11 мая сейсмографы многих стран зарегистрировали аномалию с эпицентром в Южной Азии. Это было не землетрясение... Май 1998 г. оказался тревожным для международного сообщества в связи с тем, что в это время в состав так называемого «ядерного клуба» нашей планеты попытались войти через черный ход два новых участника: Индия и Пакистан.
Индия осуществила испытания ядерных устройств 11 и 13 мая на полигоне Покхаран, ответная реакция последовала от Пакистана, который произвел подземные ядерные взрывы 28 мая на полигоне Чагай-Хиллз. Мощности взрывов обеих стран колебались в диапазоне от 1 до 15 килотонн тротилового эквивалента.
Строительство ядерных арсеналов
Для аналитиков многих стран, занимающихся этой проблемой, было очевидно, что обе страны уже на протяжении ряда лет имеют все возможности для производства ядерных вооружений. После первых индийских ядерных испытаний было очевидно, что Индия владеет технологией производства ядерного оружия — несмотря на заверения правительства И. Ганди о сугубо мирном характере этих испытаний. Практически тогда же, в середине 70-х годов в Пакистане началась лихорадочная работа по созданию своей «исламской» атомной бомбы.
В настоящее время, как полагают специалисты, Индия располагает запасом расщепляющихся материалов для создания семидесяти с лишним ядерных боезарядов, и ожидается что к 2005 г. она сможет наработать достаточное количество оружейного плутония для производства 100 ядерных боеприпасов. Возможности Пакистана оцениваются существенно скромнее. Считают, что он располагает расщепляющимися материалами, достаточными для производства от 15 до 25 ядерных боеприпасов.
Важной проблемой, с точки зрения оценки потенциала военного применения созданного Индией и Пакистаном ядерного оружия, являются возможности обоих государств в области ракетной техники. В этой сфере оба государства достаточно давно ведут свои разработки и к настоящему времени каждое добилось в ней определенных результатов. В какой-то мере именно достигнутый уровень развития ракетных технологий подтолкнул эти страны к проведению своих ядерных испытаний. На сегодня Индия имеет на вооружении оперативно-тактические жидкостные ракеты «Притхви» с дальностью действия (в зависимости от модификации) 150—250 км. С 1983 г. разрабатывается также двухступенчатая ракета средней дальности «Агни» с твердотопливным и жидкостным двигателями и предполагаемой дальностью полета 2500 км, хотя в ходе проведенных до сих пор испытаний максимальная зафиксированная дальность полета «Агни» не превышала 1400 км. В ходе развития своей ракетной программы Пакистан изготовил жидкостную мобильную ракету «Гхори» с дальностью действия 1500 км. Именно после испытаний «Гхори» 6 апреля этого года правительство А.Ваджпайи приняло решение поторопиться с проведением ядерных взрывов. Но, несмотря на это, произведенные Индией испытания для многих оказались полной неожиданностью.
За несколько дней до этих событий ультрасовременный американский спутник-шпион сообщил о готовности индийского полигона к проведению демонстрации ядерной мощи. Но, к сожалению для всего человечества, эксперты, задачей которых было расшифровать и проанализировать полученную через спутник информацию, приступили к работе слишком поздно — взрывы уже прогремели. Директору ЦРУ США Дж. Тенету, который руководит структурой с годовым бюджетом в 27 млрд. долл., стало известно об индийских испытаниях лишь из сообщений Си-Эн-Эн.
Что же это? Демонстрация ядерной мощи... Накопление средств самоубиения... Самоутверждение на мировой арене? Вызов соперникам? Правильно ли, нравственно ли, гуманно ли выдавать умалчиваемое за явное в современном меняющемся и довольно напряженном мире? Будет ли это способствовать стабилизации ситуации в Южной Азии, да и во всем мире или, наоборот, может привести к глобальной катастрофе? Еще вопрос: отвечает ли это внутриполитическим приоритетам государства?.. Ответить трудно.
Но главный вопрос заключается в том, могут ли, применят ли на деле свои ядерные потенциалы Индия и Пакистан? С одной стороны, учитывая давнишние разногласия — вероятность весьма велика. Но, думается, что обмен ядерными ударами не сможет ограничиться лишь этими двумя странами: в этом случае весь мир автоматически втягивается в ядерный хаос. А с другой стороны, ответ — очевидно, нет.
Первый заместитель госсекретаря США С. Тэлботт заявил, что Исламабад и Дели «подали дурной пример» другим странам, которые теперь тоже могут настойчиво начать стучаться в двери «ядерного клуба», привлеченные кажущимся политическим престижем, приобретаемым благодаря членству в этом клубе. В числе наиболее вероятных регионов называют Ближний Восток, а в числе первых кандидатов на второй раунд расширения «клуба» — Иран и Ирак. Таким образом, серьезная угроза нависла над Договором о нераспространении ядерного оружия.
Значительно отдалились, по мнению наблюдателей, перспективы ратификации Сенатом США Договора о всеобщем запрещении ядерных испытаний, который был подписан 149 странами, а ратифицирован пока лишь 13-ю.
Нынешнее ядерное противостояние Индии и Пакистана имеет свою предысторию, которая начинается с 1947 г., когда на территории Британской Индии было основано два государства: Индийский Союз и Паки-стан. С тех пор между этими двумя странами произошло три вооруженных конфликта: в 1947, 1965 и 1971 гг. Во главе угла — стремление Индии укрепить позиции региональной сверхдержавы, а Пакистана — воспрепятствовать этому.
Противоборство Исламабада и Дели выходит за рамки региона и включает в себя соперничество на международной арене и в международных организациях. Ради достижения своих интересов Пакистан апеллирует к мусульманским государствам, Индия же использует положение признанного лидера развивающихся стран.
В 90-е годы проблема безопасности в Южно-Азиатском регионе перешла из региональной в глобальную плоскость и стала актуальной не только для государств региона, но и для всей мировой политики. Причин здесь несколько. Во-первых, это связано с развитием военных аспектов ядерных программ Индии и Пакистана, во-вторых, с сосредоточением в регионе огромного количества различных видов обычного вооружения.
19 марта 1998 г. к власти в Дели пришло коалиционное правительство во главе с лидером Бхаратия джаната парти (БДП) А. Ваджпайи. Новое руководство продемонстрировало повышенную напористость и решительность в проведении внешнеполитического курса, направленного на превращение Индии в один из центров мира.
Нынешнее руководство страны (как, впрочем, и предшествовавшие) справедливо считает, что в современном мире нет и не может быть какого бы то ни было международного органа или организации, определяющей состав «ядерного клуба», лимитирующей боевую (ядерную) мощь того или иного государства. Исходя из этого Индия не подписала до сих пор «дискриминационный» и «малоэффективный», с точки зрения Дели, Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), который был заключен в 1968 г. Настаивая на необходимости модификации режима нераспространения и придания ему всеобъемлющего характера, Индия не принимала участия в конференциях 1995 г. по продлению ДНЯО и продолжает считать, что его бессрочное продление «увековечивает» и «узаконивает» раздел мира на ядерные и неядерные государства. Некоторые индийские политики заявляют, что Договор «скроен», скорее, в соответствии с интересами ядерных стран, чем с императивами ядерного разоружения. Вместе с тем Дели уверен, что предложенный индийской стороной план действий по установлению свободного от ядерного оружия и ненасильственного мира создает все условия для поэтапной полной ликвидации ядерного оружия к 2020 г.
Пакистан, в свою очередь, тоже отказывается подписать ДНЯО, так как считает, что это не будет отвечать интересам его безопасности в условиях отсутствия под договором подписи Индии. Он готов это сделать только при условии одновременного присоединения к нему Индии.
Исламабад высказывается в пользу Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), за подписание Конвенции о прекращении производства высокообогащенных расщепляющихся материалов для военных целей. Однако он опять увязывает это с аналогичными действиями со стороны Дели.
Подход Индии к ДВЗЯИ схож с ее позицией по ДНЯО. С точки зрения индийского руководства, безопасность страны важнее международной реакции на шаги государства в направлении ее обеспечения. Индийцы указывают, что ДВЗЯИ должен носить «разоруженческий» характер и эффективно гарантировать полное прекращение не только дальнейшего совершенствования ядерного оружия, но и его полное уничтожение в будущем. Отстаивая свою позицию, индийское руководство заявляет о том, что ядерные страны, используя перспективные разработки в области лазерной и электронно-вычислительной техники, смогут и в условиях ДВЗЯИ не только продолжать совершенствование ядерных боеприпасов и их компонентов, но и создавать новое поколение ядерного оружия большой мощности с низкими массогабаритными характеристиками. В Индии выражают обеспокоенность тем, что состояние и направленность подобных работ не могут контролироваться международными организациями и специальными средствами сейсмического и радиометрического контроля.
Ядерные испытания Индии, а затем и Пакистана вызвали неоднозначную реакцию в мире. Стало очевидным, что может обрушиться весь международный режим регулирования ядерной безопасности, создававшийся с таким трудом в течение десятилетий. Если прежде с известной долей неопределенности можно было рассуждать о так называемых «пороговых государствах», предполагая их политическую и технологическую готовность к созданию собственного ядерного оружия, то теперь, после проведения державами Южной Азии своих ядерных взрывов, перед международным сообществом во весь рост встала необходимость сформулировать адекватную модель поведения и реакции на расползание по миру ядерных военных технологий.
Почти все «пороговые государства», представляющие неспокойные прежде регионы мира, включая ЮАР и Аргентину, присоединились к Договору о нераспространении ядерного оружия. Бразилия также свернула свою ядерную программу, хотя формально и не подписала Договор. Была вынуждена принять условия международного сообщества и согласиться на переоборудование своих ядерных установок и введение контроля со стороны МАГАТЭ Корейская Народно-Демократическая Республика. Из государств, способных по своему технологическому уровню и материальным возможностям к созданию собственного ядерного оружия и не подписавших Договор о нераспространении, остались лишь Израиль, Индия и Пакистан.
Обеспечение режима нераспространения может быть эффективным лишь в условиях, когда мировое сообщество и, особенно, ядерные державы неангажированно и беспристрастно подходят к данной проблеме, вне зависимости от того, кто посягает на нарушение этого режима. Поэтому после ядерных взрывов в Южной Азии необходимо было убедиться, что в условиях постконфронтационного и уже более не биполярного мира возможно будет найти справедливый и непредвзятый подход к этой непростой проблеме, удастся выработать согласованную линию как ядерных, так и неядерных государств.
Ядерный фактор
и новый мировой порядок
Проведение ядерных взрывов государствами Южной Азии отражает весьма существенный феномен современной международной жизни, становление новой модели внешнеполитического поведения. В условиях жесткой биполярной структуры международных отношений вовлеченные в нее государства, в том числе и страны третьего мира, вынуждены были подчиняться определенным правилам игры, соотнося свое внешнеполитическое поведение с политикой ведущих мировых центров. Существовала так называемая блоковая дисциплина. Неписаные законы «холодной войны» предполагали, что основные правила и параметры внешнеполитического поведения государств задаются центрами-лидерами» и их невыполнение лишает страны, пренебрегающие этими правилами, определенных прав и привилегий во взаимоотношениях с «лидерами», вызывают дисциплинирующие действия со стороны этих «лидеров». В обмен на свое лояльное поведение государства могли рассчитывать на поддержку своих политических шагов со стороны «лидеров», располагали определенной уверенностью в защите ими своего статуса и законных интересов. Отсутствие подобной лояльности влекло за собой различного рода осложнения в отношениях между «лидером» и нелояльным членом, вплоть до лишения данного государства поддержки и защиты со стороны «лидера».
В рамках этой модели создавались военные союзы и блоки, строились формализованные и неформальные связи между «лидерами» и третьими государствами. Принятие критических самостоятельных решений предполагало готовность государства выйти из рамок существующей системы, либо существенно модифицировать свои отношения с лидером. Именно так поступила Франция, испытав в 1961 г. свое ядерное устройство и выйдя затем — с созданием собственной force de frappe — из военной структуры НАТО. Примерно по такой же схеме действовала и КНР, когда она сначала развернула полемику с КПСС в 60-х годах, а затем испытала свою ядерную бомбу в 1964 г.
Теперь, когда биполярный мир перестал существовать, а новая система международных отношений с новыми законами и правилами ее функционирования еще не сложилась, начинают действовать новые факторы, определяющие модели международного поведения государств. В зоне так называемого «золотого миллиарда» — это растущее взаимодействие, регулируемость, управляемость международными процессами на основе компромисса, консенсуса, с учетом законных интересов всех сторон. Применительно же к неспокойным и нестабильным регионам, где остаются неурегулированными территориальные вопросы, существует острое восприятие присутствия внешней угрозы, продолжают сохраняться межсистемные противоречия, эти факторы приводят к появлению феномена нарастания региональной гонки вооружений. Не ощущая достаточности внешних гарантий своей безопасности, государства в этих зонах начинают укреплять свою обороноспособность собственными силами, а если это представляется возможным по технологическим и финансовым параметрам, стремятся овладеть и «абсолютным оружием». Эти явления отчетливо просматриваются в 80—90-е годы, например, на Корейском полуострове, в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в других «горячих зонах» мира.
Еще одним вопросом, имеющим существенное значение для современных «пороговых государств», является стоящий сейчас перед всем международным сообществом вопрос о пересмотре Устава ООН и, прежде всего, проблема предоставления статуса постоянных членов Совета Безопасности ряду новых государств. Что должно и может являться критерием для придания этого нового статуса государствам, претендующим на повышение своих ставок в этой международной организации, созданной на исходе второй мировой войны и представлявшей собой тогда клуб держав-победительниц. До сих пор пребывание в этом клубе избранных — помимо прошлых заслуг — ассоциировалось с обладанием ядерным оружием. Сегодня, когда на новые предполагаемые места претендуют такие экономические гиганты, как Германия и Япония, встает вопрос, чем могут другие претенденты, прежде всего представители «третьего мира» подкрепить свои претензии на роль «великих держав».
Каким же образом должно было отреагировать на испытания в Южной Азии мировое сообщество? Несомненно, что расползание ядерных возможностей, да еще в таком насыщенным конфликтным потенциалом регионе, как Южная Азия, вызвало серьезнейшую озабоченность.
Во-первых, ставилось под вопрос с таким трудом согласованное недавно продление Договора о нераспространении ядерного оружия. Ведь если одному государству — даже не подписавшему договор — дозволено безнаказанно, без всяких последствий нарушать его, то это может стать примером и для других желающих — по тем или иным причинам — обзавестись своим собственным ядерным оружием. Необходимо было в сложившейся ситуации выработать единую согласованною линию всех государств — как ядерных, так и неядерных, — побудить Индию и Пакистан отказаться, как минимум, от «милитаризации» своих ядерных программ, исключить возможность дальнейшего расползания ядерных материалов и технологий.
Во-вторых, наряду с выражением своей позиции относительно следствий, необходимо было адресоваться и к причинам, побудившим оба государства пойти на столь серьезное политическое решение. Иными словами, следовало внимательно рассмотреть вопрос о том, каким образом можно было бы устранить либо существенно ослабить конфликтную ситуацию в регионе, в первую очередь индийско-пакистанские противоречия.
Ядерные испытания Индии, а затем и Пакистана получили в мире широкий негативный резонанс.
Специальное заседание министров иностранных дел пяти ядерных держав и одновременно пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН в Женеве выявило всю сложность ситуации, в которой оказалось мировое сообщество в связи с проведенными Индией и Пакистаном ядерными испытаниями. С одной стороны, налицо была насущная необходимость не допустить нарушения Договора о нераспространении, — и в этом отношении участники встречи проявили полное единство мнений. С другой стороны, было очевидно, что, во-первых, вряд ли можно было сделать что-либо реальное, чтобы побудить эти государства — поскольку они оба не являются участниками Договора о нераспространении — отказаться от своих ядерных достижений и, во-вторых, что крайне контрпродуктивными и опасными были бы любые попытки изолировать их, поставить вне мирового сообщества.
Поэтому участники Женевской встречи, осудив проведение Индией и Пакистаном ядерных испытаний, решили добиваться от них отказа от «милитаризации» своих ядерных программ, то есть от создания боевых ядерных боеприпасов и размещения их на средствах доставки (ракетах, самолетах и т. п.). Министры иностранных дел призвали Индию и Пакистан прекратить свои ядерные испытания и присоединиться к Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, принять активное участие в конференции о запрещении передачи расщепляющихся материалов и ядерных технологий. Подтвердив важность укрепления режима нераспространения ядерного оружия, министры иностранных дел указали, что проведение Индией и Пакистаном ядерных испытаний не означает их приобщения к числу ядерных государств, не вводит их автоматически в «ядерный клуб». Одновременно министры иностранных дел пяти великих держав выразили готовность в случае необходимости оказать любое возможное содействие в мирном разрешении споров, существующих между Индией и Пакистаном, в том числе и по проблеме Кашмира, в форме, приемлемой для обеих сторон. Вскоре Женевские договоренности пяти постоянных членов были подтверждены единогласным решением Совета Безопасности ООН.
Перед российской дипломатией во весь рост встал вопрос, как строить свою политику в отношении государств, вновь испытавших свое ядерное оружие. Незадолго до своего отъезда на встречу глав государств и правительств стран «большой восьмерки» в Бирмингеме, президент Б. Ельцин, выступая перед коллективом МИД РФ, заявил, что «Индия не оправдала ожиданий России».
Тем не менее для России проблема стоит таким образом, что сегодня она является одним из основных поставщиков вооружений как на индийский, так и на китайский рынок. В настоящее время российско-индий-ские военные контракты оцениваются примерно в 8 млрд. долл. Более 60% вооружения индийской армии, 70% оборудования военно-морских сил и 80% парка ВВС поставлено Россией. Свыше 800 российских предприятий оборонной промышленности существуют преимущественно за счет индийских контрактов.
Россия обещала содействие Индии в строительстве атомной электростанции в Куданкуламе (штат Тамил-Наду) стоимостью около 3 млрд. долл. и собирается продолжать работу над этим проектом несмотря на возражения США.
С другой стороны, важной проблемой для России является вопрос, каким образом сохранить свои военные связи одновременно и с Индией, и с КНР — оба государства являются крупнейшими покупателями российских вооружений (около 2/3 всего российского экспорта оружия) — ведь потеря каждого из рынков нанесет мощнейший удар по военной промышленности России, экспортные поставки которой дают ей около 62% общего финансирования.
Ситуация в Южной Азии является одним из приоритетов внешней политики России. 12 мая 1998 г. МИД РФ заявил: «Этот шаг (испытания трех ядерных взрывных устройств) противоречит усилиям мирового сообщества по укреплению режима нераспространения ядерного оружия на глобальном и региональном уровне... Такие акции недопустимы в то время, когда соблюдается всеобщий мораторий на ядерные испытания. У нас, как у близкого друга Индии, эта акция вызвала самое глубокое сожаление... Мы призываем Индию пересмотреть свою ядерную политику, присоединиться к Договорам о нераспространении ядерного оружия и всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний...
Россия будет продолжать делать все от нее зависящее, чтобы укрепить Договор о нераспространении ядерного оружия, не допустить его подрыва или размыва».
В ответ на произведенные Пакистаном ядерные испытания 28 мая 1998 г. МИД РФ, в частности, заявил: «...Достойно сожаления, что пакистанское руководство не смогло справиться с эмоциями и продемонстрировать осмотрительность и благоразумие в чрезвычайно ответственный момент»...
Появляется реальная угроза расползания ядерного оружия по планете...
Россия выступает за придание международному режиму нераспространения универсального характера за счет подключения к нему всех без исключения государств и еще раз настойчиво призывает Пакистан, так же, как и Индию, прислушаться к голосу мирового сообщества, отказаться от дальнейших испытаний и незамедлительно присоединиться к Договорам о нераспространении ядерного оружия и о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний».
|
|
Власть
