Точка зрения

Официальное объяснение необходимости районирования Северного Кавказа как края сводилось к тому, что осуществленное в середине XIX в. административное деление края с населением в один миллион человек было проведено "при сугубо бюрократическом режиме"; оно неприменимо "для нынешнего советского управления на территории с населением в шесть миллионов человек". Отмечалось, что в крае по отношению к национальным областям десятилетиями проявлялась несправедливость. Административное деление на Северном Кавказе, проводимое царским правительством, как подчеркивалось в докладах по районированию, преследовало прежде всего военно-стратегические цели. Административные, управленческие органы были сильно отдалены от населенных пунктов и народа не только в политическом плане, но и в физическом - по расстояниям.

В экономическом отношении регион являлся весьма отсталым. Промышленность, в основном перерабатывающая сельхозсырье, характеризовалась распыленностью. Регион располагал значительными запасами нефти, однако большинство нефтеносных площадей не эксплуатировалось и было малоисследовано. Разработка нефти осуществлялась в значительной мере кустарным способом. Горские районы характеризовались малым количеством земель, пригодных для обработки, и маломощностью хозяйств. Вооруженные захваты земель одними племенами у других стали нередким явлением, что вело к национальной вражде. Различие в экономике сопровождалось контрастами в уровне жизни народов различных национальностей (см. таблицу).

На образование (в пересчете на одного человека) отпускалось вдвое-втрое меньше денег, чем по Центральной России. В канун 1917 г. в Чечено-Ингушетии грамотных мужчин было лишь 4,9%, а женщин - 0,2%. В Дагестане-5% мужчин и 1 % женщин. В Дагестане было лишь 82 светские начальные школы, в которых обучалось 4500 детей, в том числе в сельской местности - только 54 школы с 2200 учащимися. Имелось 800 медресе (духовные школы). У многих горских народностей не было своей письменности.

в руб. на душу населения

 

РАЙОН	НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОСТАВ		СУММА
	Национальность	% ко всему населению района
Присулакский	кумыки	40,6	9,13
	ногайцы	29,2
	чеченцы	20,4
	другие	9,8
Приморский	русские	79,2	6,92
	ногайцы	7,3
	другие	13,5
Притеречный	русские	92,7	5,51
	другие	7,3
Северо-Даргинский	даргинцы	100	0,42
Южно-Даргинский	даргинцы	88,4	0,65
	кайтаги	11,4
Андийский	андодидоевцы	67,9	0,66
	аварцы	32,1
Табасаранский	табасаранцы	95	0,79
	другие	5
Гергебильский	аварцы	100	0,53
Гунибский	аварцы	100	0,53
Кюринский	лезгины	97,3	1,32
	другие	2,7

Таким образом, возникли исторические, политические, экономические и культурные предпосылки, диктовавшие необходимость осуществления коренных перемен в жизни народов многонационального Северного Кавказа. Одной из существенных мер для изменения положения, по мнению Советского правительства, должно было стать районирование, в том числе и национальное.

Предполагалось, что осуществление национального районирования может основываться на двух принципах, которые часто не совпадают: на принципе наиболее полного выявления национального начала - выделение национальной территории, и на принципе экономического тяготения. При выделении автономий преобладало национальное начало, при нарезке районов внутри автономий - экономическое. Председатель Северо-Кавказского крайисполкома Б.Н. Эйсмонт на заседании Первого краевого съезда Советов (1925 г.) заявил, что при проведении районирования "мы должны исправить по отношению к национальным областям все несправедливости с их последствиями, причиненными прежним правительством. При распределении средств и продовольствия исходить не из принципа пропорционального количества населения областей края, а из их культурно-экономической отсталости, предпосылок и перспектив развития..."

Кроме целей, открыто провозглашенных, были и те, которые не афишировались, но имели значение. В докладах, информации партийного и советского руководства, в закрытых документах звучала тревога: в низовом звене, т.е. в аулах, местные органы власти не пользуются авторитетом. Общегражданские сходы заменяли собой аулсоветы, а центром сельской общественности служили мечети, в которых по пятницам после молитвы проводились сходы, на которых рассматривались все текущие вопросы местной жизни.

В закрытом письме секретаря Оргбюро РКП (б) Чеченской области Азнарашвили за июнь-октябрь 1923 г. говорилось: "...Положение внутри Чечни сейчас определяется полнейшим бессилием административного аппарата власти..." Подобное положение отмечалось не только в Чечне, но и в Дагестане и ряде других горских местностей.

Одной из целей районирования была новая "нарезка" районов, требующая выборов новых Советов. Предполагалось, что они станут более авторитетными, сильнее связанными с населением.

Сложность районирования на Северном Кавказе заключалась в тесном переплетении земельного и национального вопроса, особенно в малоземельных горских областях. Национальные отношения во время споров о земле часто обострялись, принимая порой формы вооруженной борьбы. Например, территориальные споры между Карачаем и Кабардой, разгоревшиеся в 1922 г. и длившиеся в течение ряда лет. Для "разъединения" карачаевцев и кабардинцев применялся даже специально сформированный отряд Красной Армии.

Местное население встретило эту работу по-разному. В докладной записке заместителя ПП ГПУ на Юго-Востоке России "О политическом положении Северо-кавказских автономных республик и областей" (от 24 марта 1923 г.) относительно Чечни говорится (здесь и далее сохранена стилистика оригиналов документов. - Авт.): "Вопрос выделения сделался доступным и пониманию и приковавшим внимание только кулацких и интеллигентских слоев населения и главным образом духовенства. Чеченские же массы в целом весьма слабо реагировали на предстоящие события и воспринимали все порождающиеся слухи. Часть населения приняла это как освобождение из-под русского гнета (вследствие этого разгул бандитизма). До другой части (Горной Чечни) эти слухи докатились в виде какой-то новой военной операции, поднимаемой Соввластью из-за невзносов продналога, чем объясняется некоторый приток такового из самых глухих горных аулов Чечни".

ВТОРОЙ ЭТАП (1921-1924 гг.). Он начался после прошедших в ноябре 1920г. двух съездов: народов бывшей Терской области и Дагестана. На этом этапе создаются две Северо-Кавказские автономные республики - Дагестанская и Горская. Горская АР делилась на шесть административных округов: Чеченский, Осетинский, Ингушский, Кабардинский, Балкарский и Карачаевский. Города Владикавказ и Грозный - самостоятельные административные единицы.

В тот же период параллельно шел и другой процесс. В мае 1917 г. во Владикавказе на так называемом Первом съезде горских племен Северного Кавказа был учрежден "Союз горцев Северного Кавказа" и избран его ЦК. Он объединял "верхушки горских племен" на территории от Каспия до Черного моря. Этот "Союз" входил в состав "Кавказского мусульманского союза", который ставил своей целью отторжение Северного Кавказа от России и образование ГОРСКОЙ РЕСПУБЛИКИ.

19 ноября земли, контролируемые "Союзом", провозглашены "автономным штатом Российской Федеративной Республики". "Штат" состоял из шести горских округов. ЦК "Союза" стал называться впоследствии "Горским правительством", провозгласил взятие всей полноты местной государственной власти. Далее, в целях распространения власти и на города, было создано "Терско-Дагестанское правительство". Оно охватывало также и районы казачьего войска. Объявлялась независимость от России.

В мае 1918 г. правительство "Союза горцев", заключив "дружеский договор", отдало эту "республику" (Северный Кавказ) под протекторат Турции. "Горское правительство" обратилось к Правительству Российской Федерации с нотой, в которой заявляло о выходе из состава РСФСР. Итак, были провозглашены сразу две Горские республики примерно на одной и той же территории (ГАР и ГР).

На втором этапе обнаружились тенденции выхода из Горской автономной республики (ГАР) некоторых ее округов в автономные области. В начале 1922 г. были образованы две, как их назвали, объединенные области - Карачаево-черкесская и Кабардино-балкарская. А в ноябре 1922 г. создается Чеченская автономная область.

ТРЕТИЙ ЭТАП (после 1924 г. - до 1937 г.). В июле 1924 г. Горская республика прекратила свое существование. Постановлением ВЦИК от 7 июля 1924 г. она была расчленена по национальному признаку на две автономные области - Северную Осетию и Ингушетию, на автономную единицу - Сунженский округ, с выделением Владикавказа в самостоятельную единицу. В июле 1922 г. была образована Адыгейская автономная область.

В итоге к 1924 г. на Северном Кавказе существовали следующие национальные единицы: одна автономная республика - Дагестан, две объединенные национальные области - Карачаево-черкесская и Кабардино- Балкарская и четыре автономные национальные области - Адыгейская, Чеченская, Северо-Осетинская и Ингушская. Кроме того, среди них расположились как самостоятельные единицы Сунженский округ и два города: Владикавказ и Грозный.

В объединенных областях (Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии), наделенных губернскими правами, исполкомы избирались не на общем областном съезде, а на съезде каждой национальной части отдельно. Так, кабардинцы в начале избирали "съезд Совета Кабарды", а балкарцы - "съезд Советов Балкарии", а затем эти съезды на общих собраниях избирали свои собственные исполнительные комитеты, которые, в свою очередь, составляли на паритетных началах из своих представителей общий объединенный исполнительный комитет.

Несмотря на ограничение национальной самостоятельности, у народов,, в прошлом разделенных между собой, появилась возможность объединиться в одно целое. Они получили свою школу, свой суд, местные органы власти, местные общественные, политические и просветительные учреждения, обучение и делопроизводство на родном языке. Таким образом, возникли определенные условия для национального развития.

При районировании Северного Кавказа вначале выдвигались два проекта объединения. Согласно первому - в форме договора между Краевым Исполкомом (КИК) и автономными национальными объединениями, в котором согласовались бы интересы Северного Кавказа в целом с интересами находящихся на его территории национальных образований и устанавливался порядок разрешения всех возникающих вопросов. Согласно второму - при Краевом Исполкоме создавался особый национальный Совет, состоящий из представителей национальностей и Краевого Исполкома. Предполагалось, что через Совет будут проходить и предварительно решаться все вопросы, касающиеся национально-территориальных единиц края, районов, где живут национальные меньшинства. Но в конечном счете в крае была установлена система, принятая во всем Советском Союзе.

Вопрос о вхождении в край решался с учетом мнений национальных образований. Формирование национальных образований проходило с учетом их желания, выражаемого представителями этих образований.

Проект положения о Северо-Кавказском крае принимался на Пленуме Крайэкономсовета с участием представителей национальных объединений в марте 1924 г. и был представлен на утверждение в Москву. (До 1924 г. Краевой Экономический Совет Юго-Востока России осуществлял координацию и объединение хозяйственной деятельности региона Северного Кавказа, политические же и все другие вопросы решались Центром, из Москвы.)

К 1924 г. изъявил желание войти в Северо-Кавказский край Карачаево-Черкесская, Кабардино-Балкарская, Чеченская и Адыгейская автономные области. Горская автономная республика первоначально воздержалась войти в край. Но впоследствии выделившиеся из нее национальные области - Северная Осетия и Ингушетия, а также Сунженский округ и г. Владикавказ возбудили перед Центром ходатайство о присоединении их к Северо-Кавказскому краю. Дагестанская автономная республика выделилась в особую единицу.

Внутреннее районирование осуществлялось на Северном Кавказе в 1924- 1925гг. (в Дагестане в 1927г.) и должно было быть закончено, согласно решению расширенного Пленума Краевого Исполнительного Комитета (КИК) Юго-Востока к октябрю 1925 г. На первом этапе районировались территории вне автономных областей, а на втором - во всех автономных областях, фактически закончено оно было к 1928 г.

Представители аула, села и т.п. выступали на окружных районных собраниях, которые организовывали комиссии по районированию, и вносили свои предложения. Затем комиссии с учетом мнений "низов" и на основе собранных материалов вырабатывали предложения и вносили их на Президиум КИК.

Не везде соблюдался этот порядок, но общий замысел, как правило, выдерживался. Районирование проводилось довольно спешно и его научная база была слабой, расселение национальностей не было достаточно изучено. Создание районов совпало в ряде мест с образованием округов, границы между которыми еще не были установлены. Неясно было, к какому округу относятся те или иные населенные пункты. Все это сказывалось на качестве районирования.

Следует добавить, что районирование осложнялось проявлявшимся недоверием к русским. И это при том условии, что остро не хватало местных грамотных кадров как для проведения районирования, так и для работы в создаваемых органах власти.

Проведение районирования осложнялось некоторыми особенностями местных условий: своеобразием нравов, обычаев, которые далеко не всегда принимались во внимание, а зачастую их просто игнорировали по той причине, что не знали. К тому же в рассматриваемый период на Северном Кавказе давал о себе знать бандитизм, особенно в Чечне, Ингушетии.

Из закрытого письма секретаря Юго-Восточного бюро ЦК РКП (б) А. Микояна за ноябрь-декабрь 1923 г.: "Организованные вооруженные банды в 100 и больше человек из ингушей и чеченцев часто нападают на аулы и станицы Кабарды, Терской губернии и Дагестана и массами угоняют скот. На этой почве две станицы Терской губернии, потеряв весь скот, выселились".

Следует добавить, что в горных округах Дагестана был голод. Голод был и в ряде других районов.

Более того, например, зам. секретаря Орпэюро РКП (б) Карачаево-черкесской АО М.А. Малышенко в сентябре 1924 г. в Закрытом письме писал: "Антагонизм национальностей среди горцев существует, но особенно заметно он проявляется только в тех случаях, когда вопрос касается участия в органах самоуправления".

Опыт показал, что подозрительность к соблюдению принципа паритетности в органах власти и управления возникает особенно в областях, организованных как автономия двух народов (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия). Подбор кадров по деловым качествам порой подменяется их национальной принадлежностью.

При выделении национально-административных единиц возникали и расширялись территориально-земельные противоречия. Архивные материалы (ранее закрытые) буквально переполнены взаимными претензиями такого рода. Например, "Среди национальностей сильно развит,-говорится в Закрытом письме секретаря Оргбюро РКП (б) Карачаево-черкесской области от 7 сентября 1928 г. в Ю-В. Бюро ЦК РКП(б)", - крупный антагонизм: означенное особенно сильно наблюдается среди ногайцев и карачаевцев. Особенно это проявляется при разрешении земельных вопросов...

Ногайцы и карачаевцы совершенно не доверяют ответственным работникам из горцев и справедливо подозревают их в национализме, ввиду чего разрешение всех важных вопросов, касающихся нескольких наций, всегда требует моего личного присутствия или представителя Оргбюро из русских".

Значительного драматизма достигла ситуация, связанная с выходом Кабарды из Горской республики. В Закрытом письме секретаря Кабардино-Балкарского обкома РКП (б) за июль 1923 г. говорится, что, "несмотря на исходящие из Горреспублики нажимы, запугивания и посулы, примерно 3/4 населения (с. Лески-авт.) готово с оружием в руках добиваться ухода из Горреспублики...". А населенное осетинами селение Средний Урух единогласно пожелало остаться в Горской республике. Спор рассматривала специальная комиссия ВЦИК.

Выявились и тенденции урвать себе побольше территории за счет соседа. При выделении той же Кабарды в АО, как говорилось в телеграмме предисполкома Кабарды Калмыкова в Наркомнац РСФСР (весна 1922г.), "все соседи предъявляют непомерные требования, главным образом причина выделения Кабарды в автономную область. Карачай, Балкария, Осетия, Дигория, Ингушетия и Тергуберния - все требуют отрезок, вселения и даже переселения кабардинцев. Удовлетворение их требований вызовет неизбежное кровопролитие... Срочно примите меры".

Заслуживает внимания вопрос об отношении к русским в ходе осуществления районирования. Политика новых властей, отменившая дискриминацию горцев, предоставившая им большие права, постепенно завоевывала доверие населения. Например, в Закрытом письме секретаря обкома Адыгейской (Черноморской) автономной области К.И. Голодовича за 15 февраля 1923 г. в ЦК РКП (б) говорится: "Взаимоотношение между русскими и черкесами на национальной почве вполне умерены и совершенно не наблюдается явной национальной розни, которая была до революции и в частности до выделения самой автономии. Имеются лишь внутренние распри на почве земельных наделов..." Подобное отношение отмечалось и в ряде других областей.

Русских зачастую признавали как лучших посредников в межнациональных земельно-территориальных спорах. Отмечалось и то, что в некоторых районах Северного Кавказа возбуждался антагонизм между русским и горским населением на почве того, что власти уделяли больше внимания горцам, чем русским, в ходе создания национальных единиц. Об этом, например, сообщалось в Закрытом письме заместителя секретаря Оргбюро РКП (б) Карачаево-черкесской автономной области в сентябре 1924 г.

Нельзя не сказать и о том, что в ряде районов местное руководство вело себя не лучшим образом.

В совершенно секретной "Информационной сводке Дагестанской губчека" (июль 1921 г.) сообщалось в Москву: "В большинстве случаев сельские и участковые ревкомы состоят из элементов, которые занимаются только взяточничеством и обирательством граждан. Делают они все это от имени Советской власти, которая дала будто бы им неограниченные полномочия. Каково же может быть после этого отношение масс горцев к Компартии?"

Волнение среди части горцев вызвало лишение мулл избирательных прав. Это огульное правило, введенное бездумно, насторожило на Северном Кавказе даже друзей Советской власти. В Кабарде, как говорится в одном из закрытых писем, "было подано характерное заявление группой мулл, участвовавших в партизанской борьбе, такого содержания: почему они имели право бороться с оружием в руках за Советскую власть, но не могут выбирать и быть избранными в Советы?" Головотяпские решения и действия, унижавшие достоинство людей, связывались с русскими вообще и трактовались как проявление старой имперской политики.

Были не редки случаи проявления национальной зависти представителями одних народов к другим. Секретарь Терского обкома Носов (декабрь 1922 г.) сообщает, что в связи с выделением Чечни в автономную единицу ей было забронировано 50% продналога и сделаны льготы по замене вида зерновых, подлежащих сдаче. "Особенное влияние, - говорится в письме, - это оказало на Ингушетию. Пшеничное задание было выполнено до выделения Чечни в автономную единицу более чем на 100%. (По Чечне же к этому времени было собрано лишь 14% продналога). В Ингушетии усилилась деятельность группировок, "тормозящих поступление продналога".

Следует отметить, что в процессе создания и функционирования новых национальных образований возникла опасность ущемления прав вновь появившихся в них национальных меньшинств. Крайность подобного рода приняла такой размах, что о ней предупреждалось в директиве XII съезда РКП (б). 19 ноября 1924 г. Президиуму Юго-Восточного краевого Исполкома пришлось даже принимать специальное Постановление "О восстановлении хозяйств алагирских беженцев и возмещение им убытков, понесенных от захвата их имущества осетинами".

Национальным меньшинствам зачастую оказывалось русское население. Примером такого рода явилось огульное выселение русских и армян с территории вновь образованного Шапсугского района. Решением Большого Президиума Северо-Кавказского Исполнительного Комитета (23 ноября 1925 г.) эта акция была осуждена и приостановлена.

В ходе выделения национальных районов внутри автономий некоторые национальности претендовали на создание не района, а автономной области. В Докладе ответственного инструктора РКП (б) Юго-Восточного краевого Комитета РКП (б) А.С. Запольского (1925 г.) сообщалось, что стремление шапсугов к автономии вылилось в такие формы, "что с трудом удалось провести постановление о выделении в самостоятельный район (Шапсуги стремились и стремятся к выделению в автономную область)".

В Майкопском округе был выделен армянский район (в округе проживало 6500 армян), в Кабардино-Балкарской АО в октябре 1925г. выделен район с казачьим населением и подчинением непосредственно ЦИКу Кабардино-Балкарской АО. В автономную единицу выделен горско-еврейский поселок в Нальчикском округе. Внутри Мало-Кабардинского округа право автономного управления и самостоятельный бюджет даны с. Кизлярскому, а с. Каменка в Балкарском округе выделен самостоятельный бюджет и дана возможность самоопределения.

Всем немецким колониям на территории области даны самостоятельные бюджета, значительно расширены компетенции их органов самоуправления. Однако эти колонии были оставлены в административном подчинении соответствующих округов.

В Кабардино-Балкарской области преподавание велось (1925 г.) на нескольких языках. В Нальчике были организованы курсы учителей русского и национальных языков. Обучалось 220 учителей, в том числе 130 из местного горского населения.

Интересен опыт создания Туркменского района как автономно-административной единицы в составе Ставропольского округа (1925 г.). Район непосредственно подчинялся краю по вопросам бюджета, культуры и быта. В резолюции заседания Большого Президиума Северо-Кавказского КИК (от 30.05.1925 г. № 17/41) пункт второй гласил: "Содействовать переселению в указанный район туркмен, проживающих в других местностях Края, выразивших соответствующее пожелание. ... Всякого рода вселения в Туркменский район производить лишь с согласия Туркменского Исполкома (Ревкома), а в случае разногласия, с санкции Крайисполкома".

В национальных автономиях Северного Кавказа к концу 1933 г. было создано 103 национальных сельсовета и 7 районов национальных меньшинств.

Правительство Жордания направило войска на подавление восстания. В телеграмме Председателя Южно-Осетинского Комитета РКП (б) Санакоева в Москву (4 августа 1920 г.) говорилось: "Войсками правительства Жордания и К-о жители истребляются поголовно, даже там, где не было восстания, многие старики, старухи и дети, которые не могли убежать, были заперты войсками Грузии в избе и заживо сожжены, как это было, например, в селе Мхаслеб. В Цхинвали расстреляны оставшиеся там мирные жители... Помимо этого в Цхинвали же расстреляны до 18 молодых людей, взятых в плен правительственными войсками Грузии... Нами произведена регистрация беженцев еще в начале их движения на Север в июне месяце. Зарегистрировано 20 тыс. человек. С тех пор прибыло еще довольно много... Все беженцы ушли почти голыми. Большая часть скота осталась на месте. Правительство Грузии распорядилось реквизировать или скорее конфисковать все имущество в пользу Грузинского населения".

В "Меморандуме Трудовой Южной Осетии" того же периода говорилось, что "после Цхинвальских событий в Южной Осетии пришлось испытать ужасы четырех карательных экспедиций".

В последующие годы население Южной Осетии поднимало вопрос о воссоединении с Северной Осетией. Вопрос об объединении областей был поставлен в Президиуме ВЦИК, где в принципе возражений не было. Этот вопрос согласовывался с Северо-Кавказским крайисполкомом и Грузинским ЦИК. Со стороны Северо-Кавказского крайисполкома возражений не было. Им издано соответствующее Постановление (1925 г.). Мыслилось создать объединенную автономную Осетинскую ССР, входящую в состав Грузинской ССР, причем центром ее должен стать г. Владикавказ. Этот план не был осуществлен.

В начале 20-х годов НКВД Дагестанской ССР стал практиковать передачу селений из одного участка в другой, а также слияние и разделение участков. На основании Постановления Президиума Всероссийского ЦИК о т б июля 1922г., опубликованного в "Известиях ДЦИК" от 11 июля 1922 г. № 152 Президиум ЦИК Дагестанской ССР принял Постановление, которым НКВД Дагестанской ССР предлагалось прекратить подобную практику. В этом же Постановлении было записано: "Проводящуюся в НКВД работу по проектированию нового административного деления Дагестана продолжить для внесения вполне разработанного проекта районирования Дагестана на 2-й Вседагестанский съезд Советов".

Но лишь V Вседагестанский съезд Советов (май 1925 г.) принял решение провести внутреннее районирование Дагестана в целях упрощения административных органов и приближения их к населению. Съезд высказался за упразднение участковых исполкомов и перенесение центра тяжести работы в аул-деревню. В связи с внутренним районированием был поставлен вопрос об объединении и выделении в особую единицу ногайского и караногайского народов - в интересах поднятия их культуры и экономики.

Довольно продолжительное время, по крайней мере до 1927 г., не решен был вопрос и о внешнем районировании Дагестана: куда он должен быть включен как экономическая и административная единица - в Закавказье или в Северо-Кавказский край, или же будет и дальше оставаться самостоятельной единицей? Правительство Дагестана, сессия Дагестанского ЦИК приняли решение о том, что Дагестан должен остаться регионом с непосредственным подчинением Центру РСФСР.

Данные для внутреннего районирования постепенно накапливались, но встречались большие трудности. Почти в каждой котловине или ущелье проживало изолированное, отличное от своих соседей племя. Проектируемое районирование предполагалось провести с учетом племенных особенностей и языка с тем, чтобы создать в районах более или менее однородное по языку население. И это при условии, что 85 племен и народностей Дагестана говорили на 82 самостоятельных языках.

Почти каждый округ до районирования имел свое национальное большинство, а иногда вовсе не имел какого-либо компактного большинства. Национальный состав городского и сельского населения резко различался. В городах преобладали люди пришлые: русские, персы, евреи, украинцы, армяне.

Среди горцев до революции было 95% неграмотных мужчин и 99% неграмотных женщин, отсутствовала не только грамотность, но и письменность на родных языках. До демографической переписи 1926 г. не была известна даже численность населения Дагестана. В 1927 г. проводилась сельскохозяйственная перепись. Весьма значительное различие было в уровне жизни населения равнин и гор. Короче говоря, к началу районирования Дагестан не был ни основательно изучен, ни землеустроен.

Обобщая все данные, Госплан Дагестанской АССР разработал проект, в основу которого был положен принцип экономической целесообразности организации территории, вовлечение населения в советское строительство, в развитие хозяйственной и культурной жизни.

На районирование порой оказывала влияние поспешность, с которой оно проводилось. Председатель ДагЦИК Самурский в докладе VI Вседагестанскому съезду Советов сетовал на то, что "у Правительства нет возможности в течение хотя бы года изучить хозяйственную жизнь страны (Дагестана - авт.), и с учетом изучения приступить одновременно к экономическому и административному районированию ".И вместе с тем он настаивал на скорейшем районировании. Вследствие крайне неравномерного распределения населения по территории, разнообразия в рельефе и бездорожья трудно было определить размеры районов. Никакой средней нормы для республики установить было нельзя. С учетом этого были приняты различные ориентировочные размеры площадей: для равнин - 3000 кв. верст, для предгорий - 2000 и для гор - 100 кв. верст.

Согласно постановлению ВЦИК от 23 января 1935 г. в Дагестане удалось выделить только четыре однонациональных (точнее, преимущественно однонациональных) района: Унцукульский - аварский; Кулинский - лакский; с преобладанием лезгинских народов - Хивский; с преобладанием кумыков - Каякентский район. Два района были со смешанным составом населения - Карабухетский (кумыки и даргинцы) и Кумторкалинский (русские, аварцы и кумыки).

Однако еще было немало факторов, когда небольшие по численности народности, часто живущие в одном-двух аулах, считали, что они неверно включены в тот или иной район. Не случайно XI чрезвычайный Вседагестанский съезд Советов в 1937 г. поручил Президиуму ДагЦИК изучить вопрос о наличии в составе отдельных районов аулов, население которых не относится к преобладающей в районе народности и, в случае возможности, передать эти аулы в состав других районов по языковому принципу.

В дальнейшем кое-что в этом плане было сделано, но все-таки преобладали передачи населенных пунктов не по языковому принципу, а по хозяйственно-экономическим соображениям.

Следует отметить, что в конце 40-х годов предпринимались попытки разделить Дагестан по национальному признаку на четыре округа (применительно к четырем крупным народностям: аварцам, лезгинам, даргинцами кумыкам), но они окончились неудачей. Просуществовав (по сути дела только на бумаге) несколько месяцев и не выйдя из организационной стадии, они были упразднены.

Национальное районирование на Северном Кавказе-сложный, трудный и противоречивый процесс, изучение которого позволяет извлечь определенный позитивный и негативный опыт. Позитивным является то, что национальное районирование, выделение национально-государственных, национально-территориальных образований стимулирует развитие и консолидацию народностей, помогает им осознать, что они стоят на одном уровне с другими народами РФ.

Процесс такого рода благоприятно отражался на выравнивании их политического, экономического, социального и культурного положения - особенно тех национальностей, которые оказались по существу национальными меньшинствами. Выделение же национальных районов внутри автономий позволяло инонациональным, малочисленным народам не растворяться среди населения, давшего название автономной области, округу, а иметь возможность пользоваться своим языком в качестве официального, учить детей на родном языке. Уважение национального достоинства, связанное с этим чувство равенства позитивно влияли на отношения с другими народами.

Вместе с тем объективно происходил и другой процесс: обособление тех или иных национальностей и людей, которые раньше жили и трудились в одном и том же или в соседнем селении, не задумываясь о национальной принадлежности. Проявлялось и чувство шовинизма к меньшим по числу народам. Это особенно важно учитывать ныне в неоднородных по национальному составу регионах.

Выделение новых национальных единиц предполагало более менее обстоятельное изучение истории народа, который выделяется и особенно- истории его взаимоотношений с соседями. В регионах малоземельных национальное тесно переплеталось с земельным. Территориально-земельные противоречия при выделении национальных единиц имели свойство обостряться и углубляться. Без тщательного научного прогнозирования в этом аспекте национальное районирование проводить было довольно опасно. Пришлось продумывать и предусматривать эквивалентные замены (территориальные либо экономико-финансовые) отчуждаемым территориям.

Образование новых национальных районов в сочетании с подъемом национального самосознания пробуждало в ряде мест сепаратистские, националистические настроения. В начале ставился вопрос о необходимости создания национального района, а затем- о достижении политического суверенитета.

Освещение прошлого, в данном случае позитивных и негативных сторон районирования на Северном Кавказе, позволяет другими глазами посмотреть на события в этом регионе сегодня.