последующий курс на максимальную изоляцию России — только первые этапы политики США по отношению к ней. Следующий этап — ее расчленение.

Мы все должны хорошо осознать, что Россия не просто проиграла «холодную войну», не просто попала под диктат победителя, но ей грозит сначала дальнейшее расчленение, а затем и полное уничтожение. И произойдет это не через 15—20 лет, или где-то там в конце будущего столетия, а в самом ближайшем будущем. И самый крайний срок — 2000 г., когда произойдут выборы новой администрации США. Ведь не кто-нибудь, а сам Клинтон в своем выступлении на секретном совещании начальников штабов 24 октября 1995 г. заявил: «Если нами будут решены эти две задачи, то в ближайшее десятилетие предстоит решение следующих проблем:

• расчленение России на мелкие государства путем межрегиональных войн, подобных тем, что были организованы нами в Югославии;
• окончательный развал ВПК России и армии;
• установление режимов в оторвавшихся от России республиках, нужных нам».

В заключение еще один чрезвычайно важный вопрос. В главе «Гегемония нового типа» Бжезинский, говоря об американской глобальной системе и проводя различие между ней и имперскими системами старого типа, пишет: «...американская глобальная система уделяет гораздо больше особого внимания методам кооптации (как в случае с  поверженными противниками — Германией, Японией и затем даже Россией), чем это делали прежние имперские системы. Она, вероятно, широко полагается на косвенное использование влияния на зависимые иностранные элиты, одновременно извлекая значительную выгоду из притягательности своих демократических принципов и институтов». Иными словами, американская глобальная система использует не методы прямого управления или воздействия, а только косвенные. Этим фактом она, по всей видимости, должна быть куда привлекательнее прежних имперских систем, применявших методы прямого насилия.
На кого же косвенно воздействует американская глобальная система?

На «зависимые иностранные элиты», прямо отвечает Бжезинский. В случае с Россией это воздействие на российскую политическую элиту. Какими методами? Разными, но самый действенный из них — метод финансовой зависимости, причем не только финансовой зависимости собственно государства, но финансовой зависимости конкретно каждого представителя этой элиты.

К примеру, Чубайс или Гайдар, имеющие миллиардные счета в западных банках. Или Черномырдин, по поводу которого французская «Монд» прямо указывала на наличие у него счетов в западных банках на сумму 5 млрд. долл. Эти данные никто еще не опроверг и даже не поставил под сомнение. Или вот, например, Лебедь, который рвется в президенты страны. Чьи деньги, и в каких размерах были вложены в его избирательную кампанию в Красноярском крае? Что членские взносы «Чести и Родины»? И соответственно, чьи интересы будет выражать Лебедь, если он будет избран президентом страны.