Вместе с тем этот век останется в памяти как век двух мировых и множества локальных войн, разделения человечества на «золотой цивилизованный миллиард» и миллиарды людей, прозябающих в бедности, как век бредовых идей фашизма и ультранационализма, применения химического и атомного оружия, техногенных и экологических катастроф, разгула преступности и наркомании.

В России противоречивые черты ХХ в. переплелись особенно тесно. Падение царской монархии и великие завоевания трудящихся, объединившихся в многонациональный Союз, строительство мощной социалистической экономики и разгром фашистского нашествия. Первый человек в космосе и первая атомная электростанция, всеобщая грамотность и взлет фундаментальных научных исследований. Но рядом с этим голод и разруха, репрессии и беззаконие, вынужденные огромные затраты на оборону страны. Отставание от требований научно-технической революции и, наконец, трагедия разрушения Cоветского Cоюза и продолжающаяся вот уже восьмой год реставрация дикого капитализма. Начинался век великой революционной смутой и заканчивается смутой контрреволюции.

Прошедший 1998 г. стал в каком-то смысле апогеем этого смутного времени. Разрушительный процесс достиг того предела, при котором его суть становится понятной уже не одиночкам, а миллионам и миллионам людей. Настала пора отрезвления и осмысления, когда каждый начинает задавать себе вопросы: что же с нами произошло, откуда пришла эта напасть, что нас ждет впереди?

Общий ответ ясен — благодаря попыткам навязать России западную, монетаристскую модель развития она попала в глубочайший системный кризис, т.е. охватывающий все сферы общественной жизни: экономику и финансы; социально-классовые отношения; идеологию и нравственность; сферу власти и управления.
 

Однако уже к началу 1992 г. стало ясно, что «пятьсот дней» похожи на мираж в пустыне, а пришедшие к власти либерал-демократы не могут справиться ни с управлением страной, ни с организацией производства, ни со снабжением населения необходимыми товарами.

В этой ситуации Б.Ельцин и его команда ухватились за идею «свободного рынка как лучшего самонастраивающегося порядка». Так началась «шоковая терапия» Е.Гайдара, который отпустил цены и отобрал у каждого гражданина России девять десятых его трудовых сбережений.

Либерализация цен привела к тому, что цены  выросли в сотни, а через два года — в тысячи раз. И это было объявлено «реформаторами» благом, поскольку в одночасье на прилавках магазинов появилось изобилие товаров и продуктов. Этим изобилием до сих пор хвастаются либерал-демократы, забывая то, как они зимой 1990 г. проклинали председателя Совета Министров СССР Н.Рыжкова за его предложения повысить цену на хлеб с 28 до 40 коп. «Такого премьера надо гнать, — негодовал тогда Ельцин. — Разве можно начинать реформы с ухудшения благосостояния народа!»

Если в 1990 г. по потреблению основных продуктов СССР находился в первой десятке стран мира, то к 1999 г. по данным ООН наша страна переместилась в шестой десяток. О движении к такого рода «благосостоянию» предпочитают молчать сегодняшние либерал-демократы и забывают многие не очень вдумчивые обыватели.
«Благотворительная» работа ельцинской власти в отношении производства началась с подписанного Гайдаром постановления, которым полностью прекращалось финансирование более 20 тыс. предприятий, а следовательно, не только свертывалось промышленное производство, но и выбрасывались на улицу сотни тысяч рабочих. Рядом с этим рос новый банковский капитал, проворачивающий бюджетные деньги, прибыли от которых их хозяева вовсе не собирались вкладывать в развитие производства. С самого начала основным интересом банковских дельцов стал перевод добытых денег за границу.

Следующей аферой века, имеющей такую же антироссийскую, антисоциальную направленность, стала приватизация по Чубайсу, которая позволила Чубайсу и его единомышленникам присвоить огромную часть собственности, принадлежавшей многим поколениям советских людей. Если говорить юридическим языком, в ходе операции «ваучер» под лозунгом формирования нового класса «эффективных собственников» было совершено уголовное преступление, состоящее в расхищении в особо крупных размерах общенародного достояния. Свыше 125 тыс. предприятий были присвоены в среднем за 1,3 тыс. долл. каждое. Фактически почти все эти предприятия после смены собственников не стали работать эффективнее. Не сложился на деле и средний класс. Львиная доля собственности, после всех ее переделов попала в руки 2—3 тыс. семей и криминальных кланов. В целом чубайсовская ваучеризация принесла социально-экономические потери в 9,5 трлн. руб. Таким образом, новый российский капитал приобрел устойчивый криминальный характер.

Следует отметить, что вся эта разрушительная работа российских властей велась при помощи и под руководством Запада и прежде всего США.

В 1992 г. американский конгресс утвердил программу содействия экономическим и политическим переменам в постсоветском пространстве, которая осуществлялась через американское Агентство международного развития и Гарвардский институт экономики в лице таких советников, как Д.Сакс, Л.Саммерс, А.Шлейфер и др. Основным проводником их влияния на экономическую политику России стал полугосударственный Российский центр приватизации, руководителем которого был председатель Госкомимущества РФ А.Чубайс, его заместителем Д.Васильев, а исполнительным директором М.Бойко. Затем в эту кампанию включились Беляев, Кох, Маневич и другие молодые «реформаторы». Бюджет Центра составил 45,5 млн. долл. Кроме того, Центру, несмотря на его получастный характер, поступили 102 млн. долл. в виде займов от Международного и Европейского банков реконструкции и развития.

Такая же щедрая помощь шла из-за океана возглавляемой Д.Васильевым Российской федеральной комиссии по ценным бумагам и Институту правовой экономики, готовящему законопроекты для российского парламента. Добавим еще, что около 8 млн. долл. ушло на оплату более двухсот иностранных советников, работавших в Госкомимуществе РФ. А всего за эти годы в качестве разного рода экспертов и советников в России побывало свыше 30 тыс. иностранцев, которым только на гранты было  выплачено почти 300 млн. долл.

Следует сказать, что наиболее трезвые и опытные западные политики, такие, в частности, как Джордж Кеннан, не раз отмечали, что Запад делает или рекомендует делать в России то, что никогда бы не прошло на самом Западе. Лишь России можно было рекомендовать приватизацию всего хозяйства в несколько месяцев, в то время как в Англии даже сама Маргарет Тетчер за долгие годы так и не смогла приватизировать некоторые крупные государственные монополии. Лишь в России можно было приветствовать расстрел парламента, в то время как у себя дома принято стоять перед ним навытяжку. Лишь в России можно исподтишка финансировать избирательную кампанию полезных для Запада людей, хотя в США за такие дела приходится отчитываться и нести ответственность. Лишь в России можно способствовать финансированию государственной программы в обход парламента; у себя же парламент может заблокировать любую программу, не выделив на нее средства в бюджете.

Чудовищным продолжением такой политики российских властей и их западных покровителей стала проведенная правительством Черномырдина афера с пирамидой государственных краткосрочных обязательств — ГКО и ОФЗ.

Эта пирамида строилась, как заявляли «реформаторы», в первую очередь для того, чтобы погасить государственный долг и не допустить падения рубля. Ельцинские трубадуры непрерывно вещают о том, что самым тяжелым бременем для России являются старые долги Совет-ского Союза, что именно они тянут страну на дно. Но у меня в руках документы Верховного Совета СССР, согласно которым к августу 1991 г., сумма советского внешнего долга составляла 32,1 млрд. долл. Кредиты брались под соглашения «ГАЗ-трубы», под строительство КАМАЗа, АвтоВАЗа и на другие нужды развития экономической базы страны. Обслуживание этого долга при тогдашнем национальном доходе обходилось в 3—5 млрд. долл. в год, а золотой запас страны составлял 200 т. Сегодня же усилиями господ-реформаторов золотой запас сократился до 35 т, а внешний долг вырос до 140 млрд. долл. Его обслуживание требует почти всей доходной части бюджета России.

Казалось бы, ничего зазорного нет, если правительство хочет выбраться из этой долговой ямы, прибегая к выпуску внутренних займов. Весь вопрос в том, под какие проценты их выпускать и в какие сроки они гасятся. Предел здесь, как правило, не превышает 7% в год для любой уважающей себя страны, но только не для правительства Черномырдина. Оно дает возможность заработать на процентах от ГКО 150 и даже 300%. Как показывают имеющиеся в Государственной Думе документы, за пять последних лет Минфин РФ получил за государственные ценные бумаги 32 млрд. руб. «живых денег», а выплатил российским и иностранным спекулянтам огромнейшую сумму — 400 млрд. руб. В целом авантюра ГКО обошлась стране более чем в 700 млрд. руб.

Так, в России сложился капитализм, который имеет не непроизводительный, инвестиционный, а сугубо паразитический, спекулятивный характер. Разрыв связей между ростовщическим банковским капиталом и производством привел к тому, что деньги делают деньги, а в реальной экономике останавливаются предприятие за предприятием, отрасль за отраслью.

Такой уникальный «рынок без производства» не мог не закончиться разрушением промышленности и сельского хозяйства, всех сфер обслуживания населения, науки и образования, сужением доходной базы бюджета, неплатежами, бартером и строительным ростом государственного долга. Россия подошла к краю пропасти, в которой не видно дна. Решительная смена курса стала делом жизни и смерти страны.
 

«Правящая элита», сформировавшаяся путем «отмывания «теневых» капиталов, сращиванием бизнеса с государственным управлением и приватизации», составляет 0,5% населения России. Дальше идет «верхний слой» — собственники фирм, менеджеры, директора крупных и средних предприятий, составляющие вместе с «элитой» примерно 7% населения и владеющие половиной богатств страны.

 Что касается среднего слоя, то он, составляя около пятой части населения, очень нестабилен и не является целостным элементом социальной структуры общества. Из каждых десяти семей, принадлежащих к этому слою, семь-восемь «балансируют между нуждой и достатком».

Все остальное население России у черты или за чертой бедности, причем многие из этих людей «предпочли бы, чтобы реформы вовсе не начинались».

Ни для кого не секрет, что смертность в России далеко обогнала рождаемость и что каждый день продолжения реформ стоит четырех тысяч человеческих жизней.

Между тем реформаторы и не особенно скрывают своего отношения к этим человеческим жизням.
Как здесь не вспомнить презрительные замечания деятелей чубайсовско-немцовского клана в адрес старшего поколения нашего общества, главная «вина» которого в его приверженности ценностям советского коллективизма, социального равенства и патриотизма. Каких только упреков не бросают ветеранам труда, людям, давшим жизнь и хлеб тем, кто сегодня правит Россией. Дошло до того, что некоторые из представителей нынешней властвующей элиты прямо заявили: «пока не вымрет поколение советских ветеранов (а их в стране больше 35 млн.) нечего и говорить о возможности победы реформ».

Не менее тяжким преступлением социального характера является отношение ельцинского режима к молодежи. Два миллиона детей, не посещающих школу, почти 3 млн. беспризорных, миллионы молодых людей, выброшенных на улицу в омут безработицы, проституции, наркомании и преступности — это ли не ужасающие плоды реформаторства?

Нельзя не вспомнить о судьбе почти 8 млн. беженцев, появившихся в стране в связи с межнацинальными конфликтами, сопровождающими всю 8-летнюю историю «рыночных» реформ, о 100 тыс. человеческих жизней, унесенных чеченской бойней, о крови и страданиях сотен тысяч женщин, стариков, детей.

Все это закономерное следствие реставрации капитализма, той антисоветской контрреволюции, которая была затеяна радикал-демократами и их наставниками за рубежами России. От их «словес» о демократических ценностях, социальном равноправии и справедливости теперь не осталось и следа.

Сегодня даже самые истые либералы вынуждены признать, что за годы ельцинских реформ Россия превратилась в страну вопиющей социальной несправедливости с огромным разрывом уровня жизни бедных и богатых. Такой разрыв, по выводам всемирных встреч ООН в Рио-де-Жанейро и Копенгагене (1992 и 1995 гг.), недопустим ни в каком нормальном обществе, не желающем социального взрыва.

Самый тяжелый удар «рыночных» реформ пришелся по рабочему классу, обреченному на массовую безработицу и многомесячные невы-платы заработной платы, по крестьянству, лишенному доходов, сельскохозяйственной техники и инфраструктуры села, по военнослужащим обескровленной армии и флота.
Все прелести «рынка» почувствовала на себе интеллигенция, бывшая на первом этапе глашатаем реформ. Финансирование науки и техники в целом по стране сократилось в 20 раз. Самые массовые забастовки последних лет — это забастовки учителей и врачей, не получающих зарплату. Интеллектуальное богатство, которое было растеряно за эти годы, составило порядка 400 млрд. долл. Во много раз выросла эмиграция российских ученых и специалистов за границу.

Отсюда совершенно естественным стало духовное оскудение общества, его гражданская опустошенность и криминализация.

Забота каждого о своем обществе и забота общества о каждом — вот краеугольный камень русской и советской идеи, российского, как теперь говорят, менталитета. Это одновременно и право, и обязанность двух сторон — общества и человека, гражданина и государства. В этом смысл их существования в нашей огромной евразийской стране. Без такого подхода никогда не понять ни русское вече, ни русскую дружину, ни общую слаженную работу русской артели, ни общее горе, рождающее общее сопротивление врагу, где каждый защищает каждого, а вместе — свою страну, свое Отечество. Такова, если вдуматься, суть православия, ислама и буддизма — трех великих религий, испокон веков господствующих на просторах России.

Внедряемый ельцинским режимом западный протестантизм основан на совершенно противоположной идее — «никто тебе не поможет, если ты сам себе не поможешь». Идея эта, корыстная и эгоистичная по своему существу, разрушает вековые традиции русской жизни, веры и культуры. Итак, социально-экономический эксперимент Гайдара — Чубайса и других «хороших парней» привел к тому, что «в государстве вновь воспроизведены противоречия, которые впервые вызвали потрясения еще в 1917 г. — это разрыв между обществом и властью, аморализм и отсутствие нравственного основания у власти, крайняя имущественная поляризация общества, нелегитимность правящего слоя».

Словом, какую бы сторону политики ельцинского режима мы ни взяли, всюду она имеет своим последствием обострение и углубление социальных противоречий в обществе, его социальную и духовно-нравственную деградацию. Об этом свидетельствуют даже самые далекие от политики демографы, пророчащие, что продолжение курса реформ может привести к тому, что уже за ближайшие десятилетия XXI в. численность населения России сократится до 100—120 млн. чел. А это значит, что речь идет о преступном геноциде нынешних российских властей в отношении своего собственного народа.
 

С разрушением Советского Союза была разорвана на части единая, достаточно отлаженная и проверенная временем система управления народным хозяйством огромного государства. Пришедшие к власти «демократы» были больше приспособлены к произнесению пылких речей, чем к кропотливому и тонкому делу организации управления.

Они с горячностью взялиь за ломку ненавистной им системы Советов, которая ставила исполнительные органы, чиновников, директорский корпус под контроль народного представительства. Этот контроль был костью в горле теневому капиталу и уж особенно набирающим силу новым предпринимателям. Вот откуда появился лозунг Гайдара: «государство — вон из экономики».

Естественно, на пути такого «развития» рынка встал Верховный Совет РСФСР и многие Советы на местах. Именно эта позиция последнего советского парламента, а не амбиции Хасбулатова или Руцкого, стала одной из главных причин расстрела Верховного Совета по приказу Ельцина в октябре 1993 г. Именно стремление любыми путями удержать власть, вывести президента и его свиту из-под контроля народных представителей пронизывает все статьи наспех сколоченной Конституции 1993 г.

Эта Конституция сконцентрировала в руках президента полномочия, которые не снились ни фараонам, ни цезарям. Президент царствует над всеми государственными органами, которые по Конституции должны следовать принципу разделения властей. Фактически для Ельцина такого принципа как бы не существует.

Такая концентрация власти в руках одного лица при резко ослабленном контроле народных представителей очень близка к абсолютизму. Ведь даже ярые поклонники Ельцина признают, что в России «установлен суперпрезидентский политический строй». Тем более, что годы правления Ельцина показали его неукротимое властолюбие, склонность к принятию коварных и непродуманных решений.

За семь лет Ельцин сменил пять правительств, бесчисленное множество министров, несколько раз поменял состав своей администрации, но сам остался в Кремле, упрямо проводя курс, потерявший всякую поддержку народа. Достаточно сказать, что к началу 1999 г. электоральный президентский рейтинг скатился до 0,9%. Под требованием его отставки поставили свои подписи более 10 млн. россиян. В этих условиях Государственная Дума высказалась за начало процедуры импичмента — отрешения Ельцина от власти. Ему были предъявлены обвинения в:

• разрушении Союза ССР,
• расстреле парламента,
• развязывании войны в Чечне,
• подрыве безопасности и обороноспособности страны,
• геноциде собственного народа.

Конечно, у импичмента трудный путь. Он может не получить поддержки в Конституционном и Верховном судах, не пройти через Совет Федерации. Но материалы обвинения, составляющие сегодня шесть пухлых томов, как говорится, «не горят».

Как писала итальянская газета «Темпо», «рейтинг президента упал до нуля, и кто-то должен был ответить за это. Не подавать же срочно в отставку самому Борису Ельцину! Такого подарка он не сделает своим противникам ни за что». В этих условиях весной 1998 г. Ельциным была предпринята «внезапная», а на самом деле хорошо отрежиссированная попытка уйти от ответственности, убрав из правительства наиболее одиозных «реформаторов» — Черномырдина, Чубайса, Немцова и выдвинув в премьеры мало кому известного Кириенко. На него предполагалось взвалить все беды, связанные с реформами, выпустив из-под контроля рубль и заморозив на время выплату внутренних и внешних долгов. Ко всему этому авторы «операции» намеревались «пристегнуть» коммунистов и в целом оппозицию, доказывая, что это они в первую очередь виноваты в торможении реформ, развале экономики и обнищании людей. Если же оппозиция окажет сопротивление, то предполагалось подвести Государственную Думу к самороспуску, а КПРФ в конце концов запретить. После этого на арене в тоге «спасителя» должен был вновь появиться Черномырдин с его командой, которая вернула бы реформы на круги своя. Этот план заранее согласовывался Чубайсом с представителями западных держав на заседании так называемого Бильдербергского клуба весной 1998 г.

Однако «продавленный» Ельциным в правительство Кириенко обанкротился раньше намеченного срока. Государственная Дума на самороспуск не пошла. Вернуть Черномырдина в правительство не удалось. Президент вынужден был пойти на уступки парламенту, согласившись утвердить премьером предложенного депутатами Е.Примакова.

Собственно такая поддержка правительства Государственной Думой и Советом Федерации только и могла остудить политическую атмосферу, чреватую гражданской войной.

В этой ситуации стала более очевидной и растущая роль Федерального Собрания.
За пять лет своего существования российский парламент прошел серьезные испытания: вполне сформировались фракции и депутатские группы, накопили опыт комитеты, профессиональнее стали действовать депутаты.

Главное же состояло в том, что депутаты, особенно из оппозиционного думского большинства, научились противодействовать попыткам «олигархов» и послушного им правительства протаскивать и дальше опорочившую себя политику либеральных реформ.

Убедительное тому доказательство — отклонение Думой программы второго этапа приватизации, законопроектов о введении купли-продажи и залога сельскохозяйственных земель, предложенного правительством плана перекройки на западный манер системы образования и многих других президентских и правительственных проектов, направленных на капитализацию России и сужение и без того ограниченных социальных гарантий прав человека.

Ссылки на то, что парламент погряз в политических спорах и не занимается своим прямым делом, бездоказательны. Почти три четверти законопроектов, в отличие от западной парламентской практики, готовят в России сами депутаты. Это прежде всего их усилиями за прошедшее пятилетие было подготовлено и принято 1080 федеральных законов, 806 из которых подписаны Президентом.

Государственная Дума и Совет Федерации сделали устойчивой практику принятия постановлений и заявлений по самым острым, злободневным вопросам жизни страны. Например, постановления Государственной Думы об отмене актов, связанных с беловежским сговором, о военных действиях в Чечне, об укреплении союза Белоруссии и России, о выплате заработной платы учителям и врачам. В том же ключе идут постановления и заявления Совета Федерации о положении в агропромышленном комплексе, северном завозе, поддержке оборонной промышленности и др.

Принятие законодательных актов — это, разумеется, только часть дела. Нужно, чтобы они действовали, работали. Но и здесь парламент, лишенный ельцинской Конституцией права контролировать исполнение законов, находит свои пути. Через организацию еженедельных «правительственных часов» с докладами министров, проведение большого числа парламентских слушаний, через многочисленные депутатские за-просы он все глубже входит в сферу контроля за работой органов исполнительной власти.

Государственной Думе и Совету Федарации еще очень далеко до полнокровного выполнения задач представительных органов власти. Но факт остается фактом: ельцинскому режиму, да и будущим российским властям, придется и впредь исходить из того, что Россия была и останется «левой страной», с левым парламентом. Но без него, без его влияния на все области общественной жизни немыслимы ни нормальное управление страной, ни движение к подлинному народовластию.

Узел противоречий, связанных с системой управления и преодолением дисбаланса властей, можно и нужно развязывать прежде всего путем изменения нынешней Конституции.

В Государственной Думе идет работа над более чем тридцатью такими поправками. Они дважды уже выносились на рассмотрение парламента и нет сомнения, что рано или поздно пробьют себе дорогу.

Надо также иметь в виду, что требования конституционной корректировки соотношения и взаимодействия властей, без которой невозможно преодолеть кризис управления, все активнее поддерживается на местах, в регионах России. И все больше людей приходят к пониманию того, что без укрепления управленческой вертикали, без существовавшего при советской власти «двойного подчинения» региональных исполнительных органов местному народному представительству и вышестоящим управленческим инстанциям не удаст-ся уберечь страну от грозящей ей катострофы.
 

Россия подошла к началу XXI в. в обстановке, требующей кардинального изменения политического курса и смены авторитарной власти, с убеждением, что дальнейшее сохранение этого курса и этой власти угрожает самому существованию российской государственности.

Поэтому, вглядываясь в то, что ждет нас в 1999 г. и в более дальней перспективе, можно с уверенностью сказать, что для перелома сейчас, как никогда, нужна конструктивная сплоченность всех сил, выступающих за решительный отказ от того пути, по которому тащат страну внутренние и внешние капитализаторы.

Нынешнее российское правительство не является ни коалиционным, ни тем более коммунистическим. В противоположность тому, что внедряли в течение восьми лет либерал-демократы, Е.Примаков заявил о необходимости:

• государственного регулирования рыночных отношений;
• проверки законности проведенной приватизации;
• пресечения наиболее вопиющих случаев разворовывания народного добра;
• поворота банковского капитала лицом к реальному сектору экономики;
• поддержки национального производства и противодействия открытому диктату МВФ.

Вместе с тем практика показывает, что политика эта проводится нынешним правительством далеко не так, как того требует чрезвычайная обстановка в стране.

По сути своей правительство Примакова остается в плену всего предшествующего социально-экономического и внешнеполитического курса и в плену ельцинского режима, который не позволяет кабинету предпринять какие бы то ни было кардинальные меры. Примаков и его министры вынуждены все время оглядываться на позиции тех кругов, которые представляют отечественный капитал, заботиться о том, чтобы не допустить оттока денежных средств из нашей экономики, вести переговоры с МВФ и международными организациями о реструктуризации долгов России.

С благословения Президента начал складываться блок отставных «младореформаторов», которые поност правительство и не скрывают своего стремления вернуть себе власть для продолжения монетаристского курса.

Хорошо зная повадки Ельцина и учитывая, что правительство не защищено Конституцией от президентского произвола, «младореформаторы» пророчат отставку Примакова уже в марте-апреле нынешнего года. Одни уверены, что у России есть только два пути: либо возвращение к сугубо «рыночным» реформам, либо погружение в пиночетовского типа диктатуру с ее трудно предсказуемыми последствиями. А это значит, что правительству Примакова предстоит идти по очень узкой и тяжелой дороге, по обеим сторонам которой глубокая пропасть, предрекаемая радикал-реформаторами.

Результаты этого трудного пути во многом будут зависеть от ряда обстоятельств:

1. Будет ли продолжаться взятый правительством курс на усиление роли государства в экономической жизни страны, восстановление национального производства, в его поддержке и защите.

2. Сможет ли правительство ограничить инфляцию, дальнейший рост цен, справиться с выплатой долгов населению и тем самым стабилизировать уровень жизни миллионов людей.

3. Как будут складываться отношения правительства с Федеральным Собранием, удастся ли ему провести в парламенте и выполнить чрезвычайно жесткий бюджет 1999 г., навести порядок в кредитно-денежной политике.

4. Будут ли в полной мере реализованы возможности дальнейшего укрепления Союза Белоруссии и России, а также развития всех форм сотрудничества со странами СНГ.

5. Удастся ли правительству создать системы строгого государственного контроля за расходованием государственных средств, сбором налогов, преодолением коррупции и преступности во всех ее формах.

6. Наконец, многое будет зависеть от активной внешней политики правительства, его отношений с зарубежными партнерами, умения защитить российские интересы, противостоять диктату Запада и международных финансовых организаций.

Словом, только хорошо продуманные и последовательные действия правительства в сложнейших условиях позволят решить главную проблему современного периода — преодоление кризиса доверия народа к власти, доверия, без которого тщетны любые попытки выйти из чрезвычайно тяжелой ситуации, в какую попала Россия.

При скудных финансово-бюджетных ресурсах, узком коридоре возможностей правительства народ поверит сегодня прежде всего тем, кто скажет ему правду, кто порвет с монетаризмом и радикал-реформаторами, заявит о своей решимости привлечь их к ответственности за великое злодеяние, совершенное против нашего общества.

Конечно, нужна большая политическая воля, поскольку Ельцин, пока он у власти, никогда не станет привлекать к ответственности своих подручных. Но нет сомнения, что именно этого ждут от правительства миллионы и миллионы людей. Именно с такой политикой правительства будут соизмерять свое отношение к нему коммунисты и все левые патриотические силы страны. Как было подчеркнуто на втором съезде НПСР, эти силы будут активно поддерживать конструктивные шаги правительства, направленные на преодоление кризиса, но категорически исключают любую возможность возврата на старые рельсы разрушения и мародерства. В этом и суть позиции выборочной и требовательной поддержки нынешнего правительства, сформированной КПРФ.

В 1999 г. состоятся выборы в государственную Думу и выборы представительных органов и глав администраций более чем в 50 субъектах Федерации. Борьба будет трудной и жестокой. Поскольку в исключительно тяжелом положении находится вся страна и особенно миллионы людей труда.
Эту кризисную ситуацию по всей вероятности будут не раз использовать те силы реванша — отставные «реформаторы», которые жаждут во что бы то ни стало вернуть себе ускользнувшую из их рук власть.

Еще острее, чем прежде, встанет в ходе выборов вопрос о судьбе и путях России. По подсчетам социологов, стихийная приверженность социалистической идеологии характерна сегодня для двух третей российского общества, а «рыночные» реформы (даже при условии их корректировки) поддерживают не более 20% населения. Это значит, что социализм как система взглядов и как человеческая практика неистребим, что реставрация капитализма в России не может быть исторически прочной.

В обществе так или иначе зреют предпосылки разрешения извечного антагонизма между производительными силами в лице трудящихся масс и навязанными России производственными отношениями.

И в этом, видимо, будет состоять самая характерная черта пришедшего на порог человечества XXI в.

Даже сторонники широко распространенной теории о необходимости «устойчивого развития» мира четно признают, что система, основанная на частной собственности, «свободном рынке», господстве капитала над человеком, на безудержной погоне за сверхприбылью и неограниченном потреблении, должна уйти с исторической сцены, ибо, оставаясь на Земле, эта система погубит род человеческий. Таков приговор капитализму, вынесенный учеными более ста стран. Он ясен: капитализм, который сыграл свою историческую роль в жизни планеты, должен уступить место новому строю, в котором органически сольется опыт всех народов и, несомненно, тот опыт, который принес людям социализм.

Да, третье тысячелетие в истории Земли не будет усыпано розами. Мир стоит перед исчерпанием невозобновляемых ресурсов земного шара (нефти, газа, угля, цветных металлов и т.д.), перед необратимым разрушением природной среды. Все острее становятся проблемы выживания перенаселенной планеты, борьбы с бедностью, голодом, болезнями.

Вполне вероятно, что нехватка природных ресурсов уже в ближайшие десятилетия достигнет такого уровня, когда мировой рынок вряд ли сможет быть инструментом перераспределения этих ресурсов и на первый план выйдут силовые методы присвоения. Мы уже сейчас видим подобные методы, применяемые США, другими западными странами и транснациональными монополиями на Ближнем Востоке, в Азии, Африке, Латинской Америке. Для России подобная ситуация таит в себе угрозу превращения в сырьевой придаток развитых стран, а значит, проблема борьбы за ее независимость и безопасность выходит уже сегодня на первый план.

Таким образом, борьба за передел мира, источников сырья и рынков сбыта, а значит, и сопротивление народов империалистической экспансии вряд ли имеют перспективу ослабления. Тем более, что превращение современного мира из двухполюсного в однополюсный с единым мировым хозяином и жандармом в лице США уже стало реальностью наших дней.
 

Об этом мне довелось беседовать с известным американо-канадским футурологом, отцом теории перехода мира из эры постиндустриального общества в эру общества информационного Олвином Тоффлером. Как бы далеко не расходились наши взгляды, мы тогда пришли к общему единому выводу. И он был все-таки оптимистическим. Человеческий прогресс, разум человеческий нельзя остановить. Так или иначе люди будущего найдут пути для того, чтобы избежать катастрофы. При этом большинство ученых мира доказывают, что эталоны капиталистического накопительства и потребления, социального неравенства и подавления для решения такой задачи не годятся. За основу будет взята новая модель, в которой найдет свое воплощение все, чего достигло человечество, и в том числе обязательно достижения реального, пусть еще далеко несовершенного социализма, родиной которого является наша страна.

Вот почему на пороге третьего тысячелетия мы снова и снова говорим: через все тернии мир прийдет к справедливому устройству. И это будет обновленный социализм — торжество человеческого разума, братского сотрудничества и социальной справедливости.

Борьба за историческое место России в этом грядущем мире — достойное дело каждого честного гражданина, каждого патриота нашей многострадальной Родины.