М.ГРЕШНЕВ, кандидат экономических наук
 

Темпы приватизации ускоряются. По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в период 1988—1993 г. было заключено около 2300 сделок стоимостью 270 млрд. долл., в то время как за период 1980—1987 г. эта сумма составила всего 69,6 млрд. долл.

Однако в большинстве случаев широкомас-штабный приватизационный процесс не привел к ожидаемым результатам.

Так, в Великобритании, которая начала приватизацию в эпоху тэтчеризма (т.е. на 10 лет раньше, чем в других странах), переход под иностранный капитал ряда ведущих национальных промышленных компаний вызвал волну общественного протеста. Протестовали и крупные ученые, борющиеся за сохранение контроля над стратегическими отраслями промышленности, часть которых пострадала в результате резкого сокращения правительством Тетчер ассигнований на науку.

В Италии, несмотря на ее осторожный подход к смене форм собственности, за 1992—1995 гг. приватизирован всего 1% государственных компаний — 14 фирм. Против приватизации предприятий общественного пользования активно выступила большая группа руководителей коммунальных провинциальных, областных и межобластных служб, контролируемых в основном областными и межобластными финансовыми компаниями.

Помимо этого, руководители приватизационных программ все чаще  сталкиваются с нежеланием покупателей приватизировать выставленные на продажу предприятия в связи с их неконкурентоспособной материально-технической базой. В лучшем случае такие предприятия продаются по сильно заниженным ценам или вообще за бесценок.

Парадоксальная ситуация — подчас передать даром акционерам или покупателю государственное предприятие также трудно, как и продать его.

Подобное происходит в странах третьего мира, а также в странах Центральной и Восточной Европы. В какой-то мере это можно отнести к приватизации в восточных землях Германии. Из 14 тыс. бывших государственных предприятий ГДР Германия взяла под свой государственный контроль 1 тыс., примерно 3,6 тыс. предприятий были закрыты ввиду их нерентабельности и непригодности для санирования, а около 9,5 тыс. — приватизированы. На их санирование правительство страны израсходовало значительную часть из 660 млрд. долл., выделенных на перестройку экономики ГДР.

Однако это вливание не оправдало себя. Производительность труда на санированных предприятиях была в 2 раза ниже, чем на предприятиях ФРГ, в то время как стоимость рабочей силы на единицу продукции — на 1/3  выше. В целом же 17 млн. жителей восточных земель ежегодно потребляли на 135 млрд. долл. больше того, что производили. Государственный секретарь министерства экономики Лудевит, отвечающий за восточные земли, признал, что для достижения самообеспеченности в этих землях потребуется примерно 15 лет.

Что же касается других стран бывшей социалистической ориентации, то о них весьма емко высказался на страницах «Джорнел оф Коммерс» Майк Кренск, старший управляющий из консалтинговой фирмы в Хьюстоне, специализирующейся на нефтеперерабатывающей отрасли. Он заявил, что в Центральной Европе западных инвесторов поразило плачевное состояние больших нефтехимических комплексов. Понятия о капитализме и предпринимательстве у занятых на этих комплексах было меньше, чем думали инвесторы. В наши дни на смену эйфории, царившей после краха коммунизма, пришло осознание того, что для развития экономики этих стран понадобятся годы¹.

В большинстве случаев в выставляемых на приватизацию предприятиях не могло быть и речи о какой-либо их модернизации или санировании. На это не было ни ассигнований, ни времени. Авральное состояние экономики в странах региона не давало возможности разобраться, что надо делать и чего не надо.

Подобное состояние было в Чили еще в 70-е годы, после прихода к власти генерала Пиночета. Тогда страна впервые приступила к приватизации государственных предприятий. Она, по мнению Артура Готшалька, автора статьи «Рецепт для успеха приватизации», все сделала неправильно. Однако в 80-х годах, во втором раунде, Чили извлекла урок из своих ошибок и начала вырабатывать некий международный стандарт того, каким образом должно проводиться разгосударствление. Нужно, в частности, осторожно обращаться с банковской собственностью, добиваться участия многих инвесторов, поощрять внутреннее производство и держать под жестким контролем инфляцию. Автор статьи рекомендует внимательно изучать опыт Чили.
В первом раунде, т.е. в 70-е годы, правительство Чили быстро продало государственные предприятия большим конгломератам с помощью сделок, включавших компонент значительного финансового долга.
Среди особенно серьезных просчетов правительства — продажа банков тем же группам, которые уже купили другие компании. Это позволило покупателям вкладывать только 10—20% наличности, требовавшейся для их финансирования и других приобретений, а остальное брать взаймы у собственных банков на льготных условиях. «Данное обстоятельство создало неустойчивую, легко поддающуюся воздействию различных рычагов финансовую систему с объединенной собственностью и слабым финансовым регулированием», — говорит Мэри-Ширли, которая возглавляет во Всемирном банке отдел финансирования и развития частного сектора. Впоследствии экономический спад, сопровождавшийся инфляцией и девальвацией, вверг многие из приватизированных предприятий в состояние банкротства, вызвав банковский кризис и даже случаи возвратов активов правительству.

Во втором раунде, в 80-е годы, инвесторским группам было запрещено сосредоточивать в своих руках крупную долю участия в капитале банков и объединять собственность. Была также приватизирована система социального обеспечения и создан фонд капитала из обязательных взносов на личные пенсионные счета.

«Сейчас Чили — образец того, каким методом страны должны приватизировать предприятия, даже если на первых порах они действовали не так удачно», — пишет г-жа Ширли, чей отдел базируется в Вашингтоне.
 

Общий объем поступлений от приватизируемых объектов в мире в середине 90-х годов (1996 г.) достиг суммы 85 млрд. долл.²

Из этой суммы более 2/3 приходилось на страны ОЭСР, в том числе почти 17 млрд. долл. на Германию, 6,7 млрд. на США, по 6,3 млрд.  на Италию и Японию, 6,4 млрд. на Великобританию, почти 5 млрд. на Австралию, 4,5 млрд. на Францию, по 2,5 млрд. на Испанию, Португалию и Турцию, 2,1 млрд. на Канаду, 1,1 млрд. на Нидерланды и 0,8 млрд. на Швецию.

По прогнозам экономистов «Morgan Stanley and Co», до 2000 г. в западноевропейских государствах будет приватизировано около 100 компаний, доходы от продажи которых составят 250—300 млрд. долл. С наибольшей активностью процесс приватизации по-прежнему будет происходить во Франции, Италии и Германии, т.е. в странах с наибольшей долей государственных предприятий.

Во всем мире и, в первую очередь, в странах с развитой рыночной экономикой по мере истощения «поля деятельности» в промышленных отраслях и, что самое главное, по политико-экономическим соображениям происходит смещение приватизационной деятельности в сферу предприятий общественного пользования или, как их иначе называют, предприятий стратегического значения (финансовые учреждения, энергетические, нефтяные, угледобывающие и газовые компании, предприятия связи, в том числе коммуникационные, водоснабжение, аэродромы, порты, скоростные автодороги, железные дороги и т.д.).

По оценке экспертов, за период 1985—1995 г. в странах Западной Европы было продано акций этих отраслей на сумму 162 млрд. долл.³

В этой сфере особенно усилился процесс приватизации в США, затронувший в основном сектор муниципальных услуг.

Так, согласно опросу 120 муниципалитетов, проведенному американской консалтинговой фирмой «Марсер Групп», за период 1987—1995 г. число приватизированных фирм, оказывающих коммунальные услуги, возросло почти вдвое. В некоторых сферах (информационное обеспечение, уборка мусора) их доля в настоящее время составляет 30—50% всех коммунальных предприятий страны.

По оценкам экспертов, существует еще много предприятий общественного пользования, которые государство собирается приватизировать в ближайшее время. Это скоростные автострады и мосты, порты, аэропорты, электростанции, системы водоснабжения и т.п., всего на сумму 226,8 млрд. долл.

Условия, в которых происходит приватизация в США, отличаются от тех, которые характерны для других промышленно развитых стран. Это связано с почти полным отсутствием государственных предприятий в промышленности, в том числе и в военной. Исключение составляют несколько крупных военных арсеналов. В данном случае рассматриваются государственные предприятия, имеющие общехозяйственный (социально-экономический) статус, доля которых как в США, так и в других странах весьма велика (табл. 1.).

Столь высокая доля государственных предприятий общественного пользования отнюдь не означает, что капиталистические государства взвалили на свои плечи их финансирование, руководствуясь гуманными соображениями. Огосударствление этих предприятий рассматривалось как инструмент стратегической политики государства.

На огосударствленные предприятия возлагались «общественные обязательства», т.е. осуществление операций, целесообразность которых не вытекала из принципа получения прибыли. Их целью являлась производственная деятельность, способствующая реализации правительственных установок военно-экономической и социальной направленности.

Как пишет академик В.Виноградов: «...для государственной фирмы, сколь бы небольшой она ни была, главным критерием эффективности работы должна быть оценка того, насколько успешно удается ей реализовать макроэкономические и/или социальные цели. С этой точки зрения возможную неэффективность государственных предприятий (в узкорыночном микроэкономическом понимании) следует признать вполне допустимой, если они справляются с функциями встроенного стабилизатора макроэкономических и социальных пропорций».

Таким образом, деятельность государственных предприятий должна оцениваться прежде всего с точки зрения народнохозяйственной или социально-экономической эффективности в широком смысле слова.

Именно этот фактор, несмотря на все волны национализации и денационализации, которыми так богата послевоенная история стран Запада, во многом способствовал созданию в них определенного стратегического равновесия между государственным и частным секторами экономики.

Другим важнейшим фактором достижения равновесия явился все ускоряющийся прогресс в машиностроении. Во многих высокоразвитых странах значительная часть государственных предприятий была оснащена передовым технологическим оборудованием, позволяющим им достигать высоких экономических показателей. Это обстоятельство, а также позиция профсоюзов, поддержавших госсектор как гарант не только социального но и экономического развития, в какой-то мере препятствовали стремлению крупного частного капитала к борьбе за денационализацию предприятий⁴.

Все это вплоть до второй половины 80-х годов сдерживало денационализацию, а позднее — и приватизацию собственности. Особенно это касалось предприятий общественного пользования, доля которых даже у высокоразвитых стран в ряде отраслей составляла до 75% и более всех предприятий.

Серьезные сдвиги в сложившемся соотношении между государственным и частным капиталом стали происходить во второй половине 80-х — начале 90-х годов.

Причин тут много, но  главная из них — распад социалистического лагеря, а затем и Советского Союза, изменивший баланс политических сил стран Запада. Упор стал делаться на защиту частного предпринимательства. Общественный или общехозяйственный характер этого производства не всегда принимался во внимание. В условиях создавшейся в ряде стран в 80-х — первой половине 90-х годов финансовой напряженности с госбюджетами отдельные страны, в том числе и с высокоразвитой экономикой, вынуждены были сокращать расходы по дотированию предприятий. Более того, для снижения бюджетного дефицита они стремились получать с этих предприятий дополнительный доход, составивший с начала широкомасштабной приватизации (с 1985 по 1993 г.) 328 млрд. долл.⁵ Многие сторонники частного капитала оправдывают подобные чрезвычайные меры, считая, что на пороге нового тысячелетия, к которому развитые страны пришли с чрезвычайно высоким уровнем научно-технического, экономического и социального развития, создались такие условия, при которых отпадает необходимость в сохранении прежней системы собственности и, следовательно, сложившихся ранее соотношений между государственными и частными предприятиями.

Однако правительства западноевропейских стран пока не спешат с приватизацией госпредприятий общественного пользования. Большую роль в торможении этого процесса играют общественно-политические круги, профсоюзы и руководители муниципальных служб, выступающие против поспешных действий. Но главной причиной низких темпов приватизации предприятий общественного пользования в развитых странах Западной Европы явилось резкое увеличение их капиталовложений за границей. В последнее время около трети стоимости предприятий, приватизированных в развивающихся странах, было оплачено иностранными инвесторами. По расчетам Всемирного банка в секторе телекоммуникации их доля участия — приблизительно 40%. В 1996 г., по данным ОЭСР, западные индустриальные инвесторы должны были вложить в приватизацию предприятий по всему миру 60 млрд. долл., тогда как в 1995 г. их вклад составил 46,8 млрд.
 

В отличие от других стран в послевоенный период проблема национализации и денационализации никогда не стояла перед ФРГ. Экономическая реформа 1948 г., по существу, вылилась в денежную реформу. Другие составляющие рыночной системы, в том числе и частная собственность, существовали и в нацистской Германии, руководство которой не пыталось проводить национализацию, что, в свою очередь, не потребовало проведения приватизации в стране, как того требовало осуществление экономической реформы 1948 г. Что же касается конкуренции — другого важнейшего компонента рынка, здесь большую роль сыграло решение Потсдамской конференции о декартелизации и демонополизации в промышленной и финансовой сферах, приведшее к разукрупнению монополий и поддержке мелкого и среднего бизнеса.

Денежная реформа с контролируемой либерализацией цен, сдерживание либерализации внешнеэкономической деятельности, стимулирование процессов образования внутренних источников капиталовложений путем содействия процессам накопления предприятий и сбережений трудящихся и в какой-то степени «план Маршалла» обеспечили беспрецедентное развитие экономики страны в 50-е годы, названное экономическим чудом. К числу главных достижений экономической политики ФРГ в тот период, помимо построения модели социального рыночного хозяйства, можно отнести и сохранение промышленных мощностей, обеспеченных квалифицированной рабочей силой.

Все эти достижения базировались на частной собственности как в сфере производства и образования, так и в области инфраструктуры. Однако это не значит, что государство заняло нейтральную позицию. Руководитель фрайбургской школы Ойкен, формулируя задачи в этой области, подчеркивал: «Хозяйственно-политическая деятельность государства должна быть направлена на поддержание существующих форм организации экономики, а не на руководство экономическим процессом».

Еще в 1942 г. В.Репке писал, что государство должно выступать «как опытный футбольный судья, задача которого состоит не в том, чтобы подсказывать всем игрокам их движения, а в том, чтобы беспристрастно гарантировать соблюдение всех правил — это и есть то государство, без которого настоящее рыночное хозяйство функционировать не может».

Позже, во второй половине 50-х годов, глава экономического совета, а затем министр экономики ФРГ Л.Эрхард повторил эти слова, добавив следующее: «Я стремлюсь с помощью политики рыночного хозяйства — если оставаться в рамках вышеприведенного примера футбольной игры — выработать ее порядок, необходимые для нее правила.»

Наконец, экс-канцлер Германии Гельмут Коль в своем правительственном заявлении в 1983 г. так сформулировал всегда стоящую перед страной цель отхода государства от управления экономикой: «Экономическая система тем успешнее, чем сдержаннее ведет себя государство и чем более свободы оно предоставляет каждому предприятию».

Результатом такого восприятия роли государства в экономической деятельности страны явилась приватизация в 50—60-х годах, когда правительство отказалось от значительного пакета акций фирм «Фольксваген», ФЕБА и «Пройессаг». Этот опыт во многом способствовал новой волне приватизации в 80-е годы.

Сегодня в Германии на продажу в основном выставляются предприятия или учреждения общественного пользования. К ним относится продажа Почтового и Немецкого земельного банков, приватизация автозаправок, мотелей на автострадах, служб почтовых отправлений и государственных обществ жилищного строительства, аэропортов, служб экономической ревизии и даже правительственной резиденции «Петерсберг» под Бонном.

Частичной приватизации подверглось одно из крупнейших и важнейших предприятий коммуникационной инфраструктуры немецкой экономики — «Дойче телеком», крупнейшее в Европе и третье по величине в мире телекоммуникационное предприятие с занятостью 200 тыс. чел.

Перед началом приватизации (ноябрь 1996 г.) «Дойче телеком» был преобразован из госучреждения в современное предприятие. Основной капитал концерна был увеличен с 10 до 15 млрд. марок.

С 2000-го года государство начнет продавать свои акции концерна «Телеком», большая часть выручки от них через государственный бюджет пойдет на пенсионное обеспечение его сотрудников.

Желающие принять участие в приватизации «Телеком» должны купить не менее ста акций на общую сумму около 3 тыс. марок. Скидка в цене для частных вкладчиков, а также льготы за «верность» распространяются максимум на 300 акций, чтобы привлечь в первую очередь мелких акционеров с суммой вкладов до 10 тыс. марок. (Премии за «верность» в количестве одной акции на каждые 10 имеющихся получат те акционеры, которые продержат их, не продавая, по крайней мере до сентября 1999 г.)

Кроме того, 200 тыс. занятых в «Дойче телеком» могут приобрести акции на особо льготных условиях.
Правительство предполагает распространять акции концерна преимущественно среди немецких граждан, что связано с весьма небольшой долей немецкого населения (5,5%), владеющего акциями.

«Дойче телеком» делает все возможное, чтобы рассчитаться со старыми долгами, сумма которых составляет 110 млрд. марок, из них в 1995 г. было погашено 15 млрд. марок. Возникновение долгов связано с инвестициями в создание телекоммуникационной инфраструктуры в Восточной Германии и с многочисленными субсидиями родственным предприятиям, почте и Почтовому банку.

Создание сетей телекоммуникаций в Восточной Германии почти завершено, выполнены как финансовые обязательства перед бывшими родственными предприятиями, так и высокие отчисления федерации бывшему хозяину «Телеком». Таким образом, концерн к началу приватизации сформировался как вполне самостоятельное акционерное общество.

Предполагаемое 30-тысячное сокращение персонала (с 200. до 170 тыс. чел.) к 2000 г. и прекращение крупных инвестиций в Восточную Германию превратят его в высокорентабельное и прибыльное предприятие. Этим и объясняется наличие 1,5 млн. претендентов на покупку акций «Дойче телеком», зарегистрированных в специально организованном информационном фонде.

Известно, какую роль сыграла модель социально-рыночного хозяйства в послевоенном становлении ФРГ. Поэтому главной задачей объединенной Германии было обеспечение перехода на эту модель бывшей ГДР. Он начался с 1 июля 1990 г., т.е. с момента вступления в силу экономического и валютного союза с ФРГ. Его осуществление происходило почти при полном отсутствии в ГДР частной собственности (не более 5%), в условиях колоссальной концентрации и централизации производства и капитала, отсутствия конкуренции, при значительно более низких, чем в ФРГ, основных макроэкономических показателях.

Так, ВНП на душу населения в ГДР составлял лишь 33% от уровня ФРГ, производительность труда — 29,  инвестиции — 22%  и т.д.

Все это требовало со стороны правительства ФРГ продуманных и в то же время жестких решений, подкрепленных широкомасштабными инвестициями в перестраиваемую экономику на территории новых земель.

В первую очередь, с 1 июля 1990 г., была упразднена марка ГДР и единой валютой для двух объединившихся государств стала западногерманская марка. Таким образом, в один день была решена проблема стабилизации цен и, в известной мере, принципов ценообразования. Вопрос о введении в действие других инструментов (приватизации и конкуренции) в механизм модели социально-рыночного хозяйства на территории бывшей ГДР был решен законом «О приватизации и реорганизации народного имущества» (17 июня 1990 г.).

В соответствии с этим законом было образовано Опекунское ведомство (Тройханд) для приватизации государственных предприятий. Основная задача, поставленная перед этим ведомством, заключалась в том, чтобы не допустить деиндустриализацию, сохранить промышленное ядро и обеспечить необходимые структурные сдвиги на территории новых земель.

К наиболее характерным особенностям данной приватизации относятся требования со стороны Опекунского ведомства к покупателям при заключении сделки. Покупатель должен был представить свою стратегию развития, включающую обязательство сохранения определенного числа рабочих мест и указание объема инвестиций в соответствующее производство.

Другой особенностью приватизации ФРГ можно считать осуществление санирования приватизированных предприятий с помощью государства, как это было в случае с концерном «Дойче телеком», или за счет государственных органов, в данном случае — Опекунского ведомства. Это дало возможность предприятиям восточных земель включиться в экономический процесс, имея вполне рентабельную и конкурентоспособную научно-производственную базу.

Основной упор в экономическом развитии восточных земель был сделан на создание новых промышленных предприятий, темпы прироста валовой продукции которых в 1997 г. составили 10,9%.

Благодаря ликвидации нерентабельных рабочих мест в период с 1991 по 1997 г. валовой доход на одного занятого в обрабатывающей промышленности возрос в 4 раза.

Резко увеличился в 1997 г. объем экспорта промышленной продукции. Темпы его прироста составили 6%. Особенно вырос экспорт информационной техники, компьютеров, автомобилей. К 1998 г. экспорт составил 15% общего оборота восточногерманской промышленности (33% — в западных землях). Географическая направленность экспорта восточных земель мало отличается от западных. Большая часть его — 49% приходится на государства ЕС, 26% — на остальные страны Европы.

Все это вместе взятое нашло свое отражение в росте ВВП Восточной Германии, темпы прироста которого в 1998 г. составили порядка 2,5%, т.е. достигли уровня ФРГ.

Отсюда следует, что высказанные на созванном канцлером Колем чрезвычайном совещании весной 1996 г. прогнозы министром — президентом земли Саксония Хеппером о том, что темпы экономического роста в восточных землях отстанут от западных лет на 20 не подтвердились.
 

• передача предприятий миллионам акционеров, не имеющих финансового капитала и опыта работы в условиях жесткой конкуренции со стороны высокоразвитых стран;
• обеcпечение этих предприятий опытными хозяйственниками, способными осуществить их перестройку, как того требует современный научно-технический прогресс с его высокими технологиями;
• создание законодательной базы, способствующей эффективному проведению приватизации финансовых, научно-исследовательских и производственных объектов, а также привлечению вкладчиков и иностранных инвесторов для их реструктуризации.

Приватизация в Венгрии должна была в основном завершиться в 1998 г. Основными объектами приватизации (более 2/3) были крупные предприятия общественного пользования (естественные монополии). Новыми их владельцами становились, как правило, зарубежные предприятия этого же профиля. Они взяли на себя обязательство осуществить инвестирование на купленных предприятиях на сумму более 2,8 млрд. долл.; 3/4 этой суммы (2, 1 млрд. долл.) будет вложено в ближайшие годы в модернизацию предприятий энергетической промышленности. В целом, в списке 100 крупнейших венгерских предприятий более 90% составляют фирмы, частично или полностью находящиеся в иностранной собственности.

В последнее время наметилось снижение доли инвестиций в приватизацию обрабатывающих отраслей промышленности в суммарном иностранном инвестиционном капитале. В среднем в 1996 г. по сравнению с 1995 г. она уменьшилась с 31,5 до 20,6%, т.е. примерно в 1,5 раза. В то же время отмечается скачкообразный рост инвестиций в приватизацию сферы финансов с 0,5 до 25,7%.

Зарубежные аналитики считают, что приватизация банков и реформирование рынков капитала создают необходимые условия для реформирования всей экономики страны. И напротив, в тех странах, где реформой финансового сектора пренебрегают, на корню пресекаются многообещающие инвестиционные возможности, а отсюда и ухудшается дальнейшее развитие экономических реформ, в том числе и реформ пенсионного и социального обеспечения.

Подобной модели развития, помимо Венгрии, где приватизация банков уже завершена, придерживается и Польша. В этой стране приватизация финансового сектора близится к завершению. Кроме двух больших приватизаций в финансовой сфере, казначейство планирует приватизировать крупнейший банк страны «Пекио СА», контролирующий 20% авуаров банковской системы. Среди других объектов приватизации подлежит лидирующий на бирже «Телекоммуникация Польска» и нефтеперегонный завод в Плоцке, на который приходится 4/5  мощностей этой отрасли.

Поступления от приватизации в 1998 г. казначейство Польши оценивало в 6,5 млрд. злотых. Столь относительно высокий доход от приватизации связан с развивающейся экономикой страны, а также со стремлением иностранных инвесторов выйти на польский рынок с его низкой заработной платой и высокими процентными ставками Центрального банка.

За весь период рыночных реформ вплоть до конца 1997 г. иностранные компании инвестировали в экономику Польши более 25,5 млрд. долл., в том числе в 1996 г. было инвестировано 4, 4 млрд. долл., а в 1997 г. — 4,2 млрд. долл. В 1998 г. прямые инвестиции составили 3,5 млрд. долл.

Сокращение инвестиций объясняется политикой польского правительства, которая направлена на «охлаждение» быстро развивающейся экономики, чтобы избежать кризиса, связанного с дефицитом платежного баланса по текущим операциям. Для достижения этой цели правительство намерено временно ограничить приток иностранных инвестиций, а также разработать меры по налоговым и валютным ограничениям.

В отличие от Польши, с ее интенсивным экономическим развитием, для Чешской Республики характерны умеренные темпы экономического восстановления.

Основой модели экономического развития Чешской Республики является план приватизации банков и прекращение идеологического сопротивления регулированию рынка капитала. В соответствии с этим планом начала осуществляться приватизация чешского банковского сектора, который является самым развитым в восточно-европейских странах. Проданы два больших банка — «Инвестиционный банк» и «Агробанк», предполагается также продать пакеты акций банков «Чешская сберегательная касса» и «Чехословенски обходни банка».

Однако эти продажи не заинтересовали иностранных инвесторов, ожидающих, когда будут выставлены на продажу крупные индустриальные пакеты акций компаний, и менеджеры будут вынуждены провести их реструктуризацию.

Господствующее положение банков, как кредиторов и владельцев большей части промышленности, вызвало накопление большого количества бездействующих займов, дающих возможность руководителям лишь поддерживать на плаву свои промышленные компании. Такое состояние промышленного производства препятствовало проникновению в страну иностранных инвесторов, которые принесли бы с собой капитал для реструктурирования компаний в соответствии с требованиями современного рынка.

Все это вместе взятое привело к неоправданному потребительскому буму, а неудовлетворительное состояние торговли вызвало денежный кризис в мае 1997 г., а затем спад в экономике и, как следствие этого, дальнейшее сокращение инвестиций.

С целью преодоления спада в апреле 1998 г. был создан орган, регулирующий рынок капитала, который на правительственном уровне разработал пакет мер по реформированию банков и инвестиционных фондов с целью ослабления их контроля над промышленностью. В соответствии с этим пакетом мер, банки не могут владеть более чем 50% акций нефинансовых компаний, а инвестиционные фонды не могут владеть более чем 11%.

Принятый, хотя и несколько смягченный парламентом, пакет мер, должен повысить ликвидность фондовой биржи и ускорить процесс создания группировок инвестиционных фондов для продажи крупных пакетов акций стратегическим партнерам. Реформа в Чешской Республике началась, но очень поздно, как считают европейские эксперты.
 

• Главной особенностью сегодняшних приватизационных процессов является несопоставимость условий их проведения в странах с разными политико-экономическими формациями. С одной стороны, в приватизации участвуют страны с развитой «рыночной» экономикой с их все возрастающей деятельностью во всех сферах экономической жизни, с другой стороны — страны с реформируемой экономикой, в которых экономика претерпевает существенные изменения.
• С целью привлечения иностранного капитала правительства стран с реформированной экономикой разработали целый ряд льгот и привилегий, не устанавливая никаких ограничений, в то время как в странах Западной Европы, наоборот, доля иностранных капиталовложений лимитировалась в среднем 30% всех внутренних инвестиций.

        Следует, однако, отметить, что главной «льготой» по привлечению западных инвесторов в приватизацию, проводимую странами Центральной и Восточной Европы, являются весьма низкие издержки на заработную плату. Она составляет всего 10% подобных издержек в Западной Германии. Средние издержки на заработную плату от австрийского уровня составляют: в Чехии — 28%, в Венгрии — 31 и в Польше — 36%. В данном случае речь идет о трудоемких предприятиях добывающей и обрабатывающей промышленности. Из опыта денежного этапа приватизации в Венгрии, значительно опередившей по темпам проведения приватизации большинство других восточноевропейских стран, видно, что особый интерес инвесторов западных стран, и в особенности — Германии, США, Франции, вызывает приватизация крупнейших предприятий-конгломератов общественного пользования (естественные монополии). Это в первую очередь касается предприятий нефтяной и газовой промышленности, электроэнергетики, телекоммуникационных предприятий и т.п.
• Иная тенденция сложилась с инвестициями в приватизацию, проводимую в высокоразвитых странах. Здесь главной побудительной причиной, заставляющей инвесторов осуществлять свои капиталовложения в страны с высокоразвитой научно-технической, технологической, производственной базой, является стремление получить доступ к этим передовым достижениям, а вместе с ними и выход на рынки их реализации. Меньше всего в этом случае инвесторы заинтересованы в снижении производственных издержек.
• В высокоразвитых странах происходит смещение центра тяжести экономической и производственной деятельности с трудоемких отраслей в сторону наукоемких отраслей с высокими технологиями. Разработанные специалистами прогнозы о росте в ближайшие годы инвестиций в трудоемкие отрасли развивающихся стран подтверждают эту тенденцию. Иначе говоря, в настоящее время происходит реальное расслоение мирового контингента, в первую очередь европейского, на высокоразвитую группу стран, куда, по всей вероятности, войдут Венгрия и Польша, и группу стран (Румыния, Болгария и т.д.), призванных и в будущем работать на элитную группу стран, обеспечивая их продукцией добывающих и обрабатывающих отраслей, получая взамен продукцию высоких технологий.