В общественном сознании сегодня интеллигенция ассоциируется с либерализмом. Как правило — с негативной оценкой. И для этого есть немало причин. Прежде всего из-за того диссидентства, которое в 60—80-е годы подготовило массовое сознание к разрушению самого общества. А вместе с ним — и великого государства. Интеллигенция отщепилась от государства. Традиционно, по-видимому, для России интеллигенция в 90-е годы сыграла разрушительную, антигосударственную роль. Традиционно, потому что это случалось и прежде. И. Солоневич, например, очень жесткую оценку русской интеллигенции дал до периода “перестройки” и “реформ”: “Русская интеллигенция традиционно “оторванная от народа”, предлагает этому народу программы, совершенно оторванные от всякой действительности — и прошлой, и настоящей... Именно поэтому русская общественная мысль шатается из стороны в сторону так, как не шатается никакая иная общественная мысль в мире: от утопических идей второго крепостного права до столь же утопических пережитков первого”.

Парадоксально, но уже во второй половине XX века, в новый этап, научно-технической революции, стало очевидно и другое: именно приход к власти интеллигенции, в особенности гуманитарной, обладающей профессиональными знаниями об обществе, его развитии, стал не только неизбежен, но и остро необходим. Еще в 50-е годы советский фантаст И.Ефремов сформулировал это требование просто, сказав, что будущий руководитель должен быть гуманитарием, лучше всего историком. Прав, по-видимому, Ф.Искандер, говоря, что “...недопущение интеллигенции к власти — и именно гуманитарной интеллигенции — это и следствие, и причина не только нашего, но мирового кризиса”. В том числе и потому, что для решения большинства проблем необходимо опереться на совесть человека, человека независимого, обладающего широким кругозором. Но русская интеллигенция испугалась ответственности.

В очередной раз в России повторилось то, что в других странах бывает крайне редко: идеологическая борьба, смена мировоззренческих парадигм ведет за собой совершенно неоправданные, катастрофические разрушения в государственной и политической жизни страны. И сегодня мы по инерции исходим из заблуждения, которое гласит: русская интеллигенция антипатриотична, она — носитель либеральных, антигосударственных идей. Это заблуждение связано с тем, что путают русскую интеллигенцию в целом с ее активной и шумной либеральной частью. Именно либеральной по самой своей сути. Настолько либеральной, что зачастую готовой механически, без сколько-нибудь серьезного анализа, перенести сугубо либеральные взгляды Запада (а там, кстати, не только либеральные взгляды) на российскую почву.

В программах политических партий, в большей части научных и околонаучных статей прежде всего либерального толка и, конечно же, в установках СМИ умышленно проводится искусственное противопоставление национальных приоритетов интересам личности и цивилизации. Думается, это происходит не случайно, а с целью принизить, опорочить национальные интересы. Особенно откровенно кредо либералов (уже освобожденное от шизофрении начала 90-х годов) изложил П.Авен в программной статье в начале 1999 г.

Происходит же это у доморощенных либералов из-за того, что они на самом деле заботятся о богатстве не всей человеческой цивилизации, а только ее западно-либеральной. Но это все равно, что пытаться доказать, будто левое полушарие человеческого мозга должно функционировать “только как правое”, лишая таким образом личность полноценности. На самом деле истоки такого противопоставления — в непонимании и нелюбви к России. Еще И.А.Ильин писал: “Пусть же неосведомленные и духовно слепые люди, выше всего ставящие умственную полуобразованность массы, говорят о мнимой “некультурности” России. На самом деле Россия есть страна древней и самобытной духовной культуры; и не западным ученым позволительно судить о ней понаслышке. И пусть в научной культуре Россия — страна молодая; ведь ее старейшему университету только что минуло 175 лет... Что ж, тем богаче и плодотворнее будет ее будущее...”

В этом смысле наши либералы дискредитируют и те положительные черты, которые есть у либерализма. Вообще-то отечественный, “дикий” либерализм на самом деле и не либерализм, а конформизм самой худшей советской пробы. Приспособленчество к системе вошло у элиты в привычку, в кровь: салютуя сталинизму, брежневизму, горбачевизму, ельцинизму, эта привычка сейчас стала сама идеологией. Ее смысл прост: люби и поклоняйся власти. Любой. Не удивительно поэтому, как быстро партийные идеологи и парторганизаторы превратились в либералов. Причем быстрее всего именно идеологи. Это произошло потому, что их подлинной идеологией был конформизм.

Не удивительно и другое, а именно: как быстро делают карьеру интеллигенты-конформисты. Им для этого нужно лишь вовремя сориентироваться “по ветру”. Поражают два обстоятельства.

Во-первых, насколько значителен пласт таких людей в среде интеллигенции. И в количественном, и в качественном (они определяют “моду”) отношении.

Во-вторых, конформизм — тот же “хвостизм”. Он обречен идти в лучшем случае на полшага сзади от случайных лидеров, “обосновывая” и “объясняя” их действия. На практике это означает, что если во второй половине 80-х годов вдруг стало модным и выгодным быть “перестройщиком”, то сразу же появилась орда карьеристов, которые оседлали эту возможность. Достаточно посмотреть на биографии деятелей нынешней элиты. Теперь пошла мода и на “государственников”.

Суммируя: русская интеллигенция возжелала стать:

1. средним классом, живущим лучше, чем плебс, нужды которого ее перестали волновать;
2. наставницей новой номенклатуры, идейно управляющим классом, стоящим за спиной, а не в оппозиции к властно-управляющему классу;
3. оставаясь при этом рассадником свободомыслия, в пределах, правда, не ограничивающих ее возможность быть сытой и идейно властвующей.

Сегодня существует немало гипотез о том, что Россия и Запад суть “части единой матрицы социума, в которой происходит ротация” (В.Плохов). Так это, или не так, но в любом случае полноценное существование цивилизации без обеих культур невозможно. Более того, гармоничное развитие каждой из них возможно только при условии гармоничного развития обеих частей. Соответственно и ущерб, наносимый одной из них, — будет в конечном счете ущербом для другой.

Устранение этого искусственного противопоставления из общественного сознания означает не только устранение страха перед национализмом, но и устранение жесткого неприятия значительной частью “демократов” (но не “радикал-демократов”) национальных концепций развития России, появление потенциальной возможности конструктивного сотрудничества патриотического и демпатриотического крыла общества. Подобное развитие — один из наиболее перспективных вариантов эволюции общественно-политической жизни России.

Поэтому проблема сегодня в том, чтобы в ужасающих культурно-духовных условиях нынешней России выросла новая национальная интеллигенция, способная предложить России ее Путь. И основания для этого имеются. Оптимизм у молодежи есть, но он не выкристаллизовался еще в ее собственные взгляды.

Не следует путать, на наш взгляд, набор “интеллигентских” мыслей и интеллектуальный потенциал национальной русской интеллигенции, составляющей во конце XX века почти половину нации. Не следует путать верхушечный слой либеральной интеллигенции современной России со всей интеллигенцией России. За несколько последних десятилетий, в том числе и благодаря новому этапу НТР, в России произошли мощные социальные изменения, когда творческая интеллигенция стала определяющей силой развития страны. Этого не увидели коммунисты в 70-е и 80-е годы. Этого не мог увидеть И.Солоневич. Одни уповали на “промышленный пролетариат”. Другие — на крестьянство. А суть проблемы оказалось в другом: общество резко увеличило состав интеллектуального труда и в промышленности, и в сельском хозяйстве (не говоря уже о науке, образовании и других интеллектуальных по определению областях).

Предыдущая

Оглавление

Следующая