Б.МОЗДУХОВ,
Чрезвычайный и Полномочный Посланник в отставке

Ввестибюле центрального здания МИД России установлена мраморная доска, на которой много лет назад золотом было вычеканено: «Вечная память советским дипломатам, сотрудникам Министерства иностранных дел СССР, погибшим при исполнении служебных обязанностей».

Тридцать девять фамилий выбито на мраморе.

Кем были эти люди, что они сделали для развития и укрепления дипломатической службы своего Отечества?
Некоторые имена вошли в историю российской дипломатии, о них мы знаем из школьных и вузовских учебников, о большинстве же из этого печального списка широкая общественность нашей страны ничего не знает, да и многие сотрудники МИД вряд ли что могут рассказать о своих погибших коллегах. О некоторых из них мы получили возможность узнать, в частности, из трехтомного Дипломатического словаря. С них фактически и начинается список. Это — Н.Г.Маркин, И.О.Коломийцев, В.В.Воровский, Т.И.Нетте, П.Л.Войков, К.А.Уманский, Г.П.Латышев.

Итак, всего лишь о семи дипломатах, погибших при исполнении служебных обязанностей, информирует Дипломатический словарь. Вряд ли можно признать это нормальным. Если мы сказали «А», то логически за этим должно следовать и «Б», а затем и весь алфавит до «Я» включительно. Словарь потому и называется словарем, что в нем должны быть все слова. Потому хотелось бы надеяться, что при новом издании Дипломатического словаря в его персоналии будут включены все дипломаты, отмеченные на мемориальной доске МИДа.

Сугубо мирная, увлекательная и романтическая профессия дипломата — часть нашей жизни, но представители этой старейшей в мире профессии сталкиваются на практике и с трудностями и опасностями. Не столько официальные приемы и протокольные визиты, сколько будничная, кропотливая работа, связанная зачастую с колоссальными нагрузками, с риском для жизни, характерна для работы дипломата.

Много дипломатов погибло в первые годы становления советской власти. Но немало своих воспитанников потеряла отечественная дипломатия и в наши дни. Как солдаты в бою отдавали они свою жизнь за Родину и в мирные 60—70-е годы, и в совсем недавние перестроечные 80-е, и в сегодняшние переломные для России 90-е годы. Как солдаты в бою...

Преклоняясь перед светлой  памятью погибших товарищей, я не могу не сказать о Юре Черемине — молодом дипломате, начинавшем свою службу после окончания МГИМО в Народной Республике Болгария. В коллективе Юру любили за спокойный, приветливый характер. Руководство ценило его за инициативу, аккуратность и исполнительность в работе. За сравнительно короткий срок он заметно вырос профессионально. Его ставили в пример другим молодым дипломатам, работавшим в Посольстве СССР и генконсульствах в Варне, Пловдиве, Русе.

В 1988 г. при взлете с софийского аэродрома разбился самолет болгарской авиакомпании, направлявшийся рейсом в Варну. В самолете сгорел, спасая дипломатическую почту, третий секретарь генконсульства СССР в Варне Ю.Е.Черемин. Пассажиры, свидетели этой трагедии, рассказывали потом, что он мог бы остаться живым, если бы не стал спасать опечатанный сургучом брезентовый мешок с дипломатической почтой, который стоял на полу рядом с его креслом и который от рокового удара полетел к кабине пилотов, где уже бушевало пламя. Юрий бросился за вализой и... вспыхнул как факел.

Имя Юрия Черемина увековечено на мраморной доске МИД рядом с другими дипломатами, погибшими при исполнении служебных обязанностей. Посмертно Юрий Евгеньевич Черемин награжден орденом «Знак Почета», который был передан на хранение в семью погибшего.

После Ю.Е.Черемина печальный список в МИД пополнился новыми фамилиями. Таковы реалии, такова наша действительность...

...1267 персоналий включено в Дипломатический словарь. Много это или мало? Это зависит от того, какие личности принимались во внимание составителями словаря А.А.Громыко, А.Г.Ковалевым, П.П.Севостьяновым, С.Л.Тихвинским. Имена видных отечественных и зарубежных дипломатов, министров иностранных дел, советских послов, руководителей департаментов МИД СССР, крупных ученых можем мы встретить на страницах Словаря.

На персоналиях некоторых ученых хотелось бы остановиться отдельно, например, Е.В.Тарле — крупный ученый был не только известным историком дипломатии, но и активным пропагандистом советской внешней политики. Академик читал лекции в МГИМО и ВДШ. Его книги «Наполеон», «Талейран», «Крымская война», «Северная война и шведское нашествие на Россию» стали настольными книгами не только у советских ди-пломатов. Е.В.Тарле был почетным доктором многих университетов мира, членом-корреспондентом зарубежных академий. Публикация об академике Тарле в Словаре является его украшением.

Конечно, заслуживает одобрения публикация в Словаре и данных о советском ученом и дипломате, советнике 1 класса В.Г.Трухановском. Владимир Григорьевич за двенадцать лет дипломатической деятельности (1941—1953 гг.) прошел путь от рядового сотрудника до заведующего Отделом по делам ООН МИД СССР, был на консульской работе в Иране. Практик-дипломат стал крупным ученым, членом-корреспондентом АН СССР. Его перу принадлежат биографии У.Черчилля, А.Идена. Он автор многих трудов по новейшей истории Великобритании и внешней политике СССР.

Однако вряд ли имел непосредственное отношение к дипломатии академик И.И.Минц, с 30-х годов возглавлявший кафедру истории СССР во многих московских вузах. Автор множества трудов по истории КПСС, Октябрьской революции, гражданской войны, истории советского общества, он был также и председателем проблемной комиссии многостороннего сотрудничества академий наук социалистических стран. Может быть, за это он был включен в персоналии Дипломатического словаря?

Или, с какой стати мы встречаем в Словаре фамилию «советского ученого и общественного деятеля» П.Н.Федосеева, бывшего главного редактора журнала «Большевик» и «Партийная жизнь»? Автор многих трудов по проблемам диалектического и исторического материализма, философским проблемам естествознания, научного коммунизма он был весьма и весьма далек от дипломатии.

Спорным представляется и включение в персоналии Словаря синолога М.И.Сладковского, с 30-х годов сотрудника Наркомата внешней торговли СССР, бывшего торгового представителя СССР в КНР, главного редактора журнала «Проблемы Дальнего Востока». Специалистов-страноведов, занимавшихся и занимающихся разносторонними, в том числе экономическими, связями с зарубежьем, в нашем государстве значится немало, но вряд ли следует причислять их к дипломатам, они скорее всего находятся где-то около дипломатии. А это две несравнимые величины.

Чем можно объяснить факт включения в Словарь главного редактора журнала «Вестник древней истории» З.В.Удальцовой, автора трудов по истории Византии? Уж, не за то ли, что этот научный работник — участник ряда международных встреч ученых и общественности и член Бюро Научного совета (хотелось бы узнать, какого Научного совета, при каком ведомстве?) по исследованию проблем мира и разоружения?
Выбор некоторых персоналий в Дипломатическом словаре порой весьма далек от научного подхода, а сама информация перегружена излишними биографическими деталями, граничащими подчас с нескромностью, подчеркивающими исключительность данной личности. Вряд ли, например, украсило биографию члена Коллегии МИД СССР М.С.Капицы упоминание, что он — доктор исторических наук, профессор, заслуженный работник культуры РСФСР, лауреат Государственной премии СССР (продолжая этот перечень, можно было бы далее указать, что он награжден орденами и медалями СССР — и перечислить эти награды). Излишним было и перечисление полдюжины научных работ, автором которых он является (в данном случае можно было бы ограничиться фразой, которую применяют составители Словаря к другим персоналиям, а именно «автор ряда работ по международным отношениям и внешней политике СССР»).

Невольно обращается внимание на то, что у некоторых персоналий пропущены страницы их додипломатической жизни, хотя данная персона и занимала в свое время крупный пост в нашем государстве.
Например, почему «советский дипломат и ученый» А.Я.Вышинский (1883—1954 гг.), министр иностранных дел СССР в 1949—1953 гг., обойден молчанием, что до 1940 г., то есть до прихода на дипломатическую работу, он был Генеральным прокурором СССР? В то же время, например, у Э.А.Шеварднадзе  подробно описывается его трудовая деятельность, которую он начал в 1946 г. инструктором райкома комсомола, что он был на партийной работе в Грузии, был министром внутренних дел республики, что имеет партийное и педагогическое образование. Подобные «упущения» или «подробности» вряд ли можно отнести к достоинствам Словаря, скорее всего они стали его недостатком.

Существенным недостатком Словаря стало и то, что его составители, следуя выбранной схеме, включили в персоналии лишь тех, кто в совет-ский период были руководителями миссий, посольств или имели ранг посла, полпреда. Таким образом, хотели того составители или нет, но от внимания широкого читателя были устранены лица, оставившие заметный след в истории российской дипломатии.

Обойден, например, вниманием гениальный лирик России Федор Иванович Тютчев, который был, как известно, и крупным дипломатом. Службе в Государственной коллегии иностранных дел он отдал почти всю свою жизнь: работал в русской миссии в Мюнхене (исполнял там обязанности поверенного в делах), был первым секретарем русской миссии в Турине, где также исполнял обязанности поверенного в делах. Русский поэт назначался чиновником особых поручений при государственном канцлере, старшим цензором при Министерстве иностранных дел, утверждался председателем Комитета цензуры иностранной. Ф.И.Тютчев был произведен в действительные статские советники, то есть достиг второй ступени в государственной иерархии России. Ф.И.Тютчев являлся, по сути дела, фактическим автором главных внешнеполитических актов России в 50—60-е годы XIX в. Однако на страницах мидовского издания не было выделено даже строчки для этого русского дипломата.

Как ни странно, не нашлось в Словаре места и для М.И.Кутузова, немало сделавшего для укрепления российской дипломатии. И здесь составители нарушили собой же установленный порядок: не включили в персоналии Словаря российского посла. Да, великий полководец был и крупным дипломатом: в 1793—1794 гг. в качестве посла России защищал в Константинополе интересы нашего государства.

Высоко ценя М.И.Кутузова и напутствуя его на дипломатическое поприще, Екатерина Великая в своем рескрипте писала: «В особливом уважении на усердную службу Вашу, многими отличными подвигами доказанную, избрали мы Вас к сему торжественному посольству».

Известно, что в тот период противоречие России в Черноморском бассейне сталкивалось не только с Турцией, но и с рядом европейских государств. Но в этой дипломатической борьбе М.И.Кутузов, как и в боевых баталиях с турками, вышел победителем. Он добился права русским судам свободно плавать в Черном море, а Россия получила свободный выход из Черного моря. Была обеспечена свобода русской торговли в Средиземном море.

Интерес представляет оценка дипломатической деятельности самим М.И.Кутузовым. Он писал с берегов Босфора жене: «Дипломатическая кариера сколь ни плутовата, но, ей-Богу, не так мудрена, как военная,  е ж е л и  е е  д е л а т ь  к а к   н а д о б н о...» (разбивка авт.).

Но обратимся теперь к именам, более близким к нам по времени. Известный советский писатель Савва Дангулов находился на дипломатической службе в 1943—1949 гг., но дипломатии он посвятил, мы знаем об этом, практически всю жизнь, ибо отдал ей свое творчество. Им были написаны романы «Дипломаты» (1966 г.) и «Кузнецкий мост» (1970 г.), рассказы и повести в книге «Новый посол» (1985 г.). Несомненно, что своим литературным творчеством он сделал для отечественной дипломатии несравненно больше, чем некоторые наши так называемые «разовые» послы, походившие в советский период годика два в мундире посла и оставившие после этого свои имена на страницах Дипломатического словаря (ни до, ни после этого такие послы больше дипломатией не занимались, и таких «послов» было не счесть). А вот Савву Артемовича Дангулова ни одной строчкой в Словаре не отметили.

Несправедливо, как мне кажется, обойдена составителями и хорошо известная в советской дипломатии фамилия В.М.Бережкова. В 1940—1945 гг. Валентин Михайлович Бережков трудился как дипломат: с декабря 1940 г. до нападения фашистской Германии на Советский Союз он был первым секретарем советского посольства в Берлине, работал в МИД СССР. В.М.Бережков известен как личный переводчик советских руководителей на встречах с главами государств, в том числе на Тегеранской конференции И.В.Сталина, Ф.Рузвельта и У.Черчилля в 1943 г. В 1945 г. он занялся журналистикой. В.М.Бережков — автор книг «С дипломатической миссией в Берлин. 1940—1941.» (1966 г.), «Годы дипломатической службы» (1972 г.), «Как я стал переводчиком Сталина» (1993 г.). Фамилия Бережкова известна каждому человеку в стране, ступившему на интересную, но и сложную дипломатическую дорогу.

Составители Словаря, очевидно, полагали, что дипломатов, пусть и бывших, рассказывающих в книгах и средствах массовой информации о дипломатии и тем самым утверждающих ее своим творчеством, представлять на страницах словаря не следует, а вот ученых, о которых говорилось выше, хоть в какой-то степени связанных с международными делами, упомянуть требуется.

Словарь проигнорировал и другие, более известные в отечественной дипломатии фигуры. При всей одиозности личности Л.Д.Троцкого, нельзя забывать, что в первом советском правительстве В.И.Ульянова (Ленина) народным комиссаром по иностранным делам в течение семи месяцев был Троцкий, которого сменил на этом посту его заместитель Г.В.Чичерин.

Не упоминается в словаре и Д.Т.Шепилов, работавший министром иностранных дел СССР в период со 2 июня 1956 г. по 15 февраля 1957 г. Не упоминается сознательно. Поэтому мы можем сказать, что Дипломатический словарь в определенной степени страдает отсутствием историзма.

...Хотелось бы высказать еще одно пожелание. Думается, что содержание Дипломатического словаря только выиграет от того, если в его персоналии будут включены генеральные консулы нашего государства. Консульская работа является составной частью отечественной дипломатии, она направлена на решение конкретных вопросов внешнеполитической деятельности державы, устраняет повседневные, сложные проблемы взаимоотношений с другими странами и их гражданами. Многие видные советские дипломаты прошли многотрудными дорогами консульской службы, и, как мне представляется, они вряд ли сожалеют об этом.

Разрешение этого вопроса вряд ли составит какие-либо трудности для Историко-документального департамента МИД РФ, так как его сотрудники уже провели практически всю подготовительную работу по этой проблематике, издав в 1985 г. служебный сборник «Главы консульских представительств СССР за рубежом. 1917—1984 гг.».

Бесспорно, что трехтомный Дипломатический словарь нуждается в серьезной переработке с учетом происшедших кардинальных изменений как в нашей стране, так и в мире. Хотелось бы надеяться, что замечания и пожелания по его персоналиям будут учтены редакционным коллективом в его новом издании, отчего библиография российской дипломатии только выиграет, станет богаче и насыщеннее. Широкий же круг читателей, интересующихся вопросами внешней политики, дипломатии и международных отношений, ученые и лица, работающие в области международных отношений, получат новое, более содержательное издание.

¹ Москва, издательство «Наука», 1984—1986 гг.