От редакции

Появление очередного проекта Концепции национальной безопасности (далее Концепция) России еще раз подтвердило несовершенство не только существующего с конца 1997 г. ее первого варианта, но и действующего с 1992 г. Закона РФ «О безопасности». Заметим, что на это также указывали и другие эксперты¹.
К подготовке проектов обоих документов не только не были привлечены специалисты, но и отсутствовало всестороннее обсуждение их профессионалами.
Новый проект Концепции было дозволено обсудить только депутатам двух комитетов Федерального Собрания страны, да и то — в течение всего одной недели?!
Редакция предлагает вниманию читателей статью, в которой автор делится своими сомнениями относительно тех положений проекта, которые касаются его концептуальной базы и структуры, а также высказывает ряд предложений по их переработке.
 

О концептуальной
несостоятельности

Оказывается, что обсуждаемый Проект не содержит никаких разъяснений по этим вопросам. Это не может не вызвать недоумения, по крайней мере, по трем причинам.

Во-первых, по определению, «концепция» — совокупность идей и представлений о природе и путях изменения (сохранения или обеспечения) чего-либо. Нераскрытость же этого базового для Концепции понятия чревата неизбежной спорностью любых последующих рассуждений и действий в этой области.

Во-вторых, особенно важно определиться с содержанием этой категории в России, где с 1992 г. действуют два принципиально различных определения «безопасности». В упомянутом выше законе «безопасность» раскрывается как «состояние защищенности жизненно важных интересов...», а в основополагающем ГОСТ. Р1.0-92 Государственной системы стандартизации РФ — как «отсутствие недопустимого риска, связанного с возможностью нанесения ущерба...»?!

В-третьих, в отличие от общепринятой практики, наше население рассматривается в Конституции РФ не как одна нация, а как «многонациональный народ». При этом часто возникает вопрос: о безопасности какой нации идет речь в обсуждаемой нами Концепции? Тем более что в последние годы много говорится о праве каждой отдельной нации на суверенитет, вплоть до самоопределения?!

Другой вопрос касается базовых объектов и основных для нации ценностей. Как и прежде, авторы нового проекта Концепции сохраняют верность ее нынешней редакции: и там и здесь в качестве основных объектов выбраны «личность, общество и государство», а их базовых ценностей — «жизненно важные интересы». Не может не вызвать недоумения, например, и отнесение в этом документе к наипервейшим жизненно важным интересам личности нынешней России «прав и свобод», общества — «демократии», а государства — «конституционного строя».

Неприемлемость сделанного в Кон-цепции выбора обусловлена следующими причинами:

• принципиальная невозможность юридически точно выразить такое понятие, как «жизненно важные интересы»;
• сложность классификации подобных интересов личности, общества и государства, поскольку они часто не совпадают и всегда сугубо индивидуальны: («чьи-то» — по определению и «для кого-то» — по содержанию).

Более того, упомянутые «права и свободы, демократия, конституционный строй» являются, строго говоря, не жизненно важными интересами, а общезначимыми или кардинальными ценностями, обеспечивающими всего лишь вынужденное взаимодействие и желание каждого жить в соответствии со своими ориентирами. По сути, они выражают не то, что обязаны делать люди, а то, что они хотят.

В Концепции следовало бы оперировать не общезначимыми и кардинальными ценностями, а более важными для обеспечения национальной безопасности «этосными» — обычаями, традициями, верованиями и святынями, которые всегда выше. Именно они соответствуют укладу жизни отдельных народов, служат их самоидентификации, интеграции, стабильности, а стало быть — сохранению жизнеспособности нации и России в целом.

Наконец, ложность официально выбранных объектов и ценностей подтверждается следующим. Если судить по нынешнему состоянию, то прав, свобод и демократии в России предостаточно, да и ее конституционный строй не поддается никакой корректировке даже усилиями Федерального Собрания РФ. А вот реально наблюдаемое в последние годы вымирание нашего населения — следствие неудовлетворения более насущных потребностей в качественном продовольствии, лекарстве, воде и воздухе, в жилье, а также из-за утраты прежних социальных ценностей и духовных идеалов.

Вот почему «национальную безопасность РФ» следует, на наш взгляд, интерпретировать не состоянием защищенности перечисленных в Концепции «жизненно важных интересов», а — системным свойством, характеризующим способность наших народов удовлетворять (с минимальным ущербом для базовых ценностей настоящего и будущего поколений) те потребности, которые необходимы для их самосохранения, самовоспроизводства и самосовершенствования.

Столь же естественно рассматривать государственно-образующий (русский) народ главным объектом системы ее обеспечения, а нашими базовыми ценностями — исторически принадлежащую России территорию, а также апробированный ее народами уклад духовной и общественной жизни. Действительно, ведь территория с ее ресурсами — источник, а уклад — способ удовлетворения всех жизненно важных потребностей народов РФ.

Таким образом, совершенно очевидна пагубность подмены цели и главного объекта национальной безопасности России (русского народа) второстепенными по значимости средствами — «жизненно важными интересами» гипотетической личности и столь же абстрактного общества. Неправомерно выпячивать подобные интересы государства и подменять национальную безопасность безопасностью государственной. Ведь государство служит всего лишь механизмом, создаваемым и модернизируемым нацией для повышения своей жизнестойкости.

О структурном
несовершенстве

Все должно соответствовать своему названию. Вот почему, помимо уточнения смысла национальной безопасности России, а также цели, объектов и методов системы ее обеспечения, Концепция должна содержать еще и аргументы в пользу их выбора. Логичнее всего делать последнее путем постановки и ответа на следующие вопросы:

• насколько актуальна в данный момент решаемая проблема;
• в чем состоят особенности и тенденции современной эпохи;
• что представляет собой Россия и к чему она стремится;
• какова траектория достижения желаемого;
• как мы намерены действовать для следования по ней.

1. Действительно, в преамбуле Концепции отсутствуют утверждения об ее актуальности.

Этого можно было бы добиться, например, перечислением катастрофических тенденций к сокращению численности населения России, разрушению уклада духовной и общественной жизни ее народов, утрате принадлежащей им территории и разбазариванию природных ресурсов. Из достоверности и актуальности приведенных фактов логично следовала бы своевременность обсуждаемого документа именно в данный момент: дальнейшее затягивание с корректировкой и обнародованием Концепции — либо следствие полной утраты нацией инстинкта самосохранения, либо чей-то злонамеренный умысел.

2. Трудно согласиться с оценкой переживаемого нами периода, сводящейся к перечислению в первом разделе противоречивых тенденций и факторов формирования одно- и многополярного мира.

Здесь следовало бы:

• акцентировать внимание на основном противоречии современной эпохи — несоответствии между потребностями человечества и возможностями природы по их удовлетворению;
• сделать вывод, логично следующий из такой оценки глобальной ситуации, — о бескомпромиссной борьбе наций-государств за самосохранение в наступающем XXI в.².

Здесь следовало бы подтвердить такой статус страны, как «сверхдержава», «носитель особой цивилизации и духовности», «лидер в культуре и образовании», и ее цели в XXI в.:

• стратегическая — возрождение былой мощи, необходимой для выживания в борьбе наций за ресурсы;
• тактическая — сохранение и упрочение ведущих позиций в науке, воздушно-космических и других перспективных технологиях.

Здесь уместно более четко указать, что Россия неизбежно окажется на острие грядущего передела мира, поскольку она сегодня — кладовая природных ресурсов, а завтра (после потепления климата в Сибири) — житница планеты. При таком прогнозе нетрудно предположить, что потенциальными агрессорами могут стать государства, либо обделенные невозобновляемыми природными ресурсами, либо живущие не по средствам (чрезмерно расходующие их).

5. В четвертом разделе отсутствуют идеи, необходимые сейчас для пробуждения, примирения и объединения наших народов перед угрозой исчезновения.

Почему бы здесь не вспомнить о славяно-тюркском аскетизме, способном примирить православных христиан и истинных мусульман перед общей угрозой порабощения, а затем и уничтожения. Такой аскетизм и вытекающая из него идея необходимости «имперского возрождения России» способны противостоять «золотому миллиарду» с его либеральным потребительством.

К сожалению, в этом разделе Концепции также не указаны ни цель и главный метод Системы обеспечения национальной безопасности России, ни показатели эффективности и критерии оптимальности реализуемых ее управляющих воздействий. Безусловно, в их качестве следовало бы указать соответственно минимум суммарных издержек от объективно существующих для нации опасностей, программно-целевое планирование и управление, риск социально-экономического ущерба основному объекту и нашим базовым ценностям, затраты на обеспечение их безопасности и т.д.

Концепция,
как идея национального
самосохранения

При ее формулировании следует исходить из невозможности обеспечить национальную безопасность без политической воли нации и руководства страны. Иначе говоря, самосохранение России не мыслимо без пробуждения, примирения и объединения зачастую враждующих наших народов. Пора бы уже разбудить инстинкт самосохранения нации и осознать необходимость восстановления как былой мощи империи, так и прежних наших союзников.

При этом мы не должны бояться упреков в сверхдержавных и цивилизационных амбициях. Дело в том, что язык имперского гегемонизма — норма современной эпохи, предопределенная инстинктом самосохранения. Объявление в Концепции великой миссии России во всех отношениях целесообразно. На международной арене это приведет к ликвидации политического вакуума: государства, признающие такую нашу роль и способствующие ее реализации, станут партнерами и союзниками в борьбе за передел мира, а все остальные — соперниками и потенциальными противниками.

Во внутренней жизни эта миссия будет способствовать единению нации вокруг общей цели — возрождения былой мощи. Более того, она станет фундаментом для соответствующей разработки новых и корректировки существующих законодательных актов и целевых федеральных программ.

Безусловно, что первостепенное значение в Концепции должно быть уделено также борьбе с дезинформацией, безнравственностью и невежеством.Усилия должны быть направлены на просвещение и образование народов страны, прежде всего нашего молодого поколения. Не менее важна корректировка законодательства по обеспечению национальной безопасности. Закон — та нижняя грань общественной морали, переход за которую социально опасен. Повышая ее, можно поднимать нравственность не только отдельных людей, но и общественную мораль в целом.

Нельзя также в Концепции игнорировать необходимость упорядочения работы СМИ, ныне широко используемых для подрыва духа и нравственных устоев нации. Назрела необходимость квотного предо-ставления эфирного времени каждой ветви власти и пропорционального представительства различных этносов на телевидении и радио...
 

Новая редакция Концепции национальной безопасности может быть утверждена лишь после серьезной переработки обсуждаемого проекта, а для ее реализации в последующем потребуется принятие не менее трех пакетов законодательных актов, направленных на спасение нашей территории, народов и присущего им уклада жизни.

Нельзя принимать всерьез ссылки на отсутствие в стране ресурсов, необходимых для реализации этих задач. Необходимые средства нетрудно отыскать, прекратив бесконтрольный вывоз капитала за границу, восстановив монополию государства на торговлю алкоголем, цветными металлами и энергоресурсами. Наконец, их можно взять у населения (целевым займом) или банков и торгово-промышленных корпораций, секвестировав доходы, как это было сделано, например, в послевоенной Франции.

¹ «Обозреватель - Observer», № 2, 3, 5, 1999 г.
² Подробнее см. «Обозреватель - Ob-server», № 7, 1999 г.