Россия и Соединенные Штаты, давно "отгуляли" свой "медовый месяц", и проблемы все более омрачают сосуществование двух государств. Мы и США все хуже понимаем друг друга.

В итоге, наблюдается постепенное разрушение базовых основ системы безопасности, создававшейся ценой огромных усилий в годы "холодной войны". На этом фоне немалую остроту приобретают проблемы противоракетной обороны (ПРО) как важного фактора обеспечения международной стабильности и поддержания баланса стратегических ядерных сил.

Исследования, предпринятые обеими сторонами, показали, что, поскольку между стратегическим наступательным и оборонительным оружием объективно существует тесная и неразрывная взаимосвязь, ограничениям должны быть подвергнуты и те и другие виды оружия. Причем было установлено, что начинать надо с вооружений ПРО как менее развитых, ибо неограниченное развитие этих систем неизбежно повлечет за собой, как некий катализатор, беспредельный рост стратегического наступательного оружия.

Понимание этой закономерности привело к заключению одного из важнейших советско-американских документов в области разоружения - Договора об ограничении систем ПРО 1972 г., ставшего подлинным фундаментом всей современной политики ограничения гонки вооружений. Договор по ПРО 1972 г. зафиксировал обязательства сторон "не создавать, не испытывать и не развертывать системы или компоненты ПРО морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования для "борьбы со стратегическими баллистическими ракетами". Последнее положение Договора необходимо особенно выделить.

Идея Договора состояла в том, что, отказавшись от развертывания национальных систем ПРО, Советский Союз и Соединенные Штаты Америки окажутся беззащитными против ядерных ракет друг друга; но поскольку беззащитными окажутся обе стороны, ни одна из них не пойдет на развязывание ядерного конфликта.

Договор разрешал СССР и США построить по одному комплексу ПРО, но не более чем со ста противоракетами. Американцы начали было строить такой комплекс, но потом махнули на него рукой, а в Советском Союзе он был развернут вокруг Москвы по полной программе. Столичный комплекс ПРО несет повседневное боевое дежурство, накапливает опыт функционирования нового оружия, но возможности его по перехвату МБР весьма незначительны.

Договор по ПРО 1972 г. позволил выработать такие важные советско-американские документы, как Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений 1972 г., Договор об ограничении СНВ 1979 г. (Договор ОСВ-2), Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности 1987 г. (Договор о РСМД), Договор о сокращении и ограничении СНВ 1991 г. (Договор о СНВ), и др.

Договор по ПРО и по сей день продолжает успешно выполнять свои функции, несмотря на периодические нападки на него со стороны США.

Особенно показательной в этом отношении была попытка американцев нарушить Договор разработкой известной рейгановской программы "Стратегическая оборонная инициатива" (СОИ) - широкомасштабной системы ПРО с космическим базированием отдельных элементов противоракетного оружия.

Первоначально все работы по СОИ тщательно скрывались. Однако, когда стало очевидным, что технологического прорыва достичь не удалось и назрела опасность прекращения ассигнований для продолжения разработок, была задействована широкая программа дезинформации о мнимых успехах. С одной стороны, преследовалась цель убедить налогоплательщиков и конгресс не перекрывать долларовый кран", а с другой - помешать Советскому Союзу получить достоверные данные о ходе проектирования и результатах испытаний СОИ. Задачей огромной важности было для них "вовлечь Советы в растрачивание средств" и навязать нам, по выражению американцев, "стратегию форсированного самоистощения".

К сожалению, надо признать, что Москва не проявила необходимой бдительности, не сумела распознать намерений американцев, попалась на "дезинформационный крючок" и в конечном счете пошла на поводу у США. Были истрачены огромные средства на то, чтобы оперативно реагировать на американскую программу СОИ.

Советское военное руководство, невзирая на расходы, твердо и последовательно настаивало на широкомасштабных мерах противодействия проекту СОИ, включая тотальные усилия по защите собственных межконтинентальных ракет наземного базирования и наращиванию ракетно-ядерного потенциала страны до такой степени совершенства, чтобы никакая система СОИ была не в состоянии противостоять угрозе нашего ответного ракетно-ядерного удара.

Отметим, что не все расходы по противодействию СОИ оказались напрасными. В ходе исследований и опытно-конструкторских работ советскими учеными и конструкторами были найдены интересные решения целого ряда гражданских и военно-научных проблем, направленных на повышение национальной безопасности страны.

Итак, первая масштабная попытка США дестабилизировать стратегическую стабильность и нарушить ракетное равновесие путем разработки СОИ и ее развертывания на американском континенте и в околоземном космическом пространстве не увенчалась успехом. Бессрочный советско-американский Договор по ПРО 1972 г. устоял.

В последнее время, особенно после победы республиканцев на промежуточных выборах в конгресс США, представители этой партии вновь воскресили идею создания систем ПРО различного характера и предназначения. С ними солидаризируются многие из нынешнего руководства Пентагона, для которых, кроме ядерного сдерживания, другой основой ("главным приоритетом") является противоракетная оборона.

Судя по высказываниям официальных кругов США, планируется разработать и развернуть уже в ближайшие годы систему "тактической" ПРО (на театре военных действий - сокращенно TMD).

Вопрос о ее создании поставлен американцами в практическую плоскость. Выделены немалые ассигнования, проведены первые экспериментальные пуски противоракет. Поэтому обстановка вынуждает США искать лазейки, которые позволили бы им начать широкомасштабные работы, не нарушая Договор по ПРО.

Свою позицию в пользу работ по "тактической" ПРО американцы аргументируют якобы существующей или возможной в будущем ракетной угрозой со стороны некоторых стран "третьего мира" - кандидатов на вступление в "ядерный клуб". Особенно США тревожит возможность террористических или провокационных ракетных атак с пусковых ракетных установок, смонтированных на морских судах, способных под видом сухогрузов, танкеров, траулеров приблизиться к американским берегам на требуемую для поражения дальность.

В то же время США призывают нас не беспокоиться по поводу "тактических" систем ПРО, поскольку якобы нет намерения использовать их против России, а речь идет о строительстве их только для "внутреннего потребления".

Теме "тактической" ПРО немало времени было посвящено на российско-американских переговорах в Женеве, она обсуждалась во время майского российско-американского саммита этого года в Москве, продолжается ее обсуждение и в рамках Постоянной консультативной комиссии (ПКК).

Не решаясь на прямую денонсацию Договора по ПРО 1972 г., остающегося и по сей день важнейшим международно-правовым документом, апологеты "тактической" ПРО считают возможным его попросту обойти. Для этого выдвигается тезис о том, что Договор, дескать, относится исключительно к системам противоракетной обороны стратегического назначения (для борьбы с МБР) и ни в коем случае не касается систем защиты от тактических и оперативно-тактических ядерных ракет (соответственно малой и средней дальности).

Действительно, Договор по ПРО не запрещает создавать тактические системы, но и не дает четкого определения, что это такое. И данное обстоятельство пытаются использовать американцы.

Наша твердая позиция не давать согласия на внесение каких-либо изменений в текст Договора по ПРО или произвольно толковать его отдельные положения вынудила США пойти на определенные уступки, согласиться на ведение переговоров, касающихся проблем строительства "тактических" систем ПРО.

В мае прошлого года в Москве сторонам удалось согласовать "совместное заявление о принципах" создания тактических систем противоракетной обороны. США при этом заверили, что, создавая "тактическую" ПРО, они ни в коем случае не будут подвергать сомнению Договор 1972 г. или пытаться его ревизовать. В ответ на это Россия согласилась начать переговоры по определению технических параметров, которые отличали бы "стратегические" системы от "тактических".

Не исключено, что, соглашаясь на переговоры, Москва полагала, что Вашингтон независимо от результатов обсуждения все равно будет развертывать "тактические" системы ПРО. И лучше попытаться ограничить их усилия определенными жесткими рамками раз уже маловероятно, что США удастся остановить.

На переговорах предложено считать "тактическими" такие вооружения ПРО, которые способны поражать ракеты или боевые головки ракет, летящие со скоростью от 4,5 до 5,5 км/с и менее. Такая скорость баллистической цели соответствует максимальной дальности полета, равной 3500 км. Эта скорость значительно ниже (на 2 км/с), чем максимальная скорость боеголовок межконтинентальных ракет, запускаемых с наземных стартов или с ракетных подводных лодок, на заатмосферном участке траекторий их движения.

Казалось бы, разграничение двух классов вооружений ПРО по указанному выше техническому параметру носит достаточно объективный научный характер. Но это только на первый взгляд. Фактически, как отмечают специалисты, намечающееся согласие между нами и американцами таит в себе целый ряд опасностей, носящих прежде всего оперативно-стратегический характер.

В частности, если ограничения без всяких оговорок будут зафиксированы в качестве поправок в Договор 1972 г., то США получат ряд преимуществ в развитии как "стратегических", так и "тактических" систем противовоздушной обороны. Отметим два из них, по мнению специалистов, наиболее существенных.

Первое. Как известно, головные части МБР почти на всем активном участке траектории движутся со скоростью менее 5,5 км/с, что сопоставимо с максимальной скоростью полета оперативно-тактических и тактических ракет. Следовательно, если поправки, внесенные в Договор, откроют американцам "зеленый свет" в развертывании мобильных "тактических" систем ПРО, то последние смогут перехватывать не только боевые элементы оперативно-тактических и тактических, но и межконтинентальных ракет. А это говорит о том, что в случае обострения российско-американских отношений Соединенные Штаты, не нарушая международных обязательств, будут иметь возможность развернуть мобильную группировку ПРО вблизи российских морских границ, создав тем самым серьезную угрозу для наших морских подводных ракетоносцев.

Не меньшую опасность представит гипотетическое развертывание американских мобильных "тактических" систем ПРО в Европе, если та или иная центральная или восточноевропейская страна добьется своего включения в Североатлантический союз не только в качестве ассоциированного (в рамках "Партнерства во имя мира"), но и равноправного члена НАТО, со всеми вытекающими отсюда правами и обязательствами.

О такой возможности недвусмысленно намекнул в Брюсселе в конце сентября 1995 г. генеральный секретарь НАТО Вилли Клас, заявив, что в мирное время ядерное оружие "не обязательно" будет размещено на территории новых членов, зато в случае войны оно там немедленно появится. И уж если руководство НАТО вполне допускает размещение на сопредельных нам территориях ядерного оружия, то с развертыванием там мобильных систем ПРО оно тем более не будет церемониться.

Второе. Создание "тактических" систем ПРО с указанными выше параметрами даст возможность американцам создать на территории США противоракетную систему, способную перехватывать боеголовки МБР на конечном участке их полета, когда из-за торможения в атмосфере Земли скорость боеголовок будет резко снижаться. "Тактическая" система ПРО станет, таким образом, универсальной, хотя и с небольшими, но все же реальными возможностями по перехвату не только ракет средней и меньшей дальности, но и боевых частей МБР непосредственно перед обороняемыми объектами.

Разумеется, в этих условиях вероятность перехвата будет определяться не только скоростями падения боеголовок, но и зависеть от множества других факторов, в числе которых немаловажное значение имеет раннее предупреждение о ракетных атаках, способность ПРО обеспечивать надежную селекцию боеголовок, т.е. выделять их на фоне ложных целей или случайных космических объектов, а также помехоустойчивости аппаратуры слежения, наведения, управления и др.

Невольно появляется мысль: не пытаются ли американцы с помощью "универсальной" ПРО протащить на переговорах через "черный ход" очередной вариант, казалось бы, окончательно похороненной рейгановской системы СОИ - оружия пресловутой программы "звездных войн"? Иначе невозможно объяснить, почему, не ожидая результатов переговоров по ПРО, члены сената и палаты представителей конгресса США запланировали на 1996 финансовый год ассигновать 370 млн. долл. на развитие технологии для общенациональной системы защиты от баллистических ракет. Это, конечно, не те миллиарды, что тратились в эпоху "звездных войн" президента Рейгана. Но даже эти, в сущности, небольшие деньги способны нарушить краеугольный советско-американский, а теперь уже российско-американский Договор о противоракетной обороне 1972 г.

Примечательно, что за ассигнования по ПРО активно ратует промышленное лобби США. Ларчик открывается просто: движущей пружиной их действий является не только забота о национальной безопасности, но и стремление влиятельных законодателей обеспечить оборонными заказами свои штаты: Калифорнию, Техас, Вашингтон и др. Закулисные сделки в пользу "домашних штатов" обрамляются красноречием о ракетной опасности со стороны Ирака, Ирана, Ливии, Северной Кореи и пр. Источником "риска" считается и Россия, причем уровень "риска" неуклонно возрастает по мере развития неустойчивой, малопрогнозируемой ситуации в Российской Федерации и странах ближнего зарубежья.

Мы не можем сейчас сказать, будет ли эффективность американских систем ПРО достаточно весомой, чтобы кардинально повлиять на установившийся между Россией и США примерный баланс стратегических ядерных сил. Однако нет сомнения в том, что активность американской стороны в области планирования и проектирования мобильных "тактических" и иных систем ПРО способна серьезно насторожить как российских политических и военных деятелей, так и руководящие государственные и военные круги некоторых других стран, в первую очередь Китая.

В конечном счете действия американцев могут способствовать нарушению стратегической стабильности или ее подрыву, вызвать рецидив "холодной войны", затормозить выполнение Договора СНВ-1 и ратификацию Договора СНВ-2 как по носителям, так и по ядерным боеприпасам. Если это произойдет, то станет для нас негативным дополнением к решению НАТО о расширении Североатлантического альянса на Восток, несущему реальную внешнюю военную угрозу странам СНГ и, кстати, принятому при полном игнорировании мнения России и других членов Содружества.

В качестве асимметричного ответа на практические действия американцев в области ПРО, разрушающие стратегический баланс, не исключен пересмотр взглядов некоторых влиятельных членов российской политической и военной элиты в отношении планов ликвидации наших СНВ, предусмотренных соответствующими договоренностями, с учетом необходимости обеспечения интересов государственной безопасности.

Пресса, не без оснований, отмечает, что уже в настоящее время в Государственной Думе и в Совете Федерации довольно сильны позиции противников Договора СНВ-2. Его ратификация представляется весьма проблематичной, в том числе и из-за попыток США подвергнуть частичной корректировке Договор по ПРО 1972 г., который многими из американского руководства именуется "пережитком холодной войны". Активно обсуждается частью думцев вопрос о частичном пересмотре уже ратифицированного в декабре прошлого года Договора СНВ-1.

Не исключено, что в качестве еще одного ответного шага с нашей стороны будет желание количественно и качественно нарастить ракетно-ядерный потенциал России. В какой-то мере эта идея вполне объяснима. В конечном счете она будет адекватной и вынужденной. Ведь наши стратегические ядерные силы - один из немногих оставшихся у нас от Советского Союза убедительных для Запада аргументов, заставляющих мировое сообщество хотя бы иногда с нами считаться.

Подытоживая все сказанное, нетрудно прийти к выводу, что нарушение Договора по ПРО 1972 г. может привести к нежелательным, более того, к непредсказуемым последствиям. Отсюда перед нашим дипломатическим ведомством и военной администрацией стоит важная задача - не допустить какой-либо корректировки Договора, не давать согласия на внесение изменений в текст, нарушающих его основы. Малейшие послабления на этот счет могут лишить документ его могучей силы. Дальнейшее не вызывает сомнений: при корректировке Договора его можно будет сдать в архив, а гонка вооружений вернется на круги своя.

В этом сложном деле нельзя терпеть субъективных, скороспелых, не проверенных практикой или глубоким анализом решений. В их основе должны быть объективные данные, подкрепленные, если необходимо, точным экспериментом, самой жизнью.