    ПОДБЕРЕЗКИН
    Алексей Иванович
     Председатель
     Центрального Совета
     Всероссийского
     общественно-политического движения
     «ДУХОВНОЕ НАСЛЕДИЕ»,
    депутат Государственной Думы РФ,
    академик РАЕН,
    доктор исторических наук

Хорошей мамой была Церковь или плохой, но родила и вырастила европейскую Культуру и Науку именно она... С мамой Церковью Наука стала ссориться только тогда, когда захотела жить отдельно и своим умом.

Не менее важно и другое: думается, что перспектива в развитии человечества в XXI в. во многом зависит от того, как обществу удается не только примирить, но и найти форму эффективного взаимодействия между наукой и верой. Я не без оснований полагаю, что основные интеллектуальные (и производственные, соответственно) “прорывы” в будущем веке — и в идеологии, и в науке, и на производстве, — будут совершены именно, “на стыке” науки и веры.

Еще Н.Бердяев обратился к этой теме в своей работе “Философия свободы”, где он, в частности, писал: “Существует три типических решения вопроса о взаимоотношении знания и веры, и, как увидим ниже, решения эти, несмотря на различия, сходятся в том, что одинаково признают коренную противоположность знания и веры, не ищут общей подпочвы в глубине. И потому типические решения эти предлагают выбирать между знанием и верой и неизбежно выбирают или знание, или веру, или известную пропорцию знания и известную пропорцию веры, взаимно друг друга ограничивающие. Три решения я бы формулировал так: 1) верховенство знания и отрицание веры, 2) верховенство веры и отрицание знания, 3) дуализм знания и веры”.

Уже тогда он признавал, что “Третий, дуалистический тип решения вопроса о взаимоотношении знания и веры нужно признать господствующим, наиболее соответствующим современному переходному состоянию человечества и разорванному его сознанию. Этот компромиссный дуализм признает и знание, и веру, но в известных пропорциях с ограничениями, и пытается установить должный мир знания и веры”.

Вечная борьба материализма и идеализма, похоже, подходит к концу. XXI в. станет осознанием той простой истины, что эти два мировоззрения, по сути, не противоречат, но дополняют друг друга. Более того, именно на грани науки и веры можно будет ожидать не только величайших открытий, но и выхода из мировоззренческого тупика. Причем этот выход может произойти по-разному: во-первых, через научное осознание происходящего синтеза науки и веры, “по-Вернадскому”. Во-вторых, через импирическое признание этого синтеза без его научного осмысления, верез веру, в том числе и через веру материалистическую. Как, например, в одном из писем материалиста в газету “Дуэль”. “Вот и моя вера заключается в этом: я верю, что все остается людям, ничто не проходит бесследно. И моя вера основана на том, что мне досталось от других людей, еще я верю в русский народ и Россию, и эта вера тоже небеспричинна, она определена тысячелетней духовностью русских людей, моих соотечественников”.

Развитие взглядов на общество, в особенности устоявшихся, так называемых научных, происходит крайне болезненно. Как правило, оно отстает от реальности, либо трактует ее очень субъективно, называя это “единственно научным подходом”. То есть то, что мы наблюдаем и сейчас: субъективизм, отставание от реалий, осознанное или нет искажение действительности. Примечательно, что русская православная (ортодоксальная, напомним. — А.П.) церковь оказывается гораздо гибче, чем ортодоксальные марксисты и либеральные материалисты. Вот что пишет, например, известный священник отец Иоанн (И.Экономцев): “В последнее время внимание ученых привлекает феномен интенсивного радиоизлучения Земли. Говорят, что наша планета, только что вступившая в фазу технологической цивилизации, кричит, как младенец, на всю Вселенную. Нет, наша планета не кричащий младенец. Что значат темные радиошумы по сравнению с ярчайшим светом пневматосферы Земли, излучающей духовную энергию! Свет пневматосферы в отличие от радиошумов, не теряя своей интенсивности, мгновенно достигает любой точки пространства, тотчас становясь достоянием Вселенной”.

Думается, что новое мировоззрение перестанет противопоставлять науку и веру, а тем более делать их врагами. В нем должны быть найдены ответы на вопросы, дающие как толчок современному естествознанию и обществоведению, так и углублению веры, борьбе за веру, за каждого верующего.

Государственно-патриотическая идеология является по своей сути синтезом научных знаний и Веры, то есть примирения и взаимного дополнения науки, культуры и духовности. При этом особенно важно подчеркнуть, что этот синтез не является чистым традиционализмом. Наоборот, на базе традиционных ценностей лучше, эффективнее учитываются современные реалии, в том числе рыночные. Они должны дополнять друг друга, используя все достижения всех направлений современного научно-технического прогресса.

Эта идеология не противопоставляет друг другу три ведущих направления общественно-политической мысли России: традиционализм, социализм и космизм, а является их результирующей, общим знаменателем условий и потребностей сегодняшнего дня, включая новейшие достижения НТП.

Без этого синтеза на качественно новой, современной основе невозможно вернуть нравст-венные и духовные основы для разработки не только идеологии, но и конкретных концепций (экономических, социологических, военных и т.д.) развития Нации и Государства. В принципе эта идея отнюдь не нова. Еще Гегель говорил: “Мой взгляд состоит в том (причем это для меня один из важнейших пунктов), что религия, конечно, могла обманывать индивидов, но не народы и не поколения, и что философия до тех пор не завершена, по крайней мере в изложении своем, пока ей не удастся осуществить примирение и гармонию веры и знания” (выделено нами. — А.П.).

В конце своей жизни К.Э. Циолковский пришел к удивительному открытию: теории космических эр. Но сначала напомню о том, что говорил сам о себе Константин Эдуардович:

“Я — чистейший материалист. Ничего не признаю, кроме материи”. И в другом месте: “Человечество бессмертно”.

Так, вот: суть теории космических эр коротко выглядит следующим образом: “Эволюция — есть движение вперед. Человечество как единый объект эволюции тоже изменяется и наконец, через миллиарды лет, превращается в единый вид лучистой энергии, то есть единая идея заполняет все космическое пространство” (выделено К.Э.Циолковским). И далее: “Все будет в руках тех грядущих людей — все науки, религии, верования, техника — словом, все возможности, и ничем будущее знание не станет пренебрегать, как пренебрегаем мы — еще злостные невежды — данными религии, творениями философов, писателей и ученых древности”. И наконец: “Пройдут миллиарды лет — и опять из лучей возникнет материя высшего класса и появится наконец сверхновый человек...”

Проблема синтеза науки и веры, но уже на новом уровне, встала с особой остротой именно в конце нашего столетия. Для этого есть несколько причин.

Во-первых, из-за искусственно обостренного вульгарным материализмом в ХХ в. противоречия между наукой и верой эти два направления познания стали стремительно расходиться, более того, прямо противопоставляться. И вина за это лежит отнюдь не на науке, а на потребительской философии либерализма, которой противостоят по своей сути религия, вера. Эгоизм либерализма реализуется в политике стран, его проповедующих. Соответственно кризис примитивного либерализма и меркантилизма требует радикального переосмысления реалий. Заложено это было генетически.

“Наука стала Королевой тогда, — пишет известный русский психолог Н.Козлов, — когда ее мужем и королем стал Капитал, точнее — капиталистический дух рационализма и свободного личного предпринимательства. Сестра Науки, Магия, тоже боролась за этого завидного жениха, но в конкуренции проиграла. Смелые духом и богатые деньгами все чаще выбирали Науку, и Колдуны все чаще переквалифицировались в Ученые. Почему? Ответ, к сожалению, незатейлив: в условиях развития машинного производства именно Наука обещала больший доход”.

Закат буржуазного либерализма, все возрастающие противоречия между капитализмом и наукой как наиболее эффективного способа делания денег, заставляют нас по меньшей мере задуматься о будущем науки, точнее,— ее функции в условиях нового экономического и социального уклада.

Во-вторых, из-за тупиковости развития вульгарного материализма, вылившегося в конечном счете в банальный меркантилизм на Западе и казарменный социализм на Востоке. Именно в эти годы уровень потребления как образ жизни стал критерием благосостояния государств, оставляя за скобками иные (непотребительские) ценности и возможности. Очевидно, что кризис такого отношения к потреблению, в том числе и на Западе, привел к кризису мировоззрения. Основатели Науки открыли мир, на двери которого написано: “Истина”, а за дверью слышался звон монет и взвизгивание девок. И многие Фаусты устремились к этой двери... Собственно, Наука и Деньги с тех пор не разлучались никогда”, — справедливо пишет Н.Козлов.

Общество потребления все более движется к обществу — информационно-духовному, где роль собственно материальных благ становится все меньше. Уже сейчас в бюджетах семей развитых государств затраты на продовольствие и одежду относительно других затрат составляют незначительную часть. С ростом информационных ресурсов и повышением доли нематериальных богатств эта тенденция, следует думать, еще более усилится. Усилению этой тенденции способствует и постепенное приближение к власти гуманитарной интеллигенции — целого социального слоя современного общества, — для которой нематериальные ценности по определению являются приоритетными. По мере же расширения этого слоя, превращения его в наиболее многочисленную социальную группу эта тенденция становится все ощутимее и в общественном сознании всего общества.

Наконец, в-третьих, расходящиеся по векторам наука и вера в представлении современников заложили объективные препятствия для развития человеческой цивилизации, которые по мере ускорения НТР становились все более непреодолимой преградой. Это, кстати, признают и наиболее передовые умы на Западе. Можно согласиться с мнением бывшего президента Римского клуба Кинга: заменить господствующий сегодня невежественный материализм, заполнить духовную пустоту и преодолеть кризис мышления в науке способна лишь новая революционная доктрина. Но ведь именно в рамках неолиберализма такая революционная доктрина невозможна. Поэтому, может быть, либерализм отечественный — жалкое подобие либерализма западного, отработавшего свое, от которого отказались даже его последователи в тех странах, где он был господствующей идеологией.

Еще ранее о взаимосвязи духовности и судьбы человеческой цивилизации писала Е.К.Рерих, поставившая эту проблему очень остро. Она предостерегала, что если великий потенциал русской души, пока еще пребывающей в нераскрытом состоянии, не будет пробужден к концу века, то, возможно, придется ставить крест на перспективе дальнейшей человеческой эволюции. Видимо, она понимала, что в странах, где господствует либерализм, выход из тупика искать бессмысленно.

Сегодня жизненно важно понять, что у нашего общества, да и всей цивилизации, перспектива будет лишь в том случае, если мы откажемся от вульгарного материализма — будь то примитивно-ортодоксальный марксизм, либо потребительский либерализм. Это возможно только в синтезированном мировоззрении, где наука и вера взаимно дополняют друг друга, отрицая банальный либерализм и вульгарный материализм.
Принципиальное отличие человека от животного заключается в том, что среди всех прочих потребностей — биологических, сексуальных, материально-потребительских и т.д. — для него на первом месте стоят духовные, нравственные и (в широком, а не классовом смысле) социальные. “В желании, — считает Б.Спиноза, — возрождается сущность человека”. Раскройте тайну желаний, мотивов личности и вы увидите личность, ее суть... или отсутствие.

Известный специалист в области боевых искусств А.Тарас совершенно точно характеризует сущность личности: “...в каждом из нас тем больше человеческого, чем сильнее наши поступки определяются стимулами духовного плана. В конечном счете (потому, что на первый взгляд это совсем не очевидно) жажда материального благополучия и сексуальных наслаждений, стремление к власти или славе — все это в людях от первобытного стада человекообразных обезьян”.

Все это я говорю с единственной целью: убедить читателя в том, что сама по себе наука мало что дает человеческому уму и душе. Она лишь усиливает его возможности, то есть власть. Дурак становится вооруженным.

Важно подчеркнуть и то, что необходимо сознательное ограничение — аскеза, ибо “Роскошь развращает все: и богача, который ею пользуется, и бедняка, который алчет ее”. (Ж.-Ж.Руссо). Сознательная аскеза в социальной жизни (которую, кстати, в виде поста нам предписывает православие), это — отказ от многого того, что является ложными ценностями, прежде всего в области материального потребления, либо изменение в их приоритетности. Но ведь аскеза это антипод общества потребления, абсолютный враг неолиберализма! Помните русскую пословицу “Кто малым доволен, тот у Бога не забыт”? Сознательная аскеза, самоограничение сегодня даже более актуальны, чем в прошлом. Чем больше самоограничения, тем больше человечности, духовности. И наоборот: чем больше ложных ценностей, чем сильнее погоня за материальными благами, тем больше либерализма и тем меньше духовности. Тем дальше оказываемся от магистрального пути развития человечества и русского народа, тем слабее надежда на выход из кризиса, ибо пределов нынешнего потребительства нет.

Вспомним, что идеологической основой перестройки был тезис “сделать все, как в США”. Иными словами, идеология стала “витринной”, а главным критерием в оценке успеха — количество денег и урванных благ. При этом сознательно проводилась политика замалчивания того факта, какой ценой, ради чего добываются деньги и урываются блага. И это официальный курс, который в наиболее откровенном виде пропагандировался СМИ в 1987—1994 гг., не оставляя места для других ценностей. Испугавшись нарождающегося урода, власть попыталась как-то сбалансировать политику оголтелого потребительства, начав шарахаться от православия к культуре и т.д., не понимая, что эти подлинные ценности сравнительно легко рассыпаются, когда проводится политика сознательного пробуждения низменных инстинктов, но ценности эти очень трудно восстанавливаются. Год разрушения порой требует целого поколения созидателей.

Сегодня отказ от бесконечной погони за материальным благополучием, гонки в никуда, или соревнования с Западом по количеству “мерседесов” на душу населения стоит крайне остро. Поведенческая аскеза — это не тупая уравниловка, а духовное самоограничение, когда все высвобождающиеся ресурсы личности и Нации идут на развитие духовности, культуры, образования.

Подобное перераспределение ресурсов имеет огромное значение и потому, что только при таком условии Россия сможет сделать мощный экономический и социальный рывок в XXI в.

Рывок без аскезы, без преданности идее не получится. Особенно в условиях жесточайшего кризиса, когда нация не сама себя ограничивает ради высокой цели, а вынужденно ограничивается ради банального, даже скотского самовыживания. Есть разница между аскезой — голодным постом и недоеданием, вызванным копанием на помойке.

Хочется заметить еще вот что: приведенные выше строки были написаны и опубликованы давно. Тем удивительнее мне было прочитать в либеральных “Московских новостях” осенью 1998 г. статью Д.Радышевского. Не думаю, что он банально воспользовался моими мыслями. Видимо, действительно, как говорится, дошло. Дошло и до некоторых либералов. В таких случаях я бываю искренне рад потому, что подобный пример свидетельствует об огромном потенциале взаимопонимания, имеющемся у Нации. Приведу эту статью целиком. И не только для сравнения и в качестве иллюстрации последней мысли, но и для ее развития, заранее соглашаясь со многими ее положениями.

Что же делать сейчас? Хотя бы показать пример щепетильности и принципиальности в денежных вопросах. Конечно, это подвиг, особенно во время кризиса. Не взять дармовщину, премии, призы — почти невозможно. (Знаю только один поступок — Юрия Шевчука с “премией Высоцкого”.) Отказаться от зарплаты, явно превышающей стоимость твоей работы, — это за гранью человеческого. Но именно сегодня надо пытаться делать то, что невыгодно материально, но прибыльно духовно: кризис — это гири, с которыми тренируется спортсмен: нам, с атрофировавшимися духовными мускулами, такое испытание необходимо. Жизнь востребовала самоограничение.

Давайте попробуем не приобретать то, без чего можно обойтись, — жертвовать сэкономленные деньги. Южная Корея выходит сейчас из кризиса именно так. Конечно, у них есть моральный фундамент — буддистская этика. Но и в России есть эта традиция. Опрощение Толстого, нашего отставленного на полку пророка, не в сморкании пальцами, а в ограничении потребностей. Чем меньше вещей, о которых ты печешься, тем больше заботы достается людям. И вообще лучшие вещи на свете даются бесплатно.

Запад уже пришел к этому: консюмеризм, потребительство считается вопиюще дурным тоном. Для богатых самоограничение давно стало нормой. Не покупать предметы роскоши, деликатесы, новую мебель и одежду (носить старую до дыр), сдавать бумагу и стеклотару в переработку, отказываться от кредитных карточек, отдыхать в провинции, а не в круизах, экономить бензин, электроэнергию и воду — это не “политическая корректность”, которую высмеивают по недомыслию наши необуржуазные комментаторы, а новое сознание в действии: понимание ответственности за будущее, в котором становится все меньше природных ресурсов, и за гармонию в обществе, где богатство должно быть распределено равномерно. Это добровольно-осознанное, а не вынужденно-озлобленное самоограничение — единственный индивидуальный вклад каждого из нас в борьбу с кризисом. Конечно, нам тоже хочется пройти западным путем пресыщения, но времени нет — устроив Пир вместо дезинфекции, мы уже накликали Чуму. Попытки сохранять, несмотря на кризис, имидж “богатой и модной России”: праздновать дни родных городов, иллюминировать памятники, готовиться к помпезной встрече 2000 года — выглядят хамским кутежом. И вообще, чтобы понять необходимость самоограничения, не надо быть экономистом, а просто совестливым человеком.

Интеллигенция могла бы принять односторонний мораторий на праздники и роскошь; а главное, помнить, какую ответственность мы несем, владея печатным словом и эфиром, колоссальным инструментом воздействия на сознание общества, которое и определяет бытие. Хотя, замечу, владеющим словом никто не мешал формировать в обществе иной моральный климат.

Мы могли призывать богатых брать, как в советские времена, под шефство больницы и детдома, а государство — давать за это скидки в налогах. Мы могли увещевать наших поп-звезд устраивать целевые благотворительные концерты, а не щеголять “Роллс-Ройсами” и собственными самолетами; убеждать людей не вывозить деньги и не покупать виллы, ибо это не заработанное.

Мы могли стыдить и высмеивать вложение шальных денег в роскошь: в нищей стране стыдно жить шикарно. Мы могли рекламировать благотворительность и добровольное возвращение средств в страну. Никто не мешал нам в этом, но мы добровольно отдали наше богатство, эфир и печатные страницы под болтовню. “По рейтингу сейчас в моде дурость, — говорил мне на днях один из титанов отечественного эфира. — И умные люди удовлетворяют спрос на нее”. Но если не мы и не сейчас сформируем в массовом зрителе и читателе моду на “умность”, в частности на самоограничение, то кто же и когда? Высокий рейтинг пошлого потребительства уже привел нас к кризису, а приведет не к процветающему западному обществу, а вообще к катастрофе. Запад может себе это позволить: пусть внутри их черепных кораблей — бардак, но плывут они не по штормовому океану, как Россия, а по каналам закона.

У российской интеллигенции почти всегда были совместные духовные установки. Увы, застойное “неучастие во лжи коммунизма” не сменилось “неучастием в лаже консюмеризма”. Но даже сейчас не поздно объединиться хотя бы в этой программе-минимум.

Если в первое время “реформ” Запад мирился с ростом влияния РПЦ в России, то с недавнего времени (особенно после принятия известного Закона) стало очевидно, что от враждебного нейтралитета он переходит к активным действиям против византийского духовного наследия. И причина тут в позиции РПЦ по сохранению, по сути своей, антилиберальных русских традиций “Третьего Рима”. До сих пор мы имели дело с эпизодическими, чисто фрагментарными нападками на возродившееся от Балтики до Тихого океана православие. Но теперь, когда в своей новой, никем еще не стесненной роли оно стало опорой государства и его поколебленной, хотя еще не до конца раздавленной, державности, Запад воочию разглядел препятствие своему курсу на постепенное стирание граней культурно-религиозной и чисто психологической самобытности России. Разглядел — и заявляет об этом все более открыто.

Другая сторона проблемы с православием — Вера, убежденность в том, что это так и должно быть, что это так и произойдет. “Вера, — писал Гегель, — это тоже знание, только в своеобразной форме”. По сути своей, ему не противоречил и Шопенгауэр, говоривший, что “вера и знание — это две чаши весов: чем выше одна, тем ниже другая”. Вопрос здесь, что такое “весы”? Но главное, на мой взгляд, в этой мысли великого философа отнюдь не противопоставление веры и знания, а намек на то, что они должны находиться в равновесии, в моем понимании — в синтезе. В сущности Вера — самое мощное оружие человеческой личности, не только часто не используемое, но и крайне мало изученное. “Вера в себя — это великое понятие, — пишет Ю.Фурманов. — Это осознание своей ценности и подчинение себе всех обстоятельств...
Верить в себя — означает вытащить из себя все, на что способен, вложить душу в свои занятия и в свою работу... Причем в условиях, когда общество и окружающие люди не очень почитают людей мужественных, самостоятельных, правдивых и творческих. Особенно в политике. Иногда только Вера (без СМИ, денег, власти) меняла политическую карту континентов, ход мировой истории, делала из доходяги — героя”.

И наоборот. Без Веры все начинания самого гуманистического, самого возвышенного толка ничего не значат. Как совершенно справедливо сегодня это отмечает патриарх Алексий (а до него многие другие философы): “на какой бы основе — политической, националистической, технократической, экономической — не строилась новая Вавилонская башня, ее опять разрушит человеческая греховность, победить которую без Бога мы не в силах”.

Вера означает полное использование всех своих безграничных внутренних ресурсов, несмотря ни на какие обстоятельства, это осознание своей способности добиться любой поставленной цели, это, в конечном счете, — знание того, что человек может полностью раскрыть себя в жизни, а главное, — что он должен это сделать. В полной мере это относится и к Нации. Вспомним лишь, как Вера помогла консолидировать все национальные ресурсы (духовные в первую очередь), чтобы победить фашистов во Второй мировой войне.

Но и сегодня, зачастую только Вера, т.е. иррациональный подход, способна ответить на острейшие вызовы сегодняшнего дня. Только Вера в свою правоту дает силы отойти от ложных псевдонаучных представлений. И без этого оружия — мощнейшего и самого эффективного — пытаются обойтись нынешние политики! Ни президент, ни премьер в своих важнейших документах не обращаются к Вере (что, кстати, регулярно делает президент США), когда предлагают эти документы Нации. Ни в послании Президента, ни в других важнейших документах этот ресурс не используется.

Важно еще добавить, что Вера не появляется сама по себе ни с того, ни с сего. Это состояние созревает, его можно и нужно культивировать в себе и других. Вера, как мышцы атлета без тренировки хиреет. И наоборот, если общество и человек уделяют ей специальное целенаправленное внимание, она превращается в мощнейшее оружие. Именно это сегодня и происходит. Политики забывают, что лишать Нацию Веры — все равно, что обезоружить воина.

Вера и наука, духовность и интеллект — в своем синтезе дают качественно новый потенциал для Нации, намного более мощный, чем, скажем, широко разрекламированный потенциал топливно-энергетического комплекса. Интересно, что русское православие не проводит непреодолимой черты между верой и наукой. Как писал в декабре 1998 г. патриарх Алексий II: “Между верой и знанием нет противостояния. Однако всем векам и народам знаком спор о том, можно ли подкрепить мистический опыт научными данными. Это спор религии не с наукой, а скорее с идеологией сциентизма, привыкшего говорить от имени науки. Полагаю, что он никогда не будет завершен: одни будут интерпретировать научные открытия как свидетельство о Боге, другие — как оправдание агностицизма. Впрочем, сам по себе данный спор не сильно влияет на религиозный выбор человека. Вера возникает и укрепляется не благодаря рациональным доводам — ее таинственно дарует человеку Бог. Можно уверовать, даже многократно убедив себя в абсурдности религии с точки зрения разума. Можно доказать для себя существование Бога, видеть чудеса — и не стать верующим человеком”.

Без этого синтеза мы так и не сможем полностью использовать для выхода из кризиса огромный ресурс нации — духовный, не сможем и в полной мере, на деле осознать приоритетность другого ресурса нации — интеллекта. Необходимо скорее признать, что господство вульгарного материализма в научном познании ХХ в. не только закончилось, но и мешает продвижению общества вперед, потому что это господство объективно принижает значение интеллекта и духа как важнейшего ресурса развития.

Уже редактируя законченную работу, я получил неожиданно новое подтверждение этим мыслям. На Всемирном Русском Соборе 18 марта 1998 г. Патриарх Алексий II произнес в том числе и следующие слова: “Россия — великая научная держава. Открытия и изобретения, сделанные в нашей стране, стали отправными точками многих ведущих направлений мировой науки и техники. Тяжелый кризис, который переживает Россия в последние годы, привел к существенному ослаблению ее научно-технического потенциала. И надо помнить, что если наша страна в самые короткие сроки не сумеет восстановить былое могущество в этой области, в наступающем столетии она столкнется с серьезными испытаниями. Так что судьба России в наши дни находится во многом в руках людей, которых принято называть научно-технической интеллигенцией. Не только духовная жизнь этих людей, но и их житейские проблемы, душевное состояние, а также патриотизм, готовность мобилизовать все свои таланты и силы на служение Отечеству — все это не может не волновать Церковь. И настоящее собрание — лишь начало многообещающего движения по объединению наших усилий. Люди, создающие самые современные научные знания и новейшие технологии, нуждаются в прочной опоре — духовной традиции Православия. В этом — возможный ответ России на те сложнейшие проблемы, которые уже встали перед ней и с которыми она еще столкнется”.

Это обращение Патриарха — очередное напоминание всем нам. Хочется верить, что оно не останется без ответа.

У всякого уважающего себя кандидата в президенты должен быть галстук, жена и программа поддержки культуры.

Революции духа родились от глубокой внутренней реакции против ваших революций, против вашего отрицания всякого духа.

Самоопределение в мире и самоопределение в прошлом — не две разные задачи. Это единое духовное пространство русского сознания, единое и целостно организуемое проблемное поле. Выбор прошлого, когда он сознателен и направлен, не только занятие для цеховых историков и доморощенных любомудров. Это — в первую очередь! — стратегия определения реального будущего. Стратегия, сопряженная с выбором точки самостояния в мире.

Выбор этот будет опираться прежде всего на нравственную основу. По сути своей он должен противостоять как социально-классовому, так и меркантильному пути. Интуитивно, может быть, неосознанно, вопреки тому, “чему учили”. Как, например, сделал этот выбор крупный предприниматель, ставший руководителем нашего Движения в одном из регионов Сибири. Когда я спросил, что привело его в Движение, он передал мне книжку своих стихов, где, в частности, было и такое, глубоко личное, четверостишье:

Слова, вынесенные в заголовок этого раздела, принадлежат одному из величайших мыслителей нашего века Л.Н.Толстому, сумевшему органично, личным примером продемонстрировать глубокую связь между духовным миром и материальным, личными принципами и жизненной реальностью. Но и сегодня мы лишь догадываемся о том огромном значении, которое призвана сыграть духовность в наше время, в том числе и в политической жизни общества. В том числе и в жизни каждого человека. Лучше всего о душе сказал наш современник поэт И.Губерман:

Что я под этим подразумеваю? Прежде всего, отсутствие эгоизма, стремление к самовыражению в творческом труде на благо общества, терпимость, стремление к единению с природой в самом широком смысле слова, понимание законов единства всего живого и принципа живой этики, вселенской любви”.

И далее она пишет о внешнем социальном аспекте: “Одно мне сегодня абсолютно ясно: нынешнее состояние глубокой бездуховности, кровавых междоусобиц, терроризм, разгул преступности, наркомания, алкоголизм отнюдь не временные явления, вызванные неблагоприятным расположением небесных светил или происками дестабилизирующих сил. И не следует уповать на то, что со временем все “утрясется”, само собой “рассосется”, уладится. Как показывает опыт развитых стран Запада и Японии, современной цивилизацией практически исчерпан ее духовный потенциал. Единственное, на что она оказалась способной, — это обеспечить людям достаточно высокий уровень материального благополучия. Ни одна из проблем нравственного порядка так и не получила своего разрешения. Законопослушание сосуществует с разгулом преступности, религиозность — с наркоманией, алкоголизмом, сексуальной распущенностью”.

Духовность, как универсальное, присущее всему человечеству качество, особое значение имеет для России, ее народа. Ни одна проблема, ни один кризис не могут быть преодолены в нашей стране без выхода из духовного кризиса. “Не в силе Бог, а в правде” — этот девиз издавна является девизом русского народа.

Огромный духовный потенциал русской нации не только не используется, но и не замечается нашими правителями. А между тем, в истории страны бывало не раз, когда, имея во много раз меньше сил и ресурсов, нация, народ одерживала решающие победы именно благодаря опоре на духовный потенциал. “Из глубины нашего Православия, — писал И.А.Ильин, — родился у нас этот верный опыт, эта уверенность, что священное есть главное в жизни и что без священного жизнь становится унижением и пошлостью; а Пушкин и Гоголь подарили нам это клеймящее и решающее слово, которого кажется совсем не ведают другие языки и народы...”

Уместно напомнить в этой связи, как понимает “духовность” В.Даль: “...все умственные и нравственные силы человека, его ум и воля”. Ни много ни мало! Мы еще вернемся к этой маленькой, но очень емкой цитате. А величайший мыслитель XX в. — В.И.Вернадский писал следующее: “Наука не существует помимо человека и есть его создание, как его созданием является слово, без которого не может быть науки... В научно выраженной истине всегда есть отражение, может быть, чрезвычайно большое, духовной личности человека, его разума.

В мире реально существуют только личности, создающие и высказывающие научную мысль, проявляющие научное творчество — духовную энергию. Ими созданные невесомые ценности — научная мысль и научное открытие — в дальнейшем меняют ход процессов биосферы, окружающей нас природы”.

В словаре В.Даля “духовность” определяется как состояние, относимое к Богу, вере, душе человека и отражающее все его умственные, нравственные силы и волю. Представляется, что понятие “духовность” не исчерпывается канонами религии и интеллектуальной силой человека. Под духовностью следует понимать нравственные начала общественной жизни и моральные нормы поведения человека в обществе. В том числе и в быту. В том числе и в политике. Приведу глубокую мысль, принадлежащую нашему современнику:

Что означает для нас Духовность? Для одних, занятых наживанием денег, устройством своей карьеры, построением личного благополучия — это пустой звук, так как материя здесь возобладала над Духом. Для других Духовность есть источник Жизни, непреходящий и единственный. Стоит ли говорить о духовных ценностях, которые наработало человечество за период своего существования. Они живут в веках и к ним обращает свой взор каждый, кто ищет смысл жизни. В Божественных Откровениях, оставленных нам Учителями прошлого, таится то, что мы стремимся понять и осмыслить своей жизнедеятельностью. Оно лежит на поверхности явленного нам, но может быть понято и осмыслено только тогда, когда человек приобрел этот опыт сам. Только тогда ему открывается Истина в ее первозданной наготе, только тогда человек перестраивает себя для другой жизни, так как меняется его мировоззрение, миропонимание.

Божественные Истины чрезвычайно просты, но и чрезвычайно недоступны для того, кто идет по пути бездуховности, кто погружает себя во мрак безверия. Путь Греха есть путь, ведущий к осознанию Божественных Истин через ад собственных страданий. Для человека нет иного пути, как Возвышение Духовное, ибо этот путь заповедан нам Всевышним, Творцом и Создателем нашего Тела, нашего Разума, нашей Души. Каждый из нас, имея свой личностный опыт, выбирает либо путь Любви и Милосердия, либо путь страданий в познании Вечных Истин, которые оставлены нам на Скрижалях Божественной Мудрости, именуемых ЕВАНГЕЛИЕМ. Читайте и учитесь понимать их, ибо, руководствуясь ими, вы обретете Божественную Гармонию Души и Тела. Опыт жизни каждого из нас является бесценным наследием вечно живущей Души, стремящейся к познанию Божественной Мудрости на путях человеческой жизни (Т.Васильева).

Духовность, утверждая примат добра над злом, по своей сущности антикриминальна. Пробуждая стремление к исключению из жизни общества убийств, кровопролития как средства решения стоящих перед ним проблем, духовность ненасильственна. Ее признаки — уважительное отношение к различным точкам зрения, вероисповеданиям, политическим взглядам, постоянное стремление к смягчению нравов, мирному сосуществованию, сотрудничеству, компромиссам и консенсусу. Следовательно, духовность антиагрессивна. Духовность предполагает устранение главного зла в общении между людьми — забвения, хотя бы на время, моральной аксиомы, гласящей, что высшую ценность на земле представляет собой человек.

В этой связи необходимо подчеркнуть, что понятие “духовный” значительно шире понятия “православный”. Православие лишь один из способов — для кого-то более приемлемый, может быть, даже наилучший для русских, — достичь духовности. Духовность шире только религиозного представления. Кстати, это подтверждают и наиболее авторитетные православные авторы. Так, митрополит Антоний Сурожский пишет, что “...духовность — это то, что совершает в нас Святой Дух. Духовничество заключается в том, чтобы давать Святому Духу действовать в человеке. Священник может только благоговейно помогать этому таинственному проявлению Духа Святого. Немало подлинно духовных личностей есть и среди атеистов. Поэтому, отвечая на частые вопросы о том, является ли духовность синонимом православия, а движение “Духовное наследие” “ставленником Московской Патриархии”, я отвечаю: Русская Православная Церковь — один из наиболее коротких путей к духовности и Богу. Есть и другие пути”.

Не хотелось бы пускаться в философские споры*, ведь по сути, во всяком случае для сегодняшнего понимания действительности, наиболее точны определения В.Даля и В.Вернадского, приведенные выше. Интуитивно с ними согласны и материалисты, и верующие, которых объединяет единая духовная основа. Для нас же сегодня важно другое: только опираясь на духовность, Россия может выздороветь. Как пример позволю себе привести мысль одного из действительно умных современников — писателя М.Задорнова: “Наш народ и выживет, и очистится, и разовьется, и сохранится, потому что духовность проходит через Россию”.

Осознанно или интуитивно, это понимает все большее количество граждан России. Я вижу, как буквально на глазах их число множится на России. Среди них и верующие, и материалисты, и “демократы”, и “патриоты”. Интересно, что воспринимают эти истины по-разному, каждый из вновь пришедших нашел свой Путь. Так, один из активистов движения “Духовное наследие” на орловской земле переосмыслил и прокомментировал мысли известных философов, издав специальную брошюру. В его изложении философия Конфуция, например, выглядит следующим образом:

Для того чтобы показать, каким образом институты и ценности традиционализма могут соотноситься с модернизацией, нам следует рассмотреть ряд интеллектуальных и духовных проектов, развитых в российской истории и касающихся судеб традиционализма. Можно указать по крайней мере на четыре источника российского традиционализма, подчеркнув при этом, что они тесно друг с другом связаны.

Первый — это религиозный традиционализм. Выше я указывал на негативный опыт русского православия, на традиции сотрудничества с властью, изоляционизм, антисемитизм.

Второй источник — ценности русской культуры ХIХ в. и прежде всего классической русской литературы, которая не превратилась в нечто, не имеющее отношения к современной жизни, в то, что просто “проходится” в школе, но до сих пор оказывает значительное влияние на людей.

Третьим, пока еще во многом потенциальным источником является наследие русской религиозной философии, от Хомякова до Федотова. В рамках этой философии была сделана попытка перевести основы христианского вероучения на язык новоевропейской мысли.

Наконец, четвертый источник — это сохранившиеся в российском обществе традиции солидарности, бескорыстия, коллективизма (отнюдь не в коммунистическом значении этого слова), признания человеческого достоинства.

Таким образом, мы видим, что духовная история России дала ответ на вызов модернизации. И в этом ответе традиция — это не только средство стабилизации модернизационных процессов, но и, что особенно важно, она обладает самодостаточной ценностью.

Экономические реформы в России последних лет — суть абстрактный перенос либеральных идей на российскую почву. При этом были абсолютно проигнорированы как исторические и культурные традиции России, так и ее уникальные особенности, которыми не обладает ни одна нация в мире: во-первых, огромный духовный и интеллектуальный потенциал нации, а, во-вторых, исключительные природные ресурсы. Но именно эти два ресурса, которые могли дать фантастические возможности для реформирования экономики России, не были использованы. Более того, было сделано все, чтобы бездарно пустить их по ветру, разбазарить, зачастую не без пользы для других стран и отдельных граждан.

И это не случайно, а естественно для того антинацинального и антигосударственного вектора реформ, который был избран во второй половине 80-х годов.

Изначально ошибка реформаторов в экономической области заключалась в абсолютном игнорировании исторических традиций и современных реалий России, механическом переносе либерально-экономических моделей на российскую почву.

На фоне удручающих последствий реформы восторги по поводу “фундаментальных законов экономического поведения человека — разумного” столь же неуместны, как и стенания насчет “ужасов” государственного регулирования. Не только наш собственный, еще очень ограниченный, рыночный опыт, но и длительный опыт развития свободного рынка на Западе должны послужить предостережением от идеализации рынка.

Сразу же оговоримся: анализируя потребность общества и человека, нельзя оставлять “за скобками” фундаментальный вопрос духовно-культурных ценностей и потребностей человека. Чем нравственнее личность, тем выше культурно-духовные потребности человека относительно потребностей материальных, во многом искусственных, создаваемых самим обществом.

Очевидно, что для подлинно нравственной личности не базразлично, где работать и что делать, как себя творчески реализовать в жизни. Более того, для такой личности сфера потребления в духовной области важнее, чем в материальной, потребности которого могут быть существенно добровольно ограничены. И в этом намек на выход из того кризиса, в котором, по существу, оказалось западное общество в 80-е годы. Дело в том, что, агитируя за “идеалы рынка”, отечественные либералы не говорили о двух принципиально важных вещах.

Во-первых, что развитые западные страны живут во многом за счет остальной части человечества, его ресурсов, создав систему (политическую, финансовую, военную), гарантирующую такое положение вещей. “Войти” в такую систему нельзя. Туда просто не пустят.

Во-вторых, эта тупиковая ситуация стала даже для Запада очевидной еще в 70-е и 80-е годы. И они принялись вынужденно искать выход за счет развития наукоемких (т.е. в том числе и энергосберегающих, ресурсосберегающих) технологий. Но развал СССР и ОВД отодвинул актуальность этой задачи — появилась реальная политическая возможность продлить существование старой системы.

Рост социальных расходов почти целиком объясняет увеличение доли государственных расходов в целом: она стала заметно расти с конца XIX в. (до этого длительное время снижалась), достигнув — в среднем по Западной Европе — примерно 25% ВНП в 1950 г. и почти удвоившись к середине 70-х годов — до 45%.

Однако даже при таких масштабах государственное вмешательство все же не затрагивает главной проблемы — индивидуалистической ориентации общества “массового потребления”. Вместе с тем оно стало вызывать негативное отношение, поскольку воспринималось многими как ограничение свободы индивидуального выбора, личной инициативы (“государство-нянька”), как причина растущей бюрократизации и увеличения налогов. Это подготовило почву для неоконсервативной волны 80-х годов. Наступление на социальное государство было реакцией на резкий скачок вверх государственных расходов и налогов в 60—70-е годы. Тем не менее подспудные коллективные потребности продолжают нарастать. Необходимость в регулировании хозяйственной деятельности, в каких-то общих правилах или нормах, не только сохраняется, но и усиливается.

Эволюция “свободного рынка” парадоксальна еще в одном отношении. Главной фигурой на мировом рынке стали крупные корпорации, в том числе и прежде всего транснациональные. Между материнской компанией и филиалами происходит интенсивное движение товаров, технологий и капиталов. Важная особенность этого внутрифирменного оборота состоит в том, что он управляется и планируется из одного центра— штаб-квартиры корпорации. “Внутренний” корпоративный рынок, на который приходится ныне более половины мирового торгового оборота по существу, выводится из сферы действия собственно рыночных законов. Поэтому некоторые западные эксперты склонны даже рассматривать современные транснациональные корпорации как “элемент пострыночной экономики”.

Способность рыночной системы удовлетворять индивидуальные рыночные ожидания имеет пределы. Рыночная система не может выполнить того, что, казалось бы, обещает: не может удовлетворить индивидуальные потребности всех или большинства людей вместе, вызывая одновременно негативные побочные последствия для всех. И это все больше дает себя знать в современном взаимозависимом и сложном обществе. Значит, рыночные отношения нужно соответствующим образом направлять, заставляя их “работать” на общее благо.

И то, что в 1997 г. власть вдруг заговорила о духовности, которую она сама и ее предшественники всячески изничтожали в 80-е и 90-е годы, — меня радует. Хочется верить, что подобные разговоры, заявления и указы не дань риторике, а действительное прозрение. В этом во многом и заложена основа как объединения Нации, так и конструктивного сотрудничества различных политических сил.

Защитные механизмы общества, созданные им и природой против всевластия денег, способны при осознанном их использовании (а не подавлении) нейтрализовать меркантильный интерес до такой степени, когда он не будет определяющим фактором развития. Важно, чтобы общество, государство захотели и смогли включить эти существующие механизмы.

Я абсолютно убежден, что духовный и интеллектуальный ресурсы нации суть такие же огромные и драгоценные потенциалы, как наши сырьевые ресурсы. Но на первое место я все же ставлю духовный и интеллектуальный потенциал России. Он уникален. Наука, изучая эту проблему (в России первым обратил на нее внимание В.Вернадский), пришла к выводу о перспективности опоры именно на духовный потенциал. “Духовный” потенциал — это чисто русское понятие, без которого невозможно выйти на свой, Русский Путь. Это — приоритет иных, нематериальных ценностей, который всегда был присущ русскому обществу. И это мощный потенциал развития будущей России, способный мобилизовать в кризисной ситуации (как это не раз случалось в истории) все ресурсы нации для достижения большой цели, реализации некой “сверхидеи”. Вновь вспоминаются слова И.Ильина: “Духовная культура народа не есть его почетное кладбище; не есть только музей его лучших свершений или все множество его вещественных и сверхвещественных созданий — нет, она живет и творится и в нас, его сынах, связанных со своею родиной любовью, молитвою и творчеством; она живет незримо в каждом из нас, и каждый из нас то бережет и творит ее в себе, то пренебрегает ею и запускает ее... Россия не только “там”, где-то в бескрайних просторах и непроглядных лесах; и не только “там”, в душах ныне порабощенного, но и грядущем свободного русского народа, но еще и “здесь”, в нас самих, с нами всегда, в живом и таинственном еди-нении. Россия всюду, где хоть одна человеческая душа любовью и верою исповедует свою русскость. И потому возрождение и перерождение ее совершается в нас, в наших душах, в их горении, творческом напряжении и очищении. Очистившиеся души найдут новые молитвы; созревшие души породят новые дела. Новыми молитвами и новыми делами обновится Россия и ее культура”.

Сегодняшние усталость и безразличие наших соотечественников отнюдь не означают рабской покорности: люди несознанно, инстинктивно ждут, когда появится реальная альтернатива силовому, кровавому решению неурядиц в стране, ибо они не приемлют больше братоубийственных, “классовых” битв. Они с невероятным упорством, может быть, сами не понимая с какой степенью терпимости, ждут духовного озарения, таких выходов из кризиса, которые в наибольшей степени соответствовали бы традиционным нравственным, прежде всего христианским нормам, даже если часть из них и являются атеистами. Вспоминаются к месту слова Н.А.Бердяева: “Вы, люди революции, — люди духовной середины и посредственности, люди средних, серых, популярных мыслей. И ваша ярость — ярость серой массы, завидующей всякому величию, всякой славе, всякой гениальности... Лишь в состоянии полной слепоты и одержимости можно сопоставить и смешивать ваши революции с революциями духа”.

Все мы чувствуем, до какой нестерпимой степени не отвечает новому духовному облику всех окружающий нас порядок жизни, до какой степени он лишился поддерживающей его духовной основы...

Может быть, не в этой жизни, но чаще — чему был свидетелем не раз, и в этой.

И для этой веры есть все основания: практическая жизнь, действительность показывают, что нет мира, спокойствия, благополучия и счастья у тех, кто предает народ и уничтожает Государство. Их уже преследуют бесчисленные беды: нестабильность, страхи, болезни, наемные убийцы и т.д. Им уже нет покоя и не будет, ибо они нарушили законы божественные, “Большие Принципы”. Где сегодня эти преуспевавшие станкевичи, собчаки, ерины, грачевы и прочие заславские? Где сегодня тысячи обокравших страну и народ финансистов? Либо убиты, либо скрываются в изгнании, либо прячутся пока что здесь. Но нет и не будет им покоя. Нет и не будет у них будущего.

Т.Васильева справедливо полагает, что “существует понимание Однозначности Решения. Казалось бы, здесь все понятно. Но есть одна особенность, она состоит в нашей готовности к такому решению. Иными словами, любое решение альтернативно и несет за собой груз Ответственности. Иногда человек не видит или не хочет видеть этого груза, но он все-таки настигает его и очень часто уродует жизнь, лишает человека счастья, покоя. Многие ли так живут? Да, очень многие, так как не понимают всех аспектов Безнравственных Решений, не понимают ответного силового воздействия их результатов. За эти ошибки человек расплачивается иногда очень сурово, ибо жизнь не терпит Суеты, не терпит Безнравственности. Человек не всегда это понимает, ибо плывет по течению, ибо сложно ему понять Суть Жизненного Процесса, сложно выбрать его информационные глубины.

Что нужно усвоить каждому из нас для того, чтобы понять Закономерности и тенденции Жизненного Процесса? Понять нужно следующее:

1. Жизненный Процесс являет собой Великую Истину, Суть которой состоит в воспитательном назначении человека, в привитии ему того образа жизни, который заповедан нам Господом нашим, Иисусом Христом.

2. Жизненный Процесс формирует наш человеческий Дух, подвергая его всевозможным испытаниям, прививая ему Твердость и наполняя его Духовными Ценностями, которые есть суть человеческого Достоинства.

3. Жизненный Процесс независим от жизнедеятельности человека, ибо он есть Суть Творения Всевышнего, ибо он первичен, так как является Воспитателем человека, его Души, его Духа.

Существует понимание Суетности жизни человеческой, которая осознается человеком нередко на излете жизни, когда, казалось бы, само собой вдруг все встает на свои места и человек ощущает бесполезность своей жизни, мелочность всего достигнутого им. Страдания, принимаемые человеком в этом случае, весьма велики, ибо потрачены силы, ушло время и осталось Непоправимое”...

Духовность, ее место в жизни, а сегодня и в политике резко возросли. Поймем ли мы до конца всю значимость этого? Способны ли мы осознать и принять в нашей суете это явление как закономерный и неизбежный факт? Если нет, то “...посеянное в тернии...” среди забот мира сего не найдет опять должного места. Опять смута.

ХБюрократия состоит из наемных служителей, аристократия — из идолов, а демократия — из идолопоклонников.

Для того чтобы понять, как возможным стало то бесконечно удручающее состояние нашего общества, которое мы наблюдаем сейчас, хотелось бы коротко напомнить о том, что было незадолго до этого (Урод не может родиться от здоровых родителей). А главное, на мой взгляд, за-ключалось в том, что, вырождаясь в 70—80-е годы, “система” полностью дистанцировалась от общества, его реалий, ценностей. Была фактически утрачена всякая обратная связь между властью и людьми: не формальная, конечно, — письма писались и на них “строго” отвечали. Но речь-то идет не о жалобах и просьбах, которые составляли эти бумажные потоки, а о реальной связи. Иногда ее отсутствие проявлялось в литературе. Чаще — “на кухнях”, где велись задушевные разговоры и пересказывались соответствующие анекдоты. Исподволь, постепенно формировалось общественное мнение “для себя”. В своей “поэме” тех лет “Москва — Петушки” Венедикт Ерофеев писал: “И вот — я торжественно объявляю: до конца моих дней я не предприму ничего, чтобы повторить мой печальный опыт возвышения. Я остаюсь внизу, и снизу плюю на всю вашу общественную лестницу. Да. На каждую ступеньку лестницы — по плевку. Чтобы по ней подыматься, надо быть жидовской мордой баз страха и упрека, пидором, выкованным из чистой стали с головы до пят. А я — не такой”. Это был плевок советско-конформистской системе. Но была и другая — похуже той, либеральная.

В основе ущербности либерализма лежит преувеличенное значение, придаваемое любой личности, безотносительно к тому, что эта личность представляет, в каких отношениях эта личность находится и соотносится с обществом. Личность, ее права, абсолютизируются. При этом требования к этой личности заведомо сведены до минимального уровня. Этот уровень, или порог, определяется простейшим критерием: не мешай другим личностям. По сути это все. На этой же основе формируется и так называемая демократия, которая по своей сути уничтожает различия между личностями, приводит их к некоему среднему знаменателю. В итоге — и тому мы стали свидетелями в последние годы в России — создается не просто ущербное, но опасное общество. Опасное в том числе и для самой личности. Еще Н.Бердяев точно подметил, что “чистая, отвлеченная, самодержавная демократия есть самая страшная тирания, она убивает человека. Неограниченная власть всех страшнее тиранической власти одного. На короткие лишь мгновения возможно торжество такой демократии, но мгновения эти всегда бывали самым страшным посягательством на свободу человека. В эти мгновения подымалась снизу тьма и охватывала общество. Но коротка жизнь такого демократического самодержавия, оно стоит на острие и соскальзывает. Оно опрокидывается силами, не предусмотренными демократической идеологией. И это счастье для человечества. Если бы возможна была окончательная демократия, то человечество погибло бы, утонуло бы во тьме”. Что в конечном счете и произошло в современной России. Что же можно сказать в противовес?

— Нация состоит из конкретных людей, точнее — личностей, которые в своей сумме и составляют это понятие. Причем не только из ныне живущих, но и многих, многих предыдущих поколений личностей, создавших историко-культурную среду, традиции и условия существования для нынешнего поколения. И если с великим прошлым у России “все в порядке”, то с настоящим, с нынешними поколениями предстоит еще разобраться. Ценность же самих личностей определяется, как совершенно справедливо писал Н.Н.Миклухо-Маклай, “по тем целям, которые они перед собой ставят”. Именно так: сначала не просто личность, а личность, ценность которой определяется поставленными ею целями. В этом смысле демократия ущербна, ибо она усередняет “массу”, а значит, заведомо делает хуже, нивелирует личность. Оперируя же некой суммой этих серых личностей, используя в этих целях во все возрастающих масштабах электронные СМИ и “демократические технологии”, демократия, по сути дела, манипулирует уже не только массой, но и отдельными личностями. За спиной демократии стоит нечто худшее, чем тирания. За ее спиной стоит диктат серой массы, которой манипулируют.

Когда государственников противопоставляют либералам, то, как правило, им пеняют пренебрежение правами человека. На самом деле можно скорее говорить о том, что чем более политик является государственником, тем более он заботится о личности. Естественно, на свой манер.

Если такой политик исходит из представлений, что государство — идеальный инструмент для защиты прав личности, и возводит его в абсолют, то получается... тоталитарное государство, которое во имя абстрактного блага всех личностей полностью игнорирует интересы личности отдельной. Таким абстрактным государственником был, например, Иосиф Сталин. И для своего времени, для своей страны он был почти идеальным государственным деятелем, можно сказать, абстрактным гуманистом. Настолько абстрактным, что не видел отдельной личности вообще.

Поэтому проблема, на мой взгляд, заключается в мере государственности, той идеальной золотой середине, когда государство не абсолютизируется, а является лучшим инструментом защиты прав и достоинства личности. То есть в основе мировоззрения государственника должна находиться человеческая личность, ее развитие, ее самореализация, где государство, его институты выступают наиболее эффективным инструментом, для такого развития иногда — единственным. Как пишет Ж.Санир (директор Высшей школы общественных наук в Париже), “Правила и законы ограничивают нашу свободу. Любое действие, реализованное в рамках этих правил и законов, не может быть поставлено нам в упрек; нас могут преследовать только за их нарушения. Таким образом, ограничение свобод — это условие их исполнения в обществе. Хайек сказал то же самое в своем главном труде “Конституция Свободы...” Индивидуальная инициатива невозможна без государственной деятельности, которая не просто провозглашает права, но и имеет средства, чтобы заставить эти права уважать. Непонимание важности такой деятельности дорого стоило России. Начиная с 1992 г. здесь пытались построить рынок наперекор государству, в то время как надо было строить государство ради построения рынка” (подч. нами. — А.П.).

Именно “наперекор государству” можно назвать политику М.Горбачева и “либеральных реформ”. Но еще — и это принципиально важно — “наперекор личности”. Иногда говорят, что государственник противопоставляет себя личности. Это не так. Действительный государственник заинтересован прежде всего в том, чтобы Нация состояла из суммы личностей, а не из быдла, стада, которое может вести куда угодно любая скотина. В этом смысле государственно-патриотическое мировоззрение должно четко обозначать соотношение понятий “государство” и “личность” в нынешних реалиях, найти ту “золотую середину”, которая не только все объясняет, но и все регулирует в отношениях между личностью и государством.

Новое мировоззрение должно учитывать интересы личности. Ведь существующие законы развития общества и человечества по своей сути являются не только научно определяемыми и доказуемыми, но и духовно-нравственными. Как писал Н.Бердяев, “демократия должна быть прежде всего ограничена духовной жизнью и подчинена духовной жизни”.

Соотношение личности и общества, их взаимоотношения в будущем — один из ключевых вопросов современной политики. Здесь две крайности: обожествление государства (ведущее к авторитаризму) и безудержный либерализм (ведущий к анархии) — это те Сцилла и Харибда, между которыми необходимо найти золотую середину, тот единственный фарватер, который открывает безопасный путь.

Решение этой важнейшей задачи почему-то отдается на откуп политикам, публично выступающим с так называемых либеральных позиций или иным “борцам за права человека”. На самом деле права личности — отнюдь не привилегия либералов и “демократов”. Как написал Б.Слуцкий:

В действительности как в научном мышлении, так и в истории нашей страны для этого есть не только все предпосылки, но и объективная потребность.

Способность личности реализоваться зависит от того, понимает ли она объективность существования и неизбежность действия соответствующих законов. И среди них первый: если желаешь чего-либо для себя, пожелай прежде того же для других. По большому счету это главное — только тот человек, который понимает значение объективных законов природы и общества и действует, как говорил В.И.Вернадский, “в унисон с законами ноосферы”, отражает объективные тенденции и способен сделать что-то путное в жизни. Эти знания не даются просто, не всегда укладываются в рамки идеологии. Например: “Если хочешь быть здоровым — желай и делай все, чтобы все были здоровыми”. Человек, нарушающий эти законы (заповеди), неизбежно притягивает беду. Высшая нравственность, как справедливо считал М.М.Пришвин, — “это жертва своей личности в пользу коллектива”.

Уверен, что беды, поразившие нашу страну за последние 10 лет, вызваны тем, что стоявшие “у руля” политики не понимали объективного характера законов развития природы и общества, более того, действовали вопреки им. Сосредоточившись на борьбе за власть, принеся в жертву этой борьбе все, в том числе интересы государства и собственного народа, эти политики нарушили все мыслимые законы. И получили свое. В их числе — Горбачев. Важно знать и верить, что, чем богаче человек духовно, чем чище его помыслы, чем бескорыстнее его поступки, тем больше он действует в соответствии с законами природы, общества, божественными, научными принципами. Особенно важно соблюдение этих принципов для государственных деятелей. В этом смысле прав Н.Бердяев, говоря, что “кризис демократии не есть кризис политический, это прежде всего кризис духовный”.

И наоборот. Только соблюдая интересы народа, следуя “Большим Принципам”, любой политик в конечном счете добъется и личного успеха. Как следует из одной древней заповеди: “Тогда ты более всего и будешь заботиться о собственной пользе, когда будешь искать ее в том, что полезно для ближнего”. Личный успех возможен только в том случае, когда в качестве главной цели ставится общественно значимая цель, а не личная выгода. То есть жить надо, говоря словами В.И.Вернадского, в “соответствии с Большими Принципами”.

Соблюдение “Больших Принципов” или заповедей отнюдь не требует того, чтобы это афишировалось — будь то в частной жизни, или в публичной политике. Совсем наоборот. Такие нормы, в том числе и в политической жизни, должны быть естественной частью, внутренней стороной бытия, ибо только в этом случае такая норма действительно является принципом, а не внешней, показной, стороной жизни. Очень точно и образно на этот счет сказано в Святом Писании: “У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно” (Ев. от Матфея). Важно это еще и потому, что людей не обманешь — лицемерное соблюдение нравственных принципов быстро становится очевидным.

Интересно, что эта мысль в последние десятилетия часто трактовалась в негативном и неправильном смысле, а именно, когда хотели подчеркнуть, что кто-то одновременно делает противоречивые дела. Так был искажен один из важнейших принципов поведения — делая благо, ты делаешь его не для публичного одобрения (или неодобрения), а потому, что это твой жизненный принцип, что иначе ты просто не можешь поступать. Но главное, что, соблюдая этот принцип, ты будешь сознательно следовать ему и в условиях, когда общественное мнение (товарищи, коллеги, СМИ и т.д.) осудят тебя в силу разного рода обстоятельств, в том числе и из-за непонимания или нежелания (неспособности) понять.

Я уверен, что у этого принципа есть и другая сторона — уже не только нравственно-духовная, но и историко-культурная, связанная с судьбой России. На протяжении всей истории России мы знаем немало примеров того, как наши сограждане соблюдали этот принцип, скромно делали свое дело, посвящая и отдавая ему саму жизнь. Это черта в особенно большой степени свойственна русской нации. Понятно, что само соблюдение этого принципа не предполагает, что имена таких людей останутся в памяти людей, в истории Отечества. Но все же помним мы Ивана Сусанина, знаем капитана Тушина и многих других “капитанов”, безвестно погибших во славу Отечества. Все это говорит о том, что русскому человеку незримо, но неизбежно будут сопутствовать величайшая история и культурное наследие наших предков, генетически заложивших основу для процветания России, идущей по правильному Пути, в соответствии с “Большими Принципами”.

Как использовать этот имеющийся потенциал, эту генетическую возможность, заложенную в истории России?

Прежде всего надо понимать и осознавать, что этот потенциал — нравственно-духовный, культурно-исторический — не просто есть, но генетически присущ русской нации. Этим достоинством можно и нужно гордиться, как гордятся огромным наследием предков, пытаясь его сохранить и приумножить. Но, главное, — его нужно использовать.

Кроме этого, необходимо решительно давать отпор любым попыткам извне представить русскую нацию как безнравственную (нацию пьяниц, бездельников и тупиц). И это уже поле для битвы в культуре, науке, средствах массовой информации и, конечно же, политике. И совсем не обязательно “гневно” и резко набрасываться на врагов, порочащих нас. Нередко достаточно умной отповеди, иронии. Нередко чрезмерная реакция на хамство — именно тот результат, которого стремятся добиться клеветники.

Где же критерий для принятия иногда тяжелых решений? Мне кажется, что он должен лежать в нравственной области, соблюдении общечеловеческих норм. Будь то политические, экономические, просто бытовые решения, они должны основываться на строгом духовно-нравственном и национальном фундаменте. Лишь это убережет нас от самого страшного греха — гордыни. Именно этот грех является первопричиной политических неурядиц в России в последнее десятилетие. Ведь зачастую кроме личностных амбиций политиков не было никакой основы ни для развала СССР, ни для разграбления национальных богатств России. Как в этой связи не вспомнить В.Розанова, сказавшего: “У нас слово “отечество” узнается одновременно со словом “проклятие”. Посмотрите названия журналов: “Тарантул”, “Оса”. Целое издательство — “Скорпион”... И все “жалят” Россию: “Как бы и куда ей запустить яда”. Дивиться ли, что она взбесилась. И вот простая “история русского нигилизма”. Жалит ее немец, жалит ее еврей, жалит армянин, литовец; разворачивая челюсти, лезет с насмешкой хохол. И в середине всех, распоясавшись, “сам русский” ступил сапожищем на лицо бабушки-Родины”.

Этот процесс отнюдь не завершился. И сегодня в угоду политическим амбициям отдельных политиков решаются общенациональные вопросы — будь то провоцирование кризиса в Белоруссии, отказ от Крыма, капитуляция в Чечне, “регионализация” областей и т.д. Надо, наконец, понять, что политики не имеют права решать единолично общенациональные вопросы, что в основе их действий должен находиться осознанный национальный интерес и нравственная основа.

И опять это очевидным образом связывается с борьбой за права личности, прежде всего за право принимать действительно жизненно важные решения. Принципиальна проблема выбора, перед которой ежедневно оказывается человек.

Необходимо со всей категоричностью сказать, что, выбирая антинациональный, безнравственный вариант любой политики, гражданин России идет не только против интересов Нации и Государства, но и против самого себя, против объективных закономерностей развития общества и человечества.

Но здесь обязательно следует сказать и об умении людей и общества прощать покаявшихся. Никто не застрахован от ошибок — тем более публичные политики, которые нередко принимают решения в тяжелых конкретных условиях, в том числе и при жестоком дефиците времени, ресурсов и т.д. Вот почему нельзя вечно хранить обиду даже на оступившихся политических деятелей, нельзя жить местью в политике, ибо это в конечном счете также негативно влияет на развитие общества. Кстати, русский народ готов простить кающемуся очень многое, и это не случайно, — это черта характера, выработанная у Нации столетиями тяжелой борьбы с внешним врагом. Прощение лежит в основе и православия, где исповедь дает возможность кающемуся не только избавиться от греха, но и получить прощение.

Сказанное имеет непосредственное отношение к сегодняшней политике. Прежде всего к тем, кто ответственен за беды, постигшие наш народ. В том числе и персонально.

И опять нравственность и духовность смыкаются с культурно-историческими особенностями русской Нации. Приведу еще один пример из Священного Писания: “Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш, не простит вам согрешений ваших” (Ев. от Матфея).

Таким образом, государственно-патриотическое мировоззрение сочетает интересы личности и Нации в их широком понимании и взаимозависимости. Но и это не все: такое органическое сочетание неизбежно входит составной частью в глобальный процесс развития человеческой цивилизации, где правильно понятые и защищенные национальные интересы России дают импульс развитию всей человеческой цивилизации.

Новое государственно-патриотическое мировоззрение органично сочетает специфические национальные и культурные особенности России и ценности всей мировой цивилизации, сильное русское государство и интересы безопасности других государств, духовные особенности русской нации и богатство духовного наследия иных народов.

В этом смысле суть Русского Пути — развитие потенциала русской Нации — соответствует интересам всего человечества, т.е. — соблюдение “Больших Принципов” глобальной взаимосвязи всех процессов. “Поступайте так, чтобы любой ваш поступок мог быть возведен во всеобщее правило”,— писал И.Кант. В этом смысле соблюдение “Больших Принципов” — общечеловеческий закон, который лучше всего и яснее всего проявляется через русскую самобытность.

* Об этом мы, кстати, не раз писали в органе ВОПД «Духовное наследие» журнале «Обозреватель-Observer». Наиболее подробно последний раз — в августовском номере за 1997 г.
** Современная Русская Идея и Государство.М.: РАУ-Корпорация. 1995. С. 97.