На стене зала заседаний в штаб-квартире НАТО начертан девиз: "Animus in Consulend о Liber" ("В споре рождается истина"). Сегодня споры о судьбе НАТО выходят далеко за пределы этой организации, поскольку от их хода и конечного результата зависит судьба не только стран, входящих в альянс.

Гражданам многострадальной Европы далеко не безразлично, как сегодня поведет себя оставшееся в гордом одиночестве детище "холодной войны", станет ли НАТО образцом структуры, обеспечивающей реальную безопасность, или продолжит политику милитаризма под флагом миротворчества? Для ответа на данные вопросы необходимо выяснить, может ли организация, созданная в одних условиях, для решения специфических задач своего времени, быть эффективной для новых условий и успешно решать принципиально иные задачи? Видимо, утвердительно ответить на данный вопрос могут только упрямые догматики, упорно не замечающие изменений в мире, регионе, собственных странах.

История последних лет убедительно показала, что многие проблемы национальной безопасности имеют невоенную природу и, следовательно, предполагают невоенные средства ее обеспечения.

Активные защитники и сторонники блока настойчиво подчеркивают в дискуссиях, что НАТО не столько военная, сколько политическая организация. Хотелось бы посмотреть, что останется от НАТО, если из ее конструкции извлечь военную арматуру, состоящую из группировок войск, соответствующей инфраструктуры, мощной боевой техники и вооружения, причем к 2005 г. планируется иметь не единицы, а десятки дивизий и отдельных бригад.

Анализ содержания официальных документов и высказываний официальных лиц не дает оснований заявить, что принципиальная военно-силовая схема НАТО подлежит радикальной ломке. Более того, налет самоуверенности, самолюбования, непогрешимости и желания выполнять роль мирового судьи сквозит в самооценках руководства НАТО.

Вот, к примеру, доклад Генерального секретаря НАТО. В этом официальном документе с гордостью отмечается: "Наши общие ценности, интересы и судьбы находят конкретное выражение в одном из уникальных достижений НАТО - его объединенной военной структуре. Эта структура обеспечивает нам эффективное и надежное средство обороны, далеко выходящее за рамки того потенциала, который могла бы создать любая из наших стран, действуя в одиночку. Выполнению наших основных оборонительных функций служит детально разработанная система военных баз, техники и инфраструктуры".

Взгляды на будущее сформулированы так:

"Историческая миссия Североатлантического союза еще не закончена. Нам нужно работать вместе для того, чтобы добиваться оптимальных результатов и поддерживать нашу готовность к предотвращению самого худшего. И это потребует определенных расходов. Перед лицом неизвестности Союз по-прежнему остается нашим самым лучшим общим страховым полисом".

Довольные своей системой, руководители НАТО не прочь преподнести урок другим: "Мы намерены, - говорится далее, - поделиться с новыми демократическими странами нашим опытом и знаниями в области создания демократически организованных и подотчетных министерств обороны". Кроме того, подчеркивается, что "на основе согласия Североатлантический союз взял на себя осуществление новых задач и миссий, продолжая при этом выполнять свою традиционную функцию защиты безопасности своих стран-членов".

При этом Генеральный секретарь НАТО "уверен, что на пороге нового столетия НАТО останется ядром нарождающейся структуры евроатлантической безопасности"^*.

Нельзя не заметить того упорства, с каким предлагается создание новой модели европейской безопасности на старых принципах ее понимания, когда военной мощи отводится главное место в обеспечении системы безопасности. Так, объединенная военная структура признана "уникальным достижением НАТО", "надежным и эффективным средством обороны" и "любое сокращение масштабов военного строительства не должно подрывать эту структуру, которая на протяжении большей части последних пятидесяти лет является основой европейской безопасности".

Стратеги НАТО отмечают, что "одной из наиболее прочных и устойчивых характеристик Североатлантического союза является его способность приспосабливаться к новым обстоятельствам". Проявлением этой способности стала инициатива развития концепции "Общевойсковых объединенных оперативных соединений (ОООС)". Сугубо военный характер инициативы очевиден. Недаром в блоке считают, что "это позволит НАТО впервые иметь в своем распоряжении боеготовые и мобильные соединения, хорошо обученные и способные реагировать на самые различные непредвиденные обстоятельства".

В свою очередь, "предоставление Западноевропейскому союзу вооруженных сил, являющихся "отдельными, но не обособленными" от НАТО, поможет европейским странам - членам Североатлантического союза превратить зарождающуюся специфику европейской безопасности и обороны в оперативную реальность".

Что касается Программы "Партнерство во имя мира", то и здесь ясно сказано: "Значительная доля упомянутого сотрудничества придется на военную область".

В аналогичном ключе рассмотрены события в Югославии, где одним из важнейших уроков является то, что "для обеспечения эффективности активной дипломатии необходима военная поддержка". "Без поддержки со стороны НАТО ООН просто не удалось бы добиться практического осуществления эмбарго в зоне Адриатического моря или установить над Боснией закрытую для полетов зону. Персонал Сил ООН по охране не имел бы защиты, обеспечиваемой военно-воздушной мощью НАТО".

Правда, до сих пор остается дискуссионным вопрос о целесообразности и эффективности военных акций НАТО в бывшей Югославии, но в альянсе твердо убеждены в своей правоте. В содержании документов отчетливо просматривается претензия если не на "преемника" ООН, то, во всяком случае, на независимую от этой международной организации структуру. В докладе заявлено, что "без посторонней помощи ООН не в состоянии удовлетворять постоянно растущие потребности в области предотвращения кризисов и разрешения конфликтов... сохранение НАТО своей автономии в качестве независимой организации имеет первостепенное значение: мы поддерживаем ООН, но мы не являемся ее субподрядчиком".

Возникает ряд вопросов принципиального характера.

Первый. На чем основана убежденность в совершенстве блока НАТО? На том очевидном факте, что он существует и даже расширяется, а его стратегического конкурента - Варшавского Договора больше нет. Однако последний исчез с военно-политической арены не в результате активного влияния НАТО, а по иным причинам, то есть победа в историческом споре отнюдь не была завоевана НАТО.

Второй. Качество военно-политической организации проверяется практикой вооруженной борьбы, реальным столкновением противоборствующих сторон на полях сражений. Но Варшавский Договор пал по причинам невоенного характера. Кроме того, у НАТО не было случая проверить свои возможности и померяться силой с аналогичным военно-политическим союзом по "полной программе". Правда, была война в Персидском заливе. Но здесь страны НАТО действовали в составе многонациональных сил и не против блока, а против одного государства. Впрочем, и здесь основную военную нагрузку несли США.

Третий. Надо ли абсолютизировать роль НАТО как гаранта безопасности своих членов, если это не спасло в свое время Грецию и Турцию от военного столкновения?..

Четвертый. Стоит ли решать и без того сложные проблемы безопасности за счет еще большего их усложнения? Практически с расширением блока произойдет не просто суммирование, а умножение острых и деликатных вопросов, касающихся отношений между старыми и новыми членами. Возникнет масса проблем финансового, технического и оперативного характера. Так, например, совместимость оружия и боевой техники разных государств уже на ближних подступах к практическому решению представила серьезную проблему.

Пятый. Почему на смену старому "железному занавесу" приходит не разрушение крепостей и обособленности, а их модификация? Почему не реализуется исторический шанс? Появилась уникальная возможность уменьшить сферу конфронтации как на глобальном, так и на региональных уровнях. Военно-блоковая политика здесь вступает в противоречие с данной возможностью, поскольку любой блок ведет к обособлению, делению на "своих" и "чужих". Доказательством тому являются правила вхождения в альянс, которые, естественно, продиктованы прежде всего интересами блока. Так, летом 1994 г. Госсекретарь США сформулировал три критерия присоединения к НАТО: "демократическое правительство, обязательство создать рыночную экономику и проведение ответственной политики в области безопасности".

Не трудно предположить судьбу государств, не сдавших эти три экзамена: они первые кандидаты на потенциальных противников блока. Что касается проведения "ответственной политики в области безопасности", то идею расширения НАТО на Восток вряд ли можно отнести к разряду факторов, укрепляющих безопасность. Следует еще раз вспомнить, что радикальные изменения в начале 80-х годов предполагали рассматривать идею безблоковой политики как "отжившую свой век". В данном случае курс меняется не только на 180 градусов, но еще и происходит расширение одного из военно-политических союзов за счет ликвидации конкурента, "приватизации" пространства и бывших противников. Фактически в новой форме реализуются замыслы времен "холодной войны".

Продолжает не только действовать, но и расширяется накатанная колея конфронтации и силового противостояния. По мнению официальных кругов НАТО, "слабая военная структура НАТО привела бы к появлению опасных неопределенностей, а возможно, даже способствовала бы возникновению нестабильности в Европе". В то же время сейчас, когда принят военно-силовой способ решения спорных проблем, ослабление военной мощи России и приближение к ее границам НАТО рассматривается как норма.

Антироссийская направленность расширения блока НАТО видна невооруженным глазом, начиная от вектора этого расширения - на Восток и кончая характером проведения учений и кадровой политики в странах бывшего Варшавского Договора. Так, например, рекомендуется будущим членам НАТО на командно-штабные должности назначать офицеров, прошедших подготовку в США и других государствах- членах НАТО, а получивших военное образование в бывшем СССР - в разведку.

Естественно, действие рождает противодействие. Теперь следует ожидать встречную волну недоверия и соответствующие шаги со стороны России. Было бы наивным полагать, что стремительное поглощение выгодных стратегических рубежей вблизи нестабильного государства будет спокойно восприниматься его гражданами. Инициаторы расширения НАТО не знают истории России и специфики ее общественной реакции на внешнюю опасность: минины и пожарские не заставят себя ждать. Атмосфера осажденной крепости объединяет россиян крепче, чем десяток документов об общественном согласии. У многих возникает сегодня вопрос: сколько можно разоружаться, выводить войска, форсированно осуществлять конверсию, чтобы понравиться НАТО, чтобы все за рубежом поверили, что твое государство никому не угрожает?

Немало опасностей таит расширение и для самого НАТО. В докладе Генерального секретаря НАТО отмечено, что задачи альянса будут определяться "рядом важнейших факторов. К ним относятся: единство, сотрудничество, партнерство и расширение НАТО; предотвращение конфликтов и преодоление кризисов..." Частое употребление слова "единство" само по себе настораживает и воспринимается как назойливая реклама. Между тем сегодня дело обстоит не так просто.

Раньше единство обеспечивалось страхом перед "коммунистической агрессией". Сегодня это консолидирующее начало исчезло, и закономерно возник вопрос о целесообразности суммирования общих усилий против некоего врага. Не стало функции, которая определяла судьбу организации. Это вынуждает НАТО лихорадочно искать себе новые виды деятельности, дабы продлить существование. Сегодня НАТО срочно необходимо доказать и показать свою пользу. Помочь в этом частично может страх перед "непрогнозируемой Россией". Не случайно на Западе жадно уцепились за "чеченскую карту". Московский корреспондент газеты "Вельт" М. Ровольд откровенно заявил: "Хорошо, что НАТО конкретизирует свои планы дальнейшего расширения на Восток. Жизненный интерес Западной и Центральной Европы состоит в том, чтобы был заполнен вакуум безопасности между Одером и Бугом". Основной материал этого наполнителя окрашен традиционным цветом хаки.

Проблематичным представляется единство НАТО в будущем еще и потому, что эта организация, крепко стянутая в прошлом антикоммунистическим обручем, является по существу не монолитом, а скорее всего кометой с очень большой головой - США. Так, в 1993 г. доля военных расходов в НАТО распределялась следующим образом: США - около 60%, Великобритания - 8%, Германия - 8%, Франция - 8%, остальные страны вместе взятые - 15%.

Между членами НАТО и раньше были противоречия, но сегодня они имеют тенденцию к обострению по ряду направлений.

По линии Европа - НАТО - США. В последнее время раздаются голоса о необходимости более осторожной поддержки США в деле использования НАТО. Вторые роли в "натовском оркестре" сегодня уже не устраивают Германию, Францию, когда речь заходит о европейской безопасности.

Ослабленный обруч внешней военной опасности объективно инициирует "нарушения воинской дисциплины" внутри самого блока среди государств меньшего калибра. "Не уменьшить ли собственный вклад в военную организацию, если опасность уменьшилась?" - такой вопрос сегодня волнует многих европейцев.

Противоречия наметились и по линии США - НАТО - весь мир. Расширение блока, при отсутствии аналогичного по военной мощи Союза, вызывает законную тревогу и убеждение в том, что возникнет новая империя, которая начнет наводить "свой порядок" не только в Европе, но и в Азии и Африке. Не случайно выдвижение инициативы "Партнерство во имя мира" встретили без особого оптимизма ряд государств Азии.

Но особенно много противоречий возникнет внутри самой организации после ее расширения. Прежде всего, дело придется иметь с государствами, которые длительное время жили в специфической атмосфере военно-политического иждивенчества, когда "старший брат" - Советский Союз просто был обязан нести основное бремя оборонных и иных расходов. Ради верности интернациональному долгу СССР приходилось нередко поступаться собственными интересами.

Не вызывает оптимизма мотивация вхождения бывших братьев по Союзу и союзников по Варшавскому Договору в структуры западных международных альянсов. Если бы действительно преследовались экономические цели, то желающие столпились бы у ворот Европейского союза, однако они устремились в НАТО - военно-политическую организацию.

И вот с таким менталитетом государства, ориентированные на привычное требование к мощному блоку защитить и обеспечить суверенитет, подходят сегодня к порогу НАТО. Они, видимо, не подозревают, что суровые законы конкуренции и рыночных отношений будут требовать платить за все, в том числе и за натовский "зонтик". Не будут, видимо, прагматично настроенные американцы брать на себя и без того большую финансовую нагрузку. Возникает справедливый вопрос: чем платить? Плодами динамичной экономики, или новыми прорывами в науке и технологии, или привлекательными идеями небывало прогрессивного общественного устройства? Ничего этого у нынешних кандидатов в НАТО нет, за исключением, правда, территории и коридоров, приближающих НАТО непосредственно к границам России.

Есть пока еще одна разменная монета, а точнее - антироссийская карта, которая часто стала разыгрываться в политическом преферансе бывших друзей и братьев. То изобьют российских граждан на вокзалах Польши, то оскорбят представителей русскоязычного населения в щеголяющих своей "цивилизованностью" государствах Балтии.

А если посмотреть вектор военных учений вооруженных сил бывших союзников и "братьев" России, то его восточная направленность не видна разве что слепому. Понять такую позицию можно: чтобы лишний раз доказать, что ты решительно порвал с прошлым и "имперской Россией", надо чаще проклинать бывших друзей, чтобы понравиться бывшим противникам.

Вряд ли такое полунищее, скандальное по отношению к России и иждивенческое по отношению к членам НАТО вхождение в альянс будет встречено спокойно старожилами, вступившими в НАТО в первые годы его существования? Нет гарантии, что не возникнет натовский вариант "военно-политической дедовщины", когда "деды" призыва 1949 г. будут командовать "молодежью", посылая их на не очень приятные работы "по уборке территории, занимаемой ранее военным гарнизоном Варшавского Договора".

Волна же подозрительности к России неизбежно вызовет внутри нее самой аналогичные настроения. Недружественные выпады в адрес переживающего нелегкие времена государства могут привести к непредсказуемой ответной реакции, в том числе и с использованием военной силы. В случае же самого плохого гражданам Запада придется терять больше, чем обнищавшим россиянам.

Совершенно очевидно, что если НАТО начнет усиленно расширяться, то остро встанет вопрос о создании аналогичного военно-политического союза как по качеству, так и по количеству участников. Многие бывшие республики СССР, вкусив горькие плоды суверенизации и уткнувшись в тупики военного строительства, обусловленные непосильными затратами на содержание оборонного комплекса, подойдут к необходимости объединения усилий и создания соответствующей системы коллективной безопасности. В результате военно-блоковая политика получит новый мощный импульс.

Расширение НАТО таит в себе реальную опасность расползания конфликтообразующей основы в Европе и появления ранее не прогнозируемых противоречий. Конкретный пример:

Эстония вступает в НАТО. У нее есть территориальные претензии к России. В конфликтную ситуацию в той или иной степени автоматически втягивается НАТО со всеми вытекающими последствиями для стабильности в регионе.

Не следует забывать, что различия между "старыми" членами НАТО в новых условиях могут породить соперничество, в том числе и за патронаж над "новичками". Данный процесс неизбежно выльется в скрытое и явное создание в рамках НАТО "микроблоков", новых центров сил. Ситуация осложнится и в силу того, что расширение НАТО неизбежно приведет к рождению своеобразной империи, с существованием которой многие страны мира вряд ли согласятся.

Тревожит и то обстоятельство, что в современных условиях нестабильности отчетливо проявилась тенденция чрезмерной апелляции к военно-силовому способу решения спорных политических проблем, а эффективность урегулирования вооруженных конфликтов вызывает только чувство досады. Разрастание НАТО фактически приведет к расширению потенциала вооруженных конфликтов как закономерному следствию обострения современных политических споров. Следовательно, фактор нестабильности и эскалации вооруженных конфликтов получит новый импульс, в том числе и на территории расширяющегося НАТО.

Не вселяет уверенности в безопасность и та поспешность, с которой принимаются решения и осуществляются инициативы НАТО. Между тем желание немедленно заполнить вакуум после самороспуска Варшавского Договора вылилось в быстрое создание Совета Североатлантического содружества (ССАС), который оказался неэффективным. Программа "Партнерство во имя мира" также оторвана от реальной жизни. Теперь с завидным упорством проталкивается идея расширения НАТО.