При формировании своей стратегии, будущему президенту придется столкнуться прежде всего с острейшей мировоззренческой проблемой — отсутствием у Нации сколько-нибудь общих представлений об обществе и государстве, целях и средствах внутренней и внешней политики, единых приоритетах и ценностях. В принципе уже эти трудности могут стать уже непреодолимым препятствием на пути создания такой стратегии. Это препятствие “с лёта” преодолеть вряд ли возможно: ни один талантливый референт не сможет сразу предложить обществу от имени президента относительно приемлемую систему приоритетов и ценностей — настолько оно сейчас расколото, по разному воспринимает саму суть проблемы. Для этого необходима наука, серьезная и несуетливая работа огромного количества людей, сопровождаемая общенациональной дискуссией.

Но, вместе с тем, любой президент любого государства обязан предложить Нации программу, как минимум, свое системное видение роли и места государства в мировом сообществе, целей, задач и способов их решения администрацией и правительством. В противном случае президент не выполняет своей основной функции, “не делает своей работы”. В нормальном обществе это ведет к немедленной замене: те или иные механизмы существуют, если онидоказали свою дееспособность. У нас же — все может быть ограничено всего лишь очередным этапом борьбы за власть. Подчеркнем, — не за наилучшие варианты для Нации решения тех или иных проблем, а самую банальную борьбу за власть.

Для того чтобы выйти, подчеркнем, — только выйти на постановку и решение этих задач, необходимо преодолеть постановку и решение этих задач, необходимо преодолеть мировоззренческий кризис, “хаос в умах”, следствие стойкой неспособности ни одной из еще недавно ведущих политических сил страны предложить вразумительную национальную стратегию и программу выхода из кризиса. Ни коммунисты, ни либералы так и не смогли не только преодолеть идеологического тупика, но и сколько-нибудь убедительно обосновать разумность своих поисков. Коммунисты — потому, что особенно не старались выйти за рамки устоявшихся доктрин, а либералы — потому, что не считали нужным это делать, полагая, что на Западе все уже сделано. Интуитивные попытки Е. Примакова и Ю.Лужкова не в счет, ибо серьезной мировоззренческой работы там еще и не велось: не было ни времени, ни явного интереса.

Эстафету пробуждающегося национального самосознания осенью 1999 г. подхватил новый премьер В.Путин. Обещаниями “замочить террористов в сортире”, он совсем не случайно задел чувство национального достоинства русских, оскорбленных поражением в Чечне в 1996 г., пренебрежением Запада в Косово, диктатом МВФ. Его блок “Медведь”, дистанцируясь от всякой идеологии, на деле пропагандировал давно ожидаемую — государственническую. Демонстрировал силу власти и государства. Партстроители блока и В.Путин, сознательно или нет, затронули глубинные струны души русского народа, который устал от антигосударственной вакханалии последних 10—12 лет.

Но от этой, по большей мере, интуитивной деятельности переход к сознательному стратегическому планированию тяжел и долог. Он требует строго научного осмысления, широкой дискуссии. Той общенародной дискуссии, от которой отказалось руководство КПСС, а затем и все остальные “реформаторы”. Речь, конечно же, не идет о вульгарной попытке ученых мужей из администрации Б.Ельцина, бросившихся формально выполнять монаршую волю — “искать русскую идею”.

Мы убеждены, что осмысление дня сегодняшнего невозможно без анализа исторического наследия русской нации — того фундамента, на котором основываются (признаем мы это, или нет) все наши нынешние поражения и неудачи. Огромное творческое наследие русской общественно-политической мысли до сих пор не нашло своего применения в реальной политике. Разве что иногда “яйцеголовых” используют для реализации неких тактических, “подковерных” задач в очередной схватке за власть. Концептуальное, стратегическое планирование — непрактично, а значит, и не находит политического заказа. Сложилось даже впечатление, что циничное использование огромных денег способно решить любую политическую задачу.

Таким образом, в конце 90-х годов нашего столетия повторилась во многом политическая ситуация столетней давности, о которой писал еще И.Солоневич. Каждый, кто внимательно прочитает его мысли того времени, найдет их удивительно созвучными сегодняшнему положению вещей в России: “Начисто оторванный от почвы, наш правящий слой постарался еще дальше изолировать себя от этой почвы и культурой, и языком, и даже одеждой... Оба крыла нашего правящего слоя, и правое, и левое, искали идейных опорных точек где угодно, но только не у себя дома. Правое крыло базировалось на немцах-министрах (у нас, сегодняшних, — на американцах, но все равно, “немцах”, иностранцах — авт.) и на немцах управляющих (т.е. “менеджерах”): оно нуждалось в дисциплине, которая держала бы народные массы в беспрекословном повиновении. Левое крыло обращало свои взоры к французской революции и черпало оттуда свое вдохновение для революции и ГПУ (теперь у Л.Троцкого — авт.). Центр пытался копировать Англию (как мы — Швецию — авт.). Так и шла история — “русская общественная мысль”, русская история, но без России”.

Известны разрушительные результаты “реформ” 90-х годов: сокращение вдвое ВВП, еще больше — душевого ВВП, ухудшение структуры российской экономики, нарастающее научно-техническое отставание России и т.д. А между тем, главный удар, нанесенный сегодняшней России, это удар по основам мировоззрения, по чувству национального самосознания народа. Этому удару предшествовал мировоззренческий шок, потеря ценностных ориентиров, “разруха в головах”. По сути дела, все 80-е годы, но особенно 90-е, были временем разрушительных ударов по мировоззрению наших сограждан. Все старое, начиная от коммунистических идеалов и кончая дорогими нам образами предков, разметалось, но новое, бурлящее в головах либеральных интеллектуалов, — не приживалось, скользило по поверхности общественного сознания. Лжепророки, лжеученые, лжеполитологи и лжеполитики фактически создавали “дымовую завесу” для банального разворовывания страны и уничтожения народа, для дел, ставящих под угрозу само существование Нации. Наступил период “разрухи в головах”, на фоне которого и можно было ликвидировать этические нормы и решать вопросы личного обогащения за счет народного достояния, попутно служа антироссийским геополитическим интересам. С радостью или с огорчением — неважно.

Среди этого мировоззренческого хаоса просматриваются несколько тенденций, вокруг которых происходит кристаллизация общественно-политической мысли, “выстраиваются” политические партии, союзы. И это будущему президенту придется иметь в виду, ища опору среди широких социальных слоев нашего общества.

Первая тенденция, выражающая победу либерального крыла КПСС, — либерально-демократическая. Она основывается на западнических, неолиберальных идеях. Сегодня эта тенденция переживает теоретический и политический кризис. Непосредственная причина — катастрофический результат реформ. Казалось, что окончательно похоронил надежды отечественных неолибералов кризис 17 августа 1998 г. Этот финансовый крах стал и мировоззренческим, интеллектуальным и, в конечном счете, моральным крахом. Только самозванство и безответственность правых позволила им наплевать на результаты собственной деятельности и провести шумную и наглую кампанию 1999 года, реабилитировав свои прошлые поражения. Более того, — выдав их за победы. Отмахнуться, однако, от победы правых на выборах 1999 г. не удастся. И объяснять их победу оголтелым “пи-аром” тоже. Необходимо признать, что сторонниками либералов являются достаточно широкие социальные слои населения. Возможно, симпатизирующие молодости и напористости,

Во-вторых, на наш взгляд, есть и более объективная причина: либералы в последние годы (во всяком случае, значительная их часть во главе с А.Чубайсом) дрейфовали в государственническом направлении. Наиболее ярким тому примером стал диалог типичного антигосударственника Г.Явлинского с либералом-государственником А.Чубайсом в одной из популярных программ НТВ накануне выборов.

Кризис псевдолиберальных идей особенно отчетливо проявился в их критике самими “либералами”. Так, в известной статье П.Авена по сути признается (и совершенно справедливо) полное отсутствие у отечественных неолибералов сколько-нибудь серьезной заинтересованности в идеологии, фундаментальной работе над либеральной идеей.

После декабрьских выборов 1999 года сторонники этой идеологии, безусловно, не только оправятся, но и попытаются взять реванш. Если попытки этого реванша и далее будут развиваться в либерально-государственническом направлении, то можно ожидать, что они не только политически окрепнут, но и смогут интегрироваться в набирающий силу государственно-патриотический вектор развития страны.

Вторая тенденция, ортодоксально-коммунистическая, также находится в глубоком кризисе, который, однако, смягчается неудачами неолиберализма в России. Кроме того, коммунисты имеют гарантированную поддержку значительной части граждан страны, которая обеспечивает им устойчивый политический результат на выборах и поддержку протестной части электората независимо от качества работы партийных структур. Именно эти, а отнюдь не идеологические и мировоззренческие “победы” коммунистической мысли консервируют ее развитие, а порой оправдывают отказ от творческого поиска, объясняют “страх” перед творческими теоретическими исследованиями. Похоже, самый молодой ученый-марксист перешагнул семидесятилетний рубеж. И дело не столько в возрасте, сколько в стойкой неспособности к необходимому сегодня “интеллектуальному рывку” в марксизме, рывку, неизбежно предполагающему отказ от удобных и привычных догм, заученных истин, зазубренных понятий.

Более того, похоже, что у лидеров КПРФ вообще потерян интерес к творческой мысли. Их вполне устраивает бездарная эксплуатация социального протеста в личных целях. В этом смысле Г.Зюганов напоминает Моисея, который будет водить по пустыне за собой партию (и пытаться тоже делать со всей оппозицией), пока не вымрут все конкуренты на лидерство. Лет, так, сорок.

Сегодня очевидно одно: развалив народно-патриотический союз, фактически уничтожив национально-патриотическую оппозицию, лидеры КПРФ будут и дальше пытаться пристегнуть к своим выродившимся идеям оппозицию, сторонников социального протеста. Но ничего у них не получится. Претендуя на лидерство в оппозиции и изображая борьбу за власть (которая им не нужна и которой они бояться) они очень скоро станут не только идеологическими, но и политическими импотентами.

Точнее — уже стали как Г.Зюганов, но сами еще этого не поняли.

Третья тенденция, традиционалистская, “почвенная”, которая всегда, даже в советские времена, существовала в России. Ее оживление в 90-е годы, связанное с интересом к прежде оттесненной в тень теме — истории и культуре Руси и России, — способствует укреплению самосознания русского народа. Как справедливо писал И.Солоневич, “Факторы, образующие нацию и ее особый национальный склад характера, нам совершенно неизвестны. Но факт существования национальных особенностей не может подлежать никакому добросовестному сомнению” (заметим, в скобках, что у наших либералов и интернационалистов-коммунистов еще как может). Это объективная реальность признаваемая и активно используемая в том числе и в либерально-демократических странах на Западе, не говоря уже о Востоке. Однако приверженность архаике, буквальное понимание исторических традиций делает ее бесперспективной. Огромный потенциал, заложенный в истории и культуре русского народа, безусловно, может и должен быть реализован в новой России через построение новой культурной интеллектуально-информационной цивилизации. Но никак не через “возврат к истокам”, реставрации и повторы, а через развитие, переосмысление, в конечном счете Преображение.

К сожалению, некоторые сторонники этого направления наивно верят лидерам КПРФ, которые, в случае победы, прежде всего будут бороться не со своим классическим врагом — “буржуазией” (здесь они уже доказали свою “гибкость”), а с патриотическими, народными традициями, ибо они абсолютно несовместимы с их практикой руководства партией.

Наконец, есть и четвертая, “обобщающая” тенденция, которая вызревает “на стыке” трех предыдущих и является качественно новым явлением в общественно-политическом сознании России. Это — государственно-патриотическое мировоззрение. Со всеми его оттенками и нюансами в сторону любой из трех тенденций оно только еще пробивается через эмпирические поиски, прагматические оценки и пока еще немногочисленные теоретические исследования.

Эта четвертая тенденция пока еще не стала господствующей в программах партий и общественном сознании, однако потенциал ее настолько велик и вместе с тем до сих пор недооценивается, что феномен В.Путина и “Медведя” до сих пор еще слабо осознан, воспринимается как случайность, а не как закономерность. По сути дела, эта тенденция отражает быстро растущую субкультуру, идущую взамен коммунистической и псевдодемократической. Причем процесс этот идет де-факто, даже с отрицанием идеологии, но фактически самим своим действием подтверждая растущую потребность в мировоззрении государственного патриотизма. Эмпирически к ней уже тяготеют некоторые, достаточно серьезные, но пока неорганизованные политические силы. По опросам общественного мнения, проведенным АРПИ среди 3000 респондентов в конце октября 1999 г., 75% наших соотечественников согласны с утверждением, что “у России должен быть свой путь”.

Именно с этой, четвертой, тенденцией, связывает свое будущее вот уже много лет актив Движения “Духовное наследие”. Отчасти даже, не без основания считая, что свою концептуальную роль Движение выполнило: сотни книг и журналов, безусловно, внесли свой вклад в развитие этой тенденции.

Поэтому сейчас, когда мы говорим о прекращение хаоса, в управлении государством мы должны ясно понимать: не преодолев хаоса в мировоззрении, мы не решим ни одну проблему — ни экономическую, финансовую, социальную, демографическую, ни внешнеполитическую. Преодолеть этот хаос можно только всемерно развивая и укрепляя четвертую, синтезированную тенденцию. Особенно важно внедрять ее через приход новых людей в политическую практику. Позиция будущего президента станет решающей: именно в его воле многое по преодолению мировоззренческой разобщенности.

Необходимо особо подчеркнуть, что страна и общество находятся в такой же ситуации, как и в конце XIX века: перед нами проблема ВЫБОРА ПУТИ РАЗВИТИЯ. Тогда выбирать приходилось между традиционными формами жизни (сословной монархией), западной буржуазной (либерализмом) и третьим путем (социалистическим). Сейчас выбирать приходится между либерально-рыночной, социалистической или государственно-капиталистической моделями развития. (Остаются, конечно же, еще и маргинальные группы: сторонники сословной монархии, ортодоксы-большевики, анархисты и пр., но они в ближайшее время не будут иметь заметного политического влияния). В этом смысле стратегия будущего президента это стратегия выбора, исторического выбора.

Стратегия президента должна, безусловно, найти отклик в общественном сознании. В последнее время часть граждан, сумевшая так или иначе адаптироваться к хаосу, уже начинает задумываться о том, как жить дальше? Это — поворот к фундаментальным вопросам. Об этом писал Питирим Сорокин: “В обычные времена размышления о человеческой судьбе (откуда, куда, как и почему?), о данном обществе являются, как правило, уделом крохотной группы мыслителей и ученых. Но во времена серьезных испытаний (подч. авт.)эти вопросы внезапно приобретают исключительную, не только теоретическую, но и практическую важность; они волнуют всех — и мыслителей, и простонародье. Огромная часть населения чувствует себя оторванной от почвы, обескровленной, изуродованной и раздавленной кризисом. Полностью теряется привычный ритм жизни, рушатся привычные средства самозащиты...” В такие времена даже самый заурядный человек с улицы не может удержаться от вопроса: — Как все это произошло? Что делать?

Именно поэтому назрела необходимость в новой, современной идеологии для Нации, и нужны новые ее носители, не отягощенные инерцией мышления, ошибками прошлого и догматической уверенностью в своей правоте. Хватит с нас трибунов, легко возбуждаемых любой ситуацией. Их странная любовь к трудностям уже сама по себе вызывает только иронию потому, что там, где такие лидеры, — трудно всегда. Трудно не согласиться с В.Путиным, который считает как и мы, что “Каждая страна, в том числе и Россия, обязана искать свой путь развития. Мы пока не очень преуспели в этом. Свою дорогу, свою модель преобразований мы начали нащупывать только в последние год-два”.

Следует иметь в виду еще один важный, порой недооцениваемый нашими аналитиками, аспект — грядет новая смена элиты. Полагаем, что годы предстоящих выборов губернаторов, депутатов местных и федерального парламентов, президента — станут годами решительного обновления “личного состава” политиков. Как и в 1991—1992 гг., к власти придут во многом совершенно новые люди. Но вот что опасно: если новая генерация окажется мировоззренчески, интеллектуально, а также профессионально так же несостоятельна, как и та, что прорвалась “наверх” 10 лет назад, если профессионально, интеллектуально она будет не на высоте проблем России, то такой новой волны некомпетентности нация уже не выдержит — ни экономически, ни психологически.

И не так важно, что вместо радикал-демократов придут, возможно, коммунисты. Важно другое: нравственно, профессионально, наконец, просто физически вытянут ли они страну из кризиса, либо окончательно ее добьют? Может быть поэтому мы считаем, что 2000 гг. будут только во-вторых годами выборов, а, во-первых, все-таки годами прихода к власти новой элиты. Представьте себе на минуточку, что в ближайшие 5 лет у нас сохранятся лидирующие группировки, во главе с Г.Зюгановым, Г.Явлинским и В.Жириновским.

Роль будущего президента в этом огромна. Именно он — лично, непосредственно, а также через своих помощников — формирует самую крупную властную вертикаль — исполнительскую. В соответствии с нашей Конституцией, он фактически единолично формирует самую большую часть правящей элиты страны. Ошибки здесь — самые тяжелые. И здесь важно понимать, что cейчас нужны политики, которые смогут решать ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНЫЕ задачи, а отнюдь не проблемы борьбы за власть и “выяснения политических отношений”. Похоже, что В.Путин, а до него Е.Примаков и С.Степашин, уловили эту тенденцию. Они всячески дистанцировались как от партий, так и от партийных идеологий, стремясь подчеркнуть необходимость профессионализма, преданность госслужбе. Они, похоже, сделали вывод из ошибок последнего десятилетия, когда во многом, если не в основном, политические схватки объяснялись личными антипатиями, нежеланием и неумением слушать друг друга, идти в конечном счете на компромиссы, когда речь шла об интересах Родины, когда политические представители несли на себе тяжесть абсолютно бесперспективных мировоззренческих концепций! Когда все они пуще огня боялись, что их в первую очередь будут отождествлять с национальными интересами, а затем уже партийными.

Для будущей элиты необходимо прежде всего быть государственниками, важно осознать себя русскими, вернуть достоинство, избавиться от страха. Тот политик, который это осознает, получит огромные преимущества. Не этим ли объясняется естественный взрыв популярности В.Путина накануне выборов?

Подытоживая, можно сказать, что разработка новой стратегии для нового президента без нового мировоззрения не возможна. И начинать надо именно с мировоззренческих проблем, базовых проблем будущей стратегии и будущей президентской программы.

Предыдущая

Оглавление

Следующая