Какой тип

нужен России? 

А.ВЕБЕР,  
доктор исторических наук 

При этом понятие "капитализм" воспринима лось как нечто само собой разумеющееся. В содержательном плане оно не обсуждалось. Просто привычную схему "борьбы двух систем" повернули "вовнутрь" и поменяли знаки, то, что официальная советская пропаганда превозносила как вершину исторического развития человеческой мысли, предали анафеме, а то, что ранее подвергалось уничтожающей критике, — провозгласили желанной целью. 

Правда, в последнее время установка на капитализм не формулируется так откровенно и прямолинейно, как это делалось еще сравнительно недавно. Шокирующие плоды дикого капитализма на российской почве несколько остудили пропагандистский пыл наиболее ревностных адептов капитализма. Предпринимают ся (лицемерные, впрочем) попытки как-то откреститься от "олигархического капитализма". Но ни направленность так называемых рыночных реформ, ни подход к их оценке существен ным образом не изменились. 

Оправдана ли такая схема вообще? Насколько адекватно, в частности, понятие "капитализм" как характеристика современного западного общества? Применима ли идеологическая дихотомия "социализм—капитализм" для объяснения мирового развития в наше время? 

Термин "капитализм" возник в контексте идейных дискуссий середины прошлого века о путях дальнейшего общественного развития. Впервые он появился в социалистической литературе начала 50-х годов — у Луи Блана (1850 г.), Карла Родбертуса (1854 г.), использовался в политической агитации других социалистов того времени. Показательно, однако, что К.Маркс практически не употреблял его, предпочитая говорить о капитале, капиталистическом способе производства. 

Это понятие получило широкое распростра нение позднее, в начале XX в., особенно благодаря трудам Вернера Зомбарта и Макса Вебера. Капитализм в тех или иных формах стали находить и в античном Риме, и в средние века, на Западе и на Востоке. Но если называть капитализмом любую деятельность, приносящую доход, или же все, что связано с "капиталом" вообще — в различных его ипостасях, то понятие это становится безбрежным, оно утрачивает какую-то специфическую определенность. 

Поэтому предпочтительней трактовка капитализма в более строгом и точном значении — как способа производства, сущностью которого является самовозрастание стоимости, то есть накопление капитала в результате эксплуатации наемного труда. В этом смысле классическим капитализмом можно считать экономический строй, сложившийся в ведущих странах Западной Европы к середине XIX в. 

Однако за полтора столетия, прошедшие с тех пор, в экономических системах Запада произошли огромные изменения. Они не могли не отразиться на некоторых сущностных чертах капитализма. 

Под воздействи ем научно-техничес кой революции экстенсив ные факторы роста, преобладав шие в XIX столетии, стали вытесняться интенсивными факторами — использованием "даровых" сил природы. 

В середине прошлого века процесс накопления капитала основывался главным образом на эксплуатации рабочей силы человека, живого физического труда. Спустя столетие картина радикально меняется: благодаря прогрессу науки и техники все более реальной становится возможность, как утверждали К.Маркс и Ф.Энгельс, "заменять труд человека силами природы". Тем самым эксплуатация труда "замещается" эксплуатацией сил природы, оставляя за человеком функции контролера и регулиров щика. Этому сопутствуют глубокие сдвиги в ориентации экономики — в типологии труда, составе рабочей силы, социальной структуре общества и, что особенно важно, в соотношении накопления и потребления (в пользу последнего). 

Эту перспективу Маркс связывал с превращением науки в непосредственную производи тельную силу. По Марксу, с заменой непосредственного труда как главной основы производства всеобщей производительной силой человека (то есть силой знания) "рабочее время перестает и должно перестать быть мерой богатства, и поэтому меновая стоимость перестает быть мерой потребительной стоимости". В этом смысле капитал "работает над разложением самого себя как формы, господствующей над производством". 

Таким образом, Маркс сознавал историчес ки ограниченный характер стоимостных отношений и основанного на стоимости производства, связывая с развитием науки и техники возможность утраты капитализмом тех сущностных свойств, которые считал специфическим отличием этого способа производства. 

Последний посмертно изданный труд Макса Вебера "История хозяйства" обрывается знаменатель ными словами: "Если бы рабочий класс не утерял веру в вечное блаженство — возможно, что он и посейчас был бы доволен своим жребием. Но надежда на награды в будущем пала и на первый план выдвинулись все возрастающие противоречия интересов. Здесь кончается эпоха раннего капитализма и начинается железный век XIX столетия" ¹. 

Смысл приведенных выше слов ясен: речь идет о той борьбе между трудом и капиталом, которая нарастала на протяжении всего XIX в. и продолжалась, принимая различные формы, в XX в. Было бы упрощением сводить социальные конфликты той эпохи к классовой борьбе, они носили многообразный характер. Но именно рабочее движение, наряду с развитием науки и техники, решающим образом определило эволюцию социально-экономической системы, которую принято называть "капиталистической". Маркс, признавал известный критик марксизма Карл Поппер, был прав, "полагая, что в эначитель ной мере именно "классовая борьба", т.е. объединение рабочих, вызовет преобразование старой экономической системы в новую экономическую систему" ². 

Капитализм времен Маркса, подчеркивает Поппер, был жестоким, необузданным, не ограниченным законодательно (unrestrained capitalism). Но по мере утверждения демократических прав и свобод, появления и укрепления профсоюзов, практики коллективных договоров и, наконец, социального законодательства ситуация все больше менялась. Государство вынуждено было все больше вмешиваться в экономические отношения, регулировать рынок труда, создавать системы социальной защиты. 

Еще в конце прошлого века социальные расходы в странах Запада не превышали 2—3% ВНП, но с тех пор они росли опережающими темпами и к 1989 г. достигли 41% (в среднем по странам ОЭСР). Если научно-техническая революция создавала экономическую возможность перерас-пределения доходов и уменьшения социального неравенства, то воздействие профсоюзов, рабочих партий и государства позволяло реализовывать эту возможность. Насколько разительно изменились социальные условия, видно хотя бы из того, что в Голландии и Норвегии, например, семейные доходы от социального страхования и других социальных выплат превысили доходы от собственности и предпринимательс кой деятельности, во Франции — практически сравнялись с ними, в Германии составили 2/3 и в Англии — 60%. Даже в США отчисления на социальные нужды составляют половину всей капиталистической ренты³. 

Государству пришлось все больше включаться и в решение других задач, с которыми частный капитал не справлялся или справлялся плохо. Речь идет об организации народного образования, здравоохранения, о содействии развитию энергетики, коммуникаций, о поддержке фундаментальных научных исследований, о социальном планировании в области жилищного строитель ства, коммунальных услуг, общественного транспорта, защите окружающей среды, санитарном контроле и многих других функциях, связанных с коллективными потребностями общества. Кульминацией этой тенденции стало формирование социального государства (Welfare state), в нем получил практическое выражение феномен "невольно го коллективизма", пробивающийся сквозь индивидуалист ический строй рыночного хозяйства. 

Институт частной собственности, являясь, бесспорно, краеугольным камнем классического капитализма, также претерпел серьезную эволюцию. Преимущественное значение по своему объему, экономическому весу приобрела ассоциирован ная собственность — акционерная, корпоратив ная, кооперативная, взаимные участия и т.п. В этом случае для индивидуальных собственников значение имеет скорее титул собственности, право на доход, на голос. Функции управления отделяются от собственности, при этом интересы управляющих и интересы акционеров часто не совпадают. Появились новые формы собственности: коллективная собственность персонала фирмы, совладение на основе рассосредоточе ния собственности путем передачи части акций персоналу (программа ESOP — «Employee Stock Ownership Plan»), пенсионные фонды и т.д. 

Модификация прав собственности отражает признание растущей значимости публичных интересов, наряду с частными, общественной пользы, роли социальной ответственности собственника. Ограждая права собственности, законодательство в то же время регламентирует их, то есть в той или иной мере ограничивает — посредством налогообложения, установленны ми правилами найма и увольнения, строитель ства, землепользования и многими другими предписаниями, а также путем изъятия некоторых объектов из сферы действия частного права. "Внешние" ограничения дополняются "внутренни ми", основанными как на требованиях закона, так и на соглашениях между администрацией и трудовым коллективом — в лице представляющих его выборных органов и профсоюзов. 

Содержание этих процессов неоднозначно: с одной стороны, происходит "обобществление" прав собственности, с другой — развитие индивидуальных прав, связываемых с понятием "человеческого капитала". Новый момент состоит и в том, что объектами притязаний на право собственности все больше становятся продукты интеллектуального труда, а также неделимые и даже невоспроизводимые блага. "В последнее время понятие прав собственности осмыслива ется как изменчивые и весьма сложные пучки правомочий, наиболее эффективные комбинации которых для всех сфер еще не найдены". За этими словами известного австрийского экономиста Фридриха фон Хайека стоит признание того, что к растущим по объему и значимости новым сферам человеческой деятельности все труднее применять обычные критерии частной собственности. 

На уровне "материальной жизни" (Ф.Бродель) всегда существовали и существуют различные виды немонетарной (неденежной, неоплачиваемой) хозяйственной деятельности. В последнее время она получает все новые импульсы благодаря современной информационной революции. Сюда входит всякого рода "работа на себя", включая домашнее хозяйство, воспитание детей, самообразование, добровольная благотворительная деятельность. Дороговизна платных услуг стимулирует производственную работу по принципу "сделай сам". Практикуются услуги, исполнение которых частью переносится на самого потребителя (самообслуживание). Компьютерные сети создают возможность немонетарных информационных обменов и коммерческих сделок. 

В экономиках постиндустриального типа, где услуги стали преобладающей ценностью, роль такой "неформальной" экономики настолько возросла, что ее уже невозможно игнорировать. Устаревает оценка национального богатства только в показателях денежного ВНП. Согласно имеющимся данным, во всем мире на немонетарные виды хозяйственной активности приходится до 50% совокупного рабочего времени. В глобальном масштабе полезный результат такого неоплачиваемого труда, если выразить его в денежных единицах, достигает примерно 16 трлн. долл., что составляет 70% по отношению к совокупному мировому ВВП. 

Если суммировать эти особенности современных экономических систем, то что остается от классического капитализма? Налицо многообразие противоречивых тенденций — капиталис тических и некапиталистических. Воплощением первых служат мировые финансовые центры, направляемые ими глобальные финансовые потоки, которые все больше отрываются от движения товаров и услуг. Это, по-видимому, подтверждает тезис Фернана Броделя о капитализ ме как преимущественно "верхушечных видах экономической деятельности". Капитализм, писал Бродель, "не распространяется на всю экономику, на все занятое трудом общество; он никогда не заключает ни того, ни другого в свою, как утверждают, замкнутую и совершенную систему". 

Возвращаясь к России, приходится сделать вывод, что ориентация стратегии экономичес ких реформ на "строительство капитализма" игнорировала новейшие тенденции социально -экономического развития стран Запада, принятых за образец. Такой курс повлек за собой, в частности, разрушение и тех элементов прежней системы, которые следовало сохранить и использовать. Реформаторы толкнули страну на путь так называемого первоначального накопления, через которое она ранее уже прошла. Новое "первонач альное накопление " — это не столько производс твенное, продуктивное накопление, сколько присвоение ранее созданного богатства, не столько умножение, сколько разрушение производствен ных фондов. Если в результате у нас и появились элементы капитализма, то это скорее торговый или торгово-финансовый капитализм, а не промышленный. Это разновидность "нерационального капитализма", если воспользоваться термином М.Вебера.