Вернись домой, Америка! Весь мир исходили, истоптали, испакостили, наследили, натравили друг на друга, насадили культы нажив и вечной войны “за процветание”, отравили души... Только и осталось, что Россию вовлечь в этот помойный водоворот...

Раньше был общий железный занавес.
Теперь у каждого своя железная дверь.
Л.Шебаршин

Мы слышим клеветы,
Мы знаем оскорбленья.
Тысячеглавной лжи газет,
Измены, зависти и страха порожденья,
Друзей у нашей Руси нет!
Н.Данилевский.

Китайская стратагема гласит: “То, что видишь изо дня в день, не вызывает опасений”. Вот и сейчас мы привыкли к угрозам, свыклись с крайне неблагоприятным изменением внешних условий существования России. Перестали их замечать. А между тем, “миролюбивая организация НАТО” обосновывается в Средней Азии, берет на себя функции Совета Безопасности ООН... Возможно, незаметно приближается та грань, за которой речь пойдет об утрате суверенитета, а не только международного престижа и влияния России. На сколько лет остался у нас запас прочности? Хватит ли этого временного остатка, чтобы решить внутренние проблемы и обеспечить внутреннюю стабильность, гарантировать минимальный запас ресурсов обеспечения политики национальной безопасности?” — так я писал в предыдущем издании книги, в 1997 г.

Если виноватых нет — их назначают.
А.Лебедь

За истекшее время мои опасения полностью подтвердились: Соединенные Штаты и их союзники по НАТО демонстративно проигнорировали не только ООН и Совет Безопасности, но и все международные нормы, утвердившиеся после второй мировой войны. Приведу лишь несколько выдержек из Устава ООН, который казался вполне дееспособным документом до нападения НАТО на Югославию:

Статья 39

Совет Безопасности определяет существование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии и делает рекомендации или решает о том, какие меры следует предпринять в соответствии со статьями 41 и 42 для поддержания или восстановления международного мира и безопасности.

Чтобы предотвратить ухудшение ситуации, Совет Безопасности уполномочивается, прежде чем сделать рекомендации или решить о принятии мер, предусмотренных статьей 39, потребовать от заинтересованных сторон выполнения тех временных мер, которые он найдет необходимыми или желательными. Такие временные меры не должны наносить ущерба правам, притязаниям или положению заинтересованных сторон. Совет Безопасности должным образом учитывает невыполнение этих временных мер.

1. Действия, которые требуются для выполнения решений Совета Безопасности в целях поддержания международного мира и безопасности, предпринимаются всеми Членами Организации или некоторыми из них, в зависимости от того, как это определит Совет Безопасности.
   
2. Такие решения выполняются Членами Организации непосредственно, а также путем их действий в соответствующих международных учреждениях, членами которых они являются.

Настоящий Устав ни в коей мере не затрагивает неотъемлемого права на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдет вооруженное нападение на Члена Организации, до тех пор пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности. Меры, принятые Членами Организации при осуществлении этого права на самооборону, должны быть немедленно сообщены Совету Безопасности и никоим образом не должны затрагивать полномочий и ответственности Совета Безопасности, в соответствии с настоящим Уставом, в отношении предпринятия в любое время таких действий, какие он сочтет необходимыми для поддержания или восстановления международного мира и безопасности.
Действия НАТО показали, что в военно-политическом плане блок оказался всего лишь инструментом внешней политики США, которым удалось взять фактически под контроль разработку и принятие важнейших военно-политических решений. Конечно же, не всем союзникам США эта понравилось. Европа насторожилась, но не настолько, чтобы пока еще стать альтернативой США. Как здесь не вспомнить слова Н.Я.Данилевского о том, что гарантией безопасности России и всего славянского мира может быть только разобщенность Англии, Франции, Германии (а сегодня — США). Можно примириться с усилением любого из этих государств в отдельности, но их объединение всегда опасно для русских и славян. Такое объединение в прошлом веке привело к поражению России в Крымской войне, а в нынешнем — к поражению в Югославии.

Беседуя с иностранцами о России, каждый верный русский патриот должен разъяснять им, что Россия есть не случайное нагромождение территорий и племен и не искусственно сложенный «механизм» «областей», но живой, исторически выросший и культурно оправдавшийся ОРГАНИЗМ, не подлежащий произвольному расчленению. Этот организм есть географическое единство, части которого связаны хозяйственным взаимопитанием: этот организм есть духовное, языковое и культурное единство, исторически вязавшее русский народ с его национально младшими братьями — духовным взаимопитанием; он есть государственное и стратегическое единство, доказавшее миру свою волю и свою способность к самообороне; он есть сущий оплот европейски-азиатского, а потому и вселенского мира и равновесия. Расчленение его явилось бы невиданной еще в истории политической авантюрой, гибельные последствия которой человечество понесло бы на долгие времена.
Расчленение организма на составные части нигде не давало и никогда не даст ни оздоровления, ни творческого равновесия, ни мира.

Прежде чем говорить о внешнеполитической стратегии России, необходимо ясно разобраться в тех международных реалиях, в которых Россия оказалась на рубеже третьего тысячелетия, ибо международные реалии надо, во-первых, признавать, а, во-вторых, учитывать — ибо это реалии. Эту банальную вещь приходится повторять потому, что некоторые политики не хотят делать ни того, ни другого. Можно, конечно, “потребовать” воссоздать СССР или Организацию Варшавского Договора. Можно “потребовать” распустить НАТО (и то, и другое, кстати, делается не только на митингах). Но, к сожалению, реальную политику на этом не сделаешь. Реальная политика — не митинг. А общенациональная задача сегодня заключается в достижении согласия между всеми политическими силами, включая, естественно, и оппозицию, относительно реального сегодня внешнеполитического курса. Без такого взаимопонимания на широкой политической основе государству просто не удастся использовать те возможности, которые у него сохранились, те более чем скудные (в 20 раз меньше, чем у СССР) внешнеполитические ресурсы.

При анализе международных реалий сегодня, кроме того, необходимо помнить, что ресурсы влияния России как никогда ограничены. И дело не только в слабости экономике и армии, — это еще осознается. Но вот информационные, финансовые ресурсы страны стали настолько малы, что неизбежно ставят резкие ограничения на осуществление эффективной внешней политики. Значит, необходима активизация иных возможностей, которые у России сохранились, а именно: уникальный геополитический фактор, традиционное влияние в “третьем мире”, огромная территория и природные богатства, образованное пока еще население и многое другое, включая и унаследованную от СССР большую роль, которую Россия играет в международных институтах. Но главное — огромный потенциал (пока что, к сожалению, только потенциал) в научно-технической и культурной областях.

Таким образом, при всей драматичности нынешнего международного положения России, оно было бы не столь катастрофично, если бы удалось активизировать специфические возможности нашей страны, полнее использовать имеющиеся ресурсы в рамках тех реалий, которые существуют.

Разумеется, очень важна честная и хладнокровная оценка ситуации. Международные условия существования России в мире сегодня вовсе не столь благоприятны, как это пытается представить общественности нынешняя власть. Только при ее недобросовестности, помноженной на тотальное господство недобросовестных СМИ, можно делать вид, что процессы, происходящие в мире, не таят в себе угроз существованию нашего государства. Главная суть этих процессов, на мой взгляд, такова: Реалия первая — изменение соотношения сил в мире.
В результате произошедших в последние десятилетие изменений в мире США и страны Западной Европы смогли добиться практически идеальных международных условий для реализации своих интересов во внешней политике. Все экономические анализы говорят за то, что США и Западная Европа впервые за последние 30 лет имеют столь благоприятные экономические перспективы: в минувшем году загрузка мощностей в Европе достигла рекордно высокого уровня после 1977 г.; в США продолжается экономический рост, безработица снижается, доходы граждан заметно растут, расширяется внутренний спрос. На фоне резкого ослабления России этот рост создал ситуацию, когда США и другие развитые страны превратились в фактически монопольного экспортера наукоемкой продукции, предоставив России стать ее покупателем и поставщиком дешевого сырья и природных ресурсов. Закрепилось новое международное разделение труда.
Эти сдвиги укрепили претензии США и близких им развитых стран на управление не только финансовыми, но и энергетическими потоками всего мира. В орбиту влияния стали вовлекаться даже те регионы, о которых прежде Вашингтон предпочитал открыто не говорить: Каспий, Средняя Азия, Казахстан, Сибирь. Произошла глобализация интересов США. Никогда еще в мировой истории, да и истории самих США, их правящая элита так откровенно не провозглашала столь амбициозные цели. В последнем варианте доклада “Стратегия национальной безопасности США” за 1999 г. приоритеты обозначены очень точно: “Наше международное лидерство определяется стратегическими приоритетами президента Клинтона: способствовать региональным усилениям содружества демократических стран по обеспечению мира и процветания в основных регионах мира; создавать больше возможностей и рабочих мест для американцев благодаря более отрытой и конкурентной торговой системе, идущей на благо и другим странам; расширять сотрудничество в борьбе с новыми угрозами, которые на зависят от государственных границ и не поддаются односторонним решениям; развивать разведывательные, военные, дипломатические и правовые возможности ответа на эти вызовы. Наше международное лидерство в конечном счете основывается на силе наших демократических идеалов и ценностей. Распространение демократии благоприятствует американским ценностям и укрепляет нашу безопасность и процветание. Соединенные Штаты будут продолжать поддерживать тенденцию к демократии и свободному рынку, оставаясь активными участником событий.”

Отдельная тема — усиление позиций США на постсоветском пространстве. 22 ноября 1998 г. на российско-американском семинаре СВОП интересно выступил К.Блэкер. В частности, он выделил ТРИ зоны конфликтности России и США:

• Балтийский район,
  
• Украина,
  
• Каспий.

Отдельно стоят вопросы урегулирования в Закавказье, где “сомнения в отношении намерений друг к другу будут сохраняться”. По мнению К. Блэкера, соотношение “влияния России и США неизменно меняется в пользу Соединенных Штатов”. Его теоретические, профессиональные наработки имели мало общего с действительностью, но четко обозначали интересы США.
Принципиально важен был ответ бывшего помощника Президента Д. Рюрикова, который дал ясно понять, что абсолютное большинство бывших граждан СССР сожалеют о потере державы. Однако причина этой потери — отсутствие серьезной политической ВОЛИ и РЕСУРСОВ. Более того, несмотря на все попытки США отрицать это, план З. Бжезинского в отношении России реализовался. Прежде всего, в области культуры, науки, образования. Вина за это лежит прежде всего, по мнению Д.Рюрикова, на Б. Березовском, который, например, ввел в оборот правило “вето” (до Б.Березовского не согласное с каким-то решением государство просто не участвовало в соответствующем мероприятии Содружества, но не блокировало решения, принимаемые в рамках СНГ).
С Д. Рюриковым и его критикой согласился В. Гусейнов, который являлся членом Правления близкой к Ю. Лужкову Корпорации “Система”. В целом, как констатировал С. Караганов, “Наши претензии к США возросли из-за их поддержки Б. Березовского, против которого выступает 99,9% элиты”.

Россия — не просто великая держава. Дважды в истории, в первой половине XIX в. (после победы над Наполеоном) и во второй половине XX в., она была одной из двух сверхдержав мира. В настоящее время в силу известных причин Россия перестает быть сверхдержавой. Сейчас она стоит перед выбором идеологического самоопределения: либо пойти по пути Германии и удовлетвориться мещанской идеологией, либо попытаться отстаивать свой статус великой державы, и тогда ей необходима державная идеология, обосновывающая ее претензии на особую роль в современном мире.

Дело, конечно же, не в самом Березовском, а в откровенном стремлении США активно влиять на дела республик на постсоветском пространстве. Настолько активно, что возникает впечатление, что внешней политикой Украины, Грузии, Казахстана управляют из Вашингтона. На фоне слабеющей России действия США выглядят очень эффективно, причем нередко имеют откровенно антироссийскую направленность. Уверен, что в СНГ давно уже сформировался антироссийский блок, который Москва пытается нейтрализовать кредитными инъекциями. Только их видимая, идущая по государственным каналам величина превысила 4 млрд. долл.

Вот лишь один из примеров таких взаимоотношений с Узбекистаном. В начале 90-х годов Москва предоставила ему техническую помощь на многие миллионы долларов, которые позднее были переоформлены в госкредиты. Сумма с набежавшими процентами вышла немалая, около 550 млн. долл. Когда Ташкент завел разговор о новой реструктуризации долга, правительство Примакова жестко потребовало выполнения узбекской стороной принятых обязательств. Тогда Узбекистан вообще отказался выплачивать большую часть долга, сославшись на то, что кредитные соглашения не ратифицированы парламентом. Угрозы Москвы отказать Ташкенту в поддержке в международных финансовых организациях дали обратный эффект: Каримов решил сжечь мосты. В прессе появилась информация, что Ташкент не видит целесообразности в своем дальнейшем участии в договоре о коллективной безопасности (заключенном в 1992 г. девятью из 12 стран СНГ), что также ослабило бы позиции России в Содружестве.
Растущее влияние США в мире ощущалось в последние годы по-разному. Наиболее отчетливо в период, когда они демонстративно и без всякой нужды наносили ракетно-бомбовые удары по Ираку. Эти акции стали демонстрацией нового курса США в военной области. Курса, которому в настоящее время не может оказывать противодействие ни Россия, ни Совет Безопасности ООН, ни, естественно, другие международные организации и политические силы. Повторение, подчеркну, — демонстративное, — последовало в Югославии.
Использование Вашингтоном новой международной реальности, вытекающей из радикального изменения соотношения сил в пользу США, происходит во всех областях. Однако и среди них необходимо выделить наиболее приоритетные: научно-технологическую и финансовую. Так, наиболее сильно фондовый кризис осени 1997 г. ударил по новым развивающимся рынкам и в меньшей степени по старым. Падение фондовых индексов составляло, например, для США — 10%, Франции — 8,3, Великобритании — 6,1, в то время как для России — 37,5%, Бразилии — 43,9, Таиланда — 61,9. Интересно, что, по оценкам экспертов, 6 крупнейших спекулятивных фондов (таких, как, например, фонд Сороса) смогли бы мобилизовать для атаки на конкретную валюту до 900 млрд. долл. В табл. 3.2 представлена группировка стран по росту валового внутреннего продукта.

США и страны Западной Европы поставили на повестку дня вопрос о полном политическом и финансовом контроле над планетой. В этой связи показателен финансовый кризис в Азии, который заключается в том, что, во-первых, резко снижается степень участия азиатских государств в экономике (то есть ослабляется конкурент), а национальные ресурсы этих государств фактически поступают в безраздельное распоряжение Запада и МВФ. Во-вторых, у финансов азиатских стран появились новые хозяева на Западе, которые с помощью этих финансов могут решать свои проблемы. В-третьих, происходит активизация деятельности международных финансовых институтов, за которыми стоят США.
Так, например, Всемирный банк реконструкции и развития все последние годы проводил политику “развода” России и Украины, России и Белоруссии и т.д. Нынешняя же задача ЕС состоит в прекращении доступа на Запад дешевого металла из Восточной Европы и стран СНГ. Под видом помощи предлагаются огромные займы на свертывание производства угля, и наша черная металлургия лишается сырья, возможности работать и выгодно продавать свою продукцию.
Понятно, что отношения США и стран Западной Европы не всегда идеальны. И введение с января 1999 г. единой денежной расчетной единицы “евро” (пусть и в безналичной форме) — шаг к объективному противостоянию доллару. Эти противоречия необходимо видеть и, главное, использовать во внешней политике России. Но и преувеличивать их (по крайней мере, в ближайшем будущем) не стоит: на первое десятилетие нового века очевидна стратегическая зависимость Западной Европы от США, совпадение интересов, во всяком случае, стратегических интересов по отношению к России.
Особое значение приобретают для России отношения с КНР и Японией. Очевидно, что и Япония, и КНР следуют собственным интересам во внешней политике, которые нередко не только не совпадают с интересами США, но и вступают в противоречия, пока что в мягких формах. Но чем дальше крепнут эти государства, тем скорее следует ожидать от них сопротивления мировой экспансии США. А значит, и поиска союзников, способных совместно выступить по ряду вопросов.
Огромный, быстро развивающийся Китай станет, безусловно, важнейшим фактором международной политики в начале будущего столетия. Пока что он еще “вещь в себе”, его международные амбиции невелики, о них мало известно. Но было бы наивно предполагать, что такое положение сохранится и в будущем: держава с полуторамиллиардным населением, занимающая одно из первых мест по ВВП и стремительно осваивающая новейшие технологии, держава, которая на протяжении тысячелетий считала себя центром “Поднебесной”, а остальные страны — варварскими, — эта держава еще продемонстрирует не только свои международные амбции, но и способность и готовность их отстаивать. В том числе именно в силу этих обстоятельств России необходимо не просто внимательно следить за своим важнейшим соседом, но и строить будущее этих отношений. В них заложен и огромный резерв внешней политики России, и немалая угроза — если эта политика будет ошибочной.
“Замороженность” российско-японских отношений превратилась в условиях глобализации мирохозяйственных связей в парадоксальное явление. Сохранение этого парадокса, пережитка второй мировой войны, на руку кому угодно, но только не Японии и России. Огромный ресурс развития наших отношений способен не только кардинально повлиять на двусторонние связи, но и создать на Дальнем Востоке новую экономическую и политическую реальность — взаимовыгодное сотрудничество двух ведущих держав не только региона, но и мира. Выгоды такого сотрудничества настолько очевидны, что долговременное противодействие развитию двусторонних отношений как внутри России и Японии, так и за их пределами невозможно. Осенью 1998 г. состоялось два важных визита в Россию — премьера Японии и Председателя Правительства КНР. По итогам первого была принята Московская декларация, выдержки из которой я привожу:

1. Премьер-министр Японии и Президент Российской Федерации констатируют, что отношения между Японией и Российской Федерацией занимают одно из важных мест во внешнеполитическом курсе каждого из государств. Они считают, что важнейшей задачей для обеих стран является установление долгосрочного созидательного партнерства на базе принципов доверия, взаимной выгоды, долгосрочной перспективы и тесного экономического сотрудничества.
Премьер-министр и Президент выражают решимость, осуществляя такое партнерство, не только совместно решать вопросы, существующие между двумя странами, но и вносить вклад в мир и стабильность в Азиатско-Тихоокеанском регионе и мировом сообществе в целом, взаимодействуя на международной арене, активизировать сотрудничество в разрешении глобальных проблем и развивать двусторонние отношения через укрепление доверия к эпохе согласия.

2. Премьер-министр Японии и Президент Российской Федерации, учитывая, что российская сторона передала ответ на предложение японской стороны по решению вопроса о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи, сделанное в ходе встречи на высшем уровне в Каване в апреле с.г., дают указание своим правительствам активизировать переговоры о заключении мирного договора на основе Токийской декларации и договоренностей, достигнутых во время встреч на высшем уровне в Красноярске и Каване.
Руководители обеих стран подтверждают свою решимость прилагать все усилия с целью заключения мирного договора к 2000 году. Для этого они поручают создать в рамках существующей Совместной японо-российской комиссии по вопросам заключения мирного договора подкомиссию по пограничному размежеванию.
Премьер-министр и Президент поручают также создать подкомиссию по совместной хозяйственной деятельности на указанных островах, которая, действуя параллельно с подкомиссией по пограничному размежеванию, определила бы виды возможной совместной хозяйственной деятельности на островах, не наносящей ущерба юридическим позициям обеих сторон.
Премьер-министр и Президент, исходя из гуманитарных соображений, в принципиальном плане договорились об организации максимально облегченного, так называемого свободного, посещения островов японскими гражданами — бывшими жителями островов и членами их семей, и поручили проработать юридические и практические аспекты порядка таких посещений.

3. Премьер-министр Японии и Президент Российской Федерации понимают важность сотрудничества, связанного с островами Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи с тем, чтобы способствовать углублению взаимопонимания между жителями соседних районов Японии и России и развитию разностороннего взаимовыгодного сотрудничества и тем самым создать условия для скорейшего заключения мирного договора. В этой связи Премьер-министр и Президент приветствуют расширение рамок сотрудничества между двумя странами на случаи, требующие экстренных мер с гуманитарной точки зрения.
Руководители обеих стран высоко оценивают также заключение Соглашения между Правительством Японии и Правительством Российской Федерации о некоторых вопросах сотрудничества в области промысла морских живых ресурсов и нормальное осуществление промысла на основе Соглашения, а также подтверждают, что это вносит большой вклад в дело укрепления отношений доверия между двумя странами.

4. Премьер-министр Японии и Президент Российской Федерации твердо намерены углублять и наращивать политический диалог между двумя странами. Они выражают намерение осуществлять ежегодные официальные контакты на высшем уровне, а также продолжать активно использовать практику неформальных встреч руководителей двух стран.

5. Премьер-министр Японии и Президент Российской Федерации, позитивно оценивая развивающиеся в последнее время японо-российские контакты в области безопасности и обороны, подтверждают свою готовность к их продолжению и углублению, считая, что такие контакты не только укрепляют доверие и взаимопонимание в двусторонних отношениях, но и способствуют позитивным процессам совершенствования мер доверия и обеспечения транспарентности в области безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

6. Премьер-министр Японии и Президент Российской Федерации, учитывая важность сотрудничества в области борьбы с организованной преступностью и контрабандой, будут содействовать активизации контактов между правоохранительными ведомствами двух стран.

Формирование устойчивых экономических и финансовых взаимосвязей между Россией, Японией и Китаем объективно ведет к снижению глобальной зависимости от американского доллара и контролируемой финансовыми институтами США финансово-банковской мировой системы. Причем не следует недооценивать скрытых («латентных») точек совпадения в позициях Японии, Китая и России, о которых не принято говорить публично. Так, в разговоре со мной, мой старый знакомый — высокопоставленный чиновник из Токио — признал, что они заинтересованы в развитии совместных крупных программ по противодействию экспансии американских ценностей, прежде всего в области культуры и образования, в Азию и Россию.

В последние годы, встречаясь с представителями американской политической элиты, я пришел к убеждению, что США “списали” Россию со счетов как великую державу. Единственный, пожалуй, их оставшийся интерес к нам — это ограничение влияния России на регион Ближнего, Среднего Востока и, пожалуй, Европы. Так, в документе фонда “Наследие” прямо признается: “Если бы мировая политика была игрой в шахматы, Клинтон мог бы считать, что поставил России мат в Европе. Но ему следует помнить о двух вещах. Во-первых, русские теперь могут влиять на процесс принятия решений в НАТО, что также означает, что они могут воздействовать, как никогда ранее, на его будущее развитие. Во-вторых, в ответ на расширение НАТО русские в настоящее время имеют большую свободу действий в сдерживании США на Ближнем Востоке, в Персидском заливе и Азиатско-Тихоокеанском регионе”. Из этого признания, в частности, видно, что даже слабая возможность России как-то влиять на подготовку и принятие решений в Вашингтоне угнетает правящие круги США. В отдельные периоды — как это было при Р.Рейгане и Дж.Буше, например, — эти настроения становились в США доминирующими. Похоже, что и сегодня спектр американских предпочтений сдвигается вправо, пусть даже и без прихода к власти правых республиканцев.

Май 1998 г. Традиционная встреча “авторитетов” американского конгресса и российских законодателей. На этот раз избран чудесный городок в Швейцарии. Меня пригласили в третий раз. Что осталось в памяти?
Пожалуй, одно: нежелание американцев учитывать наши интересы. Господствует одна мысль: как бы заставить нас влиять на недружественные США страны — Китай, Иран, Ирак. Этому посвящается 3/4 времени. Чувствуется, что мы американцев сами по себе интересуем мало, точнее, все меньше и меньше. Это очень “огорчает” тех из нашей делегации, которые все последние годы так или иначе делали ставку на США. Их это “обижает”. Они становятся не нужны, рынок их услуг, способы заработать резко сужаются.
Вся заинтересованность американцев в контактах окончательно исчезает, когда я заявляю, что проблемы Каспия, транспортировки нефти — “собственно внутренняя проблема России и тех государств, которые входили в СССР”. На лицах появляется недоумение, когда я заявляю, что “никогда не смирюсь с развалом СССР” и что моей целью является “восстановление единого государства”. Такое откровенное заявление, похоже, “не вписывается” в их понимание. Не привыкли. Ну, что же, пусть привыкают.

В этом и есть суть истинной демократии — подогнал авианосцы, нанес ракетный удар, после чего собрал корреспондентов и поставил им задачу аплодировать. Учиться надо!.
А.Лебедь

Совершенно справедливо пишет о последствиях азиатского финансового кризиса, российский экономист А.Макушкин: “Как бы ни определять причины и последствия кризиса, ничто не заслонит его основное содержание — деньги ушли из Азии и пришли в Америку и в Европу. Теперь у них новые хозяева и новые интересы. Из Азии за ноябрь—декабрь 1998 г. убыло более 20% иностранных капиталов и около 12% местных капиталов. Рыночная стоимость акций компаний из Гонконга, Кореи, Индонезии и Таиланда с лета 1997 г. упала на 200 млрд. долл. По программе иностранной помощи обещано приблизительно 150 млрд. долл., но примечательно, что в одну сторону идет доллар, согласный на 5—6% годовых, а навстречу ему — согласный не меньше, чем на 30%. Что еще удивительнее — подчас это одни и те же деньги”.
Подводя итог, можно сказать, что в конце ХХ столетия Россия вошла в период радикального изменения соотношения сил не в ее пользу. Главный политический вывод: США и их союзники по НАТО приступили к широкомасштабным преобразованиям в мире — как финансового, так и политического характера— с целью еще большего приспособления “под себя” международной действительности. Признавая эту объективную реальность, мы должны отдавать себе отчет в том, что возможности России стали несопоставимо меньшими, чем возможности СССР, а условия существования — тяжелее, чем в 20-е годы ХХ столетия. Россия сегодня находится в таких же условиях, как и после поражения в Крымской войне середины прошлого столетия — единству великих держав противостоит ослабленная, неустроенная, не понимающая, как и куда дальше двигаться, Россия.
Из признания этой реальности неизбежно вытекает и второй вывод: необходимо переоценить роль России в мире, сократить международные обязательства и участие в глобальных вопросах, сконцентрироваться на решении внутренних проблем. Именно необходимость быстрого решения внутренних задач становится важнейшим внешнеполитическим приоритетом.

Реалия вторая — готовность США использовать военную силу.
Когда я писал об этом факторе в прежнем издании книги два года назад (текст не изменился с тех пор), еще не была принята новая военно-стратегическая концепция НАТО на вашингтонской сессии 1999 г. Эта концепция узаконила две вещи. Во-первых, фактический выход НАТО за рамки разрешенной Уставом ООН региональной организации, превращение этого союза в блок с глобальной ответственностью. Во-вторых, эта концепция вернула военной силе ее функцию реального (используемого) инструмента внешней политики. Но эти изменения 1999 г. были очевидны и ранее, сразу же после развала СССР и ОВД. В 1993—1994 гг. внешняя политика России, как это ни покажется диким, даже публично поддерживала, стимулировала эти идеи. Надо ли сегодня удивляться тому, что это произошло?

Защита национальных интересов, прежде всего способности сохранять свою национальную самобытность и права контролировать ситуацию на сопредельной территории — главный признак суверенности. Заблуждаются те, кто со второй половины 80-х годов утверждают, что военный фактор утрачивает свою роль. Эти утверждения, столь модные в эпоху Горбачева, заложили идеологическую основу упадка и развала СССР, его армии, флота, силовых структур, военно-промышленного комплекса. Поэтому ключевой вопрос сегодня — какие национальные интересы мы должны быть готовы защищать, в том числе и с помощью военной силы, в условиях изменившихся международных реальностей? Речь, видимо, может идти исключительно о сохранении суверенитета, национальной самобытности на территории собственно России, а также в ограниченном варианте — на территории бывшего СССР.
Необходимо понимать, что изменение в расстановке сил на международной арене в пользу США и их союзников неизбежно приведет не только к росту их политических и международных амбиций — это еще понять можно, — но и к готовности использовать военную силу в качестве инструмента своей внешней политики. Причем готовность эта будет нарастать по мере дальнейшего изменения соотношения сил в их пользу, а также по мере ослабления противодействующих тенденций — противостоящих государств и международных институтов.

Мы не должны отдавать панамцам Панамский канал. В конце концов, мы украли его честно и справедливо.
С.Хаякава. США

Особенно наглядно это показал иракский кризис. Выступая с докладом по этому вопросу на специальном заседании Государственной Думы 2 февраля 1998 г., я подчеркнул, что “целью Соединенных Штатов является вернуть военной силе функцию инструмента внешней политики, причем сделать это демонстративно, так, чтобы Россия осознала это как коренное изменение современных международных реальностей”. Позднее достоянием прессы стал секретный документ “Новый военно-политический курс США в отношении России”, где прямо говорится: “Признание мировым сообществом международно-правового обоснования законности использования США военной силы для достижения собственных политических и экономических целей стало главной задачей политики Соединенных Штатов Америки в новых условиях”. Поскольку в этом вопросе Россия пока еще имеет диаметрально противоположную точку зрения, документ рекомендует администрации США “сосредоточить усилия на снижении международного авторитета и влияния Российской Федерации до уровня, соответствующего ее нынешнему экономическому положению и военному потенциалу”.

В свете этого опасна уступчивая политика перед лицом продвижения НАТО на Восток. После включения в Североатлантический альянс стран Восточной Европы НАТО будет иметь над нами четырехкратное превосходство в сфере обычных вооружений, в корне изменится стратегическая обстановка в Европе. В целом, в случае неблагоприятного развития обстановки произойдет дальнейшее оттеснение России от выходов в Европу и акватории Балтики, Атлантики и Средиземноморья. Россия может оказаться в изоляции, сравнимой с изоляцией ХVI в.

Откровенный интерес США и Турции к Закавказью и Северному Кавказу, где эти государства открыто усиливают свое влияние в противовес России, ставит под угрозу наши южные регионы, которые легко подвержены дестабилизации извне. Особую роль здесь призваны сыграть двусторонние отношения США с бывшими советскими республиками. Расширение таких контактов по всем линиям, включая и военную, уже перешло в контролируемый со стороны США процесс навязывания им по сути внешнего управления — либо через союзников США по НАТО, либо напрямую, а иногда и одновременно. Эти усилия имеют очевидную и не скрываемую антироссийскую направленность.

В этом плане встреча Шеварднадзе и Алиева в Тбилиси, состоявшаяся в январе 1998 г., была связана с планированием совместных действий на Северном Кавказе, в том числе и в рамках координации поддержки “прорыва Басаева” в Дагестан. На встрече указывалось, что блокирование Москвы будет осуществляться всей группой ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова), а в Москве в качестве внутреннего механизма “удержания” военной машины будет применена система “демократических” СМИ. В итоге удаление России с Кавказа должно стать свершившимся фактом уже в течение 10—12 месяцев, то есть до конца 1999 г. Таким образом при поддержке США складывается система “санитарных кордонов”, окружающих Россию — из стран, режимы которых находились бы под сильным влиянием США.

Острая дискуссия по проблеме СНГ развернулась между российскими и американскими участниками на семинаре СВОП 22 ноября 1998 г. Примечательны три аспекта, о которых высказались его участники.
Например, С. Караганов прямо сказал: “Мне все ясно в отношении политики США по отношению к Украине. Их цель проста — держать ее как можно дальше от России. Все просто”.
Первый зам. министра обороны Н. Михайлов поддержал: “И в Сербии, и по вопросам ПРО и в вопросах СНГ — интересы начинают расходиться очень значительно. США пытаются дистанцировать Россию от Европы и интернационализировать конфликтные зоны”.
Приоритет идее сохранения НАДНАЦИОНАЛЬНЫХ ОРГАНОВ СНГ — как главную идею — выдвинул С. Глазьев. И отнюдь не только в отношениях между Россией и Белоруссией. Без этого, по мнению С. Глазьева, остается констатировать развал политики в рамках СНГ.

Р.Белл, отвечающий в Совете национальной безопасности США за вопросы обороны и контроля над вооружениями, сделал 6 января сенсационное заявление. Он провел в Вашингтоне пресс-конференцию, на которой сообщил, что американское правительство больше не боится россий-ского стратегического ядерного оружия. Поэтому в конце ноября 1997 г. Б.Клинтон внес коррективы в знаменитую рейгановскую ядерную директиву 1981 г. и вместо военного сдерживания сделал упор на нераспространении ядерных материалов. Теперь в США боятся не столько генералов-ракетчиков, которые подчиняются верной договорным обязательствам Москве, сколько лаборантов из исследовательских центров, разбросанных по всей России. На пресс-конференции Беллу помогал эксперт по ядерному оружию из Института Брукингса, бывший офицер стратегических сил США Б.Блэйр. Не будучи обременен официальным статусом, он более откровенно обрисовал новые «ядерные рубежи» Америки: «Сегодня и в обозримом будущем ядерные арсеналы США будут обладать превосходством над российскими стратегическими силами и составлять для них большую угрозу, чем это было в 80-е годы. Нынешний баланс стратегических сил сместился в пользу США даже по сравнению с началом 60-х годов, когда американское преимущество над СССР было подавляющим.

Стремительное развитие антироссийских тенденций на Северном Кавказе и в Закавказье — лишь одно из направлений общего плана “отрыва” от России бывших республик СССР и “привязывание” их к интересам США. Два других направления — Средняя Азия и Прибалтика — осваиваются Западом не менее быстро.

Визит В.Черномырдина в начале 1998 г. в Среднюю Азию — другая иллюстрация этих тенденций. Его поездке предшествовала встреча в Ашхабаде лидеров пяти бывших республик СССР: Казахстана, Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана и Киргизии. Назарбаев, Каримов, Ниязов, Рахмонов и Акаев собрались в столице Туркмении в начале мусульманского праздника Рамадан, чтобы обсудить проблемы регионального сотрудничества вообще и вопросы, касающиеся путей транспортировки производимого в Средней Азии энергетического сырья, в частности. Уже сами по себе учащающиеся контакты лидеров этого региона — без участия России — не могут не вызывать озабоченности. Они свидетельствуют о продолжающемся ползучем процессе дезинтеграции СНГ и усиливающемся дрейфе среднеазиатских республик в направлении их южных соседей (Пакистана, Афганистана, Ирана и Турции), а также — и в направлении к Западу. На встрече в Ашхабаде члены “пятерки” дали ясно понять, что сближение между собой они считают более приоритетным делом, нежели сотрудничество в рамках СНГ. С.Ниязов еще раз подтвердил, что Туркмения является всего лишь наблюдателем в СНГ.

Наиболее характерная черта внешней политики России в прошедшем году — ее заметная активизация по всем направлениям. Это стало возможным благодаря ясно очерченным параметрам нашей внешнеполитической концепции. Ее суть — твердое отстаивание национальных интересов России, повышение роли нашей страны в мировых делах в интересах укрепления стабильности и сотрудничества в международных отношениях, утверждения модели многополюсного мира.
Яркое свидетельство роста авторитета нашей страны: в 1997 г. произошло окончательное оформление «восьмерки» ведущих мировых держав с полноправным членством России.

И это не только слова. За две недели до поездки В.Черномырдина в Ашхабад Ниязов и президент Ирана М.Хатеми торжественно открыли первый газопровод между Туркменистаном и Ираном протяженностью 200 км и стоимостью 190 млн. долл.
В марте четыре президента подписали договор в Ташкенте “О вечной дружбе между Узбекистаном, Казахстаном, Таджикистаном и Киргизией”. Позже объявили о создании новой региональной организации — “Центрально-азиатское экономическое сообщество” (ЦАЭС). В то же время президенты Казахстана и Киргизии породнились, отыграв скромную династическую свадьбу. Все это наводит на мысль о том, что они пытаются консолидироваться без России.

Неудача российской политики в Центральной Азии — это закономерность. Она является результатом стратегической ошибки политического руководства России в главном вопросе — выборе направлений и методов “реформирования” страны. Как уже говорилось выше, нынешний курс России на возврат в “дикий” капитализм, курс регресса не может вызвать энтузиазма, увлечь другие республики бывшего СССР. Кому же охота сползать в пропасть?
Именно поэтому участники СНГ наверняка будут искать варианты выхода из кризиса без России, точнее — без нынешнего руководства России, на которое, как на “старшего брата”, по привычке они смотрели последние 8 лет. К сожалению, вероятно, на путях сближения (а фактически зависимости) с США и НАТО.Вместе с тем присутствие России в Центральной Азии обусловлено ее политическими, экономическими и военными интересами и было бы полезно для сохранения здесь политического равновесия. Чтобы это понять, достаточно посмотреть на политическую карту мира. Уход России из Центральной Азии, к чему явно идет дело, влечет за собой общее вытеснение Российской Федерации на север, отстранение от магистральных стратегических потоков товаров, сырья и услуг и в целом — вытеснение на периферию мирового экономического развития.

16 октября прошлого года у меня состоялась встреча с Послом Пакистана М. Аламом. Суть беседы сводилась к тому, чтобы Россия выступила фактически инициатором давления на Индию с тем, чтобы заставить ее вступить в переговоры с Пакистаном о Кашмире. Посол подчеркнул, что общее мнение о причастности руководства Пакистана к движению Талибан не соответствует действительности. Политическое признание Талибана означает в то же время, по мнению посла, что пакистанцы готовы содействовать диалогу между Талибаном и северным альянсом. Посол заверил, что Пакистан не поддержит ни при каких обстоятельствах экстремизм Талибана.

Таким образом, на фоне стремления США активизировать использование военной силы в качестве инструмента внешнеполитического воздействия происходит падение влияния России на постсоветское пространство и усиление влияния США. Эти опасные тенденции, вероятно, приведут в ближайшем будущем к тому, что политические разногласия России и США из-за постсоветского наследства могут стать причиной и поводом для Вашингтона применить в качестве “аргумента” военную силу. До сих пор такая возможность не обсуждалась открыто: США пока что используют политические инструменты влияния, а также свою экономическую и финансовую мощь. Означает ли это, что в случае кризиса (например, из-за каспийской нефти) США будут избегать военно-силовых способов? На мой взгляд, надеяться на это было бы наивно: глобализация интересов США в мире и их готовность добиваться их реализации военной силой ставят перед Россией вполне конкретный вопрос о том, готова ли она отстаивать свои интересы и интересы бывших советских республик в военном конфликте с США? Насколько далеко она готова зайти? А, главное, — насколько она подготовлена к такому конфликту.
Подчеркну еще раз эту мысль: решимость США применять военную силу в своих интересах — объективная реальность. Такая же реальность и то, что военная сила может быть и наверняка будет использована ими за пределами традиционных регионов, “входящих в сферу безопасности США”. Сегодня в сферу этих регионов попадает все постсоветское пространство, в том числе и регионы, где значительную часть населения составляют русские. Насколько Россия готова в случае необходимости защищать свои интересы в этих республиках, в том числе и с помощью военной силы?

Реалия третья — Россия настолько сильна, насколько хочет быть сильной.
Опыт международных отношений, однако, показывает, что и в этих условиях можно многое сделать уже сегодня. Как бы ни хотелось кое-кому на Западе игнорировать Россию, это сделать пока что трудно, но возможно — по меньшей мере в пределах границ бывшего СССР. Поэтому необходимо использовать все возможности, в том числе членство в международных организациях для решения национальных задач России. Но прежде всего необходимо продемонстрировать ИДЕОЛОГИЧЕСКУЮ ИНИЦИАТИВУ народам бывших советских республик. Суть ее заключается в том, чтобы руководство России в массовой информационно-пропагандистской кампании могло заявить о том, что ему НЕ БЕЗРАЗЛИЧНО, С КЕМ И КУДА ПОЙДУТ БЫВШИЕ РЕСПУБЛИКИ. Такая демонстрация давно ожидается большинством граждан так называемых “суверенных государств”, которые, безусловно, ее оценят и поддержат.
И здесь на первое место выходят две проблемы. Первая — проблема политической воли, в том числе и готовность сказать строгое, решительное “нет” США. А вторая — консолидация национальной элиты в вопросах внешней политики.
Отнюдь не случайно либералы избегают и издеваются над рассуждениями о национальной идее, мировоззрении и т.д. По сути ведь за таким отказом стоит желание принять иные ценности — “жизненный успех”, деньги и т.д. Иногда это прикрывается прагматизмом, даже цинизмом. Вспоминаю, как на одной международной встрече А. Козырев говорил, что “за две избирательные кампании его ни разу не спросили ни о национальных ценностях, ни о национальной идее, ни о самоидентификации. Избиратели интересовались только тем, как получить зарплату и стать из “старого русского” — “новым русским”. Вообще-то А. Козырева здорово выручает манера поведения: ирония, здоровый (или не очень) цинизм позволяют уйти от обсуждения проблемы, перевести дискуссию из теоретического спора или обсуждения конкретной действительности в “меткую иронию”, которая особенно нравится интеллигентам и женщинам. Но эти методы ухода от серьезных споров могут давать только временный успех. Рано или поздно ирония перестанет выручать...

Необходимо показать, что Россия отнюдь не забыла не только об этнических русских, но и о совместной истории проживания народов в едином государстве. Надо дать ясно понять национальным (а в действительности — националистическим) элитам, что почву из-под ног у них выбить можно очень быстро — только было бы на это желание России.
Балтийский форум, проходивший в январе 1998 г. в Риге, показал, что Россия не просто может делать ставку на развитие сотрудничества на Балтике, но и претендовать на роль неформального лидера региональной интеграции. На втором заседании Совета государств Балтийского моря (консультативного органа, объединяющего 11 стран региона и Комиссию ЕС), В.Черномырдин заявил, что Россия готова “взять на себя роль инициатора в создании необходимого климата доверия в регионе”. Тогдашний российский премьер избрал верную тактику: упомянув о “недавних предложениях президента Ельцина” по мерам доверия, он фактически отложил вопросы военной безопасности до лучших времен и перешел в наступление на экономическом фронте.

Договоры существуют для того, чтобы их выполнял более слабый.
К.Чапек

Черномырдин говорил не просто о сотрудничестве в Балтийском регионе, а о “создании общего рынка товаров и услуг”, которое начнется с объединения энергетических систем стран Балтийского бассейна (заодно предполагалось решить целый комплекс экологических проблем). Рецепт интеграции по Черномырдину очень прост: Россия собирается охватить Европу трубами газопроводов и пустить по ним топливо из своих недр, а остальное приложится. Понятно, что только за счет газовых труб этой задачи не решить, необходимы и другие способы. Но хорошо уже и то, что процесс использования экономических возможностей России в Прибалтике начался. У России, похоже, появляется желание использовать свой потенциал.
Надо сказать, что Россия не впервые оказалась в столь неблагоприятных международных военно-политических условиях: ослабленная, лишенная союзников, потерявшая свой авторитет и былое могущество. Напрашивается сравнение с началом ХVII в., периодом “смутного времени”, а также второй половиной ХIХ столетия, когда после поражения в Крымской войне Россия была отброшена назад. И в первом, и во втором случае, да и сегодня, такие откаты являлись следствием прежде всего внутренних причин, а не собственно военных неудач. Поэтому и выход из неблагоприятной военно-политической обстановки следует искать прежде всего в себе, в создании внутренних предпосылок.
Очевидно одно: если такой выход не будет найден в самое ближайшее время, России угрожает уже не просто военное поражение, а потеря национального суверенитета, территориальной целостности и, что хуже всего, способности сохранить специфические черты национальной культуры и независимости во внутренней политике.

Реалия четвертая: отсутствие внешнеполитической стратегии.
Мы обязаны внятно и четко сказать: какую геополитическую реальность мы хотим создать для России? Каков наш план? Похоже, что в единственном документе — военной доктрине России — попытались дать ответ на эти вопросы.

В документе впервые из всей системы национальных интересов России выделены жизненно важные. К ним отнесены:

• государственный суверенитет и территориальная целостность страны;
  
• защищенность конституционного строя; законность, правопорядок и общественная безопасность;
  
• безопасность и стабильность в прилегающих к границам России регионах;
  
• свобода деятельности в Мировом океане и космическом пространстве, доступ к важным для России международным экономическим зонам и коммуникациям в соответствии с нормами международного права;
  
• защищенность граждан России в районах военных конфликтов и в других случаях от угроз их жизни, связанных с вооруженным насилием.

Обращает, однако, внимание скромность, даже лапидарность изложения. Составители, похоже, больше всего боялись, что их упрекнут в “агрессивности” или “милитаризме” советского толка. Похоже, что десятилетие “общечеловеческих ценностей” наложило тяжелый отпечаток на способности авторов конкретно и в привязке с современными международными реалиями излагать свои мысли.

При современном положении нашего государства... главное внимание России должно быть упорно направлено на осуществление дела нашего внутреннего развития, и вся внешняя политика должна быть подчинена этой основной задаче... Все усилия нашей политики направлены на то, чтобы Россия могла избежать внешних действий.

Если нас все еще соблазняют концепцией “объединенной Европы” от Атлантики до Владивостока, то не пора ли сказать себе честно, что никто в Европе (кроме, может быть, “певцов” горбачевских реформ) этого не хочет и не будет делать. Нас в лучшем случае готовы терпеть, постепенно изолируя от “цивилизованной” Европы санитарными кордонами НАТО, ограничивая любые наши попытки проникновения на западные рынки.
Так какое будущее мы видим в системе международных отношений для своих детей и внуков? Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо еще раз взглянуть на процессы, идущие на европейском континенте. А здесь, между прочим, идут незаметные, но мощные геополитические сдвиги, которые создают потенциальную угрозу России.
Они таковы:
1. За то время, пока азиатские страны будут восстанавливать свой финансовый потенциал, поезд технологической перестройки в Европе и США уйдет далеко вперед. Сэкономив собственные капиталы, получив свежие дешевые инвестиции и собственность, созданную на азиатские деньги, американцы вместе со Старым Светом смогут успешнее развивать собственные НИОКР и расширять вложения в основной капитал, скупая для себя то, что должно было составить технологический базис самостоятельности Азии.
Очевидно, что в результате таких финансовых спекуляций очень серьезно страдает Россия. Сегодня более 3% ценных бумаг принадлежат нерезидентам. Проценты по выплатам уже превысили 30% бюджета.
Объем государственного внешнего долга Российской Федерации по состоянию на 01.10.98 г. составляет, по предварительной оценке, 141,8 млрд. долл. США, в том числе:

	млрд. долл. США
Международным финансовым организациям	22
По кредитам, полученным от правительств иностранных государств	66,8
По кредитам, полученным от коммерческих банков и фирм	53

Итог — отток денег из страны, девальвация рубля и острейший финансовый кризис, поразивший страну в августе 1998 г.
2. Вновь возвращенное в руки англосаксов технологическое преимущество и финансовое могущество обеспечит усиление их лидерства в глобальной политике. А это немаловажно, поскольку замещение существующих институтов типа ООН — давно обсуждаемая тема, и если бы не кризис, то азиаты и сами могли бы внести свою лепту, да и подыграли бы России с еетеорией многополярного мира, изрядно поднадоевшей американцам.
3. Резкое ухудшение геополитического положения России в Европе, а также соотношения ее экономического и военного потенциала с потенциалом Запада. В Европе Россия вернулась к границам середины XVII в., на Кавказе и в Средней Азии — к рубежам начала XIX в. Численность ее населения составляет всего 150 млн. чел. — в несколько раз меньше, чем в объединенной Европе. По объему ВНП Россия опустилась на пятое—шестое место в Европе. Ее военный потенциал, стратегические позиции значительно ослабли. К тому же Россия не имеет реальных союзников в Европе и пока не может рассчитывать на активную поддержку со стороны своих партнеров по СНГ. Более того, делается все для того, чтобы не допустить появления у России таких союзников.
4.Переход Европы от биполярности к моноцентризму. Европа все более приобретает контуры геополитического имперского образования, осознающего собственные интересы и ценности. Они отнюдь не связаны со всеми странами Восточной Европы, а тем более с Россией. Западная Европа является единственным регионом Старого Света, демонстрирующим стабильность и динамизм, создавшим эффективно функционирующие объединения — Европейский Союз, НАТО и Совет Европы. Эти организации занимают ключевое положение в основных областях международных отношений в Европе — экономической интеграции, внешнеполитического сотрудничества и обеспечения безопасности, сотрудничества в социальной, правовой и гуманитарной сферах. Кроме того, очевидно и усиление их политического влияния. Причем далеко не всегда в интересах всей “Объединенной Европы”, а тем более России. Приведу пример.

Применять право вето — все равно, что совершать прелюбодеяние. Первый раз чувствуешь угрызение совести, зато потом — сплошное удовольствие.
Постоянный представитель Великобритании в ООН —
советскому представителю О.Трояновскому

19 июня 1998 г. Президент Парламентской Ассамблеи Х.Руперес разослал проект резолюции по Косово. Этот примечательный документ следует привести целиком хотя бы для того, чтобы ясно представить, как готовилась война против Югославии, насколько грамотно — серьезно и последовательно — готовилось политическое и пропагандистское обеспечение агрессии.

Резолюция по Косово

Парламентская ассамблея ОБСЕ:

• выражая глубокую обеспокоенность трагическими событиями в Косово, ежедневными человеческими жертвами, страданиями людей и разрушением собственности, что привело к тому, что десятки тысяч косовских албанцев покинули свои дома;
  
• осуждая насилие, в частности, против мирного и безоружного гражданского населения;
  
• осуждая политику правительства Союзной Республики Югославия (СРЮ), выразившуюся в военной агрессии против албанского населения Косово, включая артиллерийские обстрелы и разрушения деревень;
  
• выражая уверенность в необходимости решительных мер в целях принудить правительство СРЮ отказаться от подобных неприемлемых действий в отношении своего населения;
  
• выражая обеспокоенность о том, что кризис в Косово может распространиться на соседние страны и, таким образом, поставить под угрозу безопасность и стабильность во всем регионе;
  
• требует от правительства СРЮ немедленно прекратить военную агрессию и все формы насилия в Косово;
  
• предлагает Европейскому Союзу, США и другим ввести всеобъемлющие и эффективные санкции против СРЮ до прекращения ею агрессии в Косово;
  
• призывает НАТО предпринять необходимые военные меры в целях дополнительного давления на правительство СРЮ для прекращения агрессии и защиты населения Косово и прилегающих районов;
  
• призывает албанское население Косово осудить и воздержаться от любых форм насилия, в том числе терроризма, как способов защиты своих прав;
  
• признает территориальную целостность СРЮ и других стран региона;
  
• поддерживает требования автономии для Косово;
  
• призывает правительство СРЮ и руководителей албанского населения Косово начать серьезные переговоры в целях выработки мирного и справедливого решения конфликта;
  
• призывает правительство СРЮ принять Специального представителя Председателя ОБСЕ в целях способствования переговорному процессу и согласиться на повторное открытие постоянного представительства ОБСЕ в Косово, Сандьеке и Воеводине;
  
• просит международное сообщество оказать помощь государствам региона, в частности Албании, которые страдают от наплыва беженцев, и предоставить гуманитарную помощь беженцам и другим жертвам агрессии в Косово;
  
• призывает Совет Безопасности ООН продлить мандат UNPREDEP в бывшей Югославской республике Македония;
  
• настаивает, чтобы правительство СРЮ без промедления начало выполнять условия соглашения между СРЮ и бывшей Югославской республикой Македония относительно демаркации их общих международных границ;
  
• призывает к принятию эффективных мер в целях предотвращения того, что десятки тысяч косовских албанцев — беженцев — становятся еще одной группой постоянно перемещенных лиц в Европе.

5. Необходимо признать, что сегодня усилия Центральной и Восточной Европы недвусмысленно нацелены на создание экономических и политических систем западного типа и на вступление в западные объединения. Все они, за исключением бывших югославских республик, уже вступили в Совет Европы и заключили соглашения об ассоциации с ЕС. В принципе положительно решен вопрос и об их вступлении в ЕС и НАТО.Вообще-то отношения России с бывшими союзниками по ОВД и СЭВ — отдельная тема. Как, может быть, нигде в других областях международных отношений, здесь в 80-е и 90-е годы было наделано немало грубейших ошибок. Ошибок, стоивших государству и русскому народу огромных средств. Настолько огромных, что их масштабы сопоставимы лишь с программами, например, “обустройства” Западной Германией восточных земель. Конкретные виновники — М.Горбачев, Э.Шеварднадзе, А.Яковлев и последующие многочисленные творцы “демократических реформ” — еще будут отвечать за бездарно отданные земли и ценности перед народами России. Сейчас важно другое: использовать оставшееся, чтобы по-новому выстроить взаимовыгодные политические и экономические отношения с этими государствами. Ведь имеющийся ресурс — политический и экономический, не говоря уже о культурно-историческом — огромен. Как он используется, сейчас видно из сухой справки, которую я привожу здесь почти целиком — уж очень она показательна!

Семинар в Будапеште в июне 1998 г. Взаимные упреки в том, что бросили друг друга. Пока разбирались внутри своих стран, пока устраивали свои политические системы, рынки РФ и других бывших соцстран захватили западные “друзья”. Теперь расхлебываем. Причем нам-то легче — есть нефть и газ, — а венгры жалуются на дефицит торгового баланса с Россией в 1 млрд. долл. А как они хотели? Получили то, чего добивались — свободы.
Хорошо выступил торгпред Виталий Ефимов. Приведу несколько выдержек, наиболее раззадоривших аудиторию.
На развитии экономических отношений негативно сказывается процесс передела рынков стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), и, как мне кажется, намеренно без участия России.
Анализ внешнеторговой политики Европейского Союза — через призму Венгрии — показывает скоординированные действия по вытеснению товаров России с рынков стран ЦВЕ, за исключением части энергосырьевых ресурсов.
Об этом говорит практика последних лет. В Европе происходит планомерное юридическое оформление закрытого экономического пространства, в котором для России членство пока проблематично.
Форсируется расширение существующих экономических группировок ЕС и Среднеевропейской Ассоциации Свободной Торговли за счет, в первую очередь, таких стран, как Румыния, Болгария, балтийские государства. Там, где юридическая база не позволяет втянуть в свою орбиту страны на правах полноправного членства, проводится тактика создания новых группировок. Так, в декабре 1996 г. была создана Инициатива сотрудничества в Юго-Восточной Европе (SECI), за созданием которой просматриваются планы обеспечить контроль за Балканским стратегическим транспортно-коммуникационным коридором. Можно прогнозировать, что в будущем речь может пойти о распространении этой экономической группировки и на южные страны бывшего СССР.

В Измаиле оформилось трехстороннее экономическое сотрудничество Украины, Румынии и Молдавии, основополагающей целью которого провозглашено усиление политического и экономического сотрудничества с ЕС, интеграция его структуры. Можно продолжить список других межгосударственных союзов.По аналогии с ЦЕССТ можно предположить, что уже в ближайшем будущем эти экономические группировки приступят к снятию таможенных барьеров по взаимной торговле, юридическому оформлению отношений с ЦЕССТ и ЕС. Сложившаяся ситуация по участию России в поставках вооружения показывает, что одной из основных задач расширения НАТО является создание замкнутого рынка военной продукции для стран — участников НАТО.
Особенно следует обратить внимание на то, что страны ЦВЕ, в том числе и Венгрия, входят в состав нескольких локальных экономических объединений одновременно, что приводит к расширению рамок сотрудничества за пределы отдельных группировок, маскирует главную цель — формирование замкнутого экономического пространства.
Можно уважать стремление Венгрии по присоединению к ЕС и НАТО. Однако мы вправе рассчитывать на неухудшение внешнеэкономического поля по отношению к России. Как показывает практика, Венгрия применяет не только весь комплекс предусмотренных ЕС ограничительных мер для российских товаров, но и проводит энергичную и вполне индивидуальную политику в этом направлении:

• наряду с активным участием в региональных экономических группировках, форсирует заключение соглашений о свободной торговле на двусторонней основе. Так, только в 1997 г. она подписала такие соглашения с Турцией, Румынией и Израилем. Потенциальными кандидатами на начало переговоров и заключение соглашений о свободной торговле являются также балтийские государства, Болгария, Хорватия, Украина и Молдавия. В то же время в отношениях с Россией под любыми предлогами затягивается вопрос о переговорах в этом направлении;
  
• вводит в течение последних лет квоты на импорт ряда российских товаров, в частности, черные металлы, даже в нарушение собственного законодательства в этой области;
  
• активно использует созданную в 1997 г. Панъевропейскую кумуляционную систему, ссылаясь на которую некоторые венгерские предприятия уже предупредили своих постоянных поставщиков сырья и материалов из России о том, что будут вынуждены либо настаивать на соответственном снижении цен на закупаемые в РФ сырье и материалы, либо подыскивать себе партнеров по бизнесу в рамках этой системы;
  
• практикует дискриминационные по своей сути статистические и таможенные сборы в размере 5%, направленные именно против страны, являющейся ее третьим по значению торговым партнером. Россия причислена по торговому режиму к числу 72 стран (таких, как Андорра, Ангола, Афганистан, Бермуды, Бутан, Западная Сахара, Камбоджа, Лаос, Ливан, Сомали и т.д.), весь товарооборот которых менее 400 млн. долл. Хотя отсутствие у России членства в ВТО не помешало венгерскому правительству в целях решения своих внутренних проблем снизить с 1 января 1998 г. размер этих сборов в отношении импорта российских нефти и природного газа.

Анализ показывает, что условия работы на венгерском рынке для российских экспортеров постоянно ухудшаются.
Привлекает внимание еще один блок проблем, который де факто имеет место в отношениях новой России и новой Венгрии.
Речь идет о Договоре о торговле и мореплавании, который является до сих пор основным действующим правовым документом, регулирующим сферу торгово-экономических отношений между Россией и Венгрией, в соответствии с которым стороны обязались взаимно предоставить друг другу, цитирую, “безусловный и неограниченный режим наиболее благоприятствуемой нации в отношении всех вопросов, касающихся торговли между обеими сторонами” (статья 1 Договора).
Россия неукоснительно выполняет все принятые на себя по этому правовому акту обязательства перед Венгрией. По отношению к импорту из Венгрии РФ применяет таможенные пошлины, установленные для стран, с которыми торгует в режиме наибольшего благоприятствования (РНБ), т.е. в 2 раза ниже, чем те, что определены для стран, с которыми режим наибольшего благоприятствования не применяется. Не практикует Россия в отношении импорта товаров из Венгрии и каких-либо сборов, налогов, обременительных правил и формальностей.
За прошедшие с момента заключения Договора десятилетия и по сей день Россия не создала новой торгово-политической ситуации, при которой венгерские экспортеры оказались бы на российском рынке в менее благоприятных условиях по сравнению с предыдущим периодом или с экспортерами из третьих стран.
То, что Россия предоставляет странам СНГ беспошлинный таможенный режим, никоим образом не может ущемить интересы Венгрии либо ухудшить ее позиции на российском рынке, так как в момент заключения Договора страны СНГ и Россия входили в состав СССР, их экономики составляли единый хозяйственный организм, а их взаимный товарооборот таможенными пошлинами, так же как и сейчас, не облагался.
Венгрия же за последние 5—7 лет создала новые неблагоприятные для российских экспортеров конкурентные условия работы на венгерском рынке. Практически созданы экономические предпосылки для вытеснения российских товаров (кроме нефти и газа) с венгерского рынка.
Достаточно отметить, что в 1997 г. уже более половины товаров из стран ЕС ввозилось в Венгрию беспошлинно, а ставки таможенного обложения другой половины так называемых “чувствительных” промышленных товаров были снижены до 60% от уровня таможенных пошлин, а с 2001 г. они будут вовсе упразднены. В торговле со странами — участницами ЦЕССТ Венгрия в 1997 г. уже почти 90% своего импорта промышленных товаров осуществляла на беспошлинной основе, а их полное упразднение намечает на 2000 г.
В то же время в торговле с Россией Венгрия применяет самые высокие таможенные пошлины, предусмотренные в ее таможенном тарифе, которые на практике она использует также и в торговле со странами, с которыми соглашений о режиме наибольшего благоприятствования не имеет. Это является нарушением статьи 2 Договора, в соответствии с которой товары одной из Договаривающихся Сторон при их ввозе на территорию другой Стороны ни в коем случае не будут подвергаться каким-либо иным или более высоким пошлинам, налогам и сборам или каким-либо иным более обременительным правилам или формальностям. Входит в противоречие со статьей 2 Договора и венгерская практика применения в отношении российских товаров взимания статистического и таможенного сборов в размере 5%.
Можно считать невыполнением венгерской стороной статьи 2 Договора и запрет на возврат ранее уплаченной таможенной пошлины в отношении импорта из России.
Ущерб, который терпит Россия только по линии взимания с ее товаров таможенных и статистических сборов, а также применения к ней самых высоких ставок таможенных пошлин, составляет, по расчетам, около 80 млн. долл. в год.
Венгрия взяла на себя ответственность по одностороннему невыполнению международного соглашения без официального уведомления своего партнера, ссылаясь при этом на правомерность своих действий в связи с другими международными соглашениями. Международные соглашения, как известно, не делятся на категории, обязательные для выполнения или необязательные.
Насколько, известно, в этих условиях, исходя из своей традиционной экономической политики, Россия пыталась и пытается дипломатическими мерами решить создавшуюся проблему. Однако есть предел экономической целесообразности. Есть ли пути и возможности решения этих проблем? Конечно, есть.
При всех трудностях переходного периода Россия остается третьим по объему торговым партнером Венгрии и приобретает особое значение для Венгрии при вступлении ее в ЕС, поскольку эта страна имеет такую структуру хозяйства, при которой она не сможет создать процветающую экономику без развития торговых связей со странами бывшего СССР, особенно Россией.По ряду секторов экономики российский рынок является незаменимым для венгерских товаров. Вот всего несколько групп товаров, экспортируемых Венгрией в РФ, % к общему экспорту Венгрии:

Мясо и мясные субпродукты	80
Яблоки свежие	40
Макаронные изделия	70
Овощи и фрукты, в том числе консервированные, джемы, повидло	45
Воды и соки	65
Медикаменты	50
Одежда	35
Автобусы	70
Медицинские приборы	70

Этот список можно продолжать и дальше.

По условиям вступления Венгрии в ЕС ей придется либерализовать торговый режим для стран ЕС, и в этой связи восточные рынки, особенно российские, могут стать единственной возможностью для Венгрии сохранить свой производственный и экспортный потенциал в ряде секторов экономики.
Такова предыстория решения Венгрии о вступлении в НАТО и объяснение ее позиции, в том числе и по предоставлению возможностей транзита по оказанию гуманитарной помощи Югославии...
6. Состояние “геополитического вакуума” в СНГ, характеризующегося прежде всего фантастической пассивностью Правительства России, его откровенным нежеланием влиять на процессы в бывших советских республиках. Создание СНГ предотвратило повторение югославского сценария на территории бывшего СССР, но Содружество вовсе не продвинулось по пути создания новой системы безопасности и сотрудничества. Более того, потеря времени неизбежно ведет к развалу СНГ.

Октябрь—ноябрь 1996 г. Отношения России и Грузии — хуже некуда. Мой знакомый по институту Ю. Чахунашвили — советник-посланник Шеварднадзе в Москве, уговаривает поехать в Тбилиси. Настойчиво. Соглашаюсь. Мой план таков: если Э. Шеварднадзе перешагнет через себя и мне удастся убедить его пойти путем А. Лукашенко, то Чечня окажется в изоляции. Удастся “окружить” Северный Кавказ, блокировать антирусские тенденции, ограничить расползание сепаратизма. Едем. Встречаемся со всеми, в том числе с Шеварднадзе. Беседа тет-а-тет идет долго и вполне дружелюбно. Договариваемся о том, чтобы стимулировать процессы и контакты (кстати, многое удалось). Приезжаю в Москву, а Шеварднадзе... объявляет о приглашении чеченских лидеров в Тбилиси. Похоже, я сам ему и подал эту идею. Ну, лицемер. Да и я-то хорош: дал себя поиспользовать в очередной раз.
Одно утешает — убедился, что абсолютное большинство грузин оправилось от антирусской шизофрении 90—91-х годов. Антирусских настроений почти нет. Наоборот. Хотят жить вместе. Да и грузины стали другие: исчезло хамство, в глазах грусть людей, перенесших немало страданий.

Главный вывод данного раздела заключается в том, что за последние 10 лет ни в СССР, ни в России так и не удалось осмыслить новые международные реалии, прийти на основании этого анализа к правильным заключениям. Попытки заменить идеологические модели внешней политики, отказаться от “измов”, предпринятые в 80-е годы, — ни к чему практически полезному не привели. Вместо комплекса идей, гарантировавших СССР статус сверхдержавы в 50—80-е годы, произошел практический отказ отвсяких идей, потому, что нельзя считать публицистическое изложение западных неолиберальных моделей мироустройства концепцией внешней политики великой державы.
Дальше — хуже. “Встраивание” в западную систему международных отношений на западных условиях привело в первой половине 90-х годов к фактическому отказу России от самостоятельной внешней политики, превращению ее в младшего партнера США. Даже само понятие “национальные интересы” наши “либералы” пытались ставить под сомнение, предполагая, что для России внешнеполитические интересы вытекают из внешнеполитических интересов США. Развал ОВД, предательство союзников, игнорирование друзей продолжалось все мутное пятилетие “козыревского” МИДа. И лишь с приходом в МИД Е.Примакова ситуация начала понемногу меняться: оказалось, что у России есть свои национальные интересы, которые могут не совпадать (и даже, о, ужас!) вступать в противоречие с интересами США.
Сегодня нам предстоит тяжелая дискуссия, поиск мудрой внешней политики, основанной на долгосрочных интересах России. Мудрой — потому, что ситуация в мире очевидно складывается не в нашу пользу. Мудрой — потому, что у нынешней России ресурсов для внешней политики в десятки раз (!) меньше, чем у СССР. Мудрой — потому, что она уже не может быть ни коммунистической, ни “демократической”, ни “хозяйственно-прагматической”. Эта внешняя политика, на мой взгляд, должна обеспечивать самобытность и независимость, историческое культурное наследие русского народа, его территориальную целостность, способствовать на этой основе органическому вхождению в международное сообщество в новых условиях НТР и публичной политики. Эта политика может быть только имперской. Либо-либо. Альтернативой ей может послужить следующий пример.

Не могу не поделиться в этой связи своими наблюдениями от заседания Комитета по международным делам Госдумы от 4 марта 1999 г., на котором рассматривался вопрос о санкциях США против России в связи с будто бы нарушениями нами эмбарго на поставку военных технологий в Иран. В ходе обсуждения из высказываний “компетентных специалистов” выяснилось, что:

во-первых, никаких, абсолютно никаких нарушений со стороны России нет. А есть искусственно раздуваемый США и их сторонниками у нас скандал. Так, например, еще в 1997 г. (!) приехавшие по приглашению российской стороны американские эксперты установили и дали официальное заключение, что пресловутые 7 тонн стали, конфискованные на азербайджанской границе, были испанского (!) происхождения и предназначались для изготовления бытовых моек (!). Однако целый год, вплоть до марта 1999 г., СМИ, в том числе и российские, выдавали этот груз за контрабанду, которая предназначалась будто бы для изготовления корпусов иранских ракет;

во-вторых, очевидная цель США — вышибить Россию с рынков наукоемкой продукции, свертывание любого научно-технического сотрудничества России с зарубежными странами;

в-третьих, было бы ошибкой считать, что уступки России в этой области Соединенным Штатам смогут привести к чему-либо положительному. Цель единственная: остановить проникновение России на наукоемкие рынки, а там, где оно осталось, свернуть во что бы то ни стало;

в-четвертых, США готовы ради этой цели просто-напросто экстраполировать свое законодательство на другие государства. Ни больше, ни меньше.

Предыдущая

Оглавление

Следующая