Социально-экономическая

 
   
 
 
С.Рыбаков,
председатель Свердловского облотделения ВОПД «Духовное наследие»
 

Есть позитивные моменты: относительно устойчиво производство продукции цветной металлургии, химпромышленности, некоторых видов машиностроения. Фактически без сбоев функционирует транспортная система. Строятся новые автодороги. Достаточно стабильно работает пищевая промышленность, чему способствует увеличение выпуска отдельных видов продукции агропрома: в частности, эффективно налажено производство молочной продукции, а птицепром Среднего Урала занимает передовые позиции в стране, «закрывая» на общероссийском рынке 14% потребностей.

Однако трудности и проблемы региональной экономики преобладают над позитивом. Влияет экономическая специфика области, где велик удельный вес тяжелой индустрии: 50% всей произведенной здесь продукции и 19% получаемой прибыли приходятся на металлургический комплекс. А черная металлургия сегодня переживает тяжелые времена. Причинами ухудшения ситуации в черной металлургии (это касается и других отраслей — топливной, лесной и т.д.) являются — как и в целом по стране: кризис неплатежей, низкие возможности кредитования производства, налоговое бремя. Особо в ряду этих причин выделяются неэффективные решения со стороны федерального правительства, когда им руководили В.Черномырдин и С.Кириенко. Эти решения закрывали экспортный потенциал уральской металлургии. Мало того, ряд заводов (Северский и Первоуральский трубные заводы, Нижнетагильский металлургический комбинат (НТМК) и др.) оказались отрезанными и от внутреннего рынка, когда в Москве был отменен НДС на металл, ввозимый с Украины.

Сегодня многие производства, в том числе и крупные, угасают. В крайне тяжелом положении находятся Верх-Исетский металлургический завод — первенец уральской промышленности, построенный по указу Петра I; НТМК, где уже растаскивается оборудование; Серовский металлургический завод, где остановились сортопрокатные станы — основное звено производства. В предбанкротном состоянии оказались уникальные производства: золотодобывающее предприятие «Березовский рудник», АО «Асбест», единственная на Урале лыжная фабрика в Первоуральске. Фактически остановлены Высокогорский механический завод, Уралмаш, Ирбитский мотозавод, когда-то высокоэффективные предприятия. Перечень можно с легкостью продолжить. В области насчитывается более 1200 убыточных предприятий. В целом по региону получаемая на предприятиях прибыль упала до 58% к уровню 1997 г. Это касается и сельхозпредприятий. Для примера: в Артинском районе из 15 сельских предприятий лишь одно работает с прибылью.

Разговор о причинах ухудшения экономической ситуации (не только на Урале, а в целом по России) не будет полным без упоминания роли государства. В течение 1998 г. госзаказы Центра повсеместно не оплачивались, многие заводы их вообще лишились. Без госзаказов не может функционировать большинство предприятий ВПК. Встало производство на Егоршинском радиозаводе, на Екатеринбургском заводе гидрометприборов — единственном в СНГ изготовителе радиозондов. При этом федеральный Центр «отвернулся» от финансирования конверсионных программ в области, перекладывая эту ношу на областное правительство.

Еще об одной причине падения производства. Многие предприятия лихорадит из-за непрекращающегося передела собственности. К примеру, конкурирующие «бизнесгруппировки» вели между собой жесткую борьбу за обладание основными фондами на Качканарском ГОК «Ванадий», Тавдинском гидролизном заводе, кондитерской фабрике «Факон» в Каменске-Уральском. Силовой дележке прибыльных предприятий способствует общий криминальный фон. Во многих случаях корни производственных неудач уходят в правовую сферу. К примеру, на Ивдельском гидролизном заводе местное начальство «масштабно» запускало руку в заводскую кассу. По обвинению в мошенничестве было заведено уголовное дело на известного бизнесмена П.Федулева. И эти примеры не единичны.

Но раскрываемость экономических преступлений крайне низка. Те, что раскрываются, надо еще доказать. Это сделать далеко не всегда просто, особенно в случаях псевдобанкротств, когда создаются «фирмы» только для получения банковских кредитов. Стало очевидным, что подъем производства требует широкого комплекса мер, среди которых важнейшей является укрепление правопорядка.

В нынешнем году продолжали выявляться пороки поспешной приватизации госсобственности. В Свердловской области доходы от передачи имущества в частные руки оказались для госструктур более чем скромными — всего лишь 8 млн. руб., что не могло не вызвать разочарования. Областная дума приняла документ, направленный на приостановку «тотальной» приватизации, ставшей жестким уроком для общества.
Председатель Комитета по экономической политике Облдумы В.Голубицкий, говоря о «странностях» приватизации в Свердловской области, поведал: «... мы создали комиссию по анализу итогов приватизации...
Картина получилась во многих случаях печальная и поучительная. Иногда предприятия покупались конкурентами для того, чтобы они просто не работали. Это не единичные случаи... И сегодня эти процессы развиваются. Многим хотелось бы, чтобы НТМК, допустим, перестал работать: конкурент на рынке. Многим не очень нравится наш асбестовый завод, потому что он тоже конкурент на рынке...». После приватизации предприятий часто произвольно изменялась их специализация. К примеру, на место швейного производства приходил ресторанный или игорный бизнес.

Финансовый кризис августа-сентября 1998 г. ухудшил экономическое положение в регионе. Обострилась проблема неплатежей, что привело к сокращению поставок в области топлива и энергии.
 

Ряд западных инвестиционных компаний использовал операции с ГКО для получения спекулятивной прибыли, и Центробанк не уступал им в этом, невзирая на опасность загнать страну в ситуацию «долгового шока». Прочность идеологии ГКО была хорошо известна: рынок ценных бумаг Правительство РФ открыло для иностранцев, а затем выплачивало им огромные проценты, размывая тем самым бюджетный фундамент страны (причем явно не в пользу отечественного капитала). При ежемесячных доходах российского бюджета в 23—24 млрд. руб. для обслуживания государственного долга каждый месяц требовалось 35 млрд. руб. А могло ли быть иначе, если главный расчет делался на получение внешних займов, а не на собственные силы, не на развитие отечественной производственной базы?

В ответ на «замораживание» ГКО зарубежные банки пообещали блокировать валютные счета российских фирм. Стратегическая ошибка «энтузиастов монетаризма» отозвалась эхом в большой политике.
Показательно, что в капкан монетаристской догматики наши «реформаторы» в августе попали далеко не в первый раз, как не первый раз продемонстрировала свою слабость методика, выбранная для вхождения России в мировой рынок. К лету 1998 г. «вдруг» подешевели основные статьи российского экспорта: цена на нефть упала почти в 2 раза, а на никель, медь и другие металлы — на 30—40%. Это стало ударом как по российскому экспорту, так и по российскому бюджету. Пока наши экономические стратеги гадают, как объяснить случившееся — случайностью или реализацией продуманного сценария — в американском парламенте готовится введение квот на продукцию, ввозимую из России.

Последствия финансового кризиса в разных регионах России проявляются по-разному. В Свердловской области они стали не столь болезненными, как, например, в Москве, где, по разным оценкам, от 40 до 60% от общего числа кредитных организаций оказались перед угрозой краха. Банковский кризис для Екатеринбурга не был абсолютно «бескровным», в частности, не выдержал финансового потрясения и заявил о своей ликвидации АКБ «Малахит», в нелегкую ситуацию попал Уралтрансбанк. Однако в целом уральским банкам удалось избежать особой остроты кризиса. Условием этому стало, по мнению Главного управления Центробанка РФ по Свердловской области то, что лишь 4% банковских активов региона были вложены в ГКО. Многие банки Екатеринбурга: Уралпромстройбанк, Уралсибсоцбанк, Уралвнешторгбанк, «СКБ-банк», филиал АКБ «Мост-банк», «Золото-Платина-банк», Губернский и другие — фактически никак не ущемили прав вкладчиков.

Последствия финансового кризиса на Урале преодолевались в том числе и с помощью местных холдингов, курируемых областной администрацией (характерно, что состав оргкомитета по созданию банковского союза в Свердловской области был утвержден Э.Росселем еще в июле, что свидетельствует о возможностях «просчитывать» развитие событий со стороны аналитиков из губернаторской «команды»). Мотивация их создания связывается не только с практической целесообразностью, но и с социально-психологическим фактором: региональные банки недовольны зависимостью от московских валютно-фондовых бирж, от биржевых «игроков» с их непредсказуемостью. Подобные настроения были озвучены губернатором Э.Росселем, высказавшимся против влияния на жизнь общества со стороны биржевых спекулянтов. При этом губернатор выразил убеждение, что реальный курс доллара ниже официального.

Разумеется, полностью застраховаться от негативного воздействия финансового кризиса на экономику Среднего Урала было невозможно. Многие стабилизирующие тенденции в развитии хозяйственного комплекса региона после августа сломаны, объемы производства снижаются. Ряд предприятий лишились инвестиций, ранее обещанных под конкретные технологические программы. Из-за неплатежей значительно увеличилось число организаций, которым была прекращена подача топлива и электроэнергии. Нехватка топливных ресурсов чувствительно сказалась в период уборки урожая.
 

От 9 до 15 месяцев не выплачивалась заработная плата работникам Богословского рудоуправления, Михайловского алюминиевого и Алапаевского металлургического заводов, Высокогорского и Качкажнарского ГОКов.

Долг по зарплате достиг 10% годового фонда заработной платы. В большинстве районов области не получают вовремя заработную плату работники образования, в связи с чем 1 сентября не начались занятия в ряде школ Нижнего Тагила, Карпинска, Нижнесергинского, Слободо-Туринского, Тугулымского районов.

Летом и осенью 1998 г. не снижался уровень забастовочного движения и в производственных коллективах. В стачках, забастовках, акциях протеста участвовали работники ЖКХ Алапаевска, рабочие «Михалюма» и Первоуральского новотрубного завода, горняки АО «Изумрудные копи Урала», проходчики «Свердловскметростроя», врачи «скорой помощи» и специалисты судмедэкспертизы в Нижнем Тагиле, работники многих предприятий ВПК. Во всероссийской акции протеста 7 октября 1998 г. участвовало 198 предприятий, митинги прошли в 20 городах области.

Лишь на 40% финансируются в области пенсии ветеранам. Отчисления в пенсионный фонд не платят многие предприятия, в том числе и крупные. Задолженность по пенсиям в сентябре достигла 670 млн. руб. Особенно велик долг по пенсиям в Каменске-Уральском, Нижнем Тагиле, Асбесте, Первоуральске, Ревде, Качканаре, Полевском, Алапаевске. В июле-августе 1998 г. во многих местах отмечались волнения пенсионеров, выразившиеся в различных формах: от митингов до захватов административных зданий.

Неблагополучным остается положение в сфере занятости: к сентябрю прошлого года в области насчитывалось 186,5 тыс. безработных, а в связи с финансовым кризисом потребность в квалифицированных кадрах еще более сократилась. Молодежная безработица способствует нарастанию преступности и антисоциальных настроений у молодых. Нелегкие проблемы приходится решать системе высшего образования (финансирование вузов Екатеринбурга сокращено в среднем на 45%) и здравоохранению (показательный пример: без средств остались областной и Красноуральский тубдиспансеры).
На падение уровня жизни влияет и рост цен. «Тихая» инфляция летнего периода закончилась «взрывом» цен в первой декаде сентября 1998 г. — с повышением их в 2—3 раза. Большинству населения приходится переживать сложные материально-бытовые проблемы.
 

Региональное руководство демонстрирует изменения подходов в принятии стратегических решений. Важной тенденцией социально-экономической жизни Урала в 1998 г. стало усиление элементов госрегулирования. Господству «дикого» рынка администрация области старается противопоставить целевое планирование: требования практики берут свое, а именно специалисты приступили к разработке областных целевых программ на 1999 г. с тем, чтобы эффективно решать проблемы роста производства, ресурсосбережения, налоговых поступлений, использования бюджетных средств, управления госсобственностью, защиты отечественных производителей, оптимизации межбюджетных отношений, контроля за деятельностью градообразующих предприятий.

Ряд практических мер со стороны регионального руководства был направлен на укрепление финансовой дисциплины в области. Главным управлением ЦБ РФ по Свердловской области за предоставление недостоверных отчетных данных был лишен банковской лицензии Европейско-Азиатский коммерческий банк. По поручению губернатора была проведена проверка правильности взаимозачетов в Карпинске.
Выяснилось, что взаимозачеты там проводились с нарушениями, ущерб от которых превысил в 1,5 раза долг по зарплате бюджетникам в этом городе, то есть проверкой наглядно подтвердилась необходимость «реабилитации» госрегулирования.

Стремясь преодолеть бюджетный и энергетический кризис, приостановить падение производства и разрушение социальной сферы, правительство Свердловской области создало в сентябре 1998 г.
антикризисный комитет во главе с А.Воробьевым. Полномочия комитета позволяют ему контролировать предприятия базовых отраслей производства, поддерживать предприятия за счет размещения госзаказов, регулировать потребление топливно-энергетических ресурсов. На крупные предприятия, являющиеся должниками бюджета, введены внешние наблюдатели, цель которых — контролировать финансовые потоки.

Важнейшая задача антикризисного комитета — исправление ситуации со сбором налогов, являющейся пока критической. Как сказал А.Воробьев, денежные расчеты «уходят в тень». Бороться с этим придется с помощью жесткой инкассации денег. Будут осуществляться меры, обеспечивающие госмонополию на алкоголь и контроль за реализацией нефтепродуктов. Регулирующие меры облправительства коснулись ценообразования на социально значимую продукцию. Для этого ограничены возможности вывоза за пределы области некоторых видов потребительских товаров. Кроме того, в начале октября был создан первый картель в лесной отрасли, в который вошли несколько леспромхозов, деревообрабатывающий комбинат, АО «Свердлов-энерго», Свердловская железная дорога. На очереди — осуществление проекта картельного соглашения по электротехническому комплексу области. В этот картель, кроме 11 электротехнических предприятий, должны войти газовики, энергетики, металлурги, железнодорожники. Создание картелей призвано снизить цены на готовую продукцию, ускорить оборот средств, избавиться от посредников.

Практическая деятельность руководства Свердловской области за последнее время строится на значительно возросшем потенциале стратегического видения. Предложения, сделанные Э.Росселем (вошедшим в президиум нового российского правительства) относительно ограничения всевластия доллара и важности поворота политики в пользу отечественного производителя, лишний раз подтверждают это. Программа антикризисных мер, принятых в Свердловской области, отражает объективные требования к управлению социальной сферой и экономикой, оказавшихся в тупике после восьмилетнего «реформирования».