НОВЫЕ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ

ОРГАНИЗАЦИИ И ДВИЖЕНИЯ РСФСР

(опыт анализа и классификации)

Возникновение, становление и первые шаги самодеятельного общественно-политического движения уже принадлежит истории нашей страны периода перестройки. Оно прошло сложный и неоднозначный путь развития : от квартирных полулегальных сходок единомышленников, первых форм публичной деятельности в виде кружков и клубов - клубных союзов и федераций, до народных движений и фронтов, политических партии и "независимых" профсоюзов. Они накопили политический опыт деятельности, привлекли к себе внимание, увеличили многократно ряды своих сторонников и сочувствующих. Оставшееся в обиходе понятие "неформалы" , пожалуй, до осени 1988 г. действительно соответствовало своему реальному содержанию, формам работы и уровню влияния в обществе.

Феномен этой стартовой формы самодеятельного общественно-политического движения проанализирован в статье, опубликованной в справочнике "Неформальная Россия" .*

Возникая как гражданские инициативы "снизу" под лозунгом поддержки перестройки, "неформальные" политизированные кружки и клубы выступали как союзники центрального политического руководства страны в борьбе против бюрократического сопротивления реформам, особенно на местах и в ведомствах. И лишь после XIX Всесоюзной конференции КПСС летом 1988 г., с началом кампании критики культа личности Сталина, попыток радикализации политических и экономических реформ, "революции гласности в средствах массовой информации" в критическую фазу развития стали входить как "неформалы" , так и официальные органы власти. Кризис первых выражался в том, что для самодеятельного общественно-политического движения в его "неформальной" форме исчерпанными оказались возможности клубно-кружковой формы, не имеющей организационного потенциала для реализации задачи политического влияния на широкой массовой основе (кстати, не имеющей возможности решить их еще и потому, что для этого, как выяснилось чуть позднее, нужен так критиковавшийся ими "аппарат"). В этом плане показательно заключение одного из лидеров общественно-политического движения страны (ныне народного депутата Моссовета) Б. Кагарлицкого, заявившего осенью 1988 г. : "...Мы явно сталкиваемся с кризисом старых организационных форм движения, когда дискуссионный клуб, тусовка, неформальная встреча,стихийное собрание оказывались единственно возможными проявлениями общественной активности, а свободное слово оказывалось единственно нужнее конкретных политических предложений.

_____________

* БЕРЕЗОВСКИЙ В., КРОТОВ Н. "Неформалы" - кто они? // в кн.: Неформальная Россия: о неформальных политизированных движениях и группах в РСФСР (опыт справочника).М., С. 7-32.

После XIX партконференции митинговые тысячи почти повсеместно рассеялись и обнаружилось: ...организаций, структур, идей и ресурсов для работы в массах у них не было... Сложившиеся микроорганизации боятся потерять свое лицо в настоящей (массовой) работе, лидеры боятся потерять свое положение... как феодальные князьки, они опасаются потерять свой удел. В то время как резервы их роста исчерпаны!"

Кризис обнаружил ограниченность возможностей самодеятельного движения. В России это стало особенно видно в сравнении с деятельностью массовых самодеятельных общественно-политических организаций в Прибалтике и Закавказье. Урок всем преподнесли рабочие, которые в ходе летних (1989 г.) шахтерских забастовок показали высокий уровень умения действовать организованно, масштабно и достаточно результативно. Стало ясно, что те группы, которые не хотели оказаться в хвосте событий, должны были отойти от кружка и клуба как исключительной формы организаторской и пропагандистской деятельности, задуматься над необходимостью формализации управленческого и в целом организационного аспектов работы, другими словами, попытаться преодолеть собственный "неформало-центризм".

Произошел окончательный выбор и проработка идеологических установок в общественно-политическом движении. Это был тот самый период, когда "социалистический плюрализм мнений" перерос сам себя и, в результате, воспроизведенными оказались многие программы современных политических партий зарубежья (естественно, западного). Ряд организаций стали представлять себя преемниками тех или иных партии или движений, существовавших в предреволюционной России и в первые годы после Октябрьской революции (все хотят быть с отечественными корнями и политическими "святыми мощами"!). Другие - наоборот, поискали себе предков среди традиционных ценностей советского периода истории : кто в двадцатых годах (РКПб и др.), кто в тридцатых - пятидесятых (ВКПб и "настоящий комсомол" и т.д.).

Прошедшие одна за другой избирательные кампании: по выборам народных депутатов СССР (1989 г.) и народных депутатов республиканского и местного уровней (1989-1990 гг.), работа сессий Советов или съездов народных избранников, "поварив" хорошенько в своих баталиях нарождающиеся группы, сформировали почти созревшую в идеологическом и политическом плане оппозицию. Последняя заявила о необходимости ликвидации однопартийной системы власти, а с течением времени пошла и дальше, потребовав устранения с политической арены КПСС, возлагая на нее всю ответственность за прошлое и весьма сложное настоящее. Улично-митинговая разносная оппозиционность формировала и определенный тип политического деятеля, для которого критика, эмоционально окрашенная речь являлись инструментом самоутверждения и условием популярности. В условиях блоковой (а по существу многопартийной) избирательной тактики в 1990 г. в РСФСР в полусотне городов республиканский избирательный блок "Демократическая Россия" получил половину или больше этого мандатов. А это знаменовало собой переход по существу от политической оппозиции к политической ответственности (или к ответственности оппозиции), на практике вылившуюся в кадровую и зачастую - в структурную замену старой официальной власти во главе с КПСС - новой, ранее ей оппозиционной. При этом необходимо отметить, что на правительственном уровне новые (оппозиционные КПСС) политические организации и силы пришли к власти в Литве, Латвии, Эстонии, Молдавии, Армении, такая тенденция есть в Грузии, к коалиционному соправительству с КПСС в ведущих республиках Советского Союза - РСФСР и на Украине.

Начальная фаза ответственной политической деятельности новых политических движений на парламентском и правительственном уровнях в тех регионах, где они пришли к власти, а также там, где они оказались в равновесии с КПСС, продемонстрировало все же то, что их оппозиционно обличительное поведение и стиль мышления, элементы нетерпимости к соперникам, зачастую нежелание подолгу браться за нелегкие хозяйственные вопросы - характеризует этот начальный период становления политически ответственной деятельности новых организаций и движений пока как малоконструктивный.

Итак, на этапе крутого перелома в общественном развитии СССР (начало формирования реального процесса распада союзной федерации, перехода к рыночной экономике с использованием инструмента повышения розничных цен, политического и организационного кризиса в КПСС как основы функционирования политического процесса в Советском Союзе в его прежнем виде, усиление товарного дефицита и др.) бывшие "неформалы", а ныне политические партии, профсоюзы, движения берут на себя ответственность за будущее страны и общества в довольно сложной для себя политической обстановке и экономической ситуации, сами отягощенные неопределенным во многом еще грузом "безответственной оппозиции" и выработанными чуть ранее идеологическими стереотипами и политическими догмами, как и их предшественники.

А оставшиеся "неформалы" в виде различных кружков и клубов продолжают свое существование. Часть из них так и продолжает прежнее классическое клубно-кружковое общение, не претендуя на лидерство в широком общественном движении. Другая часть - ушла в профессиональную "самиздатную" работу или в последующем в профессиональную издательско-журналистскую коммерческую работу, где еще можно обойтись небольшим коллективом единомышленников и соратников. Третьи - расстаются с "неформальной" любительщиной, переходя на вполне официальную государственную службу и реализуя там свою потребность мыслить и говорить свободно, для чего ранее и был необходим кружок по "неформальному" политическому общению. Четвертые - стали создателями новых политических организаций, занимаясь в них выработкой политики, определением тактики и стратегии ее деятельности, пополняя свой круг новыми лидерами.

Термин "неформалы" пока еще остается обиходным политическим словом, которым пользуются как символом альтернативной политической лексики периода перестройки. А поэтому и сам он стал уже понятием историческим, вышедшим

за пределы своего содержания и обозначившим самодеятельную общественность на начальном этапе борьбы за свою легализацию в обществе, а чуть позже и за власть.

Сегодня спектр общественно-политической самодеятельности и его организационные формы в определенной мере уже сложились.

Современная общественно-политическая лексика повседневно оперирует понятиями "левый", "правый", "радикалы" и "консерваторы". Употребляют их чаще всего как кому удобно и выгодно. Если исходить из общепринятых определений политического спектра, то расположение многих "неформальных" общественно-политических групп и движений принимает зачастую прямо противоположное устоявшемуся в общественном мнении представлению об их расположении на оси "лево" - "право". "Правый" полюс политического спектра всегда характеризовался ориентацией на приватизацию отношений собственности в любой форме, индивидуализм как систему отношений человека и общества и. например, парламентские формы демократии в политике. А применительно к Советскому Союзу еще одной конкретностью - отношением к историческому прошлому страны как "тоталитаристскому, антидемократическому строю" , оценкой деятельности большевиков как "государственного тоталитарного режима" и т.д. "Левый" полюс давал ориентацию на преимущественно общественный характер отношений собственности, коллективистские формы общественных отношений, народовластие и самоуправление в нашем случае "советского типа" в рамках политической системы, на оценку исторического прошлого СССР как деформацию фундаментальных положений научного социализма и коммунистических принципов.

Между этими полюсами существует множество различных оттенков и направлений, но эти различия скорее всего внутреннего напряжения и конфликта, чем принципиальных расхождений, за исключением крайностей радикализма на каждом из полюсов, которые зачастую и превращаются в отрицательный фактор развития, если не смыкаются друг с другом и вовсе. Однако сразу отметим, что обыденная политическая лексика в СССР сегодня перевернула с ног на голову эти полюса - в российской политической традиции, начиная с середины XIX в. реакционное и охранительное принято было называть "правым" полюсом, а оппозиционное ему - "левым".

Вполне приемлемым представляется мнение Б.Кагарлицкого о том, что в родовой (западной) традиции, во-первых, "левые" в XX в. традиционно провозглашали своей идеологией социализм, а использовали лозунг социализма не только левые партии, но с ним заигрывали и либералы, и фашисты, и разного рода националисты. Во-вторых, "левый" полюс - это борьба трудящихся за их демократическое участие в управлении, а и его коммунистическом ответвлении разыгрывались идеи - перехода к полному общественному самоуправлению, а значит -ограничение и потом полная ликвидация права частной собственности (неважно, что это - частная фирма или государство). В таком контексте "левые" так или иначе понимали обязательное преобладание общества над государством. В-третьих, "левые" - те, кто выступает на стороне трудящихся против правящих классов и олигархии, т.е. элитарного "меньшинства". В то же время антидемократический тоталитарный режим стремится занять собой и заменить весь политический спектр. Логика тоталитаризма, основанного на неполитическом управлении, укладывается в лагерную мудрость: "Шаг налево, шаг направо - считается побегом. Конвой стреляет без предупреждения!" А потому в любом случае понятия "правый" и "левый" обретают смысл лишь тогда, когда появляется политическая борьба, когда возникают самые элементарные условия для политического плюрализма. В то время как диктаторский тоталитарный режим может использовать смешанный политический язык, "левую" и "правую" терминологию, в зависимости от того, какая лучше работает в данной ситуации.*

Традиционно сложилось так, что новационные идеи либерализма, революционного марксизма, демократического реформизма и анархизма пришли в Россию из Западной Европы, а потому считались авангардными и "левыми" в той или иной степени радикальности, в то время как традиционное (патриотически-охранительное, славянофильское) считалось консервативным и реакционным, у водящим от столбовой дороги общественного прогресса. Нечто аналогичное случилось и сегодня, когда традиционная марксистско-ленинская ортодоксия считается охранительной по отношению к исповедовавшему ее сталинскому режиму, выхолостившему сущностное революционное прогрессивное содержание и использовавшему ее лишь в качестве религиозно-идеологической догматики. Отсюда те политические и политизированные группы, которые пытаются опереться на марксизм-ленинизм, неизбежно критикуются как сторонники охранительных традиционных "коммунистических" (а значит "тоталитарных" ) ценностей. Объединения, развивающие русскую и российскую национальную компоненту, опирающиеся при выработке идеологических и политических положений на фундаментальные национально-патриотические основы (коллективизм, православие, централизм и т.д.), в которых оказались сплавленными воедино через национально-особенные традиции и опыт политической культуры, духовной жизни, национальных форм организации трудовой деятельности (артель), воспитания и т.д., относятся к фундаменталистским и критикуются сторонниками западнических новаций тоже как "реакционные" и "охранительные", а авангардом политической жизни и современного политического процесса считаются те группы и политические деятели, которые ориентируются на опыт общественного развития капиталистических стран Запада, на идеи либеральной свободы, частной собственности, по их мнению, обеспечивающие человеку независимость, представительную демократию с корпусом компетентных профессиональных политиков, защиту личности перед государственной бюрократией и приоритет личности перед государством и обществом и т.д.

_____________

* КАГАРЛИЦКИЙ Б. Шаг налево, шаг направо. // "Левый поворот" (самодеятельный общественно-политический бюллетень). 1989, 18. С.59 - 61.

Определенное смещение политических понятий "левый" и "правый" имеет почти детективную историю об идеологических перевертышах и политических рокировках, которые произошли в то время, когда начался процесс размораживания политического процесса в Советском Союзе, когда единопамятный в 1986-1987 гг. термин "перестройка" начал осмысливаться и дискутироваться за пределами установленных идеологических нормативов, когда был взят курс на использование "второго двигателя" в процессе реформ - "демократизации" и гласности, когда дискуссия, а затем и политические действия преодолели уровень "быстро" - "медленно", "глубоко" или "не очень глубоко" и вышли на уровень определения того, какой качественный путь движения общества избрать или что делать. В политической пропаганде и агитации конца 1987 г. и почти всего 1988 г. упорно жонглировали словами "радикализм" и "консерватизм", при этом под первым понимая "политический авангард", "реформы", "курс Горбачева", "прогресс", а под вторым - "застой", "аппарат", "сталинщина", а сегодня и "коммунизм" и т.д. Именно в это время пара "демократия" -"радикализм" была противопоставлена другой паре: "диктатура" -"консерватизм". В 1989 г. эти пары преобразовались до противостоящих триад за счет добавления к "радикализму " ("демократия") термина "левые", а к "диктатуре" ("консерваторам") - правые. Тому было множество причин, однако развязка к 1990г. оказалась парадоксальной, когда смешались, с одной стороны, разные типы отношений к действительности ("консерватизм" -"радикализм", при этом первый на какое-то время оказался в роли политического аутсайдера), а с другой - различные наборы идеологических и политических ценностей ("левые" - "правые"). В процессе обработки общественного мнения удалось, сохраняя привычную для населения революционную терминологию, на которой воспитывалось три-четыре поколения советских людей, предложить и эффективно распропагандировать новую (скорее старую, к которой было сформировано отрицательное отношение за все предшествующие годы Советской власти) лексику : " частная собственность", "эксплуатация", "безработица", "парламент", "бизнес", "многопартийность" и т.д. В процессе такой пропаганды все это объявлялось "левым" революционным движением против отжившего репрессивного, командно-административного.

Если вернуться к истокам терминов "консерватизм" и "радикализм", то первый в своем этимологическом значении есть - "сохраняю", "охраняю", другими словами, сохранение принципиальных основ существующего, преемственность с прошлым опытом и его использование для прогресса, второй - "корень", "коренной", т. е. ориентация на решительное изменение основных ("коренных") общественных институтов, разрыв с признанной традицией. Не вдаваясь в специальный, хотя и чрезвычайно важный анализ идеологических и политических аспектов консерватизма и радикализма, отметим лишь то, что они в режиме социально-политических идей и действий настолько меняли свое первоначальное толкование. насколько зависели от политических игр и комбинации, от политических традиций тех или иных стран. Мы ограничимся, на наш взгляд, важным замечанием инструментального порядка без всяких наслоений: "радикализм" равнозначен динамичным переменам, обновлению на качественно новых (иных) основах, "консерватизм" - перемены, обновление на основе использования имеющегося опыта традиций ради сохранения как целостности существующей системы.

Такой подход дает возможность упорядочить в определенной мере политические группы и организации по оси "лево" - "право", в том смысле, что внутри и "левой", и "правой" ориентации могут быть радикалы, консерваторы и центр (умеренные). Квалифицированный идеологический и политический анализ позволяет утверждать, что наши современные отечественные радикалы, называющие себя "левыми", вполне есть "правые" радикалы или умеренные.*

Интегрирующим фактором в данном случае выступает то, что и те, и другое радикалы в 1987 -1990 гг. были объединены задачей борьбы с существующей системой власти, однако уже с 1989 г. в блоке наметились существенные расхождения. В этой связи интересным представляется замечание уже упоминавшегося нами Б. Кагарлицкого: "В середине 80-х годов, когда решался прежде всего вопрос о том, будут ли вообще проведены какие-либо преобразования в нашей стране, будут ли эти перемены достаточно глубокими, чтобы действительно "перестроить" общество, на первом плане было именно противостояние между консерваторами и "прогрессистами". Все сторонники перемен составляли как бы единый либерально-радикально-левый блок, мало задумываясь о противоречиях между собой. Но с того момента, когда перемены стали реальностью, когда начался стихийный процесс разрушения старых структур, противоречия между различными интересами и ценностями в первоначальном прогрессивном лагере выявились и начали стремительно обостряться... Альтернативой либеральным реформам могут быть лишь революционные реформы, за которые выступают левые течения".**

Предлагаемая ниже классификация - попытка отразить все потоки народного движения.

В 1989 - 1990 гг. произошли значительные изменения в структуре самодеятельного общественно-политического движения - расширился диапазон приложения "неформальных" сил в политической сфере, появились новые направления, значительно обновилось содержание в прежних. По этой причине авторам пришлось существенно пересмотреть, углубить и расширить классификацию, предложенную ими в статье "Неформалы - кто они?" в справочнике "Неформальная Россия"***

Подходы к новой классификации предложены одним из авторов настоящей статьи, В. Березовским, в статье, опубликованной в сборнике "Неформальная волна".****

Представляются интересными выводы О. Яницкого о том, что общественные "движения" - это коллективные субъекты действия, несущие в себе одновременно и реакцию протеста, и преобразующий общество заряд.*****

_____________

* Анализ подобной тенденции, см.: КАГАРЛИЦКИЙ Б. Шаг налево, шаг направо // "Левый поворот" (самодеятельный общественно-политический бюллетень). 1989, 18. С.60-74.

** Там же. С.67,69.

*** Неформальная Россия : о неформальных политизированных движениях и группах РСФСР (опыт справочника). С.35 - 75.

**** БЕРЕЗОВСКИЙ В. Н. "Неформальная " премьера в политике и перестройка // Неформальная волна. Сб.научн.трудов Науч.-иссл. центра ВКШ при ЦК ВЛКСМ (препринт). М., 1990. С.51 -53.

***** ЯНИЦКИЙ О.Н. Экологическое движение // Социол.исслед. 1989,№6.С.26-28.

Критерии общественного движения:

1) тип коллективной идентификации (основа внутренней интеграции). В данном случае таким интегрирующим стимулом может быть классовая территориальная принадлежность, возрастные и профессиональные критерии. Главное формирование "мы" - образа и социально-психологическая, культурная совместимость в малых инициативных группах;

2) организационная база и ресурсная основа, т.е. мощные по кадровому составу организации, способные целенаправить разнородные группы и массы людей, участвующих в тех или иных видах деятельности, мобилизовать их на действия с помощью подпитки глубокими, актуальными политическими и идеологическими программами, лозунгами. Умение организовать ими же необходимую финансовую и ресурсную основу для ведения пропагандистской, издательской деятельности, аренды помещений для собраний и мероприятий, финансирования тех или иных социальных проектов и т.д.;

3) наличие социального субъекта-антагониста, который играет роль внешнего раздражителя, влияет на мотивы поведения людей, вызывает реакцию протеста и на базе всего этого вырабатываются социальные альтернативы, подкрепленные необходимым организационным инструментом;

4) характер "проблемного поля", взаимодействия противостоящих субъектов, другими словами: узел конфликта, центр тяжести противостояния. Он должен быть достаточно четко обозначен, ясен и понятен подавляющему большинству участников движения.

Следовательно, говоря о классификации общественно-политического движения по направлениям их деятельности, употребление термина "Движение" подразумевает вполне определенный тип и уровень практической организованности (об этом речь будет ниже - при рассмотрении организационных форм общественно-политической самодеятельности), наличие в этой сфере какой-либо совокупности общественно-политических организаций и соответствующий уровень осознания их членами общих задач и целей. Другими словами, это - направление деятельности, реализуемое той или иной группой общественных организаций уже на практическом уровне.

Данная классификация, как и любая схема, условна и скорее отражает определенный уровень исследования проблемы, чем всю полноту реальной жизни. А на практике в одном и том же движении могут быть в той или иной пропорции присутствовать направления деятельности других движений, в ряде ситуаций может произойти смена "профессии" - поменяться направление деятельности, а через некоторое время вновь вернуться старое. В других случаях вообще с трудом выделяются в чистом виде те или иные виды. В такой динамике относительно постоянной величиной, с помощью которой можно "упаковать" все вышеперечисленные направления, являются политико-идеологические цели организаций.

Выделяются следующие политико-идеологические ориентации:

- за демократию и социальный прогресс по "цивилизованному" (западноевропейскому) образцу или, как их ранее в России и называют, "западники". В более широком аспекте эту ориентацию называли "Демократическим движением";

- за возрождение и социальный прогресс на основе национальных ценностей (в том числе и политических,например, марксизм-ленинизм, не исключая его трактовки, как в "Кратком курсе истории ВКПб" и др. Другими словами, "Патриотическое движение" очень разношерстное по своим политическим целям, задачам и взаимным отношениям между его участниками.

Поэтому столь "запутанные" в практической жизни все эти направления - движения, взаимопереплетаясь, по существу предстают либо в относительно чистой социально-политической форме с национально-патриотической компонентой, либо в национально-патриотической форме, когда те же социальные интересы оказываются спрятанными в национальные одежды достаточно глубоко, диктуя и соответствующие чувства, настроения и поступки людей.

Ныне важнейший вопрос перед всеми политическими силами страны - дальнейшая ее судьба в результате радикальных экономических и политических реформ. Данная проблема воспринимается в рамках перспективы экономической и политической целостности союзной федерации, подвергающейся процессу децентрализации. Все политические и политизированные объединения, организации как "неформальные", так и официальные не могут не высказаться по этому поводу, не могут не предложить определенных альтернатив, направленных либо на приоритет национального (дальнейшего углубления децентрализации), либо интернационального (углубления единства в гармонии с процессом национального возрождения). Сложившиеся стереотипы оценок общественного процесса формируют и соответствующее понимание в общественном сознании демократии и консерватизма. Демократия рассматривается как децентрализация в сочетании с глубокими качественными изменениями в экономической и политической структуре общества (свободный рынок, многосекторальная экономика с обязательным частным сектором, минимизация роли государства в экономической сфере, парламентарный, на основе многопартийности, тип политической системы, конфедеративное национально-государственное устройство, приоритет региона перед центром и т.д.). Консерватизм воспринимается как стремление сохранить сильные централизованные экономические и политические структуры, зачастую олицетворяемые оппонентами "консерваторов" как в регионах РСФСР, так и в союзных республиках "с имперским всевластием московской бюрократии", ведущая роль государства в экономике, политико-централизующее значение КПСС, политическая система на основе полновластия Советов как единой власти, федерация как принцип национально-государственного устройства.

Сегодня в Советском Союзе ведущие общественно-политические движения большей частью выступают в национально-патриотической форме поначалу с разным социально-политическим содержанием, но с внешне всех сплачивающей целью - национальное возрождение или национальное освобождение от "центра" (Москвы). В том случае, когда эта внешняя политическая цель в той или иной мере достигается, тогда начинается открытый "ренессанс" социально-политической формы, скрытые в национальном политические интересы выходят на поверхность исторической сцены. За межнациональными и межреспубликанскими конфликтами скрываются, как правило, противоречия в сфере общественных отношений, а на первом плане видна борьба между стремительно политизирующимися различными общественно-политическими группировками как друг с другом, так и с официальной системой за повышение их роли в принятии политических решений.