Иногда можно услышать, что в наше быстротекущее время долгосрочные прогнозы бессмысленны. Скорее всего тут смешиваются две вещи: предсказание и предвидение. Предсказать ход событий никто не может. Но предвидеть - в известных пределах - вероятные последствия поддающихся наблюдению долговременных процессов можно вполне.

Более того, это необходимо: в век глобальных угроз предвидение должно служить важнейшей точкой отсчета для формирования ответственной политики. При этом речь идет о предвидении двоякого рода. Это может быть проекция наблюдаемых тенденций в будущее и прогноз ожидаемых последствий. Это может быть также образ желаемого будущего, то есть предвидение возможной альтернативы существующему порядку вещей. Оба способа отнюдь не являются взаимоисключающими.

Всего несколько лет остается до наступления нового века - и нового тысячелетия. И хотя тут нет ничего мистического, такая веха, при всей ее условности, не может не вызывать обостренного восприятия будущего. Но не только это побуждает к размышлениям об ожидающем человечество будущем. Масштабы и темпы изменений в различных сферах жизни таковы, что действительно можно говорить о наступлении новой эпохи.

Можно не сомневаться, что в ближайшие десятилетия наука, технический прогресс шагнут далеко вперед. Люди высадятся на Марсе, будут созданы постоянно обитаемые базы на околоземной орбите и на Луне. Появится множество технических новшеств, которые изменят образ жизни человека, его быт, способы общения и т.д. Но значит ли это, что качество жизни большинства землян улучшится, что их жизнь станет более обеспеченной, более содержательной и безопасной?

В конечном счете это главный вопрос. К сожалению, если преобладающие ныне тенденции сохранятся, то ответ на него скорее всего должен быть отрицательный.

По общему мнению специалистов, облик мира в ближайшие десятилетия определят три глобальных фактора: рост населения, истощение невозобновимых природных ресурсов и деградация окружающей среды.

Эти три фактора взаимосвязаны, в совокупности они указывают на то, что положение человечества радикально изменилось. Первым сигналом было появление ядерного оружия, а тем самым и возможности самоуничтожения в ядерной войне. Ядерную угрозу удалось в какой-то степени взять под контроль, хотя она отнюдь не исчезла. Но рядом с ней уже отчетливо вырисовываются другие глобальные угрозы, которые еще сильнее дадут себя знать в XXI веке.

Достаточно очевидны грядущие последствия демографического взрыва (обратной стороны успехов медицины и здравоохранения). Ожидаемый уровень, на котором численность мирового населения может естественным образом стабилизироваться в XXI веке, далеко превосходит возможности биосферы по поддержанию нормальных условий жизни на Земле. Необходимы действенные меры по контролю над рождаемостью. Такой план разработан под эгидой ООН (он одобрен Каирской конференцией в сентябре 1994 г.), но удастся ли его реализовать?

Мировое сообщество столкнется с нарастающих дефицитом невозобновимых и доступных для эксплуатации природных ресурсов - углеводородного топлива, некоторых металлов и т.д. Вырисовывается угрожающая ситуация с продовольственным обеспечением. Согласно прогнозу исследовательского института "Уорлдуотч" (США), снабжение продовольствием в недалеком будущем станет главной проблемой мирового сообщества.

Все более серьезной проблемой становится обеспечение пресной водой. Нехватка воды для бытовых, сельскохозяйственных и промышленных нужд ощущается уже во многих районах мира, особенно в засушливых зонах. Теоретически можно рассчитывать на моря и океаны, но опреснительные работы необходимого масштаба потребовали бы огромных дополнительных расходов энергии.

Можно предвидеть обращение к новым, нетрадиционным источникам энергоснабжения, но неизбежным ограничителем станет состояние окружающей среды. Человечество все более "вползает" в глубокий экологический кризис (загрязнение атмосферы, морей и океанов, глобальное потепление, разрушение озонового слоя, опустынивание, эрозия почв и т.д.), и масштабы его, судя по всему, будут нарастать.

Взаимозависимость мировой экономики и экосистемы Земли становится решающим фактором с точки зрения выживания человечества. Ни одна серьезная экономическая проблема не может рассматриваться сегодня без учета ее экологических аспектов. Это относится также к растущему разрыву между богатыми и бедными странами: ведь именно последние, как известно, пользуются технологиями, причиняющими наибольший ущерб окружающей среде.

Эта проблема имеет и другую сторону. Естественно стремление менее развитых стран "догнать" передовые. Но чтобы первые смогли поднять свое производство до уровня вторых, потребовалось бы увеличить добычу минерального сырья и потребление электроэнергии в таких масштабах, которые, во-первых, превосходят доступные для эксплуатации земные ресурсы (а рассчитывать на другие планеты пока нереально), во-вторых, несовместимы с экологическими императивами.

Кaк все это может отразиться на международных отношениях? С одной стороны, в результате глобализации техноэкономических, политических, коммуникационных, информационных связей мир все больше предстает как взаимозависимое целое. Растет понимание того, что государственный суверенитет не дол

жен абсолютизироваться, что международное сотрудничество и интеграция неизбежно связаны с передачей части суверенных прав многосторонним организациям. С другой - отчасти вследствие этой растущей целостности и взаимозависимости возникают новые напряжения, усиливается конфликтность международных отношений, особенно в связи с внутренними конфликтами на национальной, межэтнической почве.

Глубинные истоки потенциальных конфликтов при всем многообразии непосредственных причин лежат в борьбе властных структур за влияние, за контроль над территориями, природными и людскими ресурсами. Так было на протяжении всей истории. Если в прошлом это диктовалось крайней скудностью ресурсов, обусловленной низким уровнем производительных сил, то сейчас - ограниченностью ресурсных потенциалов на фоне повышенных темпов роста населения и обгоняющего роста потребностей.

Диапазон различий между народами и государствами с точки зрения наделенности факторами производства - естественными (территория, климат, численность и плотность населения, природные ресурсы, пути сообщения) и приобретенными (капитал, качество рабочей силы, технологии) - огромен. Фактическое неравенство условий служит питательной почвой для международных противоречий, а поскольку большинство государств - полиэтничны, то и для внутригосударственных противоречий.

Распад биполярного мира "высвободил" скрытый потенциал национально-этнических проблем. Вместе с тем подъем национальных чувств - это и реакция на глобализацию международной жизни, на экспансию индустриальной, техноцентричной цивилизации Запада.

Демографическая ситуация, экологический кризис, потоки мигрантов, беженцев - все это дополнительные источники взаимной подозрительности и розни. Повышается вероятность вспышек насилия, особенно в развивающихся странах. Хотя большая война в будущем маловероятна, можно предвидеть увеличение числа локальных военных конфликтов, связанных с конкуренцией за доступ к ресурсам, с сепаратистскими движениями, пограничными спорами, террористическими акциями, возможными превентивными ударами по объектам, представляющим военную угрозу (например, ядерным).

Все это вместе взятое указывает на то, что обстановка в мире становится менее стабильной, менее предсказуемой. И эта тенденция может усилиться, если не будут найдены адекватные ответы на вызовы времени.

Но что значит - адекватные ответы? В истории человечества всегда доминировало стихийное начало. Стихийные процессы инерционны: они воспроизводят, причем в нарастающих масштабах, негативные последствия жизнедеятельности человека. Пока темпы изменений (рост производства, населения и т.д.) оставались медленными, эти последствия сказывались лишь на локальном уровне. С наступлением индустриальной эры возникла новая ситуация. Темпы изменений возросли. Множатся факты, указывающие на снижение способности обществ адаптироваться к быстро меняющимся внешним условиям в порядке "самонастройки". Негативные тенденции и угрозы нарастают быстрее, чем сказываются результаты спорадических, разрозненных и всегда запаздывающих усилий взять их под какой-то контроль.

Существует, однако, мнение, что попытки сознательного вмешательства в стихийные процессы более пагубны, чем его "естественные" издержки, и что история должна и впредь оставаться спонтанным процессом. Утверждают, что стихийный порядок вещей оптимален, с точки зрения интересов человека. И его нельзя ни предвидеть, ни контролировать. Такова позиция неолибералов, ссылающихся в подтверждение на провал централизованного экономического планирования и управления в бывших социалистических странах.

Однако нельзя закрывать глаза и на присущие так называемому свободному рынку ограничения и дефекты. Рыночные отношения побуждают индивида (как потребителя, предпринимателя и т.п.) стремиться к максимизации своей выгоды, не заботясь о сопутствующих общественных издержках, которые раскладываются на всех и потому представляются ничтожными. Но так рассуждают и другие, в результате совокупные отрицательные последствия независимых индивидуальных решений причиняют ущерб, которого никто не желал. Разрушительные последствия такой практики приобретают в наше время все более широкие масштабы.

Будучи ориентирован на индивидуальные потребности, рынок плохо справляется или не справляется с коллективными (в области образования, здравоохранения, фундаментальной науки, социального обеспечения и т.д.).

Культивируя потребительство в чистом виде (потребности человека практически безграничны!), он порождает тенденцию к избыточному потреблению и тем самым ускоряет деградацию окружающей среды - не только природной, но и социальной (сверхурбанизация, скученность населения, чрезмерные психические нагрузки, растущая вероятность всякого рода аварий и т.п.). Вследствие связанных с этим издержек рост общественного благосостояния отстает от темпов экономического роста и, по имеющимся оценкам, в развитых странах может в дальнейшем снизиться до нуля и даже получить отрицательное значение.

И самое главное - рынок сам по себе не может служить инструментом решения глобальных проблем. Свободная игра рыночных сил не дает ответа на вызовы XXI века, включая такой, как растущая пропасть между развитыми и отставшими странами - "Севером" и "Югом". Более того, действие рыночных сил усугубляет эту острейшую международную проблему: за последние три десятилетия разрыв в уровне доходов между более богатой и беднейшей частью населения мира удвоился.

В этой связи встает вопрос о распределении и перераспределении совокупных ресурсов, которыми располагают отдельные государства и мировое сообщество в целом. Какая часть национальных ресурсов должна быть использована на социальные нужды? На выравнивание условий экономического развития, компенсирующее неблагоприятное положение многих стран с точки зрения наделенности естественными факторами производства? Какую долю ресурсов необходимо направить на защиту климата планеты, предотвращение загрязнения атмосферы, водных бассейнов, на сохранение биологического многообразия земной флоры и фауны? Как лучше распределить эти ресурсы по странам и регионам с точки зрения общих интересов и целей?

Найти удовлетворительные решения можно лишь на основе демократических принципов, при условии дальнейшей демократизации международных отношений. Между тем возрастающее могущество всемирного рынка с его новыми центрами финансово-экономической власти, которая превосходит власть государств, ставит демократию под угрозу даже там, где она, казалось бы, уже достаточно прочно укоренилась. Рыночные силы навязывают миру такую модель развития, которая серьезно ограничивает возможности национальных правительств и, в сущности, уводит в сторону от поисков эффективного ответа на глобальные угрозы.

Решение глобальных проблем предполагает и существенное изменение привычных ценностных ориентации: Полагаться на магию рынка по меньшей мере недальновидно. "Чудо невидимой руки" неплохо служило общему благу в прошлом - пока сохранялось изобилие доступных ресурсов и были возможности экспоненциального роста. В предельных ситуациях, когда ресурсы ограничены (сейчас дело обстоит именно так), "невидимая рука" частного интереса начинает подрывать общее благо. Предельные ситуации означают, что надо изменить модель поведения, а здесь рынок пасует, поскольку действует вслепую, реагируя в основном на краткосрочные, в лучшем случае на среднесрочные сигналы.

Каковы же альтернативы? Возможен вариант преимущественно стихийной адаптации человечества к новым условиям - подобно тому, как это было в прошлом (мировые войны и кризисы XX века - тоже результаты стихийной адаптации). Но какой ценой? Ценой страданий и массовой гибели людей в результате голода, эпидемий, войн. Какое-то представление об ожидающем человечество в этом случае будущем может дать нынешняя ситуация в Африке.

Альтернативой этому может быть только сознательное вмешательство в процесс изменений, то есть глобальное управление. Речь идет об институтах и методах, позволяющих контролировать и направлять нарастающий поток изменений таким образом, чтобы обеспечить выживание человечества, глобальную безопасность, устойчивое, совместимое с сохранением среды обитания развитие в условиях свободы и демократии.

Вопреки обыденным представлениям, глобальное управление не означает и не предполагает прямого административного управления, какое осуществляют суверенные государства, их правительства и другие государственные институты в пределах своей национальной территории. Его отличают две важные особенности: 1) управление процессами, конфликтными ситуациями, а не территориями; 2) отсутствие на глобальном уровне суверенного агента власти (и в обозримом будущем он вряд ли появится).

Насколько такой подход совместим с принципами демократии, с демократизацией международных отношений? Эффективность демократии, как и рынка, ограничена известными пределами. Как и рынок, она все больше пасует перед глобальными проблемами. Вместе с тем признание самостоятельной функциональной роли управления не умаляет значения демократических процедур, позволяющих контролировать управленческую бюрократию.

Как и всякое управление, глобальное управление включает как механизмы саморегулирования, так и сознательные, волевые акты: определение целей (планирование), постановку задач (директивы) и контроль (санкции и поощрения). Элементы глобального управления уже существуют - это международное право. Организация Объединенных Наций, региональные системы безопасности и сотрудничества и другие межправительственные организации, а также обширная сеть международных неправительственных организаций. Но пока деятельность всех этих организаций разрозненна и часто малоэффективна.

Выбор в пользу глобального управления предполагает дальнейшее повышение роли ООН. Ею предприняты в последние годы важные инициативы, направленные на создание более устойчивой системы международных отношений посредством решения неотложных глобальных задач. Международная безопасность и стабильность во многом зависят от способности мирового сообщества оказать эффективное противодействие росту нищеты, массовой безработицы, социальной несправедливости. На это нацелена программа действий в области социального развития, одобренная по инициативе ООН на Копенгагенском саммите. При участии ООН разработаны и одобрены представительными международными форумами и другие масштабные долгосрочные программы в жизненно важных для мирового сообщества областях. Но слишком мало пока делается для реализации этих программ.

Необходимость расширения функций и сферы ответственности ООН обусловлена характером новой эпохи, кардинальными цивилизационными переменами, которые переживает человечество. С наступлением глобальной эры в истории человечества ООН призвана стать центром коллективного управления мировыми процессами, 50-летие со дня основания Организации дало новый импульс обсуждению идеи реформирования ООН в целях повышения эффективности международного сотрудничества и управляемости мира.

Однако эта новая роль ООН остается пока под вопросом. Деятельность ООН вызывает серьезные нарекания (отчасти справедливые), однако на деле она не получает той реальной поддержки, которая соответствовала бы предъявляемым ей требованиям. США и другие ведущие западные державы фактически отдают предпочтение НАТО. Судя по всему, Атлантический блок исходит из перспективы противостояния Запада и незападных цивилизаций и озабочен прежде всего сохранением своего экономического и военного превосходства.

Все это непосредственно затрагивает национальные интересы России. Иногда мы склонны, кажется, забывать, насколько сильно наше собственное благополучие зависит от общемирового развития. Между тем влияние глобальных факторов на внутреннюю жизнь народов и государств стало постоянным, неустранимым и всепроникающим. Будущее России невозможно рассматривать в отрыве от будущего всего человечества.

Россия заинтересована в укреплении ООН как всеобщего коллективного инструмента мира, безопасности и развития, в сохранении универсального характера этой организации. В том, чтобы она действовала в интересах всего мирового сообщества, а не какой-то одной группы государств, и действовала эффективно. "Объединенные нации" должны стать таковыми не только в идее, отразившей устремления участников антигитлеровской коалиции периода второй мировой войны, но и на деле, как это диктуется императивами наступающей новой эпохи.