Очевидно, что в связи с расширением НАТО и ослаблением России решительно изменилась военно-политическая ситуация в Европе. Основной ее особенностью стало принципиальное изменение соотношения сил в пользу НАТО на европейском театре военных действий. Во всех своих работах, а в особенности в 80-е годы, я подчеркивал мысль, что переговоры о сокращении вооружений используются США и странами НАТО прежде всего в качестве инструмента для создания выгодного для них соотношения военных сил.

28 января 1999 г. Генеральный секретарь НАТО Х. Солана официально известил руководства Чехии, Венгрии и Польши о том, что процесс ратификации протоколов о присоединении этих стран к Североатлантическому альянсу завершен в столицах всех шестнадцати стран НАТО, и ратификационные грамоты сданы депозитарию Вашингтонского договора — Соединенным Штатам Америки. В соответствии с правилами НАТО, аналогичные процедуры завершены в парламентах Чехии, Венгрии и Польши, и их документы о ратификации переданы на хранение в Вашингтон. (Три кандидата еще выполняют ряд шагов по приведению своего внутреннего законодательства и вооруженных сил в соответствие с требованиями НАТО.)
В рамках дискуссии по концепции НАТО Польша, Венгрия и Чехия согласны придерживаться американской линии на расширение сферы деятельности НАТО за пределы ее географических границ и утверждение права альянса на силовые акции без санкции Совета Безопасности ООН. Оправдывается такой подход “гуманитарными” соображениями — международное сообщество не может-де оставаться безучастным к ситуациям, грозящим гуманитарными катастрофами, и должно использовать имеющиеся инструменты, из которых НАТО, якобы, является наиболее подходящим. Отсюда твердая поддержка странами-кандидатами идеи создания и упрочения сил быстрого развертывания НАТО, хотя пока возможности и структура их собственных вооруженных сил не позволяют им полноценно участвовать в подобных операциях, а реорганизация потребует значительных финансовых затрат.

Беспокоит эти государства и линия Германии на пересмотр ядерной доктрины НАТО. Они считают необходимым сохранение принципа ядерного сдерживания и права на применение ядерного оружия первыми в качестве гарантии безопасности как нынешних, так и новых членов альянса. При этом делаются прямые ссылки на нестабильность ситуации в России, обладающей, несмотря на ослабление обычных вооруженных сил, мощным ядерным потенциалом.
Вместе с тем очевидно, что в вопросах стратегии НАТО Польша, Венгрия и Чехия займут весьма осторожную и гибкую позицию, дабы не осложнять отношений с западноевропейскими партнерами, от которых зависит их будущее в Европейском союзе, ЗЕС и других организациях.

Ряд стран Центральной и Восточной Европы — в первую очередь Болгария, Румыния и Словения — проявляют значительную активность для того, чтобы их признали как потенциальных претендентов на вступление в НАТО. Их намерения поддерживают южные государства — члены альянса. Официально не отказалась от своей “заявки” на членство в НАТО и Словакия. Северные страны — члены альянса выступают за приглашение в НАТО государств Балтии, хотя и сознают при этом опасность серьезного осложнения отношений с Россией.
Польша, Венгрия и Чехия также заинтересованы в создании своего рода кордона безопасности на своих восточных границах, хотя в последнее время их руководство высказывается в том духе, что в вопросе о дальнейшем расширении НАТО они будут определять свою позицию с оглядкой на Россию.

У нас есть основания полагать, планы расширения НАТО вряд ли будут форсироваться. Видимо, альянсу потребуется время, чтобы “переварить” вступление первой тройки претендентов, и практических решений по новым очередникам, в том числе по конкретным кандидатам и срокам второй волны расширения, в Вашингтоне приниматься пока что не будет.
Расширение НАТО на Восток, война против Югославии рельефно проявили цели стратегии Запада — «завоевание жизненного пространства», распространение военно-экономических интересов США и НАТО на все постсоветское пространство. В военной доктрине США зона жизненно важных интересов включает практически весь мир, в том числе с недавних пор, охватывает всю Прибалтику, Кавказ, Каспийское море и территории Средней Азии.
В 1994 г. президент США Клинтон подписал документ относительно целей стратегии Америки, где говорится о готовности применить силу для получения доступа к сырью: «США весьма заинтересованы в беспрепятственном доступе к сырью за рубежом. Когда на карту могут быть поставлены жизненные интересы нации, применение силы будет решительным и, если это необходимо, односторонним».
При этом стратегия США и НАТО не предусматривает обязательное размещение на территориях постсоветского пространства и в России своих «миротворческих войск» и использование крупных группировок сухопутных войск. С приближением к границам России военные цели НАТО могут быть достигнуты с помощью авиации и высокоточного оружия. Причем для сосредоточения крупных группировок ударных сил будет использоваться широкая сеть аэродромов, военных баз и широкой инфраструктуры, построенных Советской армией и оставленной на территориях государств—бывших членов ОВД. Особенно широкой и разветвленной эта военная инфраструктура осталась в Венгрии, Чехии и Польше — странах, вступивших в НАТО и предоставивших ее, практически, в полное распоряжение военного союза и США. В целом расширение НАТО создает новую модель устройства в Европе, по существу это означает попытку очередного передела мира.
После приема в НАТО Венгрии, Польши и Чехии, а также в результате тесного военного сотрудничества с альянсом Болгарии и Румынии военная группировка, в том числе авиационная, продвинется на Восток на 650—750 км. Состав объединенных ВВС НАТО увеличится по тактической авиации на 17—20%. НАТО получит в свое распоряжение 290 передовых аэродромов, созданных Советской Армией. На них можно будет сосредоточить до 3500 боевых самолетов. Использование этих аэродромов позволяет НАТО наносить ракетно-бомбовые удары вплоть до Волги и Урала, уничтожать позиции стратегических ракет России.
Если после расширения НАТО у российских политиков еще были какие-то сомнения об угрозе России, о характере партнерства с альянсом, то жесточайшие бомбардировки беззащитной Югославии дали четкую картину целей новой стратегии НАТО. При этом главный урок, который, наконец, усвоила наша элита, состоит в том, что никто не будет считаться с вами, если вы слабы. А Россия, несмотря на скоротечную демонстрацию какой-то силы, слаба как никогда, да еще в долгах, как в шелках. С ней никто не желает говорить на равных.

Степень военной безопасности государства на протяжении всей истории измерялась его способностью нейтрализовать или активно противодействовать угрозам для его жизненно важных интересов. Каждое государство старалось оснастить свою армию самым эффективным и современным оружием, чтобы предотвратить, пресечь возможную агрессию или иные посягательства на суверенитет и целостность страны, обеспечить неприкосновенность границ. В новейшее время процесс оснащения вооруженных сил оружием и военной техникой перерос в гонку вооружений. Перепроизводство вооружений, расширение торговли оружием привели к его расползанию по всему миру, к накоплению его в горячих точках, в районах конфликтов.В противостоянии Востока и Запада в холодной войне стороны в конце концов пришли к пониманию необходимости ограничения и сокращения обычных вооружений и контроля за этим процессом. Они также согласились ликвидировать неравенства в области обычных вооружений во всей Европе и прилегающих к ней пространствах. 9 мая 1989 г. между делегациями НАТО и Варшавского Договора начались переговоры об обычных вооруженных силах в Европе.
В результате длительных и напряженных переговоров Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ОВСЕ) был подписан главами государств НАТО и Организации Варшавского Договора 19 ноября 1990 г. в Париже. Он мыслился его участниками как крупный шаг по свертыванию гонки вооружений и устранению материальной основы военных конфликтов на континенте. Вступление его в силу на обширной территории от Атлантики до Урала должно было установить новую стратегическую ситуацию, с равновесием сил при общем понижении военных потенциалов противостоящих сторон до уровней необходимой достаточности для обороны.
В порядке первоочередной цели Договор предусматривал “ликвидацию потенциала для осуществления внезапного нападения и проведения крупномасштабных операций в Европе”. Поэтому ограничения распространялись на наиболее опасные, ударные виды оружия: танки, боевые бронированные машины, артиллерию калибра 100 мм и выше, боевые самолеты и ударные вертолеты. Для каждого военного союза Договор определил максимальные уровни по танкам — 20 000, боевым бронированным машинам — 30 000, артиллерии — 20 000, боевым самолетам — 6800, ударным вертолетам — 2000, боевым самолетам морской авиации наземного базирования — 430 (табл. 3.11).

При этом были установлены предельные уровни для одного государства: по танкам — 13 300, ББМ — 20 000, артиллерии — 13 700, боевым самолетам — 5150, ударным вертолетам — 1500, боевым самолетам морской авиации — 400. В итоге реализации Договора государства-участники уничтожили или переоборудовали для мирных целей тысячи единиц современных средств ведения войны. Казалось, что Договор стал служить интересам укрепления безопасности на континенте, сделав прозрачным арсеналы оружия и военной техники, обеспечив надежный контроль за их наличием и использованием.
Однако за время реализации Договора кардинально изменилась военно-политическая обстановка в Европе — был распущен Варшавский Договор, разрушен Советский Союз, были выведены российские войска из Центральной Европы и Прибалтики, сокращены все виды Вооруженных Сил России, а оружие бесконтрольно, безнаказанно растаскивалось, продавалось, разворовывалось. Стало очевидно, что угроза со стороны России перестала существовать. Однако несмотря на это государствами Североатлантического альянса было принято беспрецедентное решение о расширении НАТО на Восток, и, стало быть, увеличение в нем вооружений за счет новых членов.

Договор ОВСЕ в этой ситуации утратил прежний смысл и стал служить лишь интересам государств НАТО. Для России он создавал угрозу одностороннего разоружения под жестким контролем государств НАТО. Особенно отчетливо это демонстрирует статья 4 Договора, которая определяет общие уровни вооружений “для каждой из сторон”. Но реально существует одна “сторона” (НАТО), другой “стороны” (ОВД) нет, она ликвидирована. Вместо нее остались отдельные государства с ограниченным уровнем вооружений. Для НАТО эта статья, после распада ОВД, дает возможность иметь высокие уровни вооружений и позволяет создать мощные группировки сухопутных сил в Европе, которые могут быть усилены за счет переброски войск и вооружений из США и Канады.

А что же может иметь по Договору Россия? В связи с распадом СССР ей определен предельный уровень вооружений: танков — 6400, бронемашин — 11 480, артсистем — 6415, боевых самолетов — 3416, ударных вертолетов — 890.
В этом можно убедиться, сопоставив разрешенные уровни обычных вооружений у “сторон”, и увидеть как они могут измениться в пользу НАТО при ее расширении. Какой же “баланс сил” можно увидеть в таблице? Какая здесь может быть “ликвидация неравенств” — как этого требует Договор? На самом деле, уровень вооружений в НАТО после вступления в альянс трех новых членов сразу возрос: по танкам на 3522, бронемашинам на 5217, по артсистемам на 3217, по ударным вертолетам на 288, по боевым самолетам на 870 единиц.
Такого количества вооружений достаточно для того, чтобы иметь в НАТО дополнительно до 10 танковых дивизий, до 8 авиационных дивизий, до 5 бригад ударных вертолетов, более 30 частей артиллерии крупного калибра. Это прямое нарушение Договора, которое выражается в одностороннем увеличении уровней вооружений. Возникает вопрос — как назвать этот процесс — разоружением или довооружением? Скорее всего, довооружением блока НАТО. А ведь Договор требует “установления безопасного баланса обычных вооружений в Европе, ликвидации неравенств, наносящих ущерб стабильности и безопасности”. Договор в новых условиях стал неравноправным, ущемляющим интересы России. Вопреки исходному замыслу он, наоборот, приведет к серьезному неравенству, дисбалансу в пользу НАТО.

В результате расширения альянса самая мощная в мире военная группировка государств НАТО, располагающая колоссальным наступательным потенциалом обычных и ядерных вооружений, выйдет на рубежи государств СНГ. Касаясь этого вопроса, З.Бжезинский в статье “Геостратегия США для Евразии” открыто изложил глобальную цель Вашингтона — “расширение важнейшего плацдарма в Европе посредством выдвижения НАТО и ЕС на Восток, включая Балтию и Украину”. Какими бы ни были цели такого решения, оно потребует коренного пересмотра подходов к обеспечению безопасности России, разработки новых оборонительных концепций, существенного укрепления вооруженных сил и модернизации обычных вооружений.
Нынешняя ситуация с Договором выглядит парадоксально. России по Договору ОВСЕ нельзя усиливать группировки войск и обеспечивать безопасность на флангах, что противоречит Договору. А страны НАТО имеют возможность укреплять не только фланги, но и фронтальные группировки войск, принимая в свои ряды новых членов, увеличивая уровни обычных вооружений за их счет. Мало того, на территориях новых членов Союза нельзя исключать размещение войск и ядерного оружия НАТО. Кстати, новички в НАТО (Польша, Венгрия) уже пересматривают свою военную инфраструктуру, перегруппировывая войска с Запада на Восток, поворачиваясь фронтом к России.
При этом руководство НАТО открыто заявляет, что прием новых членов в альянс отнюдь не закончен. Двери остаются открытыми для других государств, в том числе Балтии и Украины. А это значит, что военная мощь блока будет и впредь нарастать при отсутствии военной угрозы с Востока. Не приведет ли со временем наращивание военной мощи альянса к новому противостоянию в Европе? В такой неблагоприятной ситуации для России было бы целесообразно выйти из Договора, чтобы гарантировать безопасность своих интересов. Уже сегодня уровни вооружений, предусмотренные Договором, не позволяют России по-новому построить оборону, обеспеченную достаточным количеством вооружений как на Западном ТВД, так и на флангах.
В изменившейся обстановке нужен новый Договор — тот, который действительно отвечал бы целям “ликвидации неравенств, наносящих ущерб стабильности и безопасности и ликвидации потенциалов для осуществления внезапного нападения и ведения крупномасштабных наступательных действий в Европе” (как декларируется в нынешнем Договоре).
Причем Договор этот следовало бы заключать не между блоком НАТО и другими государствами, а между всеми заинтересованными европейскими странами — как членами НАТО, так и не входящими в этот союз. При этом необходимо определить уровни вооружений для каждой страны в отдельности в пределах оборонной достаточности. К странам НАТО должны быть предъявлены более жесткие рамки ограничений и контроля, поскольку их вооруженные силы используются по единому плану. Для каждого государства, вступающего в военный союз, уровни вооружений должны понижаться и применяться соответствующие меры контроля.
Страны НАТО категорически против разработки нового Договора. Они дали согласие, учитывая вопиющее неравенство сторон, не на новый документ, а на модернизацию старого Договора. Такое решение было принято государствами—участниками Договора 31 мая 1996 г. Излагая свою позицию по модернизации Договора, страны НАТО, по существу, предлагали приспособить процесс модернизации к планам расширения блока, чтобы в договорной форме закрепить и узаконить этот процесс как неоспоримый факт.

Страны альянса выступают за:

• от закрепленных в Договоре предельных уровней для групп государств, поскольку военный союз расширяется;
• возможность “переливов” вооружений в пределах всего района применения, за исключением флангов;
• сохранение фланговых ограничений с целью закрепления ограничений на обычные вооружения России и Украины (это требование особенно неприемлемо для России);
• ввод новых правил складирования вооружений, которые для России неприемлемы.

Как говорится, и невооруженным глазом отчетливо видна эгоистичность и жесткость позиции альянса — нежелание ставить под существенные ограничения военный потенциал блока и обеспечение возможности наращивания группировок войск на всем пространстве театров военных действий от Атлантики до границ СНГ. С другой стороны, очевидно стремление стран НАТО ограничить вооружения России, особенно на флангах, поставить их под жесткий контроль, используя Договор. Налицо явный дискриминационный, односторонний подход.
Позиция России на переговорах по модернизации Договора исходит прежде всего из факта наличия в Европе мощного военного союза НАТО, уровни вооружений которого значительно возрастают за счет вступления в него новых членов.
Модернизация Договора, разумеется, должна обеспечить равную безопасность всем государствам-участникам, независимо от их принадлежности к союзу. Обновление ОВСЕ может осуществляться на базе ограничения обычных вооруженных сил НАТО, особенно вблизи российских границ, отказа от размещения вооруженных сил на территории новых членов НАТО и ослабления фланговых ограничений, обременительных для России в силу напряженной обстановки на левом фланге (Северном Кавказе).
После достижения согласия по этим проблемам, можно перейти к согласованию других положений, например: национальных уровней ограничений, новому зональному делению района применения, укреплению информационного и контрольного режимов, открытию Договора для других стран, возможности его применения в кризисных ситуациях.

России целесообразно пойти только на такую модернизацию Договора об ОВСЕ, который обеспечит равную безопасность для всех его государств-участников, приведет его в соответствие с новыми военно-политическими условиями в Европе. При этом важно сократить до минимума военный ущерб России от расширения НАТО и получить гарантии безопасности. Разумеется, в Договоре необходимо отразить недопустимость дальнейшего продвижения НАТО на Восток. В случае приема в НАТО государств Балтии, Россия выйдет из Договора в целях обеспечения своей национальной безопасности.
Несмотря на сильное противодействие Запада какому-либо изменению Договора, необходимость понижения национальных уровней вооружений государств НАТО очевидна. Квота США по танкам, например, уменьшится при модернизации Договора более чем наполовину. А общее сокращение суммарных уровней обычных вооружений альянса будет эквивалентно десяти дивизиям стандарта НАТО. В то же время Россия не пойдет на значительные сокращения своих нынешних уровней в рамках модернизации Договора. Российская сторона требует ограничения или запрещения “переливов” вооружений между странами НАТО. Обновленный Договор должен содержать жесткие территориальные ограничения, чтобы как-то затормозить продвижение НАТО на Восток. Кроме того, это позволит исключить создание в Европе крупных группировок войск, способных проводить внезапные широкомасштабные операции с использованием большого количества обычных вооружений.
Весьма важным вопросом доработки Договора остается стремление Запада размещать на постоянной основе силы НАТО за пределами территорий стран альянса. Здесь, к сожалению, российская сторона пошла на неоправданные уступки, согласившись с ограниченным размещением войск. В каждом принимающем государстве будет развернуто не более одной бригады. В этом контексте НАТО вносит в Договор витиеватую формулу “о сдержанности в размещении боевых сил на территориях новых членов альянса”. Однако они не разъясняют обязательства, которые предполагает “сдержанность”. Каковы пределы этой “сдержанности”?

Остается проблема с наличием вооружений на флангах. Здесь государства НАТО стараются держать Россию в жестких рамках. На первой Конференции по рассмотрению действия Договора (15—31 мая 1996 г.) государства-участники договорились о том, что Россия в пределах фланговых районов так ограничивает обычные вооружения, чтобы 31 мая 1999 г. они не превышали: 1800 танков, 3700 ББМ, 2400 артсистем. Правда, Россия имеет право использовать положения Договора о временном развертывании танков, ББМ и артсистем как на своей территории, так и за ее пределами, перераспределение действующих квот на основе переговоров с другими государствами. В этом случае на Россию будет наложен дополнительный контроль — она ежегодно будет принимать до 10 дополнительных инспекций. Как говорится, здесь страны НАТО кивают с больной головы на здоровую. Нужны дополнительные инспекции в странах альянса, а не в России. Именно расширение НАТО требует дополнительного контроля.
В действительности согласие России на модернизацию Договора, латание его отдельных прорех не решает проблемы оживления Договора, придания ему способности реально ограничивать наращивание военного потенциала в Европе. Сегодня Договор односторонен, приносит выгоду военному союзу НАТО, закрепляет возможность его разрастания. Для России ОВСЕ сегодня приносит ущерб ее безопасности и таит угрозу для будущего. Нужен новый Договор между государствами-участниками, а не договор между НАТО и государствами, не входящими в блок.
Еще один крупный пробел в нынешнем Договоре заключается в том, что он не накладывает ограничений на такой эффективный вид обычного оружия, как авиация. Учитывая ударную мощь и мобильность современной авиации, ее способность создавать военную угрозу для целых регионов, необходимо отразить в Договоре отказ государств от базирования любой иностранной авиации там, где ее сейчас нет. Что касается развертывания авиасредств для проведения военных учений или миротворческих операций, то они должны согласовываться на взаимной основе между государствами-участниками. В этом вопросе позиция России должна быть предельно жесткой.

Договором абсолютно не затрагивается ударная авиация, базирующаяся на авианосцах в прилегающих к Европе морских районах. Сегодня военно-морские силы государств НАТО представляют собой мощный потенциал внезапного нападения и ведения крупномасштабных операций. ВМС характеризуются высокой степенью боевой готовности и способны в кратчайшие сроки начать боевые действия. Они высокоманевренны и мобильны. Подводные лодки США, вооруженные крылатыми ракетами, постоянно находятся вблизи берегов России.
Новейшая история войн и военного давления на другие государства показывает, какой огромный ударный потенциал палубной авиации можно сосредоточить в морских районах, прилегающих к Европе и России. Особенно наглядно это было продемонстрировано в операциях “Буря в пустыне”, в ходе иракского кризиса в Персидском заливе, войны в Югославии, когда палубная авиация, оснащенная новейшими ракетами “воздух-земля”, представляла собой основную ударную силу. Новое подтверждение этому дала агрессия НАТО в Югославии.

Палубная авиация участников Договора: США, Великобритании, Франции, насчитывающая сотни боевых ударных самолетов, не учитывается в Договоре и существенно нарушает баланс сил в пользу блока НАТО. В России сегодня такой авиации нет. Без учета этого фактора Договор по обычным вооружениям является неполным. Поэтому прямая необходимость ставить этот вопрос на переговорах, чтобы включить в предмет ограничений морские силы, особенно палубную авиацию государств-участников.
Не только ограничение вооружений, но и меры доверия, касающиеся уведомления о военной деятельности и приглашения наблюдателей, следовало бы распространить не только на сухопутные войска, но и на военно-морские силы. К сожалению, этот универсальный компонент военной мощи крупнейших морских держав остался в стороне от гласности и открытости. На море остается, как и в эпоху противостояния двух блоков, скрытая военная деятельность крупных сил флотов и палубной авиации без уведомления о районах ее проведения. А проходит она в опасной близости к границам России, как это было в годы холодной войны.

Словом, проблемы стабильности, безопасности и разоружения необходимо решать во всех трех средах: на суше, на море и в воздухе. Пока же открытость реализована в двух средах — на суше и в воздухе (Договоры об ОВСЕ и “открытом небе”), что касается морских и океанских просторов, прилегающих к Европе, то там по-прежнему сохраняется плотная завеса закрытости. Пришло время снять и эту угрозу на пути к укреплению безопасности. Охватывая обычные вооружения в трех средах, Договор об ограничении обычных вооруженных сил и вооружений должен стать инструментом укрепления стабильности и безопасности во всей Европе, в интересах всех государств-участников, а не только блока НАТО. В этом случае он будет стабилизировать ситуацию на всем европейском пространстве от Атлантики до Урала.

В Договоре об обычных вооруженных силах в Европе главный упор делается на «ликвидации неравенств, в ликвидации потенциала для осуществления внезапного нападения и крупномасштабных операций в Европе». И какая польза от этого Договора, если он позволил сосредоточить беспрецедентную ударную группировку войск, авиации и военно-морских сил в Европе против маленькой суверенной Югославии. А вокруг нее было сосредоточено более 1200 ударных боевых самолетов, оснащенных высокоточными ракетами (в том числе «Томагавк»); на море — 6 ударных подводных лодок, около 30 надводных боевых кораблей (крейсеров, эсминцев, фрегатов, десантных кораблей); на суше — группировка войск в составе 16,6 тыс. чел. на территории Македонии, 10 тыс. чел. — в Албании. Кроме того, НАТО управляла 15-тысячной группировкой боевиков армии Косово. Такова эффективность Договора.

Таким образом, Договор по обычным вооруженным силам в Европе, имевший целью “становление в Европе стабильного и безопасного баланса сил и ликвидацию потенциала внезапного нападения”, потерял положительное значение для России и может выгодно использоваться только блоком НАТО. Помимо довооружения, военный альянс, расширяясь, займет беспрецедентно выгодные стратегические позиции на европейском театре военных действий от Балтики до Черного моря. Это особенно важно в связи с принятием НАТО новой стратегической концепции.

Справка

В апреле 1999 г. в Вашингтоне главами государств—членов НАТО принята новая стратегическая концепция альянса.
Новая концепция подается руководством союза как ответ НАТО на принципиально изменившуюся ситуацию в Европе и мире в целом в результате окончания “холодной войны” и блокового противостояния, выдвижения на первый план задачи урегулирования региональных и локальных конфликтов, борьбы против угрозы распространения ОМУ и средств его доставки, международного терроризма.
В ходе принятия документа выявились определенные разногласия в отношении стратегических целей альянса в постконфронтационную эпоху. В частности, США настаивают на том, чтобы дополнить задачу “коллективной обороны территории” (зафиксированную прежде всего в ст. 5 Вашингтонского договора) широким набором задач по обеспечению “коллективной безопасности” (миротворчество, противодействие распространению ОМУ, борьба с международным терроризмом и т.п.), в том числе за пределами зоны ответственности альянса. При этом предлагается закрепить право НАТО на проведение силовых операций “в случае необходимости” без мандата СБ ООН.
Большинство западноевропейцев, соглашаясь с необходимостью ориентации НАТО наряду с “коллективной обороной” на обеспечение “коллективной безопасности”, разошлось с американцами по вопросам правовой базы и географической зоны проведения эвентуальных силовых операций. Эти страны считали необходимым, во-первых, получить “в какой-либо форме” мандат со стороны СБ ООН, во-вторых, “ограничиться Европой”. Наиболее четко эту позицию обозначила Франция, которая одновременно требовала усиления в альянсе роли европейских государств-членов (“европейская идентичность”). В конечном счете, судя по имеющимся данным, США, оказавшие на своих союзников сильнейшее давление, добились от западноевропейцев существенных уступок.
В итоге в текст новой концепции заложены двусмысленные формулировки, позволяющие в будущем разного рода “расширенные толкования”, т.е. предоставление США свободы в использовании вооруженных сил.
В концепции подчеркнута необходимость развития “европейской идентичности” в НАТО и укрепление связей альянса с ЗЕС. Вряд ли, однако, это будет подтверждено существенными подвижками в пользу западноевропейцев в распределении постов и ролей в принятии решений в альянсе. Во всяком случае, США стремятся сместить акцент в вопросе о “европейской идентичности” на необходимость создания связки между НАТО и Евросоюзом, роль которой пока отводится ЗЕС.
Нет изменений в ядерной стратегии альянса. Ядерные испытания, проведенные Индией и Пакистаном, наличие других “пороговых государств”, а также “опасения по поводу нестабильности в России” послужили аргументами в пользу сохранения доктрины “ядерного сдерживания”. Отдельные члены НАТО, в частности, Германия, ссылаясь на отсутствие реальной угрозы войны в Европе, ставят вопрос о переходе к неприменению первыми ядерного оружия, понижению боеготовности и количественного состава американского ядерного присутствия в Европе. Однако Вашингтон и большинство его союзников не дали согласия на это.
Квинтэссенцию глобальной стратегии в отношении России цинично изложил еще в 1997 г. Збигнев Бжезинский в статье «Геостратегия для Евразии»: главная задача глобальной политики США как члена НАТО — расширение их важнейшего стратегического плацдарма в Европе посредством выдвижения на Восток, включая Кавказ, Балтику и Украину.
Идеи Бжезинского использовались при разработке «новой стратегии». Интересам НАТО отвечает максимальное ослабление и развал России, овладение ее ресурсами, установление контроля над ее ядерным потенциалом. Заявления о том, что Запад заинтересован в сильной и богатой России — просто лицемерие. Финансовым кругам Запада удалось накрепко привязать Россию к своей политической колеснице, сделав ее полностью зависимой от кредитов МВФ. Это положение России принималось во внимание при выработке новой стратегии НАТО.
Расширение границ «ответственности НАТО» и применение силы без согласования с ООН и ОБСЕ означает де-факто ревизию Устава ООН. Только ОБСЕ во взаимодействии с ООН может в полной мере и в равной степени обеспечить интересы безопасности государств Европы — как входящих, так и не входящих в военные союзы.Сотрудничество в рамках ОБСЕ и формирование на ее основе контуров будущей системы общеевропейской безопасности в какой-то мере амортизирует негативные последствия расширения НАТО, создает нормативную базу, позволяющую противодействовать возникновению разделительных линий в Европе.
В условиях принятия в НАТО новой стратегии целесообразно вести линию на повышение авторитета роли ООН в международных делах, в урегулировании кризисов, противодействовать попыткам ревизии Устава ООН, в частности в том, что касается прерогатив Совета Безопасности и его постоянных членов.
В условиях глобализации военной деятельности НАТО было бы целесообразно в таких авторитетных международных организациях, как ООН, ОБСЕ, ЕС осудить попытки ревизии Устава ООН и вести работу по усилению прав Совета Безопасности и его постоянных членов.
Что касается проблемы дальнейшего расширения Североатлантического альянса, то следовало бы жестко проводить российскую позицию «красной черты», которую натовцам не следует переступать, (не приглашать в НАТО республики бывшего СССР), отстаивать тезис о принципиальной ошибочности любого расширения НАТО.
Неспровоцированные удары США и НАТО по Ираку, Афганистану и Судану, Югославии можно характеризовать как государственный терроризм, который, к сожалению становится нормой. Мировое сообщество США стараются приучить к тому, что однополярный мир стал де-факто и Вашингтон в союзе со странами НАТО будет судить и наказывать каждого без всякого участия в этом ООН и ОБСЕ. Такой курс чреват новой “холодной войной” и гонкой вооружений.

Предыдущая

Оглавление

Следующая