| Предыдущая | Оглавление | Следующая |
Каждая государственность мира, и в особенности каждая великая государственность мира, отражает в себе основные психологические черты нации-строительницы.
Я уверен, что есть глубинный, даже сакральный смысл в том, что в 1999 г. совпадают двухсотлетие со дня рождения А.С.Пушкина и период самых ответственных мировоззренческих решений, которые во многом определят судьбу России. На мой взгляд, в свое время А.С.Пушкину самым чудесным образом удалось совместить в своем творчестве Восток и Запад, допетровскую и послепетровскую Россию, найти духовно-культурный алгоритм развития России в XIX в. Сегодня Россия, так же, как и в начале XIX в., стоит перед выбором — либо превратиться в “западную” по своей культуре и либеральную по экономике страну, либо — вернуться в допетровскую никонианскую Русь. В XIX веке ни то, ни другое не стало реальностью — именно благодаря А.С.Пушкину. Россия пошла по третьему пути, синтезировав обе альтернативы. А сможет ли сегодняшняя Россия сделать такой выбор?
Выбор этот должен опираться прежде всего на нравственную основу. По сути своей он противостоит как социально-классовому, так и меркантильному пути. Как, например, сделал этот выбор крупный предприниматель, ставший руководителем нашего движения в одном из регионов Сибири. Когда я спросил, что побудило его присоединиться к нам, он передал мне книжку своих стихов, где, в частности, было и такое глубоко личное четверостишье:
Любить, мечтать, надеяться и верить.
Великодушием в бою сразить врага,
На прочность самого себя проверить,
А там хоть к черту на рога.
Слова, вынесенные в заголовок этого раздела, принадлежат одному из величайших мыслителей нашего века, Л.Н.Толстому, сумевшему личным примером показать глубокую связь между духовным миром и материальным, личными принципами и жизненной реальностью. Но и сегодня мы лишь догадываемся о том огромном значении, которое призвана сыграть духовность в наше время. В том числе и в жизни каждого человека. Хорошо сказал о душе наш современник поэт И. Губерман:
Душа не в теле обитает,
И это скоро обнаружат;
Она вокруг него витает
И с ним то ссорится, то дружит.
Духовность как универсальное, присущее всему человечеству качество, особое значение имеет для России, ее народа. Ни одна проблема, ни один кризис не могут быть преодолены в нашей стране без выхода из духовного кризиса. “Не в силе Бог, а в правде” — этот девиз издавна является девизом русского народа. В истории страны бывало не раз, когда наш народ одерживал решающие победы именно благодаря опоре на духовный потенциал. “Из глубины нашего Православия, — писал И.А.Ильин, — родился у нас этот верный опыт, эта уверенность, что священое есть главное в жизни и что без священного жизнь становится унижением и пошлостью; а Пушкин и Гоголь подарили нам это клеймящее и решающее слово, которого, кажется, совсем не ведают другие языки и народы...”
И встреча советской системы и психологии с Церковью Православной совершенно естественна. И понятно теперешнее их поработничество. И совершенно напрасно Гитлер ждал от Русской Церкви измены Советскому правительству! Этого не случилось. И не могло случиться. А если бы случилось — это означало бы, что и Православная Церковь безнадежно больна наряду с католицизмом и протестантизмом. И наоборот: раз Церковь наша пошла по пути идеологии братства с Советским Союзом, это есть явное знамение, что Церковь наша подлинно жива!.
Уместно напомнить, в этой связи, как понимает “духовность” В.Даль: “... все умственные и нравственные силы человека, его ум и воля”. Ни много, ни мало! У В.Даля “духовность” определяется как состояние, относимое к Богу, вере, душе человека. Представляется, что понятие “духовность” не исчерпывается канонами религии и интеллектуальной силой человека. Под духовностью следует понимать и нравственные начала общественной жизни и моральные нормы поведения человека в обществе. В том числе и в быту. В том числе и в политике.
Духовность, утверждая примат добра над злом, по своей сущности антикриминальна. Пробуждая стремление к исключению из жизни общества убийств и кровопролития, духовность ненасильственна. Ее признаки — уважительное отношение к различным точкам зрения, вероисповеданиям, политическим взглядам, постоянное стремление к смягчению нравов, мирному сосуществованию, сотрудничеству, компромиссам и консенсусу. Следовательно, духовность антиагрессивна.
В типической русской душе есть много простоты, прямоты и бесхитренности, ей чужда всякая аффектация, всякий взвинченный пафос, всякий аристократический гонор, всякий жест. Это душа — легко опускающаяся и трепещущая, кающаяся и до болезненности сознающая свое ничтожество перед лицом Божьим. В ней есть какой-то особый, совсем не западный демократизм на религиозной почве, жажда спасения всем народом (выделено мной — А.П.).
В этой связи необходимо подчеркнуть, что понятие “духовный” значительно шире понятия “православный” и вообще религиозного представления. Православие лишь один из способов — для кого-то более приемлемый, может быть, даже наилучший для русских, — достичь духовности. Кстати, это подтверждают и авторитетные православные авторы. Так, митрополит Антоний Сурожский пишет, что “...духовность — это то, что совершает в нас Святой Дух. Духовничество заключается в том, чтобы давать Святому Духу действовать в человеке. Священник может только благоговейно помогать этому таинственному проявлению Духа Святого. Немало подлинно духовных личностей есть и среди атеистов. Поэтому, отвечая на частые вопросы о том, является ли духовность синонимом православия, а движение “Духовное наследие” “ставленником Московской Патриархии”, я отвечаю: Русская Православная Церковь — один из наиболее коротких путей к духовности и Богу. Есть и другие пути”.
...Йога — это не pелигия и не наука. Она есть и то, и другое. Можно сказать, что это — научная религия или религиозная наука. Вот почему йогой может пользоваться любой человек, принадлежащий к любой религии, человек с любым типом ума.
Не хотелось бы пускаться в философские споры, сегодня нам важно понять одно: только опираясь на духовность, Россия может выздороветь. Как пример позволю себе привести мысль одного из действительно умных современников — писателя М.Задорнова: “Наш народ и выживет, и очистится, и разовьется, и сохранится, потому что духовность проходит через Россию”.
Осознанно или интуитивно, это понимает все большее количество граждан России. Я вижу, как буквально на глазах их число множится в России. Среди них и верующие, и материалисты, и “демократы”, и “патриоты”. Интересно, что воспринимают эти истины по-разному. Так, один из активистов движения “Духовное наследие” на орловской земле переосмыслил и прокомментировал мысли известных философов, издав специальную брошюру. В его изложении философия Конфуция, например, выглядит следующим образом:
| Кто на бойню посылает Необученных солдат, Тот их раньше убивает, Чем убьет врага снаряд. |
| Кто достоин разговора — С тем нам должно говорить. С человеком, полным вздора, Только время проводить. |
| Не делай ближнему того, Чего себе не пожелаешь — Не наживешь себе врагов И лучше сам себя познаешь. |
| В стране, порядок где царит, Будь смел и делай дело. А где тиран лишь зло творит, Молчи, но действуй смело. |
| Себя вини в грехах своих, Не жалуйся на небо, И не ищи ты благ земных, И от других не требуй. |
Нетрудно увидеть, что автора — В.Тарана — больше всего интересуют этические, Большие Принципы. Именно через их призму он рассматривает всех мыслителей прошлого. Так, в его восприятии эти принципы Хилона выглядят следующим образом:
| На себя всегда надейся, Мертвых словом не брани. Над чужой бедой не смейся, Тайну верно сохрани. |
| Для других не рой могилу, Словом мысль не упреждай... Если дело не под силу, На него не посягай. |
Не отрицают этого и либеральные демократы. Как считает Ю.Афанасьев, духовное пространство современной России характеризуется встречей двух тенденций, двух систем ценностей: модернизации и традиционализма. Модернизация традиционных социальных, политических и культурных институтов связывается с формированием доктрины прав человека, свободы слова, свободы совести. Это — очень непростая проблема.
Для того, чтобы показать, каким образом институты и ценности традиционализма могут соотноситься с модернизацией, нам следует рассмотреть ряд интеллектуальных и духовных проектов, развитых в российской истории и касающихся судеб традиционализма. Можно указать по крайней мере на четыре источника российского традиционализма.
Первый — это религиозный традиционализм. В нем есть и свои соблазны — излишнего сотрудничества с властью, изоляционизма, в моменты кризиса — антисемитизма. Второй источник — ценности русской культуры ХIХ века и прежде всего классической русской литературы. Третьим, пока еще во многом потенциальным источником является наследие русской религиозной философии, от Хомякова до Булгакова. В рамках этой философии была сделана попытка перевести основы христианского вероучения на язык новоевропейской мысли. Наконец, четвертый источник — это сохранившиеся в российском обществе традиции солидарности, бескорыстия, коллективизма (отнюдь не только в коммунистическом значении этого слова), признания человеческого достоинства.
Духовная история России дала ответ на вызов модернизации. Хотя, конечно, каждая модернизационная волна означает для традиционных устоев тяжелое потрясение и кризис.
В 1994 г. я писал: известно, что существует тесная взаимосвязь духовного и материального: выход из духовного тупика лежит через преодоление социально-экономического кризиса и, наоборот, преодоление социально-экономического кризиса невозможно без активного использования национального культурно-духовного потенциала, без национальной идеи, без национальной доктрины выхода из кризиса.
Экономические реформы в России последних лет — суть абстрактный перенос либеральных идей на российскую почву. При этом были абсолютно проигнорированы как исторические и культурные традиции России, так и ее уникальные особенности, которыми не обладает ни одна нация в мире: во-первых, огромный духовный и интеллектуальный потенциал нации, а, во-вторых, исключительные природные ресурсы. Но именно эти два ресурса, которые могли дать фантастические возможности для реформирования экономики России, не были использованы. Более того, было сделано все, чтобы бездарно пустить их по ветру, зачастую не без пользы для других стран и отдельных граждан. И это не случайно, а естественно для того антинационального и антигосударственного вектора реформ, который был избран во второй половине 80-х годов.
Изначально ошибка реформаторов в экономической области заключалась в абсолютном игнорировании исторических традиций и современных реалий России.
Я бы сказал, что этот большевизм был ересью православия, им двигала именно православная любовь к ближнему — но избыточная, страстная. Мы не поняли этой мысли философов-эмигрантов, ни даже этой мысли Андрея Платонова в «Чевенгуре». Академик Шаталин издевался: большевизм — это хилиазм ХХ века. Хилиазм — ересь ранних христиан, веривших в возможность построения Царства Божия на земле. Шаталин был в этом прав, а вот достойно ли это издевательства — вопрос совести. Большевики разрушали церкви как капища «неправильной» религии, они замещали их другими церквями и другими иконами. Это было страстное столкновение двух религиозных представлений о правде. Такие разломы пережили в молодости все нации, в Европе раньше, чем у нас (и несравненно тяжелее — в Германии было уничтожено 2/3 населения). Когда страсть вошла в берега, конфликт утих.
На фоне удручающих последствий реформы восторги по поводу “фундаментальных законов экономического поведения человека разумного” столь же неуместны, как и стенания насчет “ужасов” государственного регулирования. Не только наш собственный, еще очень ограниченный рыночный опыт, но и длительный опыт развития свободного рынка на Западе должны послужить предостережением от идеализации рынка.
Сразу же оговоримся: анализируя потребность общества и человека, нельзя оставлять “за скобками” фундаментальный вопрос духовно-культурных ценностей и потребностей человека. Чем нравственнее личность, тем выше культурно-духовные потребности человека относительно потребностей материальных, во многом искусственных, создаваемых самим обществом.
Цель жизни мирской обыкновенных людей есть стяжание, или наживание денег, а у дворян сверх того — получение почестей, отличий и других наград за государственные заслуги. Стяжание Духа Божьего есть тоже капитал, но только благодатный и вечный, и он, как и денежный, чиновный и временный, приобретается почти одними и теми же путями, очень сходственными друг с другом.
Для подлинно нравственной личности не безразлично, где работать и что делать, как себя творчески реализовать в жизни. Для такой личности сфера потребления в духовной области важнее, чем в материальной, потребности которого могут быть существенно добровольно ограничены. И в этом намек на выход из того кризиса, в котором, оказалось западное общество в 80-е годы. Дело в том, что, агитируя за “идеалы рынка”, отечественные либералы не говорили о двух принципиально важных вещах. Во-первых, что развитые западные страны живут во многом за счет остальной части человечества, его ресурсов, создав систему (политическую, финансовую, военную), гарантирующую такое положение вещей. “Войти” в такую систему нельзя. Туда просто не пустят.
Во-вторых, эта тупиковая ситуация стала даже для Запада очевидной еще в 70-е и 80-е годы. И они принялись вынужденно искать выход за счет развития наукоемких (т.е. в том числе и энергосберегающих, ресурсосберегающих) технологий. Но развал СССР и ОВД отодвинул актуальность этой задачи — появилась реальная политическая возможность продлить существование старой системы.
Принцип саморегулирующегося стихийного рынка не только не дает удовлетворительного решения проблем, но и чреват разрушительными последствиями. Государству пришлось под давлением обстоятельств и демократических сил все больше включаться в решение хозяйственных задач, с которыми рынок не справляется. Речь идет прежде всего о коллективных потребностях: образовании, здравоохранении, социальном страховании, содействии развитию коммуникаций, энергетике, поддержке фундаментальных исследований, конструкторских разработок.
Рост социальных расходов почти целиком объясняет увеличение доли государственных расходов в целом: она стала заметно расти с конца XIX века (до этого длительное время снижалась), достигнув — в среднем по Западной Европе — примерно 25% ВНП в 1950 г. и почти удвоившись к середине 70-х годов — до 45%.
Однако даже при таких масштабах государственное вмешательство все же не затрагивает главной проблемы — индивидуалистической ориентации общества “массового потребления”. Вместе с тем оно стало вызывать негативное отношение, поскольку воспринималось многими как ограничение свободы индивидуального выбора, личной инициативы (“государство-нянька”), как причина растущей бюрократизации и увеличения налогов. Это подготовило почву для неоконсервативной волны 80-х годов. Наступление на социальное государство было реакцией на резкий скачок вверх государственных расходов и налогов в 60—70-е годы. Тем не менее подспудные коллективные потребности продолжают нарастать. Необходимость в регулировании хозяйственной деятельности, в каких-то общих правилах или нормах не только сохраняется, но и усиливается.
Эволюция “свободного рынка” парадоксальна еще в одном отношении. Главной фигурой на мировом рынке стали крупные корпорации, в том числе и прежде всего транснациональные. Между материнской компанией и филиалами происходит интенсивное движение товаров, технологий и капиталов. Важная особенность этого внутрифирменного оборота состоит в том, что он управляется и планируется из одного центра— штаб-квартиры корпорации. “Внутренний” корпоративный рынок, на который приходится ныне более половины мирового торгового оборота по существу, выводится из сферы действия собственно рыночных законов. Поэтому некоторые западные эксперты склонны даже рассматривать современные транснациональные корпорации как “элемент пострыночной экономики”.
Способность рыночной системы удовлетворять индивидуальные рыночные ожидания имеет пределы. Рыночная система не может выполнить того, что, казалось бы, обещает: не может удовлетворить индивидуальные потребности всех или большинства людей вместе, вызывая одновременно негативные побочные последствия для всех. И это все больше дает себя знать в современном взаимозависимом и сложном обществе. Значит, рыночные отношения нужно соответствующим образом направлять, заставляя их “работать” на общее благо.
И то, что в 1997 г. власть вдруг заговорила о духовности, которую она сама и ее предшественники всячески изничтожали в 80-е и 90-е годы, — меня радует. Хочется верить, что подобные разговоры не дань риторике, а действительное прозрение. В этом во многом и заложена основа конструктивного сотрудничества различных политических сил.
И возникает вопрос к истории — сможем ли мы в новом столетии (задача для потомков) хоть как-то сбалансировать, вернее, скорректировать влияние и силу денег в сторону откровенно бескорыстных, идеалистических приоритетов бытия, добиться, изыскать формы и методы служения тому капиталу, или будет продолжаться прежний крен корабля — все большей порабощенности живого духа сим абстрактным владетелем мировых ценностей, а потому необоримым титаном? Я уже не говорю, допустим, о роли и диктате денег в таких унизительно зависимых сферах, как наука, искусство, включая и литературу, гуляющую ныне по базарам даже без мини-юбки.
Защитные механизмы общества, созданные им, чтобы противостоять всевластию денег, способны нейтрализовать меркантильный интерес до такой степени, когда он не будет определяющим фактором развития. Важно, чтобы общество, государство захотели и смогли включить эти существующие механизмы.
...Как только религия включается в политику, не сумев возвыситься над греховной сутью нашей (а безгрешных политидеологий не бывает), так стоит опасаться последствий такого альянса. На мой личный взгляд, религия не должна призывать к борьбе непосредственно с кем-то, с чем-то, и по большому счету у религии не должно быть врагов в привычном понимании этого слова, врагов, с которыми она вела бы политическую схватку, находясь лишь на стороне своих приверженцев, религия не должна быть орудием борьбы одной части населения против другой.
Я абсолютно убежден, что духовный и интеллектуальный ресурсы нации суть такие же огромные и драгоценные потенциалы, как наши сырьевые ресурсы. Но на первое место я все же ставлю духовный и интеллектуальный потенциал России. “Духовный” потенциал — это чисто русское понятие, без которого невозможно выйти на свой, Русский Путь. Это — приоритет нематериальных ценностей, который всегда был присущ русскому обществу. Он способен мобилизовать в кризисной ситуации (как это не раз случалось в истории) все ресурсы нации для достижения большой цели. Вновь вспоминаются слова И.А.Ильина: “Духовная культура народа не есть его почетное кладбище; не есть только музей его лучших свершений или все множество его вещественных и сверхвещественных созданий — нет, она живет и творится и в нас, его сынах, связанных со своею родиной любовью, молитвою и творчеством; она живет незримо в каждом из нас, и каждый из нас то бережет и творит ее в себе, то пренебрегает ею и запускает ее... Россия не только “там”, где-то в бескрайних просторах и непроглядных лесах; и не только “там”, в душах ныне порабощенного, но в грядущем свободного русского народа, но еще и “здесь”, в нас самих, с нами всегда, в живом и таинственном единении. Россия всюду, где хоть одна человеческая душа любовью и верою исповедует свою русскость. И потому возрождение и перерождение ее совершается в нас, в наших душах, в их горении, творческом напряжении и очищении. Очистившиеся души найдут новые молитвы; созревшие души породят новые дела. Новыми молитвами и новыми делами обновится Россия и ее культура”.
Сегодняшние усталость и безразличие наших соотечественников отнюдь не означают рабской покорности: люди инстинктивно ждут, когда появится реальная альтернатива силовому, кровавому решению неурядиц в стране, ибо они не приемлют больше братоубийственных “классовых” битв. Они с невероятным упорством и терпимостью ждут духовного озарения, таких выходов из кризиса, которые в наибольшей степени соответствовали бы традиционным нравственным, прежде всего христианским нормам. Вспоминаются слова Н.А.Бердяева: “Вы, люди революции, — люди духовной середины и посредственности, люди средних, серых, популярных мыслей. И ваша ярость — ярость серой массы, завидующей всякому величию, всякой славе, всякой гениальности... Лишь в состоянии полной слепоты и одержимости можно сопоставить и смешивать ваши революции с революциями духа”.
Смысл этих слов непрост, в них надо вдуматься, но не ждать от них рецепта. Где сейчас в России величие, слава и гениальность — в роскошных офисах и банках? А может быть, в “серой массе” шахтеров, офицеров и учителей, которые впроголодь тянут свою лямку, сохраняя Россию? Вызвана ли их скрытая ярость завистью к сытым ворам или болью за страну? Нам придется пройти по лезвию ножа.
Необходимое отступление
Очень важно помнить, что идеи духовности многократно усиливаются, если появляется даже слабая организационная поддержка. Как правило, в этом случае срабатывает эффект умножения идей, стремительного роста числа их носителей. Именно для этого первоначально мы и создавали движение “Духовное наследие”: не преследуя каких-то амбициозных, а тем более политических целей. Идея просветительства стала бурно внедряться в массы. Приведу пример с обращением Оргкомитета движения, которое немедленно, в течение нескольких недель, привлекло тысячи сторонников в декабре 1994 г.
Все мы чувствуем, до какой нестерпимой степени не отвечает новому духовному облику всех окружающий нас порядок жизни, до какой степени он лишился поддерживающей его духовной основы...
Тяжелейший кризис, поразивший наше Отечество, глубоко затронул все области, но в наибольшей степени сказался на духовности — том, на чем основано величие каждого народа, любой нации. Духовный потенциал нации — единственная эффективная сила, способная восстановить страну, решить политические, государственные и социально-экономические проблемы. Государственная стратегия Российской Державы должна опираться на государственно-патриотическую идеологию: историческое наследие, государственность, духовность нации и патриотизм.
Народы нашей страны не делятся на “правых”, “левых” и “центристов”. Они выступают за укрепление государства, за возрождение величия нации и процветание отечественной экономики, науки, культуры, образования и российского предпринимательства.
В своей деятельности организация опирается на представителей науки, экономики, образования и культуры, руководителей и служащих предприятий, финансовых и банковских структур, широкие слои творческой и технической интеллигенции, студенчества и учащейся молодежи, рабочих и крестьян, военнослужащих и ветеранов независимо от их национальности, гражданства, вероисповедания и партийности, политических взглядов и привязанностей, на поддержку всех тех, кому небезразлично, какими вырастут наши дети и внуки, каким станет будущее наших народов.
Сегодня мы обращаемся к Вам с призывом объединиться, усилить влияние на процесс принятия решений руководством государства, вступая в государственно-патриотическое объединение “ДУХОВНОЕ НАСЛЕДИЕ”.
В качестве программы-минимум мы предлагаем государственно-патриотическую программу действий и заявляем о создании в ходе избирательной кампании единого блока с КПРФ как партии, наиболее последовательно защищающей интересы Российского Государства.
Предвыборная программа “Духовного наследия” предусматривает принятие федеральных законов о государственной политике в следующих ключевых областях:
| Декабрь 1994 г. | Оргкомитет |
И еще. Возможно, подсознательно, но большинство, не приемля сегодняшнюю жизнь, не желая жить без нравственных норм, верит в то, что нарушившие и поправшие эти нормы в полной мере получат возмездие.
Может быть, не в этой жизни, но чаще — чему был свидетелем не раз, и в этой. И для этой веры есть все основания: практическая жизнь, действительность показывают, что нет мира, спокойствия, благополучия и счастья у тех, кто предает народ и уничтожает Государство.
Их преследуют уже бесчисленные беды: нестабильность, страхи, болезни, наемные убийцы и т.д.
Им уже нет покоя и не будет, ибо они нарушили законы божественные, “Большие Принципы”.
Где сегодня эти преуспевавшие станкевичи, собчаки и прочие березовские?
Где сегодня тысячи обокравших страну и народ финансистов?
Либо убиты, либо скрываются в изгнании, либо прячутся пока что здесь. Но нет и не будет им покоя. Нет и не будет у них будущего.
| Предыдущая | Оглавление | Следующая |