Г.СИЛЛАСТЕ ,  
профессор социологии,  
доктор философских наук,  
академик Нью-Йоркской академии наук,  
член Комиссии по делам женщин,  
семьи и демографии при Президенте РФ. 

Насилие в семье в различных его формах приобрело в России такие масштабы и глубину, которые угрожают безопасности общества и личности. 30—40% всех тяжких преступлений совершается в семье. 38% от общего числа убитых на почве семейно-бытовых отношений составляют дети, инвалиды, женщины, не способные защитить себя. Подлинным национальным бедствием стали убийства с целью избавиться от больных и немощных членов семьи, завладеть их имуществом. По данным официальной статистики, в каждой четвертой российской семье совершается насилие. Как социолог утверждаю, что процесс криминализации семьи не только не ослабевает, а наоборот, с каждым годом усиливается. 

В конечном счете главные жертвы насилия в семье — дети. По данным МВД РФ родители ежегодно избивают до 2 млн. детей в возрасте до 14 лет. Спасаясь от насилия, более 50 тыс. детей убежали из дома, а 25 тыс. находятся в розыске. И поскольку не существует закона, эффективно защищающего от бытового насилия в семье, появилась новая беда: самосуды —расправы с семейными тиранами как форма вынужденной самозащиты. 

Разумеется, необходимо учитывать, что насилие в семье — явление не специфически российское, а универсальное, всеобщее. В различных формах и проявлениях оно существует во всех без исключения странах независимо от их общественного и государственного строя. Но в США, Англии, Австралии, Новой Зеландии, Тринидаде и Табаго, на Багамских островах приняты законы по борьбе с насилием в отношении женщин. Необходимость такого законодательства признана в "Платформе действий по улучшению положения женщин", принятой на Всемирной женской конференции в Пекине в 1995 г. Она рекомендовала правительствам всех стран "принять и провести в жизнь законодательство, направленное против лиц, совершающих насилие в отношении женщин и девочек". 

Отмечу также, что Россия ратифицировала ряд международных соглашений, предусматри вающих борьбу с насилием в отношении женщин в различных его формах и проявлениях. Это: "Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин", "Конвенция о правах ребенка", Декларация ООН "Об искоренении насилия в отношении женщин" и другие международно-правовые акты. Они имеют для нашей страны особое значение, так как ни Россия в прошлом, ни Советский Союз не имели своих законов по защите членов семьи от насилия. Не имеем мы такого закона и сегодня. А необходимость в нем возросла многократно. 

КОНЦЕПЦИЯ НОВОГО ЗАКОНА 

Сама подготовка законопроекта оказалась для рабочей группы делом весьма трудным. Как я уже сказала, мы не имеем ни советского, ни дореволюционного опыта законодательства по вопросам семейного насилия. Иными словами — никакой правовой преемственности. Это обстоятельство осложнило восприятие самой сущности законопроекта как депутатами V и особенно VI (нынешней) Государственной Думы, так и российским общественным мнением. Сознавая это, рабочая группа предпринимала усилия, чтобы пробить стену общественного непонимания. Мною был подготовлен (в качестве автора и ведущей) цикл из десяти передач на Центральном телевидении под общим названием "Только ли семейное это дело?". Отклики были массовыми. Мы опубликовали в газетах и журналах не один десяток статей, посвященных разъяснению законопроекта. 

Подготовленный нами проект не имеет аналогов в международно-правовой практике. Прежде всего по объекту защиты: он защищает от насилия в семье всех ее членов, независимо от пола, возраста, социального положения, уровня материальной обеспеченно сти, владения имуществом и так далее. Раздавались в прошлом, раздаются и сейчас голоса (особенно среди депутатов Госдумы), обвиняющие законопроект в дискриминации мужчин. Это обвинение не соответствует действительности. Рабочая группа учитывала, что в настоящее время в России до 10% мужчин — членов семей являются жертвами семейного насилия. Законопроект защищает также их безопасность и жизнь. При этом учитывалось и одно существенное отличие российской семьи от семьи западной. Наша семья — многопоко ленная, т.е. совместно живут сплошь и рядом представители трех поколений: отцы и матери; дети и внуки; бабушки и дедушки. Тем самым объект защиты от семейного насилия расширяется и усложняется. В многопоколенной семье неизбежно возникает категория "зависимых членов семьи". 

Новаторский дух закона проявляется и в том, что он направлен не против какой-либо одной, а против всех форм семейного насилия: физического, психического, сексуального. Само насилие в семье законопроект определяет как "любое умышленное действие одного члена семьи против другого, если это действие ущемляет конституционные права и свободы члена семьи как гражданина, причиняет ему физическую боль и наносит вред или содержит угрозу причинения вреда его физическому, психическому здоровью, а также психическому, физическому или личностному развитию несовершеннолетнего члена семьи" (ст. 4). 

При подготовке законопроекта противостоя ли друг другу два принципиально различных подхода. Первый — традиционный, сложившийся, состоит в том, что борьбу с насилием в семье следует вести правовыми средствами в основном репрессивного характера. Поэтому отдельного Федерального закона о предотвращении насилия в семье не нужно, так как вполне можно ограничиться мерами, предусмотренными Уголовным Кодексом. 

Позиция же разработчиков законопроекта была иной. Мы исходили из того, что необходимо создать целостную и эффективную систему мер профилактической социальной защиты от насилия в семье. Поэтому закон должен быть по своей сути глубоко социальным, самостоятельным федеральным законом. Однако это не исключает, в необходимых случаях, использование репрессивных мер. 

Готовя законопроект, рабочая группа исходила из того, что он должен обеспечить своевременное выявление ситуаций в семье, создающих опасность совершения в ней насилия; доступность для жертв насилия в семье средств социально-правовой защиты; создание сети социальных служб по защите от насилия в семье; формирование социально-правовых институтов по защите зависимых членов семьи и по социальной реабилитации лиц, совершивших насилие в семье; обеспечение права на получение достоверной информации по вопросам защиты от насилия в семье. 

Подготовка законопроекта оказалась делом чрезвычайно трудным. Пришлось учесть свыше 300 поправок и предложений к тексту, сформулированных более чем в ста отзывах руководящих органов субъектов Российской Федерации, федеральных министерств, научных и учебных заведений, ученых различного профиля, многочисленных неправительственных организаций. Работа проделана огромная, и передо мной лежит уже 40-я версия законопроекта, который носит теперь название: "Об основах социально -правовой защиты от насилия в семье". Но и она еще не прошла первого чтения в Государствен ной Думе. 

ЧТО НОВЫЙ ЗАКОНОПРОЕКТ ПРЕДЛАГАЕТ СЕМЬЕ  

В проекте Закона 23 статьи. Разумеется, я не собираюсь излагать их содержание. Остановлюсь лишь на тех положениях, которые имеют наибольшее социальное значение и определяют дух нового закона. 

Глава вторая посвящена организации социально-правовой защиты от насилия в семье. Она определяет виды такой защиты, и среди них — социальное вмешательство в семью на основе судебного решения; социально-реабили тационные мероприятия, проводимые в отношении виновника насилия в семье. Глава также устанавливает порядок рассмотрения заявлений и сообщений о насилии в семье и предостав ления социально-правовой защиты его жертвам. 

Новаторской по своему содержанию является глава III:"Специальные средства социально -правовой защиты от насилия в семье". Впервые в нашем законодательстве ст. 10 определяет условия предоставления временного приюта; предотвращения насилия в семье (ст. 11), пресечения насилия в семье (ст. 12). Определяется порядок направления и обслуживания жертв насилия в семье в стационарных специализиро ванных учреждениях (ст. 13). При этом, что очень важно, ст. 16 предусматривается возможность "получения конфиденциальной информации при социально-правовой защите от насилия в семье". 

Естественно, что социальную защиту от насилия в семье необходимо обеспечить соответствующими правовыми и административными средствами. Это объект главы IV законопроек та. В нем много нового и непривычного для российского законодательства. Согласно ст. 18 лицо, условно осужденное или условно-досроч но освобожденное от наказания за насилие в семье, обязано пройти курс социальной реабилитации. Добровольное прохождение такого курса учитывается судом как смягчающее наказание. Ст. 19 вводит административную ответственность за совершение физического, психического или сексуального насилия в отношении зависимого члена семьи. Член семьи, пострадав ший морально, физически или материально от насилия в семье в результате уклонения государственного органа или органа местного самоуправления от принятия своевременных мер по пресечению или предотвращению насилия, имеет право обратиться в суд с гражданским иском о возмещении причиненного ему ущерба (ст. 20). 

Принятие нового закона приведет к необходимости внесения изменений и дополнений в соответствующее федеральное законодатель ство, в многочисленные нормативные правовые акты правительства и субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления. 

ПОЧЕМУ ЗАКОН ДО СИХ ПОР НЕ ПРИНЯТ  

Путь к истине всегда долог и сложен. Особенно, когда речь идет о законе Федерального государства, обладающего бесчисленным количеством национальных, этнических, социальных и правовых и иных особенностей. Но в данном случае слишком уж затянулся процесс принятия законопроекта. Сменился состав рабочих групп. VI Государственная Дума пришла на смену V. Новые люди вошли в состав Комитета по делам женщин, семьи и молодежи нынешней Думы. Не сосчитать десятков заседаний, сотен обсуждений текста проекта. А воз и ныне там. Идет какой-то бесконечный и ставший уже бессмысленным процесс самосовершенствования, если хотите — "самоварения" важнейшего документа в вечном котле словопрений, "круглых столов" и других бесплодных дискуссий. 

Главные противники закона — те организации, которые, казалось бы, должны быть в нем в наибольшей мере заинтересованы: Генеральная прокуратура и Верховный суд РФ. Почему? Чиновники не хотят и боятся новой ответствен ности, нового сложного и непривычного для них дела. Подобных негативных позиций не занимают, например, субъекты Федерации. Законодательные и исполнительные органы подавляющего большинства из них в принципе одобрили законопроект, хотя и высказали ряд частных, конкретных и в целом полезных замечаний. 

Но дело не только в негативной позиции Генпрокуратуры и Верховного суда РФ. В самой Думе многие депутаты, в том числе и некоторые женщины, стоят на патриархально-бояр -ских позициях: "Не следует вмешиваться в дела семьи. Она во всем разберется сама". Беда к тому же и в том, что значительная часть общественного мнения разделяет такую точку зрения. Особенно негативно настроено в отношении нового закона среднее и крупное чиновничество в столице. 

В последнее время на передний план у противников законопроекта выдвинулась "тяжелая артиллерия": аргументы финансового порядка. Изощренные чиновные головы подсчитали, что расходы по реализации нового закона составят в год фантастическую цифру: 5,8 трлн. руб. В обоснование приводят такие соображения: необходимо создать якобы 2940 территориальных центров социальной помощи семье и детям; 3790 приютов для детей и подростков; 1500 кризисных центров помощи женщинам — жертвам насилия в семье. Помилуйте! Это же абсолютно фантастические расчеты. Нам не нужны сейчас тысячи центров и приютов. В лучшем случае эта задача должна решаться в течение десятилетий. К тому же на начало 1997 г. в стране действовали около 200 территориальных центров социальной помощи семье и детям, 400 социальных приютов для детей и 10 кризисных центров помощи женщинам. Уже предусмотре но к 2000 г. создать до 300 территориальных центров социальной помощи семье и детям, 550 приютов для детей и 30 кризисных центров помощи женщинам. Вот и давайте опираться на ту базу, которой мы реально располагаем. Воздушные замки строят те, кто прекрасно понимает, что это чистейшая иллюзия. И при ограниченных материальных возможностях новый закон может быть принят и реализован. Тем более, что этим будут заниматься субъекты Российской Федерации, регионы. А им виднее что, как и когда они в состоянии сделать. 

В свое время русский полководец Михаил Илларионович Кутузов прозорливо писал: "Горе земле, в которой подчиненные, начальники и суды, а не законы управляют гражданами и делами". Словно более чем через полтора столетия видел нашу действительность великий государственный и военный муж России.