год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Cороковые годы ХХ столетия запомнятся человечеству не только как годы невиданного в его истории бедствия, каким была Вторая мировая война, но и тем, что это время в исторической памяти человечества запечатлено как начало беспрецедентного варварства, выплеснувшегося на дрожжах научно-технического про--- гресса, заявившего о себе своими первенцами в виде двух атомных бомб - "Малыша" и "Толстяка", испепеливших Хиросиму и Нагасаки. Варварская бомбардировка этих японских городов (проведенная уже после разгрома фашистской Германии, когда были сочтены и дни мили-таристской Японии) была продиктована отнюдь не военными соображениями. Не устоял президент Трумэн перед соблазном продемонстрировать под занавес Второй мировой войны американскую ядерную мощь для устрашения СССР!

Попытка устрашить СССР фактически лишь была прелюдией к новой (ядерной) стратегии США по отношению к своему бывшему союзнику по антигитлеровской коалиции - стратегии, впоследствии ставшей основой "холодной войны" в духе известной речи Уинстона Черчилля в американском города Фултоне. Эта стратегия облекалась в лицемерную формулу - "стратегия массированного возмездия", а ее целью недвусмысленно провозглашалась ликвидация социалистического строя и расчленение СССР на отдельные оккупационные зоны. В условиях монополии США на ядерное оружие в планах заокеанских стратегов вырисовывалась заманчивая для них перспектива достижения этих целей путем нанесения атомных бомбовых ударов по сотням советских городов при гарантированном отсутствии риска ответного ядерного возмездия со стороны СССР. Согласно одному из таких планов дошло даже до того, что в 1948 г. в Великобританию из США прибыло 90 ядерных бомбардировщиков В-29. Мир был на грани ядерной агрессии против СССР!

Но планы ядерных игр только в наши ворота были перечеркнуты созданием советской атомной бомбы. И еще тем, что на одном из военных парадов над Красной площадью пролетели новые бомбардировщики авиаконструктора Мясищева как намек для понятливых военных атташе, что при необходимости у СССР найдется, чем доставить атомные бомбы в логово агрессора по северным полярным трассам, проложенным еще в 1930-е годы советскими летчиками как трассы дружбы между народами СССР и США. У атомных маньяков рухнула надежда на то, что США смогут, развязав атомную агрессию с европейских авиабаз, отсидеться в заокеанской недосягаемости, подставив своих европейских союзников под ответные атомные удары СССР.

Казалось бы, на этом стоило и образумиться, договориться о запрещении и уничтожении ядерного оружия, на чем всегда настаивал СССР. Однако США вместо этого продолжали накапливать и совершенствовать наступательное ядерное оружие, нацеленное на СССР, а для исключения ответного удара советских межконтинентальных самолетов срочно создали вместе с Канадой северную линию ПВО. СССР ответил на это созданием межконтинентальной баллистической ракеты, абсолютно неуязвимой для традиционных (противосамолетных) средств ПВО, в том числе и для средств североамериканской ПВО.

Американский сенатор Тафт создавшуюся ситуацию в ракетно-ядерном противостоянии назвал ядерным тупиком, выход из которого, по его мнению, возможен только в том случае, когда одна из сторон первой создаст противоракетную оборону (ПРО) и тем самым получит решающий стратегический перевес над другой (опоздавшей) стороной. Однако проблема создания системы ПРО, способной повлиять на исход полномасштабного обмена ракетно-ядерными ударами, оказалась беспрецедентно сложной, можно сказать, наисложнейшей среди военно-технических проблем ХХ века, до сих пор не получившей стратегически значимого решения.

В условиях образовавшегося ядерного тупика, казалось бы, какой смысл загонять в него все больше и больше наступательных ядерных вооружений? А ведь именно по этому абсурдному пути пошло дальнейшее развитие ракетно-ядерного противостояния СССР и США. Военно-промышленный комплекс США в погоне за баснословными сверхприбылями продолжал подхлестывать гонку вооружений в целях достижения такого (явно несбыточного) превосходства над СССР, при котором США смогли бы "уничтожить все стратегические носители ядерного оружия в СССР". Именно так формулировалась стратегия "гибкого реагирования" США в 1961 г. И вполне естественно, что СССР на каждом витке такой гонки вынужден был отвечать своими контрмерами по поддержанию стратегического паритета, ложившимися разорительным бременем на его экономику.

Авторы мифа об угрозе советской агрессии, конечно же, в него не верили и использовали его как ширму, за которой сами же планировали ядерные удары по СССР. Об этих планах подробно сказано в предлагаемой книге, и они не были плодом безответственной самостоятельности наиболее драчливых "ястребов", а провозглашались официально на уровне президентской власти. Достаточно вспомнить, например, директиву № 59 президента Картера от 1979 г., в которой открыто провозглашалась стратегия нанесения первого ядерного удара по СССР и ведение ограниченной ядерной войны в Европе. (Причем более чем странная логика этой стратегии заключалась в том, чтобы ударить по СССР ядерным оружием из Европы в расчете на то, что ответные удары СССР будут ограничены Европой и не затронут США). А сменивший Картера президент Рейган начал с того, что объявил СССР империей зла, пообещал покончить с нею и выбросить коммунизм на свалку истории. При этом для обеспечения выживания США в затяжной ядер ной войне Рейган распорядился о развертывании НИОКР по программе, получившей название "Стратегическая оборонная инициатива" (СОИ), нацеленной на создание крупномасштабной системы ПРО, способной отражать ответные удары советских баллистических ракет.

Что же мешало американским ядерным ястребам нанести разоружающий удар по ракетно-ядерным силам "империи зла"? Рассмотрим этот вопрос на примере противостояния МБР СССР и США, зафиксированного при подписании Договора ОСВ-2: у США - 1054 ПУ МБР, из них 550 - с ракетами "Минитмен-3", оснащенными трехзарядными РГЧ Мк-12 с боеголовками индивидуального наведения (всего 1650 боеголовок) для удара по всем 1398 пусковым шахтам советских МБР. Расчет показывает, что если бы США попытались нанести удар всеми ракетами "Минитмен-3" по советским ПУ МБР, то число последних, не накрытых огненными шарами наземных контактных ядерных взрывов, составляло бы 460±52 с вероятностью 0,997, т.е. остаток советских МБР для ответного удара находился бы в пределах от 408 до 512 ракет, между тем как по оценкам специалистов Пентагона, удар уже 30 советских ракет неприемлем для США. А ведь в нашем расчете не учитывались БРПЛ, а также часть советских МБР, которые бы успели стартовать до того, как на них упали бы боеголовки ракет "Минитмен-3". Вот она - уздечка для ядерных заокеанских скакунов!

И все же стратегов Пентагона не покидала надежда на то, что им и без ПРО удастся избавиться от этой уздечки. Для этого в 1975-1980 гг. форсированно осуществлялись программы НИОКР, суть которых заместитель министра обороны США Дж. Перри охарактеризовал следующим образом: "...выявить и использовать уязвимые стороны СССР... Краеугольным камнем нашей стратегии капиталовложений является создание технического превосходства... Создание управляемого оружия с высокой точностью доставки к целям затрагивают три раздельные технические области: устройства обнаружения целей, высокоточные системы наведения и боевые части..." (доклад Дж. Перри конгрессу США 1 февраля 1979 г.). Все это в совокупности было направлено на создание оружия, в котором реализуется принцип "fire and forget" ("выстрелил и забыл").

Свои возможности, достигнутые в этих трех областях применительно к системам обычных вооружений, США убедительно продемонстрировали в ходе военных действий в районе Персидского залива, с "хирургической точностью" расстреливая в качестве полигонных мишеней беззащитные объекты Ирака. Дядя Сэм слова и деньги на ветер не бросает!

Каковы же результаты НИОКР в этих трех областях, достигнутые в целях совершенствования ядерного оружия первого удара? Наиболее важные из них: возможность космической разведки наземных целей и их координатной привязки с точностью до единиц метров; создание для переоснащения ракет "Минитмен-3" РГЧ Мк-12А, тоже трехзарядных, но с увеличенными в 2 раза мощностями спецзарядов и повышенными в 2 раза точностями наведения боеголовок; создание нового поколения МБР с десятизарядными РГЧ и более эффективными, чем у Мк-12А, боеголовками индивидуального наведения. Благодаря этому к середине 1980-х гг. ракетно-ядерные силы США приобрели возможность поразить практически все 1398 ПУ МБР СССР. Например, при доставке по одной боеголовке Мк-12А к каждой цели число непораженных советских ПУ МБР составило бы не более одной с вероятностью 0,9994, или нуль - с вероятностью 0,9626.

И все же эти безусловно впечатляющие результаты не дали потенциальному агрессору выход из ядерного тупика. Ибо даже при уничтожении всех советских МБР до того как они стартовали бы из пусковых шахт во встречном ударе по объектам США и даже при уничтожении одновременно всех советских ПУ БРПЛ у Советского Союза остались бы для ответного удара МБР мобильного базирования. Как ни верти, а без СОИ-ПРО ядерному агрессору не обойтись!

Но главный подвох для планировщиков ядерных ударов по СССР возник с совершенно неожиданной стороны в результате исследований советских ученых на математических моделях экологических последствий ядерных взрывов. Дело в том, что при уничтожении советских пусковых шахт МБР ущерб от 1398 ядерных взрывов затронул бы попутно не только соответствующие регионы СССР, как это мнилось ядерным стратегам. От такого количества ядерных взрывов произошла бы самоубийственная для человечества катастрофа в глобальном масштабе. Вся наша планета на много лет погрузилась бы в ядерную зиму и в кромешный мрак, она превратилась бы в ледяной дом, а ее обитатели - и агрессоры, и жертвы агрессии - в радиоактивные ледяные сосульки. Не случайно по этому поводу в конгрессе США состоялись слушания советских ученых (один из которых впоследствии загадочным образом исчез во время заграничной командировки), а Рейган вынужден был согласиться сделать совместное с Горбачевым заявление о том, что в ядерной войне победителя не будет и что надо перейти от наращивания стратегических наступательных вооружений к их существенному паритетному сокращению. Но при этом Рейган отказался признать, что конечной целью этого сокращения является полное запрещение и уничтожение ядерного оружия, следовательно, под---разумевался какой-то предельный уровень для сокращения?

Не остановится ли сокращение на "экологически приемлемом" для ядерной агрессии уровне, кстати заодно и облегчающем реализацию системы ПРО-СОИ? И все это было очень удобно выдавать как акт миролюбия, подхваливая СССР за новое мышление: мол, СССР перестал быть агрессором (?!), стал "хорошим", поэтому можно объявить холодную войну законченной и начать сокращение ядерных вооружений. Но какой же это конец холодной войны, когда ядерные силы США и России до недавнего времени были взаимно нацелены на объекты высоких договаривающихся сторон? А разве требование закрыть Красноярскую РЛС - не отрыжка холодной войны? И, наконец, СОИ - разве не дитя холодной войны, рожденное под призывы покончить с "империей зла", заботливо вскармливаемое независимо от смены хозяев в Белом доме? Кто может поручиться, что в свое время, набрав силу, оно не заявит о себе окрепшим молодым баском на языке своей мамаши, перерядившейся в мирную тогу холодной войны?

В настоящей книге дается научно-популярное освещение проблем ПРО, исследуемых в программе СОИ. Предмет книги очень непростой, ибо подходы к проблемам ПРО с самого начала забаррикадированы невидимыми даже для специалиста препятствиями, подобно тому, как подводные части айсбергов закрывают доступы к их вершинам. Эта книга поможет любознательному вдумчивому читателю преодолеть эти препятствия и на этом пути обогатить свои знания в широком спектре ключевых идей современного научно-технического прогресса. Но это не будет легким развлекательным чтением. Оно не для тех, кому, например, достаточно прочитать газетную передовицу о кукурузе и уже считать себя специалистом в сельском хозяйстве. Или поучать медиков, вычитав кое-что из журнала "Здоровье".

Излагая историю начала работ по программе СОИ, автор на конкретном фактическом материале показывают ее нацеленность на достижение военно-технического превосходства США над СССР, разжигание психоза об "угрозе советской агрессии", бум в военно-промышленном комплексе вокруг прибыльных контрактов с Пентагоном, меры по привлечению к работам по СОИ технологического потенциала других стран Запада, обработку общественного мнения в пользу создания "противоракетного зонтика" над континентами США и даже Европы.

"От Фау до Шаттла" - этот заголовок первой главы емко и выразительно отображает тот факт, что создание в США баллистических и космических ракетных систем является прямым продолжением работ, проводившихся в фашистской Германии до ее поражения во Второй мировой войне. Автор показывает, как германские ракетчики и Пентагон активно искали друг друга в агонизировавшем Третьем рейхе, и благодаря этому им удалось осуществить в высшей степени организованно перемещение в США всего научно-технического задела и интеллектуального потенциала Германии и буквально с ходу продолжить работу немецких ракетчиков в их "новом отечестве". Это сэкономило для США большие средства и, главное, время в развитии ракетной техники. Весь материал этой главы (как, впрочем, и двух других) насыщен научно-документальной конкретикой и персонификацией описываемых событий, что в сочетании с образным языком делает книгу увлекательной. Автору удалось, не обременяя читателя техническими подробностями, но и не вульгаризируя в угоду популярности, раскрыть внутреннюю логику развития ракетной техники от образца к образцу.

Для читателя безусловно интересными будут данные по сумасбродным прожектам создания средств нападения на СССР по американским программам "НАБС", "Дайна-Сор", "Икар", создания военных баз на Луне, а также по противоракетному проекту "Дефендер" и его предшественникам "Сейнт", "МОЛ" и "МОДС".

В книге дается обзор эволюции американских работ по системам ПРО наземного базирования, начиная с проекта "Хелмит" (крупнокалиберная ствольная артиллерия) и "первенца ПРО США" - системы "Найк-Зевс" и кончая системами "Сентинел" и "Сейфгард". При этом автор обстоятельно рассказывает о развитии ракетных и радиолокационных средств ПРО, о средствах СПРН и о связанных с ними проблемах.

Наиболее емкой по содержанию и системному охвату излагаемого материала является третья глава, посвященная проблематике СОИ. Здесь можно выделить следующие ключевые моменты:

• концепцию построения многоэшелонной системы ПРО, критический анализ доклада конгрессу США о ходе выполнения программы СОИ за период с 1983 до начала 1989 г.;
• систему обнаружения, захвата, сопровождения МБР и боеголовок, а также оценок результатов применения оружия по ним; анализ проектов разработки этой наиболее сложной и наиболее дорогостоящей части СОИ;
• наиболее "экзотические" элементы программы СОИ, основу которых составляет разработка в интересах ПРО нетрадиционных идей, относящихся к новейшим разделам физики: лазерное оружие, пучковое, микроволновое, ЭМИ; упоминается даже идея инфразвукового оружия;
• основные результаты работ по развитию традиционного принципа ПРО - "снарядом по снаряду", но с существенной для прежних американской добавкой в виде головок самонаведения на конечном участке перехвата баллистических целей, реализация этих результатов в образцах противоракет, способных осуществлять безъядерное (кинетическое) поражение целей;
• системно-кибернетические аспекты СОИ: алгоритмы, процессоры, программное обеспечение, концепции сети и связи, проблемы надежности, безопасности, предотвращения ложных срабатываний системы;
• инфраструктурную проблематику для космического эшелона СОИ: энергопитание, космические транспортные средства, связанные с ними вопросы экологии.

Автор последовательно шаг за шагом вводят читателя в круг всех этих ключевых задач и связанных с ними физических идей и принципов, заложенных в гипотезу построения СОИ.

Суммируя всю приведенную в книге информацию о СОИ, а также высказывания ряда ученых, политических и общественных деятелей США, автор четко квалифицируют программу СОИ как предназначенную для дестабилизации в пользу США стратегического ракетно-ядерного паритета. Свое отношение к СОИ авторы выражают надеждой на то, что человечество сумеет найти единственный аварийный выход из гонки вооружений - объявить вне закона создание новых "экзотических" видов оружия и навсегда избавиться от существующего арсенала оружия массового уничтожения людей.

С этим мнением "русского полковника" нельзя не согласиться. Но как быть, если работы по СОИ завершатся созданием стратегически значимой системы ПРО? Здравый смысл подсказывает, что на этот случай для сохранения стратегического паритета Россия должна быть готовой создать адекватную систему у себя. Здесь здравый смысл вступает в противоречие с заявлениями М.С. Горбачева подсказанными ему учеными из числа бывших МГУшных однокашников (Е.П. Велиховым и Р.З. Сагдеевым), будто мы располагаем рецептом "асимметричного" варианта реагирования на программу СОИ, которая будет в "десятки и даже в сотни раз дешевле", чем создание советской ПРО.

Суть идей асимметричного варианта состоит в том, чтобы воспрепятствовать поражению наших МБР космическими компонентами СОИ путем сокращения участка вывода МБР и их боеголовок на заданные траектории в пределах достаточно плотных слоев атмосферы. Но это физически потребовало бы списания всего арсенала наших МБР и создания совершенно новых ракет с более мощными двигателеми, с новыми, более сложными системами управления их выводом, с повышенной прочностью и теплозащитой носителей в условиях их движения с повышенными ускорениями и скоростями в плотных слоях атмосферы. И это называется "дешевле в десятки и даже сот ни раз"! (Надеяться сегодня всерьез, что Америка "сотоварищи" пойдут навстречу предложениям Б.Н. Ельцина вряд ли приходится. Кто согласится соединить огромный научно-технический задел Запада с практически "пшиком" с нашей стороны в предполагаемой гипотетической системе коллективной безопасности взамен СОИ?).

Однако программа СОИ отнюдь не сводится к призрачной космической экзотике. Она вобрала в себя и реальные ранее выполненные разработки наземных средств ПРО, построенных на принципе "ракета против ракеты" с кинетическим (безъядерным) поражением целей. Об одной из таких разработок сообщала газета "Красная звезда" от 31 января 1991 г.: "Стартовавший с полигона на атолле Кваджелейн в Тихом океане перехватчик ЭРИС на высоте 100 миль перехватил и при столкновении уничтожил боеголовку МБР "Минитмен", запущенную с базы ВВС США Ванденберг. Во время испытаний применялись ложные цели, затруднявшие обнаружение боеголовки".

Это означает, что США уже сейчас технически готовы за год-два развернуть, не нарушая договор по ПРО, боевой противоракетный комплекс путем размещения 100 безъядерных противоракет ЭРИС в пусковых шахтах, предназначавшихся в законсервированном комплексе "Сейфгард" для ядерных противоракет "Спартан" и "Спринт". Причем этот комплекс сможет оборонять не только базу МБР Гранд Форкс, на территории которой он расположен, но и большую зону вокруг нее протяженностью в сотни километров, так что подобные комплексы могут оказаться весьма удобными для развертывания территориальной системы ПРО США, предназначенной для отражения ответного удара советских МБР при экологически ограниченном уровне паритета СНГ и США по наступательным вооружениям. Например, если этот уровень определен в количестве 300 боеголовок, то для ядерных ястребов возникает соблазн нанести этими боеголовками удар по СНГ - сокрушительный при "асимметричном" отсутствии советской ПРО - между тем как в самом неблагоприятном для США случае нагрузка на американскую СОИ-ПРО составила бы в среднем по 6 боеголовок на каждый штат. Это, конечно, не тот массированный удар, против которого стоило бы городить дорогосто ящий, по существу фантастический, космический эшелон ПРО. К тому же огневая производительность наземных средств ПРО может повышаться путем компоновки перехватчиков типа ЭРИС в виде пакетов субснарядов, выводимых в зону перехвата общим носителем с последующим самонаведением каждого субснаряда на заданную ему цель.

Из приведенного примера следует, что наши "асимметричные" (или любые другие) игры с программой СОИ могут обернуться катастрофически опасными последствиями для России.

После всего сказанного у читателя, естественно, возникнет вопрос: а как обстоят дела с ПРО в России? А ответить на него можно одним словом: плачевно, т.е. хуже, чем очень плохо. С момента, когда по инициативе США начались переговоры о заключении договора по ПРО, мы начали не просто отставать от США в тематике ПРО, а даже бежать в ложных, тупиковых направлениях.

Одним из таких направлений явились исследования по проблеме создания СВЧ-оружия для ПРО, особенно широко развернувшиеся после правительственного постановления в 1970 г. В их основе была внешне заманчивая идея поражать боеголовки баллистических ракет не противоракетами, а сфокусированными радиолучами в диапазоне СВЧ. Для пропаганды этой бредовой идеи ее сторонники построили лабораторный стенд, в котором СВЧ- излучение фокусировалось непосредственно вблизи этого источника. По существу это была разновидность высокочастотной нагревательной печи в сантиметровом радиодиапазоне, в которой можно было при определенной выдержке разогреть до плавления все, что угодно. И это действовало впечатляюще на неспециалистов, особенно в ранге министров и повыше. На самом же деле это было чистейшее шарлатанство, так как эффект фокусировки при переходе от СВЧ-печи к большим расстояниям исчезает в соответствии с законами физики.

Важным фактором живучести этой анекдотически абсурдной темы явилась подпитка ее различными формами американской дезинформации. Явно с этой целью, например, в июне 1984 г. был опубликован даже "патент США" с приоритетом от 3 апреля 1972 г. под названием "Высокоэнергетическая микроволновая система обороны".

Другим абсурдно тупиковым направлением работ по ПРО явилось создание "усовершенствованной" системы ПРО Москвы по образу и подобию системы "Сейфгард", предназначавшейся для обороны базы МБР США Гранд Форкс. И это несмотря на то, что США законсервировали стрельбовую часть "Сейфгарда" с ядерными противоракетами и занялись разработкой противоракет с безъядерным (кинетическим) поражением целей в заатмосферной зоне!

В американском "Сейфгарде" поражение целей должно было осуществляться в основном в атмосферной зоне из-за отсутствия селекции в заатмосферной зоне. При этом ядерные подрывы противоракет "Спринт" (а возможно, и перехватываемых ими боеголовок) в атмосфере над укрепленными бетоном шахтами МБР в безлюдном районе считались вполне безопасными. А как будут чувствовать себя Москва и ее пригороды, когда над ними в атмосфере будут взрываться ядерные заряды российских "Спринтов"? Не смахивает ли такая оборона на ядерное харакири для Москвы? И еще: около 60 ядерных российских "Спринтов" размещены в пусковых шахтах вблизи Московской кольцевой автодороги в режиме боевого дежурства, создавая для Москвы постоянный риск самопроизвольных стартов ядерных противоракет. Такое, например, случается с пороховыми ускорителями наших зенитных ракет (к счастью, неядерных), а во время войны в Персидском заливе сообщалось о самопроизвольном запуске американской зенитной ракеты "Пэтриот". Вся эта история с ядерным заминированием Москвы и Подмосковья выглядит особенно нелепо в контрасте с успешным продвижением за это же время НИОКР в США по проблеме создания средств ПРО с безъядерными противоракетами. И это несмотря на то, что именно в СССР впервые в мировой практике в 1961 г. были успешно проведены 11 пусков экспериментальных противоракет с безъядерным (за счет кинетического соударения) уничтожением головных частей баллистических ракет, а также 5 пусков противоракт с отработкой тепловых головок самонаведения.

Как же могло получиться, что столь удачное начало работ в СССР по проблеме ПРО оказалось загубленным на корню? Это сделали алчность и завистливость титулованных ученых дилетантов, охотников до легких противоракетных хлебов и пирогов, их стадная круговая порука с высокочиновными покровителями в промышленных министерствах, в Министерстве обороны, в ВПК, в бывшем ЦК КПСС. К этому привели карьеризм и корыстолюбие, умноженные на некомпетентность и волюнтаризм. Высокочиновные начальники командовали специалистами в области ПРО, убирали строптивых, выдвигали покладистых бездарей - все это получалось у них не хуже, чем у других таких же начальников с агрономами, животноводами, руководителями колхозов и совхозов.

Приняли эстафету и успешно преумножили развал оборонного потенциала страны "демократы" эпохи Б. Ельцина. Создать сегодня действенный противовес любому потенциальному агрессору в противоракетной обороне посильно лишь политикам и экономистам новой формации - настоящим патриотам своей Родины.

В перспективе СОИ еще не раз может оказаться предметом политических и дипломатических игр со стороны определенных кругов США, которые захотят с ее помощью нарушить военно-технический паритет с Россией в условиях сокращений ракетно-ядерных вооружений до "экологически приемлемого" порога. А это, в свою очередь, будет поддерживать устойчивый читательский интерес к вопросам ПРО.