В формирующейся в настоящее время Концепции национальной безопасности России особое место занимает проблема угроз и опасностей интересам Отечества. Однако, несмотря на то, что исследование названной проблемы имеет принципиальное теоретическое и практическое значение, к сожалению, еще нет общепризнанных научно разработанных таких ключевых понятий, как "угроза" и "опасность", "вызов" и "риск". В этой связи представляется целесообразным рассмотреть сущность указанных понятий и их соотношение в системном ряду шкалы военно-политической напряженности.

Для уяснения рассматриваемых явлений обратимся к их этимологии. С.И.Ожегов понятие угроза определял как "обещание причинить кому-нибудь вред, зло", В.И.Даль толковал угрозу как действия или намерения "угрожать, грозить, стращать, наводить опасность либо опасение, держать под страхом, под опаскою, приграживать".

В словарях современного русского языка понятие угроза определяется как "запугивание, обещание причинить кому-нибудь неприятность, зло", "обещание причинить зло, неприятность", "намерение нанести физический, материальный или другой вред общественным интересам, а также отдельным лицам или их интересам". Таким образом, в обобщенном виде в русском языке под угрозой понимается явление, заключающее в себе намерение причинить кому-либо или чему-либо тот или иной ущерб, вред. При этом под ущербом принято понимать "потерю, убыток, урон", а вред трактовать как "ущерб, порчу". Учитывая , что термин "угроза" мы рассматриваем применительно к Концепции безопасности России, обратимся к используемым в современной военно-политической литературе определениям по проблеме угроз национальной безопасности. Проведя сравнительный контент-анализ официальных государственных документов Российской Федерации и публикаций по различным аспектам проблемы безопасности в научной литературе, мы столкнулись с множеством терминов, в которых ключевым является слово угроза.

В настоящее время термин "угроза" употребляется различными авторами в словосочетаниях "угрозы безопасности", "угрозы интересам безопасности", "угрозы национальной безопасности", "угрозы интересам национальной безопасности", "угрозы жизненно важным интересам", "угроза национальным интересам" и так далее. Представляется, что все вышеуказанные термины, хотя и являются близкими по содержанию и синонимичными по своей сути, но не тождественными, требуется их уточнение и систематизация. Спектр приведенных выше терминов обусловлен тем фактором, что Концепция безопасности Российской Федерации представляет собой явление еще не устоявшееся, находящееся в процессе формирования и развития.

Принимая во внимание, что Концепция безопасности должна представлять собой официально принятую в Российской Федерации систему взглядов на обеспечение безопасности, обратимся к официальным документам, прежде всего к Конституции Российской Федерации, законам Российской Федерации "О безопасности", "Об обороне", Указу Президента РФ "Об образовании Совета безопасности Российской Федерации", положениям "О Совете безопасности Российской Федерации", "О Совете обороны Российской Федерации", Президентскому Посланию Федеральному Собранию "О национальной безопасности", "Основным положениям военной доктрины Российской Федерации", "Основным положениям Концепции внешней политики Российской Федерации", "Основам пограничной политики Российской Федерации" и другим государственным нормативным актам.

Несмотря на то что в указанных официальных документах говорится об угрозах безопасности Российской Федерации как о явлении, которое потенциально существует, а при определенных неблагоприятных условиях может стать реальностью и способно нанести ущерб государству, обществу, личности, ни в одном из них не содержится достаточно четкого определения сущности угроз безопасности. Например, в Законе Российской Федерации "О безопасности" (ст. 3) угроза определяется как "совокупность условий и факторов, создающих опасность", что, на взгляд автора, расплывчато и не отражает в полной мере сути рассматриваемого явления.

Определение угрозы интересам безопасности может быть производным из содержащейся в Законе Российской Федерации "О безопасности" дефиниции безопасность - "состояние защищенности жизненно важных интересов государства, общества и личности от внутренних и внешних угроз". Именно такой подход предлагает в своих работах В.Пирумов, трактуя понятие угрозы как "объективно существующие возможности нанести какой-либо ущерб личности, обществу, государству"¹.

Думается, что данное определение в значительной мере соответствует содержанию основных положений указанного закона, однако и оно является не вполне точным и полным. Вторая часть определения, касающаяся объектов угрозы (личность, общество, государство) и ее целей, замысла (нанесение ущерба) представляется удачной, а вот первая, трактующая угрозу только как объективно существующие возможности нанесения ущерба, вызывает сомнения, поскольку кроме объективной возможности для реализации угрозы необходимо также наличие намерений (желания) одного из субъектов политики причинить ущерб тем или иным интересам другого субъекта политики, без этого угроза не будет реальной.

Рассмотрим несколько иной подход, предлагаемый учеными РАУ-Корпорации. Авторский коллектив монографии "Концепция национальной безопасности России в 1995 году" под угрозами безопасности понимает потенциальные угрозы политическим, социальным, экономическим, военным, экологическим и иным, в том числе духовным и интеллектуальным ценностям нации и государства. Несмотря на то что приведенное определение является достаточно широким, содержит перечень сфер безопасности, объектов, на которые могут быть направлены угрозы, его также нельзя признать достаточно полным, поскольку речь идет об угрозах только лишь как о потенциальном явлении, но ведь потенциальная угроза это только одна из разновидностей широкого спектра угроз. Факты сегодняшнего дня свидетельствуют, что угрозы безопасности России есть явление не только возможное, но и вполне реальное (межнациональные конфликты, перешедшие в Чечне в стадию вооруженного противоборства, криминализация общества, кризисное состояние экономики, территориальные претензии к России ряда сопредельных государств и т.д.).

Таким образом, приведенные выше формулировки определения угрозы безопасности не охватывают все стороны исследуемого явления, страдают половинчатостью: в одном случае угроза рассматривается только как реальное явление, в другом, наоборот, только как потенциальное явление.

По мнению автора, угроза представляет собой совокупность двух компонент: как субъективных намерений, так и объективных возможностей причинить тот или иной ущерб. При этом в качестве намерений он рассматривает замыслы (желания) эвентуального противника, направленные против жизненно важных интересов государства, общества и личности, а под возможностями понимает наличие соответствующих сил и средств, необходимых для реализации этих замыслов.

Выше мы рассмотрели угрозу с точки зрения дихотомии намерений и возможностей причинить ущерб, но это только одна часть явления, которое является сложным и имеет еще одно этимологическое значение: "возможная опасность", "заключать в себе какую-либо опасность". Отсюда следует, что понятие угроза близко по смыслу к понятию опасность, причем они настолько взаимосвязаны, что даже С.И.Ожегов допускает в определенном смысле тавтологию, определяя угрозу через опасность и наоборот ("угроза есть возможная опасность", а "опасность есть, возможность, угроза чего-нибудь очень плохого, какого-нибудь несчастья"). Следовательно, необходимо конкретизировать указанные понятия, уточнить их содержание, определить суть общего и особенного. В военно-политической области понятия "опасность" и "угроза" употребляются достаточно широко, при этом нередко их используют в одном и том же значении. Строго очертить параметры каждого из этих понятий довольно сложно. Поэтому часто приходится сталкиваться с такими двойственными формулировками, как "угрожающая опасность" ."опасная угроза" и т.п. Однако в настоящее время в военной политологии все шире утверждается мнение, что угроза - это крайняя степень опасности (непосредственная опасность), а опасность - есть возможная (потенциальная) угроза, в ограниченных масштабах. Например, В.Манилов предлагает трактовать понятие "угроза" через категорию "опасность": "угроза есть непосредственная опасность причинения ущерба жизненно важным национальным интересам и национальной безопасности, выходящая за локальные рамки и затрагивающая основные национальные ценности: суверенитет, государственность, территориальную целостность"².

При этом категорию опасность он рассматривает как нанесение ущерба важным национальным интересам и национальной безопасности в ограниченных (локальных) масштабах.

Таким образом, общим в содержании угрозы и опасности является их возможность причинить тот или иной ущерб безопасности. Естественно возникает вопрос: каковы отличительные критерии того и другого явления? Несмотря на их близость и однородность, можно выделить ряд различий между ними.

Во-первых, угрозу отличает от опасности степень готовности к причинению того или иного ущерба. Угроза - это стадия крайнего обострения противоречий, непосредственно предконфликтное состояние, когда налицо готовность одного из субъектов политики применить силу в отношении другого конкретного объекта для достижения своих политических и иных целей. Опасность мы понимаем как стадию зарождения и насыщения противоречий, когда один из субъектов политики потенциально может, но еще не готов применить силу или угрозу силы в своих интересах.

Во-вторых, угроза должна заключать в себе две компоненты: намерения и возможность нанесения ущерба интересам безопасности, а опасность ограничивается наличием только одной из этих компонент. Схематично данные различия могут быть сведены в табл. 1.

Таблица 1

Явления	Компоненты		Готовность к нанесению ущерба
	намерения	возможность
УГРОЗА	есть	есть	реальная (явная)
ОПАСНОСТЬ	нет	есть	гипотетическая (возможная)
	есть	нет
	нет	нет	мнимая

В-третьих, угроза всегда носит персонифицированный, конкретно-адресный характер, что предполагает наличие явных субъекта (источника) угрозы и объекта, на который направлено ее действие. В отличие от угрозы опасность носит гипотетический, часто безадресный характер, ее субъект и объект явно не выражены.

В-четвертых, опасность заключает в себе потенциальную угрозу причинения ущерба тем или иным интересам, для реализации которого необходимо создание соответствующих условий (накопление возможностей и формирование намерений), угроза же есть непосредственная возможность нанесения ущерба, от начала осуществления которой ее отделяет лишь временной интервал, необходимый для принятия решения о реализации угрозы.

Проанализировав сущностные отличия понятий "угроза" и "опасность", можно сделать вывод, что угроза интересам безопасности есть готовность (намерения + возможности) одного из субъектов политики причинить ущерб жизненно важным интересам другого субъекта политики с целью разрешения сложившихся между ними противоречий и получения односторонних преимуществ.

Поскольку наше внимание сосредоточено в основном на военно-политических аспектах обеспечения защиты национальных интересов России от возможных угроз (опасностей) военного характера, то представляется целесообразным рассмотреть соотношение понятий "военная опасность" и "военная угроза".

По мнению автора, раскрытие содержательного аспекта и соотношения этих понятий может быть плодотворным при использовании категории военно-политические отношения, которые представляют собой отношения между субъектами политики (как внутри государства, так и на международной арене), относящиеся к области создания, развития и использования (реального или планируемого) военной силы³.

Если говорить конкретно о военной опасности, то она представляет собой такой тип межгосударственных или внутриполитических отношений, при котором существуют объективные возможности нанесения государству ущерба с помощью средств вооруженного насилия, но отсутствует в явном виде его субъект, т.е. агрессор. Угроза - это конкретный момент в развитии военной опасности, характеризующийся не только ее обострением, но и обретением ею конкретного, адресного характера (угроза исходит из конкретного источника и адресована конкретному объекту). Опасность же может иметь общий, нередко безадресный характер, она может исходить из многих источников и воздействовать на многие объекты.

По своей сути и военная опасность - и военная угроза - это конкретные проявления реально существующих военно-политических отношений между государствами и их коалициями. Они являются показателями степени эскалации военно-политической напряженности, причем военная угроза представляет собой более высокую степень эскалации напряженности, чем военная опасность: она возникает непосредственно из военной опасности, является итогом ее развития, то есть обусловлена усилением военной опасности. Состояние военной угрозы характеризуется конфронтационным характером военно-политических отношений между государствами и их стремлением разрешить сложившиеся противоречия военно-силовыми методами, в то время как состояние военной опасности отличается значительным спадом напряженности, компромиссным состоянием военно-политических отношении между государствами.
В качестве основных признаков военной опасности можно выделить:

• наличие в отношениях между субъектами экономических, политических, религиозно-этнических, идеологических и других противоречий, для разрешения которых может быть использована военная сила;
• наличие у субъектов военно-политических отношений возможностей (материальной базы) для ведения военных действий;
• признание субъектами военной политики возможности использования военной силы как средства достижения политических целей.

Этим же признакам соответствует и военная угроза, однако она, как более высокая степень эскалации военно-политической напряженности, имеет и свои особенные отличительные признаки, а именно:

• готовность (возможность + намерение) субъектов политики применить военную силу для разрешения возникших противоречий;
• явная выраженность целей, субъекта и объекта вооруженного насилия (т.е. персонифицированность военной опасности).

Следовательно, военную угрозу интересам национальной безопасности представляет готовность одного из субъектов политики причинить ущерб жизненно важным интересам другого субъекта политики с использованием сил и средств вооруженного насилия для разрешения сложившихся между ними противоречий и получения односторонних преимуществ.

Сопоставив содержание терминов "угроза" и "опасность", мы полагаем, что они настолько взаимосвязаны и в такой степени взаимозависимы, что можно говорить об их совокупности как о системе факторов угрозы. При этом автор исходит из того, что даже не очень значительная опасность в сфере безопасности государства и общества при неблагоприятном стечении обстоятельств может трансформироваться в прямую и явную угрозу жизненно-важным интересам Российской Федерации. В общем, любая реальная опасность потенциально может трансформироваться в конкретную угрозу, для этого необходимо только создание соответствующих условий. Конечно надуманная, мнимая опасность не может рассматриваться в качестве потенциальной угрозы, но ведь мнимая опасность с точки зрения причинения ущерба не представляет и опасности, следовательно и не есть опасность по сути своей. Значит, есть все основания констатировать, что существуют не отдельно взятые угрозы и опасности государству, обществу и личности, а имеет место определенная система угроз безопасности, которая включает в себя совокупность всех угроз и опасностей, при этом теоретически каждая объективно существующая опасность может рассматриваться к качестве потенциальной угрозы в том плане, что при определенных условиях способна стать конкретной угрозой и нанести тот или иной реальный ущерб интересам государства, общества или личности.

Если рассматривать совокупность угроз и опасностей в качестве названной системы, то возникает естественный вопрос: исчерпывается ли данная система только лишь указанными факторами или кроме угроз и опасностей существуют другие факторы, способные причинить ущерб интересам безопасности? На взгляд автора, наряду с традиционными у нас терминами "угроза" и "опасность" возможно использование и таких категорий, как "вызов" и "риск", которые достаточно широко употребляются в стратегии национальной безопасности США (National security strategy). В американских официальных документах под стратегией национальной безопасности понимается наука и искусство использования национальной мощи при всех обстоятельствах в целях достижения желаемого уровня и вида контроля над противной стороной посредством угроз, грубой силы, косвенного давления, дипломатии, уловок и других возможных средств, которые обеспечивают защиту интересов и достижение целей национальной безопасности. При этом угроза (threat) рассматривается американскими специалистами как возможность какой-либо страны, группы государств или явлений угрожать, под вызовом (challenge) понимается возможность противодействовать, а риск (risk) определяется как возможность мешать достижению целей безопасности⁴.

Если рассмотреть, что первично в ряду дестабилизирующих факторов: риск, вызов, опасность или угроза, то само собой напрашивается вывод, что первичен риск. Вызов, опасность и угроза есть различные степени риска причинения конкретного ущерба интересам безопасности государства, общества, личности, то есть выступают в качестве вторичных факторов. В русском языке термин риск употребляется в двух основных значениях: во-первых, как возможная опасность, неудача; во-вторых, действовать на удачу, в надежде на счастливый исход. Обратим внимание на совпадение лексикографических значений терминов угроза и риск: налицо их полная идентичность (и угроза и риск трактуются как возможная опасность). Стало быть совокупность факторов, представляющих вызов, опасность или угрозу безопасности государства можно классифицировать в качестве факторов риска. При этом по степени риска нанесения ущерба национальным интересам и безопасности Российской Федерации наименьший риск представляют вызовы, средний риск заключен в опасностях и значительный риск исходит от угроз интересам безопасности России. На этом основании автор не склонен рассматривать понятие "риск" как отдельную начальную ступень процесса эскалации напряженности и исходит из того, что риск отражает степень (размеры) причинения возможного ущерба тем или иным интересам от различных деструктивных факторов (вызов, опасность, угроза).

Рассмотрев содержание и взаимосвязь понятии "вызов", "опасность" и "угроза" применительно к военно-политической сфере, перейдем к анализу их соотношения в системном ряду, который условно назовем шкалой эскалации военно-политической напряженности (см. табл. 2). Военно-политический вызов является начальной фазой эскалации напряженности и проявляется в стремлении одной из сторон военно-политических отношений к противодействию другой стороне в осуществлении интересов национальной безопасности. Следующая фаза - военная опасность, которая заключает в себе гипотетическую вероятность нанесения ущерба национальным интересам со стороны абстрактного противника. При наличии у конкретного субъекта политики (агрессора) реальных намерений и достаточных военно-экономических возможностей для нанесения ущерба конкретному объекту агрессии, военно-политическая напряженность переходит в свою крайнюю фазу - военную угрозу, за которой следует либо реализация данной угрозы (т.е. вооруженная борьба), либо меры по снижению напряженности (переговоры, достижение компромиссных соглашений, разрядка напряженности). Каждой конкретной фазе военно-политической напряженности присущи специфические отличительные характеристики, которые выделены автором при составлении следующей таблицы.

Таблица 2

Отдельные характеристики рассматриваемых явлений совпадают, что свидетельствует о транспарентности их границ. Соотношению опасности и угрозы присущи определенные закономерности, которые подчинены действию диалектического закона перехода количественных изменений в качественные и которые выражаются в том, что при определенных количественных изменениях (формирование явных намерений и создание объективных возможностей для нанесения ущерба противнику) состояние опасности обретает качества непосредственной угрозы, в свою очередь угроза при накоплении соответствующих изменений (понижение степени риска, снижение напряженности, достижение компромисса и т.д.) переходит в состояние опасности.

При подробном рассмотрении соотношения угрозы и опасности возникает на первый взгляд парадоксальный вывод: если угроза есть высшая степень опасности, то, стало быть, при снижении угрозы должна возрастать опасность.

Проанализируем, действительно ли снижение угрозы влечет за собой возрастание опасности. Очевидно, что при снижении степени угрозы сама угроза как таковая полностью не исчезает, а трансформируется в свою потенциальную форму, содержание которой соответствует состоянию опасности. Таким образом, переход угроз в состояние опасностей приумножает количество последних, что подтверждается анализом объективных событий, произошедших в последние годы в мире. В результате завершения военно-политического противостояния Запада и Востока, реализации ряда международных соглашений о сокращении стратегических наступательных вооружений и других позитивных изменений, наступивших в мире с окончанием "холодной войны", непосредственная угроза глобальной войны с применением оружия массового поражения безусловно снижена, но в то же время резко возросло количество опасностей (рост региональной нестабильности, эскалация множества локальных войн и военных конфликтов низкой интенсивности, расползание опасных военных технологий и т.д.).

Факт снижения уровня глобальной военной угрозы, прежде всего ядерной, и возрастания роли факторов военной опасности сегодня признан на уровне высшего государственного руководства как в Российской Федерации, так и за рубежом. В Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию "О национальной безопасности" в 1996 г. содержится вывод о "значительном снижении угрозы развязывания прямой широкомасштабной агрессии против России. Вместе с тем потенциальная военная опасность сохраняется, а иногда (на региональном уровне) и возрастает". Как известно, вывод о снижении угрозы прямой агрессии против России при сохранении и возрастании военной опасности закреплен в "Основных положениях военно доктрины Российской Федерации", опубликованных в 1993 г.

Аналогичный вывод содержится в докладе президента США Б.Клинтона "Стратегия национальной безопасности США", с которым он обратился в 1996 г. к американскому Конгрессу, где, в частности, отмечается, что "основной вызов, существовавший на протяжении последних 50 лет, - угроза коммунистической экспансии - устранен. Спектр опасностей, с которыми мы сталкиваемся сегодня, более широк и разнообразен". Германский аналитик М.Штюрмер данную ситуацию выразил лаконично, одной фразой: "Угроза снижается - опасность возрастает"5.

Таким образом, угрозы и опасности находятся в отношениях зависимости, которые при снижении уровня угрозы могут привести к возрастанию опасности.

Очевидно, что абсолютной безопасности, если ее рассматривать как состояние отсутствия всяких угроз и опасностей, быть не может, поскольку полностью изолировать государство, общество и его индивидуумов от негативного воздействия угрожающих факторов окружающей среды и обеспечить их бесконфликтное сосуществование просто нереально. Вместе с тем повысить уровень их безопасности до уровня, гарантирующего ненасильственное их развитие и исключающего причинение неприемлемого ущерба, необходимо и возможно.

В этой связи представляется необходимым принятие мер военно-политического характера по минимизации существующих угроз военной безопасности России, перевода их в нейтрально-безопасное состояние.

Важнейшим условием обеспечения военной безопасности России сегодня и в обозримом будущем является способность к сдерживанию военных угроз.

В современных условиях, когда в силу объективных причин, главным образом экономического характера, наше государство не в состоянии иметь на всех геостратегических направлениях достаточно мощные силы общего назначения, возрастает роль ядерного сдерживания эвентуальных противников, которое целесообразно сочетать со сдерживанием силами общего назначения в соотношении, адекватном характеру и масштабам угроз интересам безопасности Российского государства.

¹ Пирумов B.C. Некоторые аспекты методологии исследования проблем национальной безопасности России в современных условиях // Геополитика и безопасность. 1993. № 1. С. 12.
² Манилов В.Л. Угрозы национальной безопасности России // Военная мысль. 1996. № 1. С. 17.
³ Дмитриев А.П. Методологические основы общей теории безопасности // Общая теория безопасности: Учебное пособие. М.: ВАГШ, 1994. С. 19.
⁴ Collins L. Grand Strategy, Principles and Practics. Annapolis, Mariland, 1973. P. 14.
⁵ Stunner M. Die Deutschen in Europa // Europa Archiv. 1989. P. 24.